– Синьор Моретти, вы говорите исходя из собственного опыта?
Хавьер изумленно посмотрел на Тилли, но он понял, почему она обратилась к нему так официально. Минуты уходящего года таяли, а их взаимное влечение все возрастало, и Тилли решила еще раз напомнить ему, да и себе тоже, почему они здесь оказались.
– Я попал в аварию на гоночном треке и получил ужасные травмы, и с тех пор перестал проводить время в компании одной гламурной модели. Я больше не мог обеспечить Карлотте тот шикарный образ жизни, к которому она так стремилась. – Хавьеру хотелось сказать Тилли больше, сказать, что он тоже знает, что значит быть отвергнутым, но он сдержал свой порыв. – Когда я сказал ей, что между нами все кончено, она просто развернулась и тут же бросилась в объятия другого мужчины.
Тилли потрясенно вскрикнула, и Хавьер, почувствовав вину, отвернулся от нее и снова посмотрел на языки пламени. Она шагнула к нему и положила ладонь на его руку.
– Мне очень жаль, – мягко прошептала Тилли.
О чем она сожалеет? О его неудавшихся отношениях, о несчастном случае или о том, что вынудила его вспомнить прошлое?
– Здесь не о чем сожалеть, – угрюмо заметил Хавьер, надеясь поставить точку в этом разговоре.
– Когда случилась эта авария? – осторожно поинтересовалась Натали, и ее хрипловатый голос снова пробудил в нем желание.
– Летом. Три года назад. – Он посмотрел в ее глаза и увидел, как они потемнели и стали похожи на полуночное небо.
– И вы порвали с ней, потому что оказались в больнице? – недоверчиво спросила Тилли.
Интересно, что бы на месте Карлотты сделала Тилли, столкнувшись с его яростью, требовавшей выхода? И как перекосилось бы ее лицо от отвращения, если бы она увидела искалеченное тело Хавьера сразу после аварии? Осталась бы рядом в момент, когда его настроение становилось чернее грозовой тучи и его обволакивало гнетущее самоосуждение?
– Я больше не был тем мужчиной, которого она когда-то повстречала, и не мог путешествовать с ней по всему свету. А Карлотта искала именно такого образа жизни. Поэтому я порвал наши отношения. – Хавьер вспомнил лицо Карлотты, перекосившееся от жалости к себе, любимой.
– Даже не знаю, что сказать. – В глазах Тилли светилось сочувствие, но Хавьер был рад, что Карлотта открыла свою настоящую сущность. Жаль только, что для этого ему нужно было попасть в аварию.
– Когда вы должны были выйти замуж? – Хавьер попытался отвлечь внимание от себя, чтобы предотвратить воспоминания о том ужасе, который ему довелось пережить на протяжении нескольких месяцев после аварии.
– Через час после того, как Джейсон сказал мне, что между нами все кончено.<
Тилли стиснула зубы, чтобы не заплакать. Только не здесь. Не перед этим мужчиной. Ей казалось, что она забыла Джейсона.
– Бог мой! – воскликнул Хавьер и что-то зачастил на итальянском языке.
Тилли не поняла ни слова из сказанного им и, позабыв о слезах, чуть не рассмеялась. Как она может рассказывать такие вещи Хавьеру и к тому же находить это забавным? Все дело в этой старинной английской усадьбе, в которой она оказалась оторванной от реальности.
Ровно год тому назад Тилли должна была выйти замуж за человека, который, как она верила, и был ее судьбой. С ним Тилли чувствовала себя в безопасности, пока Джейсон не катапультировал ее в новую жизнь, сказав, что нужно жить одним днем – так, как поступил он. Может, сейчас Тилли именно так и делает? Переживает мимолетное увлечение в компании плейбоя-итальянца, рядом с которым ее сердце готово выпрыгнуть из груди?
Хавьер шагнул к Тилли и провел пальцем по ее щеке. Он стоял настолько близко от нее, что Тилли могла вдыхать аромат пьянящей свежести, исходивший от его тела.
Она изнывала от желания почувствовать прикосновение его губ.
