- Во Франции?
- Когда я последний раз смотрел на карту, это было там, - сострил Закери.
- Везет же им, - мечтательно протянула Луиза. - Какими бы шумными ни были племянники, я бы на вашем месте поехала. Хотела бы я, чтобы мне кто-нибудь предложил поездку в Прованс.
- Договорились, я еду, если вы поедете со мной, - сказал он, отчего она замерла на месте.
Внимательно поглядев на его лицо, Луиза решила расценить эти слова как шутку и улыбнулась.
- Очень смешно!
- Я не шучу.
Смутившись, Луиза отвернулась.
- Извините, мистер Вест, но у меня нет времени играть в одну из ваших дурацких игр, меня ждут больные.
В отделении снова все кипело. Появилось несколько пациентов, которые в сопровождении администратора и младшей медсестры прошли в комнату отдыха, где должны были ожидать приема Луизы или доктора Кумар.
Больницу города Винбери большой назвать было нельзя, так же как обычно нельзя ее было назвать и переполненной пациентами. Она располагалась в небольшом городке, и этим все объяснялось. Но их отделение неотложной помощи посещалось жертвами несчастных случаев почти так же часто, как в больницах большого города. Здесь пациента могли осмотреть и оказать ему помощь в течение получаса, в то время как в других местах на это затрачивалось не меньше часа. Луиза знала, что трудно представить такую скорость в Лондоне, и гордилась тем, что работает здесь; хотя это не означало, что ей не хотелось бы год или два поработать в Лондоне - просто ради дополнительного опыта.
Спеша к стойке администратора, Луиза слышала сзади шаги Закери Веста по каменному полу - он шел к выходу. Затем она услышала, как он просит привратника вызвать ему такси. Конечно - он же не может вести машину поврежденной рукой! Она думала о нем, даже когда младшая медсестра вручала ей стопку аккуратно заполненных карточек. Но Луиза смогла все же заставить себя бодро поинтересоваться:
- Что у нас сейчас?
Бегло просматривая карточки, Луиза знала, что Закери еще где-то рядом. Он должен был в эту минуту находиться у главного входа. Соберись! - твердо сказала она себе. Забудь о нем, сосредоточься на работе. Она больше ни разу не взглянула в его сторону, но все равно точно знала, когда подъехало такси, когда он сел в машину, когда скрылся за поворотом. И когда он наконец исчез, ее тело странным образом обмякло от смеси испытываемых чувств - облегчения и грусти.
Луиза поняла, как она устала, только когда закончилась ее смена. Индира Кумар заботливо поинтересовалась:
- Как тебе у нас?
- Я уж и забыла, как это может быть утомительно. Я провела на ногах весь день, так что теперь как выжатый лимон.
- Но в своем ожоговом отделении ты ведь тоже не отдыхаешь, - удивилась Индира. Она-то давно привыкла к такому наплыву пациентов.
- Там мне хотя бы удается посидеть.
- Да, мы не можем позволить себе такую роскошь. Работа не дает нам ни минуты отдыха. Но ты отлично справилась, я хотела бы даже, чтобы ты работала у нас постоянно. - Индира хитро улыбнулась ей. - Если ты когда-нибудь захочешь перейти сюда, я встречу тебя с распростертыми объятиями. Ты привыкнешь, уверяю тебя.
Луиза засмеялась, но отрицательно покачала головой.
- Извини, Индира. Мне нравится мое нынешнее место. Работа не легкая, но стоит затрачиваемых на нее сил; я чувствую, что нужна моим пациентам.
Индира вздохнула.
- Да, конечно. Я понимаю. А жаль. Ну ладно, желаю тебе хорошо провести выходные. Ты встретишься с Дэвидом?
- Нет, он уехал в Уэльс к родителям встречать Рождество.
- А он не приглашал тебя поехать с ним? - Индира заметила, что Луиза изменилась в лице, и быстро поправилась: - Я задала нетактичный вопрос? Я просто подумала… ты и Дэвид встречаетесь уже несколько месяцев; я вообразила, что это… серьезно. По крайней мере достаточно серьезно для того, чтобы он захотел встречать Рождество с тобой.
