- Прекрасно. - Он допил свой кофе и взглянул на часы. - Мне пора идти. Увидимся вечером.
Она кивнула:
- Пока.
- Пока.
Марта не слишком долго размышляла, какой период в истории Стокгольма взять за, основу. Конечно же средние века. Она побывала в замечательном музее, расположенном в центре старого города, и сразу нашла сюжет. Остаток дня она бродила по набережным, гуляла по узким улочкам, фотографировала, позабыв про туристов, снующих вокруг.
Прислонившись к решетке одного из мостов над заливом, грызя сладкий леденец, купленный у уличного торговца, она позволила своему воображению унести ее во времена средневековья. Казалось, она отчетливо видела корабли, заходящие в гавань, бородатых викингов, возвращающихся из далеких походов, их ладьи со щитами по бортам, груженные добычей, купцов, поджидающих товары на берегу. Она как будто перенеслась в другой мир.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила толстого коротышку, уставившегося на нее. Он подошел ближе:
- Мисс Кристенсен, не так ли? Здравствуйте, вас ведь зовут Марта?
- Д… да, - ответила она, слегка отодвигаясь. Он приветливо улыбался.
- Питер ван Дерек, - напомнил он, протягивая руку. - Имел удовольствие познакомиться с вами на приеме, устроенном для благотворительного комитета графини Демонжо в прошлую субботу.
- Ах да, конечно.
Манеры его были безупречны, но что-то в нем ее настораживало. Она вежливо пожала протянутую руку, со стыдом вспоминая свою ужасную выходку на этом приеме.
- Как поживаете?
- Вы изучаете Стокгольм? - заботливо поинтересовался он. - Я мог бы проводить вас, если вы не против.
- Ну, может быть, - пробормотала она неуверенно. Она действительно собиралась идти домой, но предпочла бы прогуляться в одиночестве, а не в обществе этого типа. Но было бы невежливо отказать ему, и она зашагала рядом, стараясь не подходить к нему слишком близко.
Он также не делал попыток приблизиться, и она почувствовала себя свободнее. По дороге он мило болтал, и когда они подошли к зданию фирмы Самуэльсона, Марта почти была готова признать, что отнеслась к нему несправедливо.
Бьерн поднялся наверх в жилые апартаменты только после девяти, но он принес с собой какие-то бумаги, и Марта никак не могла понять, было ли это обычным явлением или только потому, что она жила у него. Она принесла ему чашку кофе, но сидела очень тихо, делая свои наброски.
Следующие несколько дней она продолжала свои поиски, посещая библиотеки и выставки, чтобы узнать, в какой одежде ходили люди в то время, чем обычно занимались. Она брала с собой альбом для набросков, чтобы успеть запечатлеть на бумаге увиденное: как коньки крыш отражаются на сверкающей поверхности воды, как высокие деревья раскидывают свои ветви над заливами. На глаза ей попалась рыжая в белых пятнах собачонка, она принюхивалась к ступенькам, спускающимся в воду, и Марта решила, что обязательно нарисует эту сценку.
Основными цветами ее фрески будут голубой и коричневый - цвета воды и зданий, но она добавит яркие краски в одежду людей, она нарисует, как разгружают баржи и вносят товары в крохотные магазинчики и склады, выходящие прямо к воде, как поднимают яркие флаги на кораблях.
Бьерн каждый вечер работал допоздна.
Между ними еще чувствовалось некоторое напряжение, особенно, когда случайно они приближались друг к другу слишком близко, но постепенно Марта стала позволять себе расслабиться.
Ему нравились ее наброски. Ингрид показала ей стену, которую надо будет расписать - это была основная стена в главном холле здания. Если Ингрид, а также другие сотрудники и были удивлены этим желанием резко изменить спокойно-элегантную атмосферу помещения, то вида они не показывали. Кресла были убраны, чтобы освободить ей место для работы, она отгородилась ширмами от остальной части вестибюля, ей предоставили кисти, ведра с красками, установили леса и принесли несколько стремянок.