Часы в холле пробили полночь. Старый год подошел к концу, так же как и ее контракт.
– Полночь, – шепнула Тилли. Атмосфера вокруг была настолько сгустившейся, что Тилли не могла пошевелиться. Взгляд Хавьера остановился на ее губах, и Тилли показалось, что она задыхается.
– С Новым годом, – сказал на итальянском языке Хавьер.
– С Новым годом, – едва слышно повторила Тилли. Она развернулась и поспешно вышла из комнаты.
– Натали, – окликнул ее Хавьер, но она не остановилась, пока не добралась до рождественской елки. – Не убегайте от меня, Натали. Не сейчас, – догнал ее Хавьер.
Ей показалось, что его голос звучал беззащитно.
– Мне нужно идти.
– Останьтесь.
– Я не могу.
Хавьер молча подошел ближе. Тилли не сводила с него глаз.
Его пальцы быстро скользнули по ее щеке и очутились у нее на затылке. Хавьер медленно наклонился и, едва касаясь ее губ своими губами, заглянул ей в глаза.
– Натали, счастливого Нового года.
У Тилли перехватило дыхание.
– Счастливого Нового года, Хавьер, – ответила она по-итальянски.
Что она делает? Тилли попыталась вырваться, но Хавьер крепко держал ее.
– Натали, ваш контракт подошел к концу, и вы не можете отрицать, что между нами что-то происходит этим вечером.
Неужели он таким образом разрешал ей поцеловать себя и уступить желанию, которое раскаленной лавой неслось по ее венам? Он мягко потерся губами о ее губы, и Тилли тихо вздохнула. Поцелуй Хавьера стал более настойчивым и требовательным, и она уступила. Это всего лишь новогодний поцелуй. Ничего больше.
Хавьер крепко прижимал Тилли к себе. Его язык проник в ее рот, и она тихо застонала от удовольствия. Потом Хавьер начал покрывать своими жаркими губами ее шею и обнаженные плечи, обхватив ее грудь и проводя пальцем по набухшему соску, заставляя Тилли дрожать от наслаждения.
Он прижимался к ней все сильнее, и сквозь тонкий шелк Тилли ощущала прикосновение его отвердевшей плоти. Желание, мучительно сковавшее ее тело, требовало удовлетворения.
Когда страсть была готова поглотить ее, уничтожив остатки здравого смысла, Хавьер резко оттолкнул Тилли от себя. Она застыла в изумлении. В груди громко колотилось сердце, но когда она посмотрела на Хавьера, то увидела в его глазах лед.
Что она наделала? И о чем только думала?
Выражение ярости на его лице не оставляло никаких сомнений, что Тилли зашла слишком далеко и неправильно истолковала игривую атмосферу этого вечера.
– Не следовало этого делать, – покраснев, сказала Тилли и отступила назад. – Спокойной ночи, – уже более уверенным тоном добавила она и начала подниматься по лестнице, чувствуя себя ужасно униженной.
– Спокойной ночи, Натали.
Черт бы побрал этого Хавьера. По крайней мере, он мог извиниться. Да, но ведь она ответила на его поцелуй. Ей нужно убираться отсюда. Тилли кожей чувствовала взгляд Хавьера, и это еще больше затрудняло ее подъем по лестнице. Казалось, прошла целая вечность, когда она добралась наверх.
– Натали?
Она молча повернулась и вопросительно посмотрела на Хавьера.
– Grazie.
Тилли не стала ждать, чтобы услышать, за что он ее благодарит. Она коротко улыбнулась и без оглядки бросилась в свою комнату.
Хавьер очнулся, когда его начал окутывать холод. Огонь в камине, который был таким жарким в полночь, превратился в едва тлеющие головешки. К сожалению, Хавьер не мог сказать того же о влечении, которое разрывало его изнутри.
Ему не следовало целовать Натали, принимая молчаливое приглашение ее манящих губ. Потому что теперь ему хотелось большего. С каждой минутой Хавьера тянуло к этой женщине все сильнее и сильнее, несмотря на вину, которая на протяжении последних трех лет не позволяла ему даже подумать о поцелуе с какой-нибудь женщиной.
