- Сумасшедший! - со злостью выругался лифтер. - Какой может быть на тротуаре горный ветер? Погаси костер!
- Для тротуара горы - вот эти высокие дома. Ты никогда не испытывал их тяжести на своей груди? Не заставляй меня гасить костер, наоборот, заставь разжечь его ярче!
- Фу ты, сумасшедший, болтает бог знает что! - Лифтер сложил свою постель и унес ее в дом. Было еще так рано, что никому не хотелось поднимать шум, спорить с сумасшедшим стариком.
Тарна, расчесывая волосы, напевала песню. Глаза ее закрылись, она погрузилась в воспоминания, как вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо. Перед ней стояла Кусум с побледневшим лицом и трясущимися губами. Глаза ее были полны слез.
- Вставай! Он зовет тебя.
- Кто?
- Рагхья, которого мы встретили.
- Ну и пусть себе зовет, почему я должна идти?
- Тебе придется пойти! Он - босс.
- Босс?
- Да, мы все так называем его. Он - наш босс.
- Что же мне делать?
- Придется пойти. Когда-то и я была вынуждена пойти к нему, как ты.
Кусум присела рядом.
- Так уж заведено: однажды женщину лишает невинности или ее муж, или какой-нибудь бандит, или хозяин, а когда и коварный человек, прикинувшийся влюбленным.
- И ты, Кусум!.. И ты!.. - вся дрожа, сказала Тарна.
- Никто не сможет жить на этом тротуаре, не подчиняясь боссу.
- Тогда нужно уйти на другой тротуар.
- Там тоже есть свой босс. Я знаю девушек с других тротуаров. Боссы есть повсюду, от них нигде не спасешься.
- Вышла бы замуж.
- А что это даст? Все равно жить придется здесь же. Снять комнату в Бомбее стоит тысячи, а я зарабатываю двадцать четыре рупии в месяц. Где мне взять тысячи, чтобы сохранить свою честь?
- Значит, лучше жить на тротуаре, платить Рагхье налог по пайсе за ночь и… и… иногда еще и другой налог?
Кусум спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
- Я не пойду! - решительно заявила Тарна.
- Тебе не нужно идти, я сам поговорю с ним, - вмешался в разговор Раджу.
Тарна вздрогнула. Позади них стояли Раджу и Лакшман. Раджу вынул из-за пояса нож.
- Останови его, Рагхья убьет Раджу. Он ждет тебя на углу, на веранде, - сказала Кусум Тарне.
Лакшман пытался удержать юношу, но тот решительно отстранил его.
Рагхья, заметив в руках Раджу нож, вытащил свой. Разговаривать было бессмысленно. По телу Рагхьи прошла волна, он весь сжался, каждый его мускул был напряжен. Давно никто не осмеливался драться с ним, никто не смел ослушаться его приказа, поэтому он был доволен - ему представился случай показать еще раз свою силу.
Сверкающие в темноте глаза Рагхьи напоминали Раджу горящие угольки.
- Откуда ты пришел? - приближаясь к Раджу, спросил Рагхья.
- Из Патханкота.
- Собираешься живым туда вернуться? - делая выпад, продолжал допрос Рагхья.
Раджу отбил удар. Рагхья отступил на шаг.
- Ага, ты немного умеешь драться на ножах, но совсем чуть-чуть.
Рагхья прыгнул с быстротой молнии и снова сделал выпад. Раджу отбил и второй удар.
- Очень хорошо! Очень хорошо! Жизнь в тебе есть. Когда приехал в Бомбей?
- Два месяца назад.
- Где жил раньше?
- В шайке Камара.
Рагхья крутился вокруг Раджу, выжидая момента, чтобы напасть на него, но и Раджу не зевал. Оба не сводили друг с друга глаз, кружились, перебрасываясь отрывистыми фразами.
- О-о! В шайке Камара?
Едва произнеся эти слова, Рагхья бросился на Раджу. Нож скользнул о нож, в темноте вспыхнули искры. Вцепившись друг в друга, оба покраснели от напряжения, но ни один не двинулся с места. Раджу не хотелось пускать в ход свой острый нож. Он так сжал Рагхью, что тот, застонав, опустился на землю, словно растаял в воздухе.
