- Спасибо, сестра, теперь вы можете вернуться в свою палату. - Сама она пошла проверить, как будут переносить больного с носилок-каталки на подготовленную для него кровать. В его состоянии это нужно было сделать особенно аккуратно, несмотря на то, что он находился без сознания и не мог почувствовать боли.
Когда он уже был устроен, Луиза вернулась в кабинет закончить бумажную работу. Иногда она жалела о повышении, прибавившем ей канцелярских обязанностей, так как гораздо больше любила общение с пациентами.
Перед самым рассветом Луиза сделала еще один обход. Антея Картер по-прежнему сидела возле Закери Веста, занимаясь штопкой своего форменного фартука. Луиза просмотрела записи - каждый час Антея фиксировала его пульс и температуру. График не показал никаких неожиданностей.
- Он не приходил в себя?
- Несколько раз мне казалось, что он вот-вот очнется… - Антея замолчала, заметив слабое движение на кровати. Должно быть, пациенту помешали их голоса. Его веки дрогнули, из-под них показались блестящие глаза. Потом он издал сдавленный крик.
В этом крике Луиза услышала смесь муки и ярости; она наклонилась к нему, шепча слова утешения низким, мягким голосом, не дотрагиваясь до него - она знала, какую боль может вызвать самое легкое прикосновение. Больной обратил на нее дикий взгляд.
- Что вы сделали со мной?..
- Не волнуйтесь, мистер Вест, мы ухаживаем за вами.
- Оставьте меня! - огрызнулся он.
Луиза вздрогнула, как если бы он ее ударил.
- Сестра, сделайте ему укол, - велела она Антее. Минуту спустя пациент опять мирно спал. Луиза вздохнула и вышла из палаты. Вернувшись к себе, она дрожащими пальцами набрала номер другой палаты. - Привет, Бетт, это Луиза. Ну как он?
- Отлично. Ты не беспокойся, он отделался испугом и несколькими синяками, никаких серьезных последствий не будет. Скорее всего, уже сегодня он сможет отправиться домой. Ты навестишь его?
- Да, перед уходом я обязательно зайду.
Луиза повесила трубку; по ее щеке скатилась слеза, которую она яростно смахнула.
Закери Вест был окружен огнем. На него надвигались языки пламени, звенело разбившееся стекло, осколки падали на него, как маленькие кинжалы. Огонь, ослепив, опалил ему кожу.
Я ослеп, я ослеп, я ослеп! - кричал он в своих снах, но никто его не слышал.
Иногда он видел ее: она парила рядом с ним легкая, как белое перышко, как сова, как голубка; она была подобна мечте, ее молчаливое присутствие утешало и успокаивало. Он звал ее из огненного кольца, но она медленно поднялась высоко в воздух и посмотрела на него оттуда. Он любовался ею: длинными черными волосами, красивым нежным лицом, темными голубыми глазами, светившимися добротой и состраданием. Боль отступила, и Закери со вздохом протянул к ней руки.
Она опять исчезла, а он погрузился в ночной кошмар.
Однажды Закери удалось открыть глаза, позвать ее, но он увидел только какие-то чужие лица, рассматривающие его при ужасном желтом свете.
Он озлобленно посмотрел на них. Кто они такие? Что случилось с девушкой в белом? Он пытался задать эти вопросы, но язык не слушался.
Одно из этих лиц наклонилось к нему, говоря что-то, что он не смог расслышать. Это была холодная бледная женщина, она сразу не понравилась Закери, особенно ее стянутые на затылке волосы, маленькие глазки и сжатый рот.
- Где я? Что произошло? - Он снова попытался спросить, но слова превратились в какую-то кашу. Закери сделал еще одну попытку, на этот раз придав голосу обвинительный тон: - Что вы со мной сделали?