Он собирался всего лишь слегка коснуться ее губ, чтобы обменяться ничего не значащим поцелуем в честь праздника. Но Хавьер почти замер от удивления, когда почувствовал, что границы, которые так решительно устанавливала Тилли, открыты.
Поцеловав Тилли, Хавьер потерял способность думать. Его губы до сих пор горели, но он не собирался заходить дальше, и не только потому, что Тилли была беззащитна перед ним. Единственной женщиной, которая видела его искореженное тело, была Карлотта. Поэтому, вспомнив отвращение, написанное на ее лице, Хавьер оттолкнул Тилли.
Он смотрел, как Натали чуть ли не бегом кинулась в свою комнату, но не мог пошевелиться. Потом ее дверь закрылась на замок, и Хавьер пошел прочь от насмехающейся над ним рождественской елки обратно к жаркому огню, пылавшему в камине.
Безумие! Ему не следовало целовать эту женщину. Хавьеру стоило немалых усилий отпустить ее, несмотря на то что каждая клеточка его тела взывала об удовлетворении желания. Но он не мог так поступить с Натали. Она была не из тех женщин, с которыми проводят одну ночь, а потом вычеркивают из своей жизни.
Хавьер посмотрел из окна на звездное небо. Снегопад прекратился. Если повезет, к завтрашнему утру дорога, ведущая из поместья, будет расчищена, даже если ему придется прорыть тоннель, чтобы выбраться на главную дорогу. И тогда Тилли сможет уехать. Ей нельзя здесь оставаться, потому что она искушает его.
По дороге в свою комнату Хавьер остановился и посмотрел в дальний конец коридора, где находилась спальня Натали. Он представил ее, спящую в огромной кровати с балдахином, и пожалел, что она находится так далеко от него.
Тихо выругавшись, Хавьер повернулся и открыл дверь в свою спальню. Что бы ни случилось сегодня вечером, этого больше не повторится.
Глава 5
Тилли проснулась рано утром. Поначалу она не могла понять, где находится. Но потом на нее нахлынули воспоминания. Неужели она в самом деле целовалась с Хавьером? Или это был сон? Тилли посмотрела на черное шелковое платье, брошенное на стул, и отчетливо вспомнила то, что происходило вчера вечером.
Она поцеловала его, потому что подумала, что именно Хавьер станет ее романтическим увлечением. Щеки Тилли запылали, когда она начала проигрывать сцену их поцелуя снова и снова. Она могла слышать его глубокий волнующий голос, когда Хавьер сказал, что ее контракт подошел к концу. Он воспользовался предлогом, чтобы обменяться с ней поцелуями в честь праздника и чтобы застать ее врасплох. Но, отвечая на его поцелуй, Тилли думала явно не о празднике. Именно она зашла слишком далеко, хотя сама заявила ему, что находится в этом доме по работе в качестве обслуживающего персонала.
В смятении Тилли выскользнула из кровати, распахнула тяжелые шторы и поежилась от холода, которым повеяло от покрытых ледяными узорами окон. Ее обрадовало, что снегопад, наконец, прекратился, и, возможно, у нее сегодня получится добраться до дома Ванессы. Тилли не хотела расстраивать свою подругу, заставляя ее почувствовать себя виноватой за то, что она встретила свою любовь и была счастлива. Но еще больше Тилли хотела убраться подальше от человека, открывшего дверь мыслям, которым вообще не следовало появляться.
Тилли достала из чемодана чистые джинсы и свитер, пожалев, что не положила их предварительно на обогреватель. Она снова посмотрела на свое вечернее платье. И что подтолкнуло ее купить этот наряд? Когда Тилли надела его вчера, она на самом деле хотела, чтобы Хавьер обратил на нее внимание, и теперь ее щеки горели при мысли об этом.
Она убрала платье обратно в чехол, положила его на чемодан, и, приготовившись к бегству, вышла из комнаты. Когда Тилли спускалась по лестнице вниз, ее окружала гнетущая тишина. Ей нужно было упаковать свои кухонные принадлежности и загрузить их в машину, чтобы отправиться к Ванессе.
