Сирена выпрямилась.
– Только дополнительного стресса мне и не хватало, – саркастично заметила она. – Я следовала советам врача и пыталась родить в срок, но мне это не удалось. Если ты недоволен тем, что роды были преждевременными, это твои проблемы.
– Я лишь хочу сказать, что, если ты продолжишь молчать, это создаст мне дополнительные проблемы.
– Вот как? А ты мог бы и не прибегать к аресту, когда узнал, что деньги пропали.
Рауль поднял брови:
– А ты могла бы поделиться со мной, что у тебя финансовый кризис. Я что-нибудь придумал бы. То, что ты украла у меня деньги, ни в какие ворота не лезет.
– Я согласна, что красть нехорошо, вот почему я только заняла их у тебя, – возразила Сирена.
– Это ты сейчас говоришь, – процедил сквозь стиснутые зубы Рауль. – Но если ты…
Их перепалку нарушил писк, который издала Люси. Сирена быстро поднесла малышку к груди и взглянула на Рауля, предлагая ему закончить предложение, но он вдруг замолчал и уставился на ее обнаженную грудь. Потом он заставил себя отвернуться.
– Дай ей срыгнуть, – напомнил Рауль после того, как Люси насытилась.
Когда он несколько минут спустя помог Сирене подняться по ступеням, укрыл ее одеялом и установил на тумбочке детский монитор, к глазам женщины подступили слезы. Ее переполняли благодарность и облечение, к которым, однако, присоединялась изрядная доля раздражения и страха перед неизвестным. Она не предполагала, что в ее жизни случится такой поворот, и не знала, чего ждать от будущего. Сирена не могла верить Раулю, но придется ему поверить, по крайней мере, пока она еще слишком слаба.
Силясь удержать глаза открытыми, Сирена сказала:
– Я не видела, в какую комнату ты отнес Люси. Куда мне идти, если я услышу плач?
Рот Рауля сардонически изогнулся.
– Этот монитор – для тебя. А детская кроватка стоит в моем кабинете.
Сирена едва не расплакалась, услышав эти слова. Она закрыла глаза и сжала губы, надеясь, что он не заметит, в каком она уязвимом состоянии.
Сирена мгновенно уснула.
Рауль нахмурился. У него было желание положить руку ей на лоб, чтобы проверить, не поднялась ли температура, но он не хотел ее тревожить. Сирене был нужен покой.
Однако она продолжает спорить с ним по любому поводу. Что будет, когда она наберется сил? Он видел, что временами возвращается прежняя Сирена, с ее острым умом, однако враждебность молодой женщины была для него внове и тревожила. До какой же степени она подавляла свою личность, работая на него?
Рауль нахмурился. То, что Сирена украла у него деньги, не вязалось в его представлении с женщиной, которая продолжала работать, несмотря на болезнь, в Перу. Или родила ребенка, хотя это вполне могло стоить ей жизни.
Вид бледной Сирены, лежащей без сознания на кровати, опутанной проводами аппаратуры жизнеобеспечения, не оставлял его. Он искренне желал ей полного выздоровления.
Рауля также трогала ее материнская любовь, беспокойство после каждого медицинского обследования. То, как она смотрела на него, словно ей необходима была его поддержка. Циничная сторона мужской натуры предупреждала его, что он снова может подпасть под чары Сирены, но ее любовь к дочери была несомненной.
К тому же, как бы плохо ни выглядела Сирена, Рауля по-прежнему влекло к ней. Ему стоило огромного труда не смотреть на ее грудь, пока она кормила Люси. Ее попка была приятно округлой, к ней так и хотелось приложить ладонь. Каждый раз стоило Сирене оказаться поблизости, как до него долетал ее аромат. Раулю хотелось притянуть ее к себе и целовать, целовать…
Рауль потер лоб, размышляя о том, что его влечет к женщине, к которой вообще не следует прикасаться. Все, что ему нужно, – это работа. Чтобы не мучиться вопросом, почему отец покончил с собой, он с головой ушел в учебу. С двадцати лет, когда в его жизни появился отчим, Рауль был занят решением семейных финансовых проблем. Это избавляло его от эмоциональных потрясений.