Сначала надо было загрунтовать стену в белый цвет. Сделав это, она углем нанесла основные контуры будущей фрески, пользуясь своими набросками и фотографиями, придумывая что-то новое. Все детали были оставлены на потом. Она выбрала достаточно интересный ракурс, зритель как бы с моста смотрел на канал и прилегающие к нему улицы. Она нарисовала несколько забавных сценок - надутый купец в ярком камзоле, спешащий на склад и спотыкающийся о маленькую собачку; толстая женщина, прислонившаяся к своей тележке, чтобы посплетничать с приятельницей, и не обращающая внимания на малыша, дергающего ее за юбку, чтобы сказать, что тележка наклонилась слишком сильно и апельсины посыпались в канал…
- Ага, вот это и есть та самая знаменитая фреска!
Это опять был толстяк - Питер ван Дерек. Марта выдавила из себя улыбку, хотя с большим трудом заставила вести себя дружелюбно - что-то в нем ее сильно настораживало. Может быть, его глаза.
- Да, - выговорила она. - Простите. Я… не люблю, когда кто-нибудь наблюдает, как я работаю. У меня просто руки опускаются.
Он коротко засмеялся.
- Ну что же, подождем, пока вы закончите, хорошо? - произнес он все понимающим голосом. - Не обращайте на меня внимания. - Он уходил, подняв руки в жесте извинения. - Я не буду подглядывать.
Марта вздохнула с облегчением.
- Спасибо, - вежливо ответила она. Она старалась быть с ним полюбезнее, все-таки он был приятелем Бьерна и они были связаны многими контрактами - Ван Дерек поставлял промышленные алмазы, используемые при производстве станков и механизмов. Но он ей не нравился.
Она могла работать над фреской всего несколько часов в день - необходимо было дождаться, пока высохнет краска. Кроме того, она не могла заниматься весь день одним и тем же делом - ей становилось скучно. Она проводила время с друзьями, пила кофе в небольших забегаловках. Бьерн говорил ей, чтобы она чувствовала себя как дома, и ясно дал понять, что не имеет ничего против, если к ней будут приходить знакомые, поэтому Марта с чистой совестью попросила Клару попозировать ей - мягкий рассеянный свет в гостиной прекрасно подходил для рисования.
- Тогда я сказала ему пару слов, - посвящала ее в свою интимную жизнь Клара. - Так представляешь, он весь вечер трепался с этой Элен - ну, ты знаешь ее, она в кафе работает. Он просто игнорировал меня…
Марта насмешливо улыбнулась. Она сочувствовала запутанной личной жизни подруги, но иногда не могла удержаться от мысли, что та сама виновата в своих любовных трагедиях.
- Он только вчера сказал мне, что любит тебя, - заметила Марта успокаивающе. - Мне кажется, что он боится оказаться слишком связанным. Клара, тебе действительно не холодно? Я могу включить отопление.
- Спасибо, все о'кей. Здесь значительно теплее, чем в тех сараях, где мне приходилось позировать. - Клара обнаженная полулежала в одном из великолепных кожаных кресел Бьерна. Она завертела головой, осматриваясь. - Чудесная квартира, - выдохнула она. - Мужика надо брать.
- Сиди спокойно, - сказала Марта, пытаясь перевести разговор на другую тему. - Не мотай головой.
- Извини. Ну все-таки, расскажи, - продолжала она настойчиво, - какой он из себя? Он симпатичный?
- Да… ничего. - Марта не смогла скрыть легкой улыбки, но сосредоточила все свое внимание, чтобы передать на бумаге нежную линию обнаженного плеча подруги.
Клара понимающе рассмеялась.
- Да ладно тебе, - поддразнила она. - Элен мне все про него рассказала.
- Тогда зачем ты меня спрашиваешь? - парировала Марта, упираясь ногами в кресло так, чтобы альбом для набросков закрыл ее пылающие щеки.
- Так, значит, он действительно красивый, - с торжеством заявила Клара. - А он хорошо к тебе относится?
