Луиза чувствовала прикосновение его плеча к ее собственному, улавливала теплый мужской запах его тела, и ее сердце бешено забилось.
Посмотрев в ту сторону, куда он указывал, она увидела небольшое деревце, на нем еще не было листьев, но было много светлых меховых почек. Она смотрела, а в голове словно стоял туман, все мысли ее были поглощены мужчиной, который находился настолько близко, что это не позволяло сосредоточиться на чем-либо еще. Испугавшись собственных чувств, она поспешно сделала шаг в сторону. Как раз в это мгновение пошевелился Закери; их столкновение было неизбежно. Луиза инстинктивно выставила вперед руки, пытаясь восстановить равновесие и избежать падения. Ее пальцы погрузились в теплую шерсть его свитера.
- Извините… - пробормотала она и смущенно подняла глаза, втайне надеясь, что он не сможет прочитать по ее лицу те чувства, которые вызывает в ней малейшее соприкосновение с ним.
Лицо, покрытое шрамами, не отражало ничего, кроме цинизма, так часто появлявшегося на нем; серые глаза блестели насмешкой.
- Вам следует быть более осторожной, - протянул он. - И не дрожите так! Я могу неправильно понять ваше смятение и истолковать его как приглашение. Вы что, забыли, каково вам было, когда я поцеловал вас? Вам показалось это настолько отвратительным, что вы потеряли сознание. Вам же не хочется, чтобы это повторилось!
Она попала в затруднительное положение. Ее смутило и что он сказал, и как он это сказал. Неужели он действительно считал, что выглядит отталкивающе?
- Я не считаю вас… - начала она, но остановилась, не зная, как сформулировать свою мысль, чтобы это не прозвучало как признание. - Я хотела сказать, что это не потому… Ох, не надо думать… - Она была совсем смущена, но смотрела на него с состраданием. - Вы не должны считать, что непривлекательны…
- Нет? - издевался он над ней. - Ну, в таком случае… - Он положил руки ей на талию, приблизившись к ней на один шаг, так что тела их соприкоснулись. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она почувствовала его прикосновение: одна рука крепко держала ее за талию, а в это время другая блуждала по спине, затем поднялась к затылку; Луиза чувствовала прохладу его пальцев на своей горячей коже.
Луиза не могла унять дрожь. Она словно стояла на берегу, и ее неожиданно захлестнула высокая волна, смыла в море и, не давая пошевелиться, топила в яростном водовороте, слишком сильном, чтобы бороться с ним.
Луиза закрыла глаза, желая забыть обо всем на свете: о тихой студии, красивом саде за окном, о том, что могло предостеречь ее от безрассудного падения во власть чувств. Здравый смысл предупреждал ее об опасности, но сейчас она ничего не слышала. Ей хотелось испытать то, о чем она раньше могла только мечтать. Поэтому она не смогла оттолкнуть его, когда твердые губы накрыли ее рот, а только вздрогнула от удовольствия и обвила руками его шею, полностью отдаваясь поцелую.
Рукой, обнимавшей спину, он еще ближе прижал ее к себе; его губы уже стали горячими и требовательными. Он хотел ее. Она чувствовала, как бешено стучит ее сердце и пламя загорается внутри.
Но ее ли, Луизу, он хотел, или просто из-за того, что у него уже давно не было женщины, любая могла так сильно возбудить его? - шептал тонкий голосок из потаенных уголков ее сознания. Но она не хотела ничего слышать. Самое главное - сейчас он хотел ее, а причины ее не интересовали.
Все дело было в том, что сама она хотела его с первой их встречи, хоть долгое время и не могла понять, какие чувства испытывает к нему, прежде всего потому, что это было для нее впервые. Сначала Луиза полагала, что жалеет его, ее сердце сжималось от испытываемой им боли. Она много раз повторяла себе, что ее чувства к Закери Весту - это нормальные чувства, которые должна испытывать медсестра к своему пациенту, ведь и раньше она сострадала больным, за которыми ей приходилось ухаживать. В этот же раз к обычному состраданию примешивалось еще и чувство вины, поскольку она знала, что ее отец был виновником его состояния.