К счастью, хотя ему и не удалось окончить университет, он получил достаточно знаний, чтобы отправиться в собственное плавание. Оно было успешным. Стимулом, чтобы достичь еще большего успеха, служило то, что Рауль создавал, так сказать, подушку финансовой безопасности для своей семьи.
Теперь в его семье появился беспомощный ребенок. Это подталкивало его к достижению новых, высочайших, вершин.
А что насчет матери его ребенка?
Рауль сел за стол и повернул детский монитор к себе. Он вглядывался в него так пристально, что, казалось, ему было слышно дыхание женщины. Рауль размышлял над тем, как в его жизнь впишется Сирена.
Глава 5
Жить с Раулем было просто – в некотором отношении. Их двухлетняя совместная работа способствовала тому, что они понимали друг друга с полуслова. Сирена знала, в каком он бывает настроении, чувствовала, когда его деловая встреча может затянуться. К тому же Рауль по-прежнему был таким же трудоголиком, как прежде, поэтому она могла проводить много времени с дочерью, пока он не сделает паузу в работе, чтобы побыть с Люси.
Однако, хотя Сирена редко видела Рауля, он постоянно присутствовал в ее мыслях. Почему она всегда подсознательно ждала его прихода? Несмотря на то что она постоянно приказывала себе перестать думать о нем, сделать это было выше ее сил. К тому же молодая женщина то и дело вспоминала их единственную страстную ночь, которая ничего не значила для Рауля, но привела к тому, что жизнь Сирены круто изменилась… Когда же она сможет вернуться домой?
– Звонил врач? – неожиданно услышала она голос Рауля.
А она-то считала, что он на работе. Сирена поставила радиотелефон на место:
– Нет, это Индра. Моя соседка.
Щеки ее запылали. Это случалось каждый раз, когда они встречались в гостиной или в столовой.
– Что-то случилось? Ты хмуришься.
"Не смотри на меня так внимательно!" – хотелось крикнуть ей. Сирене гораздо больше нравилась его манера держаться отчужденно. Сейчас же Рауль наблюдал за каждым ее шагом, словно пытался подловить на чем-то.
– Все в порядке, – бросила она с деланым безразличием. – Она интересовалась, как долго я буду отсутствовать. У нас с ней была договоренность: когда я уезжала в командировки, ее родственники из другого города останавливались у меня. На этот раз Индра ждет в гости племянницу с мужем. Конечно же им необходимо уединение.
Сирену пронзило сексуальное желание, заставившее ее вспыхнуть. Ей пока нельзя было заниматься сексом, а Рауль к тому же ясно дал понять, что не заинтересован в этом. Говоря об интимных вещах, ей не стоило так остро реагировать на близость Рауля, но Сирена ничего не могла с собой поделать. Ее жадный взгляд не отрывался от его широких плеч, тонкой талии и длинных мускулистых ног. Она пожалела, что вообще упомянула о том, что каким-то незнакомым людям требуется уединение, так как это намекало на занятия любовью.
Рауль окинул взглядом рубашку и штаны для йоги, не скрывавшие ее по-прежнему округлых форм.
– Что ты ей ответила? – спросил он спокойно.
– Что я хотела бы помочь ей, но квартира, возможно, скоро мне понадобится.
Вот так. Она подвела черту.
Рауль встретился с ней взглядом:
– Что говорит врач?
– Не плавать в течение недели, но мне разрешены короткие прогулки. И сон. – Сирена криво усмехнулась. – Похоже, он не учел, что некоторые младенцы по ночам не спят.
Рауль нахмурился:
– Почему ты мне об этом не сказала? Я могу побыть с Люси.
– А что толку? Разве у тебя есть груди, полные молока? – Опять ее понесло не туда. Теперь Сирена могла думать только о его обнаженном мускулистом теле, покрытом короткими пружинистыми волосками… О чем это она? Молодая женщина спохватилась, вновь заливаясь краской, и отвернулась, чтобы скрыть румянец.