- Ты хитер, но я все-таки испробую твоей крови, - проговорил он сквозь зубы. - Давно я никого не убивал.
- Но я не хочу драться.
- Почему?
- Раньше я был в шайке Камара, но теперь могу перейти в твою.
- Что ты хочешь за это?
- Пять рупий в день, так мне платил Камар.
- "Бомбей сентрал" - район проституток, а кроме того, там много наивных пассажиров, поэтому и заработки больше. - Раджу сделал выпад, но Рагхья успел увернуться. Оба уже начинали задыхаться. - Я буду платить две рупии, - стиснув зубы, продолжал Рагхья.
- Нет! - снова нападая на него, ответил Раджу.
- Хорошо, три.
- Идет, но Тарна ничего не должна знать.
- Кто такая Тарна?
- Та самая девушка, которую ты звал. Я женюсь на ней, поэтому согласен на три рупии, но обещай не трогать ее. Если принимаешь это условие, то по рукам, с сегодняшнего дня я - твой раб.
- Идет! Ты хорошо дерешься на ножах. Я с твоей помощью отвоюю еще две улицы.
Вдруг рука Раджу разжалась, нож выпал, и он остался перед Рагхьей безоружным. По законам бандитов Рагхья мог убить Раджу, но парень понравился ему. Ухмыльнувшись, он спрятал нож в карман.
- Каждый день жди меня в чайной у кинотеатра "Ригл" в десять утра. Держи три рупии.
Раджу спрятал деньги. Уже рассветало.
Дхарм Радж снял черную бабочку и бросил в костер:
- Пропала моя честь! - Затем снял рваную рубашку и тоже бросил в огонь: - Пропала и моя жизнь!
Пламя погасло. Сумасшедший стал кружиться вокруг костра, пританцовывая. Когда Раджу проходил мимо него, рубашка уже истлела, огонь погас совсем, а голый Дхарм Радж сидел у костра, как йог, осыпанный горячим пеплом. На голове его красовалась европейская шляпа.
Увидев Раджу живым и невредимым, Лакшман удивился:
- Рагхья отпустил тебя?
- Да.
- Почему?
- Жаль стало.
- Жаль?
- Да. "Ты, - говорит, - чужеземец. Я ничего не сделаю плохого ни тебе, ни Тарне".
Кусум отняла руки от своего заплаканного лица и сказала:
- Удивительно, просто удивительно! Мне даже не верится.
- Не верится, так спроси самого Рагхью, - смеясь, ответил Раджу. - Ну, я иду на работу, Тарна.
- Иди, иди, - радостно отозвалась та. - Смотри, уже совсем рассвело.
Кусум и ее мать тоже стали собираться.
- Прабхакар еще спит, - обратилась мать Кусум к Тарне. - Когда он проснется, напои его чаем. Вот тебе деньги.
- Я поспрашиваю, найдем где-нибудь и тебе работу. На нас, судомоек, всегда есть спрос, - добавила Кусум.
Тарна ничего не ответила.
Прабхакар спокойно спал. Луч солнца, отражаясь в окне, падал ему на лицо. Тарна загородила собой луч, чтобы мальчик не проснулся.
Шестилетний Прабхакар спокойно спит на камнях тротуара. Его голые ножки черны от загара и грязи, но крепки. Сколько на них следов от ушибов и ран. Губы то улыбаются, то что-то шепчут во сне.
Кусум с матерью вернулась с работы в полдень. Прабхакар, подкрепившись чашкой чая и кусочком сахарного тростника, уже бегал с ребятами, громко выкрикивая что-то. Вдруг он увидел Джонса, мальчика из соседнего дома, возвращавшегося из школы. Джонс был англо-индиец, он ходил в школу, всегда был чисто и хорошо одет, и Прабхакар ненавидел его. Едва заметив Прабхакара, Джонс побледнел, потому что отлично помнил, как тот его однажды отделал. Отец Джонса пришел тогда к Лакшману жаловаться и даже с пистолетом в руке угрожал ему. Лакшман потом сильно избил сына. С тех пор Прабхакар не трогал Джонса, но всячески давал ему понять, что хотя тот из большого и красивого дома, мальчишка с тротуара может дать ему тумака. Вот почему, завидев Джонса, Прабхакар засиял от удовольствия, а тот побледнел и, потупив глаза, шел, испуганно сжавшись. Прабхакар двинулся ему навстречу и преградил путь. На лице Джонса появилась слабая, испуганная улыбка.