В действительности же она, оказывается, обманывала себя. Постепенно пришлось себе в этом признаться. Ее чувства к Закери Весту не имели ничего общего с жалостью. Корни лежали внутри ее самой. Она хотела его, хотела больше всего на свете.
Раньше она часто думала, что, возможно, она фригидна, неспособна на такую любовь, которую воспевают поэты, о которой композиторы слагают песни. Закери Вест доказал ей, что это не так.
Его губы неохотно оторвались от ее мягкого рта, но он не отпустил ее голову. Его губы скользнули вниз по щеке к шее, медленно оставляя поцелуи за ухом и спускаясь ниже, к ключице. Одновременно одной рукой он расстегивал пуговицы ее светло-голубого платья.
Луиза тем временем перебирала черные пряди его густых волос, закручивая их одну за другой вокруг своих пальцев.
Губы Закери сползли еще ниже, и она застонала от удовольствия. Он зарылся лицом между ее нежными маленькими грудями. Она почувствовала, что он повернул голову, и тут испытала необычайно волнующее ощущение - Закери коснулся ресницами ее соска.
Она затрепетала. Дыхание ее было затруднено, но, когда Закери начал ласкать языком ее грудь, она не сдержалась и издала протяжный крик.
Звук ее голоса отрезвил их обоих. Он словно разрушил чары, удерживавшие их. Закери замер. Мгновение спустя он, тяжело дыша, поднял раскрасневшееся лицо.
Ей не хотелось спускаться на землю из того рая, куда он вознес ее. Но она же не могла остаться с закрытыми глазами навечно. Неохотно открыв их, Луиза чуть не ослепла от холодного, но яркого зимнего света, как только что она чуть не ослепла от страсти. Дрожа всем телом, она рискнула взглянуть на Закери.
Сейчас его лицо побледнело от напряжения. Он резко отстранился, опустив руки вниз, но до сих пор дышал так, словно за ним гнались.
- Простите меня, - проговорил он глубоким охрипшим голосом. - Ради Бога, не смотрите на меня так! Вы дрожите, как кролик, загнанный в клетку. - Он протянул руку, словно желая дотронуться до нее, но в последний момент отдернул. - Не волнуйтесь, я пришел в себя. Это больше не повторится - вы можете наконец перестать дрожать! Я просто хотел поставить точку, все началось как дурацкая шутка. Мне не следовало даже прикасаться к вам! - Он прервался, отводя глаза, словно не осмеливаясь смотреть на нее. - Поверьте, переспать с вами - это последнее, о чем я думал.
Лицо Луизы горело. Ее переполняли боль и стыд. Она уставилась в окно, но перед глазами был сплошной туман.
Шутка? - униженно повторила она про себя. Для него это было всего лишь шуткой?
- Я потерял над собой контроль, - произнес он низким голосом. - Вы же медсестра, наверное, знакомы с психологией - может быть, вы поймете, что произошло в моей голове. Я разозлился и поцеловал вас потому, что вы жалели меня, а это приводит меня в бешенство. Но как только я собрался отпустить вас, я вспомнил кое-что… кое-кого…
Луиза оцепенела. Он думал о ком-то, когда целовал ее? Она почувствовала, что вот-вот заплачет.
- Вот почему я потерял над собой контроль, - объяснил он осипшим голосом. - Это безумие; я понимаю, что это глупо - продолжать думать об этом… о ней…
Луиза вела отчаянную борьбу со слезами, она не могла допустить, чтобы они все-таки вырвались наружу. Но вместе с тем она внимательно ловила каждое его слово. О ней? Кого он имеет в виду?
- Я даже не знаю ее. Ни имени, ни где она живет. Я не знаю о ней ровным счетом ничего! Я видел ее только однажды, издалека, но… - вздох вырвался из его груди, - но ее образ преследует меня. Вы понимаете?
- Да, - прошептала она сквозь собственную боль. - Да, понимаю. - Она и правда понимала, причем даже лучше, чем он мог себе представить. С их первой встречи его образ преследует ее, и с каждым днем это наваждение только крепнет.