– Я могу поменять памперс и просто посидеть с ней, – сказал Рауль.
Сирена напряглась. Он снова доказывает, что может быть хорошим отцом. Она в этом и не сомневалась, но после стольких лет, в течение которых она привыкла заботиться о себе сама, Сирена научилась полагаться только на себя.
– Мне надо справиться самой, – возразила она. – Скоро у меня не будет выбора. А ты работаешь. Тебе необходим сон.
– Тебе тоже необходим отдых, – заметил он.
– Я отдыхаю. Я хочу поправиться как можно скорее, так как от этого зависит и жизнь Люси. – Сирена невесело улыбнулась. – Не волнуйся. Я не задержусь у тебя надолго.
Рауль выглядел так, словно сомневался в этом. Морщина на его лбу стала глубже. К счастью, проснулась и заплакала Люси, поэтому у Сирены появился повод избежать его волнующего присутствия.
Рауль смотрел, как она уходит. Он догадывался, что скрывается за румянцем и поспешным исчезновением Сирены. Это были сигналы, которые пробуждали в мужчине интерес, а он и без того был заинтересован. Слишком заинтересован.
Искра притяжения между ними все еще существовала, и Рауль знал об этом. Вообще-то он привык к женскому вниманию, поэтому то, что Сирена сочла его привлекательным, не удивило Рауля. У него были деньги, отлично сложенное тело, он был президентом собственной компании. Гораздо более удивительным было то, что его тоже влекло к Сирене.
Он сопротивлялся ей вплоть до того рокового дня в Оксшотте. Одна проведенная вместе ночь – и чем это закончилось? Кроме того, Сирене пока нельзя заниматься сексом. И это правильно. Они и так едва держатся в рамках приличия, а близость с ней породит новые проблемы.
Однако Рауль признавал, что, если бы Сирена уехала, ему стало бы легче. Она настолько сильно возбуждала его, что он почти постоянно жаждал одного: погрузиться во влажное тепло ее тела, которое оказалось таким манящим и отзывчивым год назад.
Да уж, проблема. Целый год прошел, а он все никак не может выкинуть Сирену из головы, забыть о ней. Почему бы ему не выбраться в город и не развлечься?
До Рауля донесся плач Люси. Сирена продолжала настаивать на том, что ночью малышкой занимается она, но это было глупо. Днем они делили ответственность. Что она пытается доказать, не подпуская его к Люси ночью?
Пока Рауль шел по темному холлу, Люси уже успокоилась, и теперь Сирена тихо закрывала дверь детской. Когда на стене появилась еще одна тень, она резко выдохнула и повернулась.
Схватившись за сердце, она сбившимся шепотом заметила:
– Ты напугал меня до смерти.
– Я здесь живу, – протянул Рауль, глядя на Сирену, стоявшую совсем близко. Под ее майкой не было бюстгальтера, соски проступали сквозь хлопчатобумажную ткань. Волосы ее свободными волнами падали на плечи. От женщины исходил аромат пены для ванны, которую она приняла чуть раньше.
Черт возьми, только возбудиться ему не хватало! Но, кажется – сердце его забилось учащенно, – и она не осталась равнодушной к тому, что увидела. Взгляд Сирены переместился на плечи Рауля, губы ее приоткрылись, зрачки расширились.
Словно спохватившись, она закрыла рот и посмотрела ему в глаза.
– Я бы взглянул на нее, – вспомнив, ради чего он пришел к детской, сказал Рауль. Голос его звучал хрипло. – Я собирался посидеть с ней, чтобы ты могла вернуться в постель.
Постель… Это все, о чем он был способен думать. В тот раз все произошло на диване и заняло не больше часа. Рауль хотел большего. Часы… Дни…
От звуков его голоса волоски на теле Сирены встали дыбом. Она остро осознала, что волосы ее в беспорядке и что тонкая майка и свободные шорты – вовсе не сексуальное нижнее белье. Возможно, это было к лучшему, однако женщина втайне мечтала выглядеть привлекательной.
Дурочка!