- Good morning, - произнес он дрожащими губами. Прабхакар скорчил рожу, выкрикнул: "Пшел! Пшел!" - и, довольный, смеясь, убежал.
Глаза Джонса наполнились слезами. Так повторялось каждый раз. Он все время просил мать:
- Мама, давай переедем на такую улицу, где совсем нет тротуара.
А она в ответ смеялась:
- Как же это может быть, сынок? Там, где есть высокие и большие дома, тротуары всегда бывают.
Кусум разогрела вчерашний соус, достала из какой-то грязной тряпки заплесневелый хлеб и позвала мать и Тарну. Втроем они принялись за еду. Помыв котелок и глиняные чашки, они сложили всю посуду у постели рядом с лавкой зеленщика и уселись с шитьем, коротая время в болтовне. Кусум чинила блузку, мать латала свое сари.
Нещадно палило солнце, тротуар был совсем безлюден, словно здесь никто никогда и не жил.
- На третьей улице в доме "Чанд махал" живет одинокая женщина. Ей нужна судомойка. Дела там будет немного. Я тебя сведу туда вечером, - проворно работая иглой, сказала Кусум Тарне.
- А сколько она будет платить? - поинтересовалась мать.
- Как все - от двенадцати до пятнадцати рупий.
Тарна ничего не ответила.
Вечером, вернувшись с работы, Кусум и ее мать принялись готовить пищу за лавкой зеленщика. Тарна помогала им. Они готовили только по вечерам и часть приготовленного оставляли на утро. Многие жители тротуаров и совсем не готовили - питались в дешевых харчевнях.
- И что это за наказание! - раздраженно ворчала мать Кусум. - Целый день работаешь в чужих домах, а вечером еще и себе готовить надо.
- Канта - счастливая, - сказала Кусум, - ей не приходится готовить.
- Почему? - спросила Тарна.
- Ее муж готовит.
- Муж? Боже мой! Как же это так?
- А что особенного? Канта работает на фабрике, а муж готовит пищу.
- А почему муж не работает?
- Раньше работал на той же фабрике, где Канта. Но случилась авария, и ему отрезало обе ноги. Вот он теперь и сидит дома да возится с кастрюлями, - пояснила Кусум, промывая рис. - Вон, видишь? У очага…
Тарна сочувственно глянула на мужа Канты. Подошел Лакшман и отдал жене выручку - десять анн.
- И только-то! - разочарованно спросила она.
- Посмотрим, что будет ночью, - ответил он, уходя.
- А что может быть ночью? - обратилась Тарна к Кусум.
- Ночью спрос на спиртные напитки больше. Отец снабжает вином жителей этих домов.
- Но это же очень опасно, - задумчиво проговорила Тарна.
- Всякая торговля и спекуляция опасны, - вздохнула в ответ Кусум.
Прибежал Бабу Рао.
- Ой, как я хочу есть, дайте хоть что-нибудь! - крикнул он.
- Еще не готово.
- Я очень проголодался, - захныкал он.
- Так съешь меня, - сердито отозвалась мать. - Принес деньги?
Бабу Рао вытащил из кармана рупию.
- И только-то? - опять сказала она.
- Завтра воскресенье - заработаю больше. Я с самого утра уйду к кинотеатру "Стренд".
- Хорошо, иди занимайся своим делом. Через час будет готов рис с подливой.
Бабу Рао убежал.
- А чем занимается Бабу Рао? - спросила Тарна. Кусум молчала.
- Стоит у кинотеатра "Стренд" и приводит такси для богатых господ. Они ему дают за это по две анны, - ответила мать.
- Он не учится? У нас в деревне говорили, что в городе все дети учатся в школах, а потом в колледжах.
- Богатые, наверно, учатся. Вон сын мистера Джонса, например. А разве наши дети могут учиться? Два раза в день поесть и то не можем.
Тарна отошла в сторону и села. Она беспокоилась, что Раджу нет так долго. Все уже вернулись и хлопочут на своих местах, а его нет. Вдруг она почувствовала прикосновение детских ручек. Это был Прабхакар с глазами, полными слез.