Она открыла рот и произнесла что-то, но он не разобрал ни слова. Теперь он хотел, чтобы она ушла. Он так и сказал ей. Она сжалась и обратилась к другой девушке, но слишком тихо - так, что он не услышал ее. Затем Закери почувствовал острую боль. Он вопросительно взглянул на них: что это, что?.. Но они уже ушли, и он опять погрузился в сон, в центр огненного кольца. Ему хотелось кричать, но он не мог: он был скован своей болью. Он всматривался в то, что находилось за стеной пламени, и вдруг перед ним появилась девушка в белом; она нежно улыбнулась, и все его страхи улетучились. Ангел, подумал он. Вот кем она была - ангелом! Как же мне не пришло это в голову раньше? Ну, конечно, я умер и передо мной ангел.
По пути домой Луиза зашла в двенадцатую палату. Пациенты завтракали, читали утренние газеты или просто разговаривали друг с другом. Персонал же был занят своими обычными утренними обязанностями. По этикету, прежде чем зайти в палату, сначала нужно было поздороваться с сестрой, поэтому Луиза направилась в кабинет. Бетт Доулиш, дежурившая ночью, с которой она разговаривала по телефону и с которой когда-то вместе проходила практику, уже ушла, сдав смену другой медсестре. Ее Луиза знала только внешне.
- Да, Доулиш передала мне, что вы зайдете, - кивнула сестра Якобс. - Судя по отчету, который оставила Доулиш, его можно будет выписать уже сегодня днем. Ему повезло, все могло быть гораздо серьезнее. А как второй водитель, ведь его машина загорелась? Я слышала, что он сильно пострадал и сейчас находится в вашей палате. Не знаю, как вы справляетесь с такими тяжелыми больными? Наверное, у вас стальные нервы.
Луиза слегка улыбнулась.
- Я просто привыкла. Наш пациент неплохо провел ночь и, надеюсь, быстро пойдет на поправку.
- Хм, даже если он быстро поправится, пройдет немало времени, прежде чем он полностью восстановится.
- Да, конечно, - согласилась Луиза, вздрогнув. - Ну ладно, я буду держать вас в курсе.
Она подошла к крайней кровати. Там, облокотившись на подушки, сидел мужчина; под глазами на его бледном лице залегли тени. Повернув голову, он смотрел, как она присаживается на стул рядом с кроватью.
- Луиза… - Он с силой сжал ее пальцы. - Он… он?..
- Жив, - помогла она ему закончить предложение. - Не смотри так, он действительно будет жить, папа.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Луиза проспала около шести часов, но сон был беспокоен - она так и не привыкла спать днем. В полдень с трудом вылезла из кровати, съела мюсли с яблоком и выпила чашку чая, но, так и не взбодрившись, решила пойти на свежий воздух и сделать зарядку.
Жила она в небольшой двухкомнатной квартирке, находившейся в нескольких минутах ходьбы от больницы и магазинов.
День выдался солнечным, поэтому сегодня, как бывает только при хорошей погоде, на улицу выползли даже самые заядлые домоседы. Сделав покупки в супермаркете в центре пешеходной зоны, Луиза направилась домой и чуть не столкнулась со спешащей блондинкой ненамного старше ее.
- А, это ты! - Блондинка совсем не обрадовалась встрече, в ее зеленых глазах светилась настоящая враждебность.
- Привет, Нелли, - холодно поздоровалась Луиза: их неприязнь была взаимной. - Отец уже вернулся домой?
- Да! Кстати, ездить за ним пришлось мне, как будто они не могли отправить его домой в машине "Скорой помощи"!
- Больнице и так не хватает машин… - начала было Луиза, но Нелли яростно ее перебила:
- Они забирали его "скорой помощью", почему нельзя было доставить его так же обратно? Мне пришлось отменить назначенную на это время важную деловую встречу. Остается только надеяться, что мы не потеряем из-за этого очень выгодный для нас контракт. Женщина, которая звонила из больницы, настаивала, чтобы кто-нибудь обязательно заехал за ним. Я, правда, не понимаю, почему он не мог добраться на такси или почему, в конце концов, ты не отвезла его домой: все-таки ты там работаешь! Для тебя это не составило бы никакого труда. Они сказали, что ты дома, но я попала только на твой автоответчик!