– Она сейчас спит, – с трудом выговорила Сирена и переступила с ноги на ногу.
Рауль одновременно с ней переместился в том же направлении, и их тела соприкоснулись.
Они словно вернулись в тот день. Сирена бросила на Рауля испуганный взгляд и увидела, что он смотрит на ее губы. Сердце женщины забилось неровно, мысли исчезли из головы – как и тогда.
"Пожалуйста, нет!" – в смятении подумала она, но не могла и шагу ступить. Сирену словно парализовало.
Рауль поднял было руку, но спохватился, и рука застыла в воздухе. Обнаженная кожа Сирены жаждала прикосновения, нервы ее сплелись в тугой узел. Рауль начал наклоняться.
"Не позволяй этому случиться!" – в панике приказала себе Сирена, но по-прежнему не могла пошевелиться.
Рауль взял ее за подбородок, приподнял голову, и его губы прильнули к ее губам.
Поцелуй был таким жадным, что Сирена оказалась полностью в его власти. Их губы идеально подходили друг другу. Когда кончик его языка разомкнул ее губы, она со стоном открыла рот. "Да, пожалуйста", – мелькнуло у нее в голове. Сирена чувствовала, как плавится ее тело. Она была не в состоянии помешать этому. Ее память сразу воскресила картины того, как им было хорошо вместе, а тело, казалось, этого и не забывало, подавшись ему навстречу.
Рука Рауля легла на спину Сирены, он придвинул ее ближе к себе, и она не смогла сдержать возбужденный стон. Их ночная одежда не была преградой. Женщина чувствовала все – горячую кожу обнаженной мужской груди, мускулы на животе, возбуждение Рауля.
Руки Сирены опустились на его талию, в голове не осталось ни одной мысли. Она чувствовала желание, которое не испытывала в течение многих месяцев. Так приятно снова оказаться в объятиях мужчины!
Рауль ласкал ее тело, и Сирена подалась навстречу его прикосновениям. Он прижал ее к двери. Когда его рука погладила ее обнаженное бедро и нырнула в шорты, он застонал, не обнаружив на Сирене трусиков. Рука мужчины переместилась на ее ягодицы и сжала их.
Спина Сирены выгнулась дугой, ее руки опустились ниже – к свидетельству его возбуждения.
– Да, прикоснись ко мне! – хрипло попросил Рауль и обнажил себя.
С губ Сирены сорвался стон. Он продолжал ласкать ее самые интимные места. Сирену охватило неистовое желание. Она подалась навстречу Раулю и, забывшись в потоке страсти, стала бездумно целовать его в губы.
Рауль освободил ее грудь, и тут Сирена вспомнила о том, что она – кормящая мать. Реальность нахлынула на нее, словно холодная волна. Она оттолкнула Рауля, отступила на шаг и, задыхаясь, стала приводить себя в порядок.
Ей было чего испугаться. Должно быть, страх проступил у нее на лице, потому что Рауль вдруг прерывисто вздохнул. Он был шокирован. Наверное, он тоже испугался, осознав, кого целует.
Женщину, которая просто оказалась поблизости, на расстоянии вытянутой руки.
Несказанно униженная этой мыслью, сгорая от стыда из-за того, что она позволила этому случиться, Сирена поспешила скрыться в своей комнате. Лицо ее пылало.
Она проспала. Когда Сирена проснулась, то обнаружила, что Рауль заходил в ее комнату и забрал монитор. Они встретились за завтраком в столовой, тогда как он давно должен был сидеть в своем офисе. Сирена не понимала, почему Рауль перестал ездить в город. Прошел почти месяц, в течение которого он целые дни проводил дома.
– А где Люси? – спросила Сирена, не глядя на него.
– Я дал ей бутылочку, но съела она немного. Она здесь, внизу.
Сирена направилась в детскую, чтобы дать малютке пососать молоко, от которого ее грудь набухла и болела. Когда она вернулась в столовую, Рауль все еще сидел за столом. Лицо его было безмятежным.