- Что случилось, Прабхакар?
- Мама побила… - всхлипывая, ответил мальчик.
- За что?
- Я попросил ее рассказать сказку, а она меня побила и не рассказала.
Тарне стало жаль мальчика, который так горько плакал. Она обняла его, усадила на колени и, лаская, стала успокаивать.
- Не плачь. Я тебе расскажу сказку.
- Про медведя и шакала? - воскликнул малыш.
- Не только про медведя и шакала, но и про слона и про тигра.
- О-o! - радостно подпрыгнул у нее на коленях Прабхакар и обнял ее ручонками за шею. - Расскажи скорее!
- Ну, слушай. Жил-был далеко от Бомбея в высоких горах, в густых лесах большущий медведь…
Рассказывая сказку, Тарна перенеслась в мыслях далеко-далеко, в свою родную деревню на берегу реки Джу. Она вспомнила лес у деревни, белые ветви яблонь, усыпанные цветами. Вот, изогнув свою стройную шею, склоняется к ручью трепетная лань с огромными печальными глазами, она делает глоток и, вновь выпрямившись, стыдливо оглядывается на самца с гордыми рогами, стоящего поодаль на страже.
Тарна так ушла в воспоминания, что не заметила, как ее кольцом окружили ребятишки. Широко раскрыв глаза и затаив дыхание, они внимательно слушали ее.
- А где этот водопад? Какой он бывает? - обратился к Тарне один из них.
- А какие бывают виноградные лозы? - спросил другой.
- А горы эти выше дома "Сурадж махал" с нашей улицы?
Вопросы сыпались со всех сторон. В этом районе "Сурадж махал" был самым большим домом, чем немало гордились жители тротуара. Они, конечно, жили не в самом доме, но спали все-таки рядом, на тротуаре!
- Вы все это узнаете, если будете ходить в школу.
- Мы не можем ходить в школу.
- Почему?
- Мы бездомные.
- Ну и что же?
- Мама говорит, что в школу ходят только те, кто живет в домах.
Тарна замолчала и задумалась о чем-то, опустив голову. В это время раздался раздраженный голос матери Кусум:
- Прабхакар! Ты не хочешь есть? Тарна! Тарна!
Прабхакар соскочил с коленей Тарны и убежал.
- Я подожду Раджу, - отозвалась Тарна.
- Мы оставим ему.
- Нет, - решительно ответила девушка.
- Вот глупая! Раджу придет поздно - дожидается, наверно, последнего поезда. Ты что же, так и будешь сидеть голодная?
- Я не хочу есть.
- Это Бомбей, глупышка, - смеясь, поучала ее женщина. - Здесь такие вещи не годятся. Я тоже, когда только приехала из деревни, была такой, как ты, дурочкой - до полуночи сидела голодная. Но в Бомбее нельзя этого делать. Муж идет на работу в одно место, жена - в другое. Когда у кого есть время, тогда и обедают. Здесь никто никого не ждет, не может ждать, не то с голоду помрет. Пойдем! Да ты еще и не жена ему. Какая же ты жена? Скажи Раджу, пусть принесет для тебя три сари, два золотых колечка - на пальчик и в ноздрю, да еще ожерелье, такое, как у меня. Видишь? И я справлю вашу свадьбу. Просто так я свою дочь замуж не отдам!
Она говорила так ласково, что Тарна встала и пошла вслед за ней.
Раджу вернулся около одиннадцати, отдал Тарне две рупии и сел, устало прислонившись к стене. Тарна спросила:
- Почему ты так поздно?
- Днем почти ничего не заработал, нужно было дожидаться последнего поезда.
Массируя ему ноги, она вдруг заметила, что одна нога у него забинтована.
- Как это случилось?
- Я поднимал груз и уронил железный сундук на ноги. Пришлось отдать рупию доктору за перевязку, а то я принес бы тебе три! - И, переводя разговор, Раджу попросил: - Дай мне поесть, наконец.
Когда Раджу управился с едой, они с Тарной присели поодаль, где их не могли услышать.
- Раджу, тебе нравится Бомбей?
- Очень! А тебе?
- Мне и нравится и нет.
- Это как же?