Тилли посмотрела на рождественскую елку, которая насмешливо поблескивала яркими украшениями. Второй год подряд празднование Нового года превращается в настоящую катастрофу.
Тилли направилась по коридору к кухне и почувствовала дуновение морозного воздуха. Задняя дверь была широко распахнута. Тилли решила выглянуть на улицу и проверить, есть ли надежда откопать из снега ее минивэн, и расстроилась при виде удручающей картины: их с Хавьером машины почти полностью оказались заметены снегом.
Тилли заметила на снегу огромные отпечатки ног, ведущие к каменному зданию в другом конце двора. Интересно, чем там занимается Хавьер?
Как будто услышав ее мысли, он появился из сарая с огромной охапкой дров. Похоже, он решил остаться здесь надолго. Разве ему не хотелось поскорее вернуться в Лондон? Заметив Тилли, Хавьер остановился.
– Доброе утро, Натали.
Почему он говорил так… Тилли подыскивала подходящее слово. Равнодушно? После вчерашнего вечера она не знала, как вести себя с ним. Как здороваться с мужчиной, если накануне ты почти что бросилась в его объятия?
– Вы решили остаться здесь еще некоторое время? – покраснев, озадаченно спросила Тилли.
Хавьер сложил дрова у стены сразу за дверью.
– Мы остаемся здесь еще некоторое время.
– Мы? – потрясенно выдохнула Тилли. – Но я не могу остаться. Только не с вами. После вчерашнего вечера.
– Мы останемся, если только вы не откопаете свою машину и заодно подъездную дорожку.
В его голосе не было и следа той мягкости, с которой Хавьер обращался к ней вчера вечером. Тилли следовало порадоваться этому, но ей было неприятно, что он мог целовать ее так нежно, а потом оттолкнуть.
– Но если я смогу добраться до дороги… – запинаясь, сказала Тилли и увидела, как сжались губы Хавьера и он отрицательно покачал головой. – Дорога ведь расчищена, не так ли?
– Она так же заметена снегом, как и лужайка за окном, – мрачно заметил Хавьер. Может, он тоже сердился, что придется провести в этом поместье еще один день? Или его раздражало общество женщины, которая так откровенно набросилась на него, тогда как он хотел ограничиться всего лишь простым, ничего не значащим поцелуем?
– А как насчет главной дороги?
– Я не смог туда добраться.
– Вы ходили туда? – Тилли посмотрела на его ботинки и теплую куртку.
– Да, я дошел до ворот. – Хавьер повернулся и пошел на кухню. – Я хотел проверить, есть ли у нас шанс вернуться в Лондон до начала снежного шторма.
– Какого еще шторма? Я думала, что снег, который шел всю ночь, и был этой снежной бурей, о которой вы вчера говорили.
– Это был просто снег. А теперь нас ждет ухудшение погодных условий. – Хавьер достал свой телефон и еще раз вслух прочитал прогноз погоды.
Тилли растерялась, услышав новость о штормовом предупреждении.
– Но… Что, если шторм будет длиться несколько дней?
– Ничего страшного, – пожал плечами Хавьер. – У нас много еды. В доме тепло, и мы в безопасности. Лучше остаться здесь, разве нет?
Тилли почти закричала, что не согласна с ним. И ей нужно к Ванессе. Ее подруга была рядом с ней, когда все в жизни Тилли пошло кувырком, и теперь Тилли хотела быть рядом с Ванессой в такой ответственный и радостный для нее момент, даже если ей совсем не хотелось ехать на эту вечеринку. Но еще больше ей не хотелось оказаться запертой в ловушке в загородном доме с мужчиной, который пробуждал в ней новые и неожиданные эмоции, которые ее пугали.
– Мне нужно ехать. Я не могу остаться.
– У вас нет выбора.
– Я не могу остаться здесь, с вами, после вчерашнего, – с нажимом повторила Тилли.
– Потому что вы поцеловали меня?
– Я не целовала вас, – возмутилась она.