- Еще рано, - ответила Луиза, немного покраснев. На самом деле Дэвид предлагал ей поехать с ним к его семье в Уэльс, но она тогда собиралась встречать Рождество со своими. Когда же отец сообщил ей, что они с Нелли уезжают в Швейцарию, она не стала говорить Дэвиду об этом, опасаясь, что он повторит свое приглашение. Ей совсем не хотелось ехать куда-либо с ним, а тем более встречаться с его семьей, позволив тем самым их отношениям перерасти в нечто большее, чем то, что у них было.
Они по-прежнему виделись не слишком часто, так как работа занимала большую часть их времени. Но Луиза знала, что Дэвид давно хочет, чтобы их отношения стали более интимными. Они встречались много месяцев, и ему хотелось сделать ее своей любовницей. Она знала также, что ее отказ очень расстраивает Дэвида, и ей совсем не нравилось причинять ему боль, но она не собиралась ложиться с ним в постель только для того, чтобы успокоить его. Она же не утешительный приз для мужчины с комплексом!
Вечером, готовя индейку с овощами во фритюре, Луиза мысленно возвращалась к пережитому дню, она вспоминала, как бешено забилось ее сердце при появлении Закери Веста в больнице.
Он был первым мужчиной, которого она желала по-настоящему. Только теперь она осознала, что, должно быть, чувствовал Дэвид, держа ее в объятиях. Может быть, только одна сторона всегда испытывает страсть? Вряд ли Дэвиду понравится, если она - не дай Бог - проговорится о том, что Закери Вест зажигает в ней огонь одним только взглядом, в то время как ему, Дэвиду, это не удается, как бы он ни старался.
Покусывая нижнюю губу, она перекладывала приготовленное блюдо на тарелку. Закери Вест просто забавляется с ней, и она это знала, знала, даже когда пылала от его поцелуя. Она должна перестать думать о нем!
Следующий день, несмотря на холод, был ясным и солнечным. Луиза решила поехать за город покататься на машине. Она выбрала дорогу к морю, намереваясь найти какой-нибудь симпатичный ресторанчик на берегу и пообедать там.
В деревне Тартон было тихо как в могиле. На дорогах тоже было пусто. Кто-то еще отдыхал от бурно проведенных праздников, некоторые если и выбрались из дома, то только до ближайшего городка, чтобы купить что-нибудь на зимней распродаже, которая всегда начиналась сразу после Рождества.
Когда на горизонте показался домик Закери Веста, Луиза нашла в себе силы, чтобы сознаться, что он и был целью ее поездки.
У нее даже нашлось оправдание тому, что она здесь. Но, как только Закери открыл входную дверь и предстал перед ней, язык словно прилип к гортани.
Его брови удивленно изогнулись.
- Ну, здравствуйте еще раз! Передумали насчет поездки в Прованс?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Луиза со злостью поняла, что краснеет. Ну почему она всегда заливается краской, как только видит его? Неудивительно, что он постоянно подтрунивает над ней!
- На самом деле я пришла проверить, не нужна ли вам какая-нибудь помощь по дому, чтобы вы не повредили больную руку.
Он смерил ее недоверчивым взглядом, но в глазах явно была насмешка.
- Оказывается, вы не только медсестра, но и работник социальной сферы?
- Конечно, нет, но раз уж я проезжала мимо… - Она запнулась, случайно бросив взгляд через его плечо: в коттедже творилось нечто ужасное. Книги были разбросаны по всему полу, там же валялись выдвижные ящики из стенки и письменного стола, повсюду были смятые вещи. - Боже мой! - пробормотала она в шоке. - Что вы тут делали? Вы переезжаете? - Когда она приходила к нему первый раз, здесь было достаточно чисто, но ведь, в конце концов, он художник. Может, ему нравится жить в хаосе?