- Правда? - Он смотрел на нее с сомнением. - Если бы кто-то раньше сказал мне, что я буду испытывать такие чувства к незнакомой женщине, то я рассмеялся бы ему в лицо. Это какая-то болезнь, и я не могу избавиться от нее. Я знаю, что это у меня в голове, это мираж. Я сотни раз повторял себе это. Разве не сумасшествие - влюбиться в девушку, с которой ты даже не разговаривал? В конце концов, что я знаю о ней? - Он нервно шагал взад-вперед по комнате, засунув руки в карманы потертых голубых джинсов.
Луиза молча наблюдала за ним, покусывая нижнюю губу и сдерживая предательские слезы.
Закери рассмеялся.
- Судя по тому, что я знаю о ней, она самая большая зануда на свете. А может быть, она тощая, как доска, или невыносимая кокетка, а может, она вообще замужем и мать двоих детей! Я перебрал все возможные и невозможные причины, по которым мне следует навсегда забыть о ней, но я не могу забыть. Она приходит в мои сны каждую ночь; я просыпаюсь с мыслями о ней.
Луиза и не думала, что можно испытывать такую боль. Голос, напряжение, владевшее его бледным лицом, - все это заставляло ее ревновать так сильно, что она готова была закричать.
- Я видел ее только однажды, - повторил он. - Глупо… - Он остановился и посмотрел на Луизу. Его веки были полуприкрыты, так как свет, проникающий через высокие окна студии, невыносимо резал глаза. - Глупо, - еще раз повторил он. - Это произошло тем вечером; возможно, всего лишь совпадение, или именно поэтому я не могу забыть ее?
Каким-то образом Луизе удалось заговорить, хотя она почти не владела своим голосом:
- Каким вечером?
Их глаза встретились, и словно по телепатической связи она получила ответ, хотя он не успел произнести ни слова. Она прошептала:
- В ту ночь, когда произошла авария?
Он кивнул.
В смятении она пыталась уловить смысл всего сказанного им.
- Я находился где-то между Тартоном и Винбери, - продолжил он. - Машину я вел очень аккуратно, потому что боялся повредить полотна, которые перевозил в багажнике. Я помню, что думал тогда о своей выставке. Она должна была стать самым знаменательным событием для меня; наверное, я был взвинчен еще и из-за этого. Были сумерки, я ехал по проселочной дороге и вынужден был включить фары, так как фонарей не было. Затем впереди с правой стороны дороги я увидел светлое пятно… что-то белое, плывущее вдоль живой изгороди… или стены, точно не помню. Я был в замешательстве, не мог понять, что это такое; инстинктивно я нажал на тормоз и снизил скорость, машина почти ползла.
О чем он говорит? - удивлялась Луиза, смотря на него широко раскрытыми голубыми глазами. Заметив ее взгляд, он поспешно проговорил:
- Я знаю, это прозвучит как бред… но я подумал… всего на секунду я подумал… что это призрак.
- Призрак? - недоверчиво переспросила она. - Не думала, что вы верите в призраков.
- Я и не верю. Это, конечно, был не призрак, но, знаете ли, в сумерках возможны разные галлюцинации. В это время суток все кажется серым и словно тает в ночи. Я сделал еще одну попытку понять, что же это. И тут мне пришлось посмеяться над собственными страхами. Не думал, что у меня такое богатое воображение. Дело в том, что это оказалась просто девушка. Она медленно шла вдоль изгороди… да, сейчас я вспомнил, это действительно была изгородь, скрывавшая огромный сад и где-то вдалеке дом. Но я смотрел только на нее. Казалось, что она была там всегда, всегда плыла в сумерках по саду. На ней было что-то белое, свободное и летящее, похожее на ночную рубашку в викторианском стиле…
Глаза Луизы недоуменно расширились.
- На ночную рубашку? Она гуляла по саду в ночной рубашке?
Он посмотрел на нее так, словно она задала глупый вопрос.