- Нравится электрический свет, который сам зажигается вечером. Нажмешь кнопку - и светло. Повернешь ручку водопровода - бежит вода. Не нужно идти с кувшином к ручью за две мили. А какие здесь красивые дома! Если бы все это могло быть у нас в деревне, она была бы самой красивой деревней на свете.
- Как же может быть электричество в деревне?
- Может! Я читала в книгах, что в Европе даже в деревнях есть электричество.
- Книги, книги, книги! Только и слышишь! Я ненавижу твои книги! - вдруг разозлился Раджу.
Тарна тоже рассердилась.
- А я ненавижу твою дикую болтовню!
- А я и есть дикарь и всегда останусь им. Ну и что?
Тарна взглянула на Раджу испепеляющим взглядом и отвернулась.
- Ну и что? - раздраженно повторил Раджу.
- Ничего! - не поворачиваясь к нему, бросила Тарна.
- Смотри мне в лицо, когда разговариваешь.
- Нет.
- Нет?
- Нет!
- Нет? - Дикарь крепко сжал ее плечи.
- Нет! - сердито ответила она.
- Нет? - пытаясь повернуть ее к себе лицом, повторял Раджу.
- Нет! - стараясь вырваться, твердила она.
- Нет? - Раджу одной рукой сжал обе ее руки, а другой обхватил ее за талию и притянул к себе.
- Нет! Нет!
Он крепко прижал Тарну к своей груди. Она пыталась вырваться, но Раджу рассердился не на шутку. Он так сжимал девушку в объятиях, словно хотел, чтобы она вся растворилась в его сердце. Тарна покраснела от напряжения.
Дикарь насильно повернул ее лицо к себе и склонился над ней.
- И теперь нет?
- Нет, нет, нет! Чтоб тебе провалиться на этом месте!
Больше она не могла ничего сказать, потому что он закрыл ей рот поцелуем, и она постепенно ослабла в его руках, стала покорной и послушной, как былинка, попавшая в шумящий водоворот. Все заволокло какой-то пьянящей пеленой, глаза сами собой закрылись. Когда она очнулась, ей показалось, что Дикарь держит ее бережно на груди, как цветок. Она приподняла голову, заглянула ему в глаза, прошептала, глубоко вздохнув: "Чтоб мне провалиться", - снова положила голову ему на грудь и заплакала от радости.
Долго еще сидели они так, обнявшись, и Тарна говорила:
- Почему ты не хочешь понять меня? Я совсем и не сердилась на тебя, просто хотела сказать, чтобы ты не забывал о своем долге. На заработок кули ты никогда не сможешь уехать из Бомбея.
- А куда? - удивленно спросил Раджу.
- Ты уже забыл свое обещание? "Я поеду в Бомбей, соберу денег на двух быков и вернусь в свою деревню". Забыл? Тебя ведь ждет земля в деревне!
Раджу улыбнулся и нежно шепнул ей:
- Земля ждет не только меня, но и тебя. Я все помню. Ты не думай, что я забыл.
- Мне показалось, что ты в Бомбее забыл обо всем.
- Я никогда не забуду этого, Тарна.
- Правда?
- Клянусь тобой!
Она улыбнулась. Теперь она поверила, радостно вздохнула и снова прижалась к его груди. Раджу нежно гладил ее волосы.
- А что тебе не нравится в Бомбее? - спросил он.
- Здесь очень много народу, мне просто страшно становится. Потом… здесь нет простора. Куда ни глянешь - огромные здания, они будто давят. Хочется убежать куда-нибудь, где растут зеленая трава и тенистые деревья. И… мне не нравится спать на тротуаре. У нас в деревне ничего нет, но домик есть у каждого.
- Только поэтому?
- Здесь много детей, которые не ходят в школу. Потом… становится страшно, когда подумаешь, что богатые люди здесь во много раз богаче наших деревенских богачей, а бедные во много раз беднее наших бедняков. И я… я… задумываюсь - зачем я приехала в Бомбей?
- Чтоб не стать женой старика.
- Верно, но я не для того приехала, чтобы валяться здесь на тротуаре, где все ощупывают тебя грязными взглядами! - Она закрыла лицо руками. - Обещай! Обещай, Раджу, что ты скоро увезешь меня к себе в деревню!
- Соберу деньги на быков и…
- Две пайсы! - раздался грубый окрик.