- Нет, - мрачно ответил он. - Когда я вчера вернулся из больницы, то обнаружил, что меня обокрали.
- Обокрали? - повторила она в ужасе. Кошмар! Что-нибудь ценное пропало?
- Телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр и микроволновая печь. То есть все то, что будет легко продать.
- Полиция приезжала?
- Да, полчаса назад, но они не слишком задержались. В праздничные дни у них людей мало, а вызовов много. В это Рождество обокрали не только меня, так что жертвы уже оборвали телефон в участке. Никаких отпечатков пальцев, никаких улик они не нашли, и, как мне показалось, они не очень рассчитывают на то, что им удастся поймать кого-либо.
Луиза все еще смотрела мимо него на разгромленную гостиную.
- У вас есть домработница?
- Есть, только у нее сейчас недельный отпуск, который она проводит в Хэрроугейте, так что мне придется обойтись без нее. Я как раз собирался приступить, когда вы приехали.
- Я помогу вам, - выпалила Луиза, повинуясь внезапному импульсу. Если она рассчитывала, что он откажется, то ей пришлось разочароваться.
- Я надеялся, что вы предложите, - сказал он холодно. - А если мы быстро закончим, то я угощу вас ланчем в пивной "Блэк свэн" . Они делают лучшие ланчи во всем Тартоне. Правда, вам самой придется отвезти нас туда, поскольку я пока не сажусь за руль, если вы помните.
Луиза сняла свой жакет, намереваясь заняться предстоящей работой основательно.
- Если у вас есть дома какая-нибудь еда, то я сама смогу приготовить нам что-нибудь перекусить. Итак, это единственная комната, где учинили разгром?
- Да, очевидно, грабители поднимались наверх, но вся техника - на первом этаже, поэтому они, наверное, решили поскорее схватить ее, чтобы успеть до моего прихода и не тратить время еще и на второй этаж. Полиция сказала, что я легко отделался, они видели и более серьезный ущерб.
- Это не слишком утешает, - заметила Луиза, и Закери поморщился в ответ.
- Да уж, согласен.
Работа им предстояла нелегкая, и Луизе было даже немного страшно приниматься за нее; но трудности никогда не заставляли ее отступать от намеченного, а начатое она всегда доводила до конца. Луиза носилась по коттеджу до тех пор, пока в нем не воцарился прежний порядок. Конечно, она устала, но не настолько, чтобы не заметить нездоровую бледность на лице Закери, и велела ему безапелляционным тоном сесть отдохнуть и предоставить ей самой закончить всю уборку.
- Я в порядке, - коротко возразил он.
- Нет, вы не в порядке. Садитесь и не упрямьтесь. Вы что, хотите снова заболеть?
- Я не люблю женщин с командирскими замашками! - недовольно пробурчал он.
- А я и не заставлю вас любить меня! - нашлась Луиза, но его слова острым ножом вонзились ей в сердце. - Я просто взываю к вашему здравому смыслу и прошу сесть, пока вы не упали без чувств.
- Ладно, так и быть, - пожал плечами Закери и медленно направился к стулу. Какое-то время он внимательно наблюдал за ее работой, но вскоре ушел на кухню. К немалому удивлению Луизы, он вернулся с кофейником и несколькими толстыми бутербродами. - Пивная только что закрылась, поэтому нам не удастся поесть там, - объяснил он. - Правда, у меня ограниченный выбор компонентов: только сыр и салат. Вам с чем?
- Все равно, - бросила Луиза, полностью поглощенная своим занятием.
- Оставьте вы в покое эти царапины на столе, лучше идите примите душ, и мы будем есть.
Она дотронулась рукой до царапин - это были глубокие отметины, оставленные взломщиками.
- Что заставляет людей быть такими варварами? Столик в плачевном состоянии, а он, кажется, старинный.
- Да, конец эпохи Георгов , - сказал Закери, нахмурившись, отчего его лицо превратилось в зловещую маску, повергавшую людей в ужас. - Он не очень ценный, но в нашей семье находится с 1820 года, поэтому мне не хотелось бы его потерять. Надеюсь, его удастся привести в порядок. Я знаю одного человека, который специализируется на восстановлении антикварной мебели, - он творит чудеса. Я позвоню ему.