- Я же дежурю по ночам, днем мне приходится спать, - возразила Луиза, пытаясь не выйти из себя, хотя это становилось все труднее.
- А я вынуждена работать вместо твоего отца, - парировала Нелли. - Если бы не я, то мы бы за год обанкротились! Он оставил дела в таком состоянии…
- Меня не интересуют дела фирмы, скажи лучше, как отец. - Луиза поняла, что сама Нелли не догадается сказать об этом. - Надеюсь, ты не оставила его дома одного: он не должен быть один сейчас, когда он так подавлен.
Нелли рассвирепела.
- Не указывай, что мне делать! Я больше не секретарша твоего отца; теперь я его жена, и меня раздражают твои упреки.
- Мне кажется, ты не понимаешь, какой сильный шок он перенес. С медицинской…
- Ну уж нет! Я не собираюсь тебя выслушивать, я, к счастью, не принадлежу к тем медсестрам, которые беспрекословно тебе подчиняются.
Луизе было очень больно от этой столь неприкрытой антипатии. Ей всегда становилось не по себе, когда она видела эти зеленые глаза. Нелли красива, ничего не скажешь, но для Луизы это была поверхностная красота. С первого дня их знакомства, когда Нелли стала секретаршей в фирме ее отца, в душу Луизы закралось какое-то тревожное предчувствие. Она никогда не думала, что Нелли может заинтересоваться ее отцом, ведь он был старше на добрых двадцать лет! Нет, она просто чувствовала, что Нелли недолюбливает ее по какой-то причине. Поэтому она даже не смогла скрыть своего изумления, когда отец сообщил, что встречается со своей секретаршей.
Она очень надеялась, что сможет полюбить Нелли, что они станут подругами, хотя бы ради отца. Когда она поняла, что он действительно влюбился, то попыталась сдружиться с будущей мачехой, но все ее попытки кончились неудачей. Нелли ненавидела ее и совсем не жаждала наладить отношения с падчерицей.
Подтверждением служила та кислая мина, которая была на ее лице сейчас.
- Если уж на то пошло, то он не один - с ним миссис Норт, она убиралась в доме, и я попросила ее присмотреть за ним. Он решил не ложиться спать, а сел смотреть телевизор. Я не заметила, чтобы с ним было что-то не в порядке, а если он расстроен, то это вполне естественно. Сам виноват - надо было ехать осторожней, ведь он мог даже убить того человека!
Луиза побледнела: она-то знала, что это была правда.
- Слава Богу, этого не случилось!
- А если бы случилось, то эта смерть висела бы, кстати, и на твоей совести! - прошипела мачеха. Луиза вздрогнула - она права, так оно и было. Нелли посмотрела на нее, торжествуя, и добавила со злорадством: - Если бы ты не позвонила и не подняла шум, он не убежал бы с вечеринки и не помчался домой на такой скорости.
Луиза помрачнела. Как бы ей хотелось, чтобы Нелли ошибалась и чтобы это не было именно так, но теперь сожалеть уже было поздно. Если бы она могла, то с удовольствием вернулась бы в прошлое и изменила все, но, увы, это невозможно. Луиза отлично помнит, как в состоянии оскорбленного самолюбия позвонила отцу и он бросился домой, чтобы утешить ее. Если бы он так не поступил, этой трагедии не произошло бы, Закери Вест не лежал бы в больнице на грани жизни и смерти, а отцу не грозило бы обвинение в создании аварийной ситуации… или еще хуже - если Закери не справится с последствиями несчастья. По спине побежали мурашки. А что, если он действительно не выживет? Нет, она не могла позволить себе даже допустить такую возможность.
- Но как же я забыла, ты ведь всегда была испорченной и эгоистичной девчонкой! - продолжала издеваться Нелли.