– Я не хочу об этом говорить, – заявила Сирена с порога, стараясь не замечать, как ему идет голубая рубашка. Если бы она не была так голодна, ушла бы к себе. Сев на стул, она потянулась за тостом.
Рауль отложил свой планшет и уперся локтями в столешницу.
– Я помню, что ты еще не можешь заниматься любовью, – заметил он. – Я бы не зашел так далеко. К тому же у меня не было с собой презерватива, а, можешь мне поверить, делать тебя беременной второй раз у меня нет желания.
Тост неожиданно показался ей безвкусным. В горле словно застрял ком. Сирена встала.
– Думаешь, я каждый день не жалею, что отцом Люси оказался ты? – с горечью поинтересовалась она и испытала мрачное удовлетворение, поскольку дыхание Рауля пресеклось.
Она почти дошла до двери, когда услышала позади себя его голос:
– Я не стал бы заниматься с тобой любовью без защиты, так как не хочу снова подвергать твою жизнь опасности. Теперь мне известно, что рождение ребенка – риск для женщины, поэтому я больше не хочу детей.
Сирена была шокирована его высказыванием. Она обернулась, чтобы взглянуть на Рауля и убедиться, что он говорит серьезно. Судя по выражению его лица, он был абсолютно серьезен.
– Миллионы женщин не испытывают осложнений и благополучно рожают, – заметила она. – Ты не можешь знать, как будешь чувствовать себя в следующий раз.
Рауль взглянул на Сирену, и выражение его глаз сказало ей, что он не желает продолжать эту беседу. Она напрасно тратила время, если думала, что ей удастся воззвать к его здравому смыслу. Его уверенность в своей правоте была такой непоколебимой, что Сирена почувствовала, как губы ее невольно складываются в улыбку.
Это была последняя реакция, которую она ожидала. Ее тело до сих пор дрожало от неудовлетворенного желания, вызванного вчерашним происшествием. Но она не позволит Раулю это увидеть. К тому же Сирене стало почему-то спокойнее оттого, что он не собирается заводить детей с другой женщиной. Странное чувство, но именно это она и испытывала. Мысль о том, что Рауль может заниматься любовью с другой женщиной, вызывала у нее непонятное беспокойство.
– Что в этом смешного? – потребовал объяснений Рауль.
– Ничего. – Сирена поспешила придать лицу невозмутимое выражение и положила руку на живот, когда тот заурчал.
Рауль нетерпеливо поднялся и отодвинул стул.
– Садись и поешь. Тебе нужны силы.
Сирена села за стол. Экономка поставила перед ней яичницу с помидорами. К ее неудовольствию, Рауль снова занял свое место за столом.
Экономка оставила их одних, и воспоминания о прошлой ночи снова захлестнули Сирену. Она долго металась и ворочалась в постели, пытаясь разобраться, как это случилось. Что касается ее, все понятно: женщину по-прежнему влекло к Раулю. А он? Возможно, ему это было удобно. Неплохо иметь под рукой готовую ответить на его зов любовницу.
Сирена покраснела от гнева, а вспоминая охвативший ее восторг, и вовсе залилась краской. Уставившись в тарелку, она отрезала кусочек яичницы. Ее охватило беспокойство. Что, если этот момент разъединит их так же, как и заимствованные ею деньги?
– Я вернусь к себе в квартиру после следующей встречи с врачом, – услышала свой голос Сирена.
Рауль издал негодующий возглас.
Сердце у нее подскочило, но Сирена поспешила себя успокоить: вряд ли он в восторге оттого, что она живет в его доме. Скорее всего, Рауль просто не хочет расставаться с малюткой.
– Если хочешь, я могу съехать сейчас, – предложила она.
– Ни за что, – тут же возразил он. – Я хочу, чтобы Люси жила у меня. Это означает, что ты тоже должна остаться.
Сердце Сирены учащенно забилось. Она так и знала.
– А если я не хочу? – с вызовом поинтересовалась она.
– Почему? – пожал плечами он.
– Для начала – то, что произошло вчера, – выпалила Сирена. Лицо ее залил румянец смущения и унижения.