- Отлично. - Луиза оглядела комнату критическим взглядом и наконец произнесла: - Кажется, все.
- Да, действительно, вы сделали все, что могли, так что теперь живо в ванную! Она наверху, как подниметесь по лестнице - налево.
Ванную комнату Луиза нашла без труда. Там было очень уютно: все выдержано в лимонно-желтых тонах, множество лампочек обеспечивали море света. Дотрагиваясь до пушистого желтого полотенца, Луиза задумалась, как ему удалось подобрать столь подходящие друг к другу аксессуары. На тумбочке из соснового дерева она обнаружила кусок нераспечатанного лимонного мыла. Специально для нее? Или это просто совпадение?
Когда она вернулась в гостиную, Закери уже успел расставить чашки и тарелки на столике около окна. Увидев ее, он принялся разливать кофе. Только теперь, когда ее ноздри почувствовали приятный аромат, Луиза поняла, насколько голодна.
- Садитесь и приступайте к еде, - скомандовал Закери, кладя на тарелку бутерброд с сыром и подавая ей.
Она не без улыбки взглянула на толстый кусок хлеба.
- И часто вы питаетесь бутербродами?
- Когда работаю, да. Зачем тратить время на приготовление каких-то сложных блюд или даже на то, чтобы выбраться в ресторан? Туда я хожу, только если не занят.
- Вы работаете каждый день? - спросила она перед тем, как вгрызться в свой сэндвич, в котором между толстыми кусками хлеба оказался запрятан такой же огромный ломоть сыра, приправленный домашним соусом с томатным привкусом.
Он молчал. Она удивленно подняла голову и посмотрела на него. Странно, что ее вопрос вызвал такую реакцию. Его лицо покрылось темными пятнами, губы крепко сжались. Что с ним? Он и раньше, видимо, был очень чувствительным человеком; учитывая же то, что произошло с ним за последнее время: авария, а теперь еще и ограбление, - неудивительно, что он стал таким раздражительным.
- Работал, - наконец ответил он на ее вопрос. Она сразу уловила глубокую печаль, скрывавшуюся за этим словом, и ее сердце болью откликнулось на его боль.
- Вы так и не можете начать работать?
Он сердито смотрел на нее.
- Я же говорил вам, когда вы приезжали первый раз, что после аварии я не в состоянии рисовать. Физически я мог бы, конечно. Водить кистью по бумаге - это не так сложно. Но я никак не могу решить, что хочу изобразить. Я часами стою перед холстом, пытаясь решить, но… - он прервался, нахмурившись. Она не могла не испытывать жалость к нему.
- Мне так жаль. Это должно быть очень грустно для вас.
- Грустно?! - прогремел он, свирепо буравя ее взглядом. Луиза даже вздрогнула, опуская недоеденный бутерброд на тарелку. - Грустно! - повторил он ядовитым тоном. - Грустно? - уже кричал он, обнажая два ряда безукоризненных белых зубов. - Это сводит меня с ума. Я же художник. Мне нужно рисовать! Я не понимаю, почему у меня это не получается. Я все стараюсь и стараюсь, но такое впечатление, что чем больше я стараюсь, тем безнадежнее становится ситуация!
Луиза облизала пересохшие губы и сделала робкую попытку высказать ему свое предложение:
- Может быть, вам лучше перестать стараться и отдохнуть недельку-другую?
- Неужели, вы думаете, я не пробовал? Я уже перепробовал все, что только возможно, но ничего не помогает. - Он смотрел на нее почти с ненавистью. - Доешьте, в конце концов, свой бутерброд! И пейте быстрее кофе, он небось и так уже остыл.
Она послушно повиновалась, надеясь, что это его успокоит. Такое состояние ему явно не на пользу.
- Закончили? - спросил Закери десять минут спустя, когда она допила вторую чашку кофе.