Луиза молча уставилась на нее, пораженная услышанным обвинением. Неужели она и правда стала эгоисткой? Сейчас она, конечно, понимала, как глупо выходить из себя только из-за того, что отец забыл про твой день рождения и уехал со своей женой в гости; но тогда она чувствовала себя обиженной и оскорбленной. Отец всегда был рассеянным, и приходилось обычно напоминать ему о своем дне рождения, а в последнее время они так редко виделись, что на сей раз она этого не сделала. Примерно неделю назад она позвонила ему, чтобы напомнить и узнать, не смогут ли они поужинать где-нибудь, но его тогда не оказалось на месте, и ей пришлось оставить сообщение через Нелли. Нелли не только ничего не передала отцу, но, даже наоборот, вытащила мужа на один из тех скучных деловых ужинов, которые, как ей казалось, ему очень нравились. Нелли была решительно настроена вытеснить Луизу из его жизни, а отец как будто и не замечал той борьбы, которую две женщины вели за него.
Луиза взглянула теперь на все с точки зрения Нелли. Должно быть, это было нелегко - иметь падчерицу почти такого же возраста, как ты сама, ведь это подчеркивало разницу между мужем и женой, а Нелли, наверное, еще и ревновала Гарри Гилби к дочери, которая всегда напоминала о предыдущей жене.
Луиза была как две капли воды похожа на мать, фотографиями которой были увешаны все стены в доме. Когда ее настиг инфаркт, Анна Гилби была милой сорокалетней женщиной, она умерла, оставив мужу своего единственного ребенка как живое напоминание о той, на ком он женился в двадцать лет. После ее смерти он провел несколько самых одиноких лет в своей жизни. Луиза понимала желание отца жениться во второй раз, даже несмотря на то, что его выбор шокировал ее, как понимала она отчасти и чувства Нелли, но легче ей от этого не становилось. Луиза привыкла быть всегда рядом с отцом, особенно после смерти горячо любимой мамы. Поэтому ей было очень горько разлучаться с ним.
Тем не менее она всеми силами пыталась смириться с решением отца, прежде всего для его блага. Ведь ему тоже нелегко было разрываться между двумя непримиримыми женщинами. А Луизе хотелось видеть его вновь счастливым, независимо от того, как она относилась к его женитьбе на совсем молодой девушке.
Ах, если бы только она так не расстроилась, когда поняла, что отец напрочь забыл про ее день рождения! Но раньше ее дни рождения всегда были особенными, отец так старался угодить ей. Он превращал эти дни в незабываемые: они ходили в необычные места, проводили вместе вечер. Это же был ее первый день рождения с тех пор, как он женился. Она поступила по-детски - узнав, куда он ушел, позвонила и осыпала его обвинениями.
Нет, ей ни в коем случае не следовало так поступать, но как она могла предвидеть, во что выльется ее вспышка?
- Его лишат водительского удостоверения, ты знаешь? - мстительно произнесла Нелли. - Как говорят адвокаты, не менее чем на два года. Но и это еще не самое ужасное. Конечно, я не смогу его постоянно возить, поэтому ему придется нанять шофера. Хоть он и повторяет все время, что надо экономить деньги, он вполне может позволить себе это. Когда я выходила за него, он не был таким жадным. Между прочим, если бы у него был шофер, то ничего бы этого не произошло. Конечно, в его возрасте реакция уже не очень быстрая.
Луиза застыла от удивления.
- Что ты хочешь этим сказать? Ведь ему едва исполнилось пятьдесят!
Когда они поженились, Нелли вовсе не считала его старым. Наоборот, она всегда повторяла, как молодо он выглядит, что он полон энергии и жизненных сил. Действительно, весь последний год Гарри Гилби вел образ жизни, соответствующий этому описанию: он работал и развлекался, не отставая от молодой жены. Когда он не был на вечеринках, то играл в гольф с клиентами, на которых, по мнению Нелли, надо было произвести впечатление.
- Его рефлексы уже не те, - пожала плечами Нелли.
- Может, это из-за того, что он слишком часто ходит на вечеринки! Должно быть, они забирают все его силы! - обвинила Луиза мачеху.
- Правильно, свали всю вину на меня! Скажи еще, это из-за меня он попал в аварию! А на самом деле Гарри обожает светскую жизнь, она нравилась ему даже до того, как он встретил меня! - Зеленые глаза Нелли почти светились от злобы.