- Хорошо? Ну да. - Искушение поговорить на тему, которая ее больше всего волновала, было слишком велико. - Конечно, иногда он злится. Это было тогда, когда я залезла ногами на стол при всех его друзьях. Но в критические моменты он может быть очень добрым. - Она мечтательно покачала головой. - Когда я напилась и мне было очень плохо, он ухаживал за мной и ни слова потом не сказал.
- За такого мужчину надо держаться руками и ногами! - провозгласила Клара. - А как он в постели? - лукаво прибавила она.
Щеки Марты запылали еще сильнее.
- Я не знаю, - нетвердым голосом выговорила она. - Я не…
- Ты с ним не спала? - Голос Клары звучал удивленно и сочувствующе. - А почему?
- Я… хотела подождать. Пока я не буду уверена, как он ко мне относится.
- Но ты ему нравишься, - не соглашалась Клара. - Иначе он не стал бы платить за тебя залог.
- Знаю. Я думаю, что действительно нравлюсь ему. Но…
Они обе испуганно переглянулись, услышав звук открываемой двери. Марта вскрикнула, узнав Питера ван Дерека. На лице его заиграла похотливая улыбка. Клара поднялась с кресла в своей великолепной наготе и посмотрела на него с холодным достоинством.
Он поперхнулся.
- Э-э-э, я… Добрый день. Я не ожидал… Бьерн стоял у него за спиной и взирал на все происходящее холодными серыми глазами.
- Прошу вас извинить наше вторжение, - сказал он подчеркнуто вежливо. - Я не думал, что ты работаешь, Марта. Мы пойдем вниз.
- Не обращайте на меня внимания. - Клара взяла свою одежду. - Я сейчас оденусь.
- Я… уже закончила, - выдавила Марта.
- Спасибо. - Если бы Марта хорошенько не узнала его, то решила бы, что он сердится. Но она видела, что он покусывает губы, чтобы не рассмеяться.
- Питер, давайте посмотрим все бумаги за письменным столом. - Он повел невысокого толстяка к своему столу, бросив Марте взгляд, подтвердивший все ее подозрения. Он не сердился - он смеялся.
Продавец алмазов следил сальными глазками за Кларой. Он так настойчиво оборачивался, что споткнулся о кофейный столик. Марта подавила смех.
- Может быть, сделать вам кофе? - пред дожила она. - Если вы хотите, то я могу уйти?
- Кофе было бы неплохо, - ответил Бьерн, в голосе его слышался смех. - Питер, вы как?
- Ах да. - Он закашлялся, прочищая горло. - Это очень мило с вашей стороны. Спасибо. - Его глаза все еще не могли оторваться от места, где только что стояла Клара. Как будто он думал, что она была небесным видением, которое может вновь появиться.
Марта выскользнула в кухню и поставила кофейник на плиту. Через несколько мгновений к ней присоединилась подруга, уже полностью одетая. - Я пойду, - прошептала она. - До завтра.
- До свиданья, Клара, - спокойно ответила Марта. - Извини за это… Клара озорно рассмеялась.
- Не бери в голову, - успокоила она. - Если у него так мало развлечений, что он уставился на меня, как баран на новые ворота, то мне его жаль. Между прочим, - добавила она с лукавым взглядом, - твой мужчина потрясающе хорош. И если он не без ума от тебя, то я инопланетянка.
Марта залилась краской, но ее подруга уже вышла. Девушка сварила кофе и отнесла две чашки в комнату. Если Клара считала, что Бьерн от нее без ума, то он не показывал это ничем. Он взял чашку и сухо поблагодарил за кофе. Марта отошла в другой конец комнаты и взялась за свой альбом с набросками.
Бьерн был прекрасной натурой. Он сидел у самого окна, и свет еще резче очертил линии его скул. Марта перевернула лист бумаги и начала рисовать. Несколькими штрихами она смогла передать эти мужественные черты.
Бросив на нее быстрый взгляд, он заметил, чем она занята, ободряюще улыбнулся. Она покраснела и быстро перевернула лист. Вскоре он закончил свои дела с Ван Дереком и проводил его до дверей. Затем подошел к ее креслу.