- Да, спасибо, все было очень вкусно.
Закери встал.
- Идемте со мной!
Луиза недоуменно тоже поднялась на ноги.
- Куда?
- В мою студию.
Она последовала за ним, ее любопытство росло. Ей никогда не доводилось бывать в настоящей студии художника, и сейчас ей не терпелось попасть туда.
Студия оказалась пристройкой к коттеджу с задней стороны. Две стены представляли собой гигантские окна, от пола до потолка. Таким образом, даже в пасмурный зимний день в комнате было полно света.
В центре на мольберте стоял холст. Закери властно указал ей на него.
- Вот это и есть все, что мне удалось изобразить за последние девять месяцев!
Сбитая с толку, она с недоумением взирала на красные мазки, яростно нанесенные на холст.
- Боюсь, что я не слишком понимаю современное искусство, - вежливо произнесла она.
- Идиотка! Это не искусство! У меня был очередной приступ депрессии, и я просто взял красную краску и вылил ее на полотно, желая изобразить свои чувства.
Луиза сбивчиво пробормотала:
- Понятно. Мне ж…
- Если вы скажете, что вам жаль, то я вас ударю! - взревел он.
Она нерешительно отступила к стеклянной стене.
- Что же еще я могу сказать? - Неожиданно выглянуло солнце и осветило ее стройную фигурку в голубом платье. Закери, прищурившись, посмотрел на нее.
- Стойте смирно, - быстро скомандовал он.
- Зачем? - осторожно поинтересовалась Луиза, ее темно-голубые глаза выражали полнейшее замешательство.
Закери взял со стола блокнот и огрызок угольного карандаша. Луиза наблюдала за решительными движениями длинных пальцев его здоровой руки. На белой бумаге появлялись черные штрихи.
- Вы рисуете меня? - удивленно, но не без радости спросила она.
- А что же еще я могу делать?
Она была слишком польщена, чтобы обратить внимание на его ворчание. Он наконец начал работать, и вдохновила его она! Волна радости словно окатила ее.
Несколько минут спустя он отложил карандаш и начал критически рассматривать только что нарисованное.
- Можно мне посмотреть? - попросила Луиза, и он молча протянул ей блокнот. Она застыла от восхищения. Всего несколько линий, но они передавали полное сходство. - Вот это да! Вы необыкновенно талантливы, мистер Вест. Я завидую вам - у меня совсем нет способностей к рисованию.
- Вы хорошая медсестра, это, без сомнения, тоже дар! - бросил он небрежно.
Она покраснела.
- Спасибо. Но вам не кажется, что это не одно и то же? Хороших медсестер тысячи, хороших же художников гораздо меньше. Когда вы перенесете набросок на холст?
- Что? - Он криво ухмыльнулся. - Сомневаюсь, что это когда-нибудь случится. Делать наброски я мог всегда - это как рефлекс, просто фиксирование на бумаге за несколько минут того, что видишь перед собой. Писать маслом - это совсем другое, это занимает много часов работы: недели, месяцы… а главное, для этого требуется вдохновение. Мне нужно точно знать, что я ищу, именно этого мне недоставало - желания творить.
Она прикусила губу.
- Я понимаю.
Сейчас она чувствовала себя полной дурой, причем сильно униженной. Наверное, он посчитал ее тщеславной и презирал за то, что она подумала, будто вдохновила его.
Он отбросил блокнот и встал рядом с ней у окна.
- Как вам мой сад? Я создал его сам. Конечно, сейчас вы не видите его во всей красе: декабрь - один из мертвых месяцев года, но я посадил много вечнозеленых кустов. Они неплохо защищают от морских ветров. А еще вы сейчас можете увидеть зеленые побеги подснежников, нарциссов и крокусов.
Она повернулась к нему.
- Вы очень любите свой сад?
- Я считаю садоводство отличным способом времяпрепровождения, - согласился он. - Смотрите, а вон моя любимая магнолия - скоро она зацветет.