Честно говоря, Луиза не могла отрицать этого. Ее отец был очень общительным, он любил находиться в компании, особенно в компании молодых. Неудивительно, что он сразу влюбился в восхитительную блондинку, которая стала его секретаршей. Нелли поощряла его внимание к ней, поэтому он не смог устоять перед ее чарами и ухватился за возможность снова стать молодым.
Луиза вздохнула.
- Да, я знаю. - Бедный отец. Она посмотрела с мольбой на свою мачеху. - Нелли, ну почему мы все время ссоримся? Неужели мы не можем быть друзьями, особенно сейчас, когда отец попал в беду и так нуждается в нас обеих!
Красивое лицо Нелли не смягчилось.
- Ты уже достаточно натворила, оставь теперь нас одних. Забота о Гарри - это мое дело, а не твое. - Она уже повернулась, чтобы уйти, но снова остановилась, вынула из черного кожаного чемоданчика скомканную газету и, протягивая ее Луизе, спросила: - Ты уже видела это?
Не дожидаясь ответа, она ушла, оставив Луизу тупо уставившейся на большую серую фотографию Закери Веста и статью, озаглавленную "Авария сорвала выставку Веста".
Еще более расстроенная и огорченная, Луиза огляделась вокруг в поисках места, где можно было бы присесть. Она доплелась до кафе на другой стороне площади и буквально упала на стул рядом с входом.
- Что вам принести? - спросила появившаяся официантка.
- Кофе, пожалуйста.
- А что-нибудь поесть?
Луиза чувствовала, что голодна и у нее уже даже чуть-чуть кружится голова.
- Может… бутерброд? - пробормотала она, глядя в меню, стоящее в центре столика, накрытого красно-белой клетчатой скатертью. - С сыром и салатом, пожалуйста.
Официантка ушла, и Луиза смогла наконец сосредоточиться на газете. Она как раз закончила читать, когда опять появилась официантка с ее бутербродом и кофе. Дрожащими пальцами Луиза сложила газету и принялась за еду, но ей показалось, что она жует опилки. Последствия аварии были еще хуже, чем она могла себе представить. Оказывается, Закери Вест был художником, и, если верить газете, очень известным: одна его картина стоила бешеных денег.
Когда произошла авария, Закери Вест как раз перевозил в Лондон несколько своих работ для выставки в большой галерее, где обычно собирается высший свет. Эта выставка должна была стать основным событием в мире искусства за этот год. Ее уже давно ждали, потому что Закери Вест долго не выставлялся. Специалистам, да и любителям тоже, было интересно посмотреть, изменил ли он стиль и технику со времени последней выставки. Теперь, как говорилось в газете, об этом никто не узнает: полотна, которым он посвятил четыре года, погибли в безжалостном огне, оставившем самого Закери чуть живым.
Луиза еле добралась домой и сразу, отложив покупки, позвонила отцу.
- Как ты сегодня, папа? - спросила она ласково.
- Ты уже видела газеты? - произнес он сухим дрожащим голосом.
- Отец, не надо…
- Не надо что? - жестко спросил Гарри Гилби. - Не надо смотреть правде в глаза? О Боже, когда я подумаю…
- Не думай об этом, по крайней мере сейчас. Ты еще не отошел от шока, - поспешно вставила Луиза.
- Как я могу не думать об этом? Такой человек - гений, как пишут о нем газеты, - мог бы столько дать людям, а я его чуть не погубил…
- Не говори так! Он выздоровеет и напишет много картин, ведь он еще молод. - Но ее заверения звучали не слишком убедительно, поскольку она сама чувствовала вину, причем гораздо большую, чем ее отец. - В любом случае это моя вина, а не твоя, - добавила она хрипло.
- Твоя вина? Как это может быть твоей виной? Ведь, если мне память не изменяет, я вел машину, а не ты!
- Если бы я не позвонила тебе и не подняла такой шум, ты бы не спешил!