– Вы определенно поцеловали меня, – спокойно возразил Хавьер. – Натали, вам нечего бояться меня.
– Я приехала сюда по работе. Вы наняли меня, чтобы приготовить для вас новогодний ужин, – в замешательстве ответила Тилли.
– И вы это сделали, так ведь? – насмешливо спросил Хавьер, который, судя по всему, не придал этому поцелую особенного значения.
– Да, – снова покраснела Тилли.
– Тогда я не вижу, в чем проблема. Я нанял вас для приготовления этого ужина, и ваш контракт закончился даже несколько раньше, чем часы пробили полночь.
Тилли возмутилась, но Хавьер был прав. Ее контракт закончился. И она больше не находится здесь в связи со своими профессиональными обязанностями.
– Это ничего не меняет.
Хавьер пожал плечами. Он получил удовольствие от этого поцелуя, может быть, даже слишком большое. И теперь задавался вопросом, готов ли он к отношениям с еще одной женщиной, особенно той, которая мечтает о сказке со счастливым концом? После аварии Хавьер встречался с девушками, но ограничивался ужином в их компании, потому что не хотел сталкиваться с их отвращением к рубцам на его ногах. А он не сомневался, что последнее неизбежно.
Хавьер чувствовал, что Тилли другая, и попытался разрушить преграды, которые она установила. Она могла ответить на его поцелуй, могла быть искушаема страстью, которая разгорелась между ними, но тот факт, что Тилли убежала от него вчера, говорил сам за себя. Эта женщина была недосягаемой, и ему нужно смириться с этим, а не воспринимать ее бегство как своеобразный вызов. Он уже не тот, каким был раньше.
– Хавьер, я все равно не могу остаться здесь, наедине с вами. Люди начнут болтать всякое, распускать слухи, строить всяческие догадки.
– Разве для вас имеет значение, что скажут другие? – Он шагнул к ней и увидел, как расширились ее глаза, во взгляде которых читалась смесь сомнения и восторга. – Натали, я не принуждаю вас остаться. Езжайте, если в этом есть необходимость. – С этими словами Хавьер сделал шаг назад. Он не собирался вынуждать ее к чему-либо. Тилли сама должна принять решение, оставаться ей или уезжать.
– Похоже, у меня нет выбора и мне придется остаться, – взволнованно ответила Тилли и пошла на кухню.
– Замечательно. А я пойду и принесу побольше дров для камина.
– Кажется, вы решили остаться здесь надолго.
– У меня дома, в горах, при объявлении ухудшения погодных условий лучше быть готовым ко всему.
– Но мы сейчас не в горах, – раздраженно ответила Тилли.
– Это так, но прогноз погоды оставляет желать лучшего, поверьте мне, дорогая моя. – Он сказал это с иронией и был вознагражден несмелой улыбкой. Ее губы, которые он с таким удовольствием целовал вчера, слегка приоткрылись.
– Делайте то, что считаете нужным. А я еще раз проверю прогноз погоды.
– Вы не доверяете мне? – решил поддразнить ее Хавьер.
– Вообще-то да, не доверяю.
Ее слова, произнесенные таким спокойным тоном, потрясли Хавьера. Но если быть честным, он мог сказать о себе то же самое. Ему не следует доверять, особенно после того, как поцелуй Тилли начал лишать его остатков самообладания. Было бы разумней прекратить то, что назревало между ними, потому что Хавьеру казалось, что он не готов к продолжению.
– Хорошо, дорогая моя. Проверьте погоду и убедитесь, что я говорю правду и не держу вас здесь по собственной воле. А я тем временем принесу еще немного дров. – С этими словами Хавьер вышел за дверь.
Снова пошел снег, небо было укутано свинцовыми тучами. Тилли могла и не проверять прогноз погоды, ей достаточно было бы выйти на улицу и почувствовать дыхание ледяного ветра.
Хавьер посмотрел на небо и подумал о том, что все его вчерашние благие намерения исчезли, стоило Тилли поцеловать его в ответ. Но это ничего не значило, сотни людей обмениваются поцелуями в полночь в канун Нового года.