- Ну, может, и не рубашка, но очень похоже. В том-то и дело - странным было все, как будто это происходило не по-настоящему, а во сне. - Он снова заметил ее настороженный взгляд и раздраженно нахмурился. - Но это было, я не выдумываю… - настаивал он, хотя Луиза так и не произнесла ни слова. Но, безусловно, думала она именно об этом. Его описание заставляло усомниться в том, что он вообще что-либо видел. Но она не проронила ни звука, позволив ему продолжить.
- Единственное, в чем я уверен, так это в том, что она очень молода: девушка… может быть, даже подросток… - Он мечтательно смотрел вдаль, как будто видел ее снова уже здесь, в своем саду, на фоне серого зимнего неба.
Луиза наблюдала за ним с болью в сердце. Ну почему он так не мечтает о ней, Луизе? Почему зациклился на ком-то, кого видел лишь раз, а может, и вообще не видел? На нее же он даже не смотрел; он был слеп к тому, что она чувствовала, о чем думала. Он был слишком поглощен собственными эмоциями.
- Она очень хрупкого сложения, - продолжал он описывать свою мечту. - Маленькая и стройная, с длинными распущенными волосами, которые как шлейф развевались при каждом ее движении. Я с трудом рассмотрел ее нежное, бледное лицо - оно было подобно камее, такие же отточенные черты. Я все замедлял ход, пока совсем не остановился. Я так и сидел, наблюдая за ней. Она, хоть и посмотрела один раз в моем направлении, но не думаю, что заметила меня; я чувствовал, что она целиком поглощена собственными мыслями.
Комизм ситуации позабавил Луизу. Девушка даже не посмотрела на него, будучи слишком поглощенной своими мыслями! Да уж, разве это не смешно? Любовь похожа на яркую карусель с громкой музыкой и цветными огнями. Влюбленные бесконечно следуют за предметом своих чувств, но никогда не догоняют его, а сами преследуются еще кем-то, на кого они даже ни разу не взглянули!
Закери, нахмурившись, произнес:
- У меня возникло чувство, что она несчастна… - Он криво улыбнулся Луизе. - Простите мои излияния, но все эти месяцы я не мог ни с кем поговорить. У меня даже не было возможности вернуться и найти ее, потому что через несколько минут после того, как я увидел ее, появился ваш отец и врезался в меня. С тех пор… - его лицо ожесточилось, шрамы стали более заметными, а глаза колючими, - я не осмеливаюсь сесть за руль. Без сомнения, когда-нибудь я справлюсь с этим, но сейчас мне приходится все время брать такси или просить друзей отвезти меня. Не могу же я попросить кого-нибудь из друзей ездить со мной по дорогам и искать девушку, которую даже не знаю, как зовут. А кроме того, я не уверен, где именно ее видел. Где-то между Тартоном и Винбери, но ведь это несколько миль! А если и предположить, что найду ее… посмотрите на меня! Как я смогу показаться ей на глаза, попросить о свидании? Разве захочет такая девушка встречаться с таким уродом, как я?
- Вы выглядите совсем не так ужасно, как вам кажется… - тихо произнесла Луиза. Закери разозлился.
- Не начинайте, пожалуйста, эту песню заново! Вы же медик - поставьте мне диагноз. Я схожу с ума? Или что?
Луиза выдавила слабую улыбку.
- Я уверена, что вы действительно видели девушку, прогуливающуюся по саду, и, без сомнения, она была такой красивой, как вы рассказываете… но в вашей памяти она засела так глубоко только из-за происшедшей вскоре после этого аварии. Вы были тяжело больны, вы ничего не могли делать - только лежали и думали. Когда вы вернетесь к нормальной жизни, начнете работать, вы забудете о ней. - Она демонстративно посмотрела на часы и, деланно удивившись, воскликнула: - Посмотрите, сколько времени! Мне надо идти, мистер Вест. Надеюсь, что полиция найдет воров и сможет вернуть ваше имущество.
Он последовал за ней к входной двери.
- Спасибо за помощь; если бы не вы, я бы до сих пор еще убирался.
- Не стоит благодарности, - произнесла она небрежно. - Прощайте.
Она произнесла это слово легко, но была абсолютно серьезна. Прощай, моя любовь, думала она по пути к машине.
- Увидимся, - крикнул Закери ей вслед, и она вздрогнула. Увидимся?! Ну уж нет, насколько это будет в ее силах.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Празднование Нового года, как обычно, принесло в больницу новую волну пациентов. В большинстве случаев это было связано со слишком большим количеством выпитого спиртного в канун праздника. В основном такие пациенты попадали в другие отделения, но всегда набиралась кучка людей, пострадавших от ожогов, в том числе дети.
В этом году Луиза даже радовалась, что у нее так много работы. Это помогало ей не мучить себя размышлениями и воспоминаниями о Закери Весте. Но напряжение, в котором она находилась, не разрешая себе ни одной мысли о Закери, сказалось на ее состоянии. Она стала часто выходить из себя, и другие сотрудники, которые не могли не заметить происшедшей в ней перемены, уже относились к ней с опаской.
Именно такой взгляд она заметила на лице Антеи Картер ранним январским вечером. Я превращаюсь в мегеру! - подумала Луиза, вспоминая собственные первые годы в больнице и страх перед старшим персоналом. Мне надо держать себя в руках!
- Вы сделали инъекции? - поинтересовалась она гораздо мягче, чем собиралась вначале.
Антея смутилась, но вскоре ее лицо приняло обычное легкомысленное выражение.
- Я как раз собиралась, сестра. Я была так занята, что…
- Хорошо, сделайте это сейчас! И раз уж сейчас Новый год, пообещайте себе как можно точнее придерживаться графика, какие бы экстренные случаи ни возникали.
- Да, сестра, - кротко ответила Антея Картер. - А вы что-нибудь загадали себе, сестра?
Луиза сухо улыбнулась.
- Да, но я не скажу, что именно, иначе вдруг не исполнится. Идите лучше делать инъекции. У вас нет времени на пустую болтовню. Вы и так могли это сделать раньше.
Девушка покраснела и заспешила прочь, словно испуганная мышка от кошки. Бедная Антея - она вела такую беспорядочную жизнь! Жалко, конечно, придираться к ней, но что делать? Работу выполнить нужно, и на будущее ей надо научиться исполнять свои обязанности без напоминаний.
Луиза, нахмурившись, вернулась к огромной кипе бумаг, накопившихся за праздники. Что же касается новогодних желаний, то у нее было только одно - постараться забыть Закери Веста; и она не могла сказать об этом Антее!
Луиза смотрела на бланк, который только что заполняла, но не видела его. Она думала о Дэвиде. Что же с ним делать? Он хороший человек, ей нравится его общество, но она знала, что никогда не сможет полюбить его, а без любви она не могла лечь с ним в постель. Как бы ей ни нравился Дэвид, она слишком долго пыталась полюбить его, чтобы делать вторую попытку.
Долгое время она была почти уверена, что не существует на свете такой любви, о которой пишут в книгах. Она была согласна, что существуют физическое влечение и привязанность, но эти две вещи, казалось, никогда не бывают вместе. Она не раз спрашивала себя, сможет ли так захотеть мужчину, чтобы лечь с ним в постель, чтобы пройти с ним огонь и воду. Некоторые мужчины называли ее фригидной, и Луиза уже почти поверила в это. Однако только до настоящего момента.
Повстречав Закери, Луиза узнала, что способна на страсть такой силы, которая разрывает ее на части. Именно поэтому ей надо было прекратить встречаться с Дэвидом; ведь к нему она никогда не сможет испытать подобные чувства.
От неожиданного звонка телефона она чуть не подпрыгнула. Еще один экстренный случай? У них оставалось только одно свободное место.
Она взяла трубку, скрестив на другой руке пальцы.
- Ожоговое отделение; говорит сестра Гилби.
Узнав голос отца, она вздохнула с облегчением.
- Привет, пап, как ты?
- Не спрашивай, - мрачно ответил он. Рождество, проведенное в Швейцарии, явно не пошло ему на пользу. Он вернулся еще более подавленным и раздражительным, чем уезжал. - Ты-то как? Нормально?