Она заканчивала набросок Клары, легкими штрихами нанося тени. Он изучал ее рисунок со знанием дела.
- Очень хорошо, - одобрил он.
- Это для фрески, - объяснила она немного неуверенным голосом.
- Неужели? - Его глаза весело заблестели. - Тогда это безусловно привлечет внимание зрителей.
- Нет, я имела в виду… на фигуре будет одежда. Это мне нужно для того, чтобы правильно нарисовать линии тела.
- Понятно.
- Я не думала, что ты приведешь с собой гостей, - произнесла она. - Я бы не…
- Бедный Питер, - засмеялся он. - У него сразу подскочило давление.
- Ты не сердишься? - с любопытством спросила она. - Я имею ввиду… Ну, люди могут начать говорить и что они подумают?
- Они решат, что у меня здесь гарем, - сказал он с поддразнивающей улыбкой. - Честно говоря, меня не волнует, что люди подумают. И что здесь можно сказать? Питер увидел натурщицу за работой. В этом нет ничего неприличного, если только он не навыдумывал себе невесть чего.
Бьерн наклонился над ней и перевернул страницу, чтобы взглянуть на свой портрет. Марта почувствовала, как предательская краска заливает ее щеки. Она ждала, что он скажет. Поймет ли он, о чем она думала, набрасывая этот портрет.
- Неужели я действительно так выгляжу?
- Это… таким я тебя увидела в какой-то момент. Я не…
К ее неимоверному облегчению раздался резкий телефонный звонок. Бьерн поднял трубку. Она услышала, как он отвечает по-английски:
- Да-да, она здесь. Минутку, я ее позову. - Она удивленно посмотрела на него. - Это твой отец, - спокойно произнес он.
Марта вся напряглась, она не хотела подходить к телефону. Но Бьерн протягивал ей трубку, и у нее не было выбора.
- Здравствуй, папа, - выговорила она дрожащим голосом.
- Ты все-таки нашлась. И даже не позвонила мне. Я все эти дни беспокоился о тебе.
- Но все же недостаточно сильно для того, чтобы позвонить пораньше и узнать, что все в порядке, - с горечью ответила она.
- У меня хватает дел посерьезнее, чем сходить с ума от твоего несносного поведения, - последовал быстрый ответ. - В этот раз ты перешла все границы. Наркотики - ни больше, ни меньше. Почему ты сразу не связалась со мной? Что я должен был думать, когда узнал, что ты обратилась к незнакомому человеку?
- Может быть, я подумала, что у тебя есть дела поважнее, - ответила она с холодной насмешкой, которую он пропустил мимо ушей.
- Тебе очень повезло, что у тебя появился такой достойный друг, - продолжал ее отец, как всегда, слышащий только самого себя. - Я поспрашивал о нем кое-кого, и могу тебе сказать, что был очень доволен тем, что услышал. Хотя бы в чем-то у тебя обнаружился здравый смысл. В высшей степени достойный молодой человек.
Марта на секунду прикрыла глаза, надеясь, что сможет вычеркнуть эту сцену из своей памяти. К счастью, Бьерн не мог слышать слов ее отца.
- Кстати, я звоню тебе, чтобы сообщить, что мне удастся выкроить несколько дней и я приеду в Стокгольм на следующей неделе, - заявил он с чувством. Он считал, что таким образом сможет выполнить свой отцовский долг. - Конечно, я остановлюсь в отеле "Шератон". Может быть, ты пригласишь как-нибудь господина Самуэльсона на обед?
- Я спрошу его, - ответила она неохотно. Меньше всего ей хотелось, чтобы Бьерн встречался с ее отцом. Но все же… она не переставала надеяться, что в этот раз все будет по-другому, что ее предок отнесется к ней терпимее, что они будут общаться как нормальные отец и дочь.
- Я попрошу свою секретаршу позвонить тебе и сказать точную дату моего приезда, - холодно сказал он. И она представила себе, как он листает свой ежедневник. - До свиданья, Марта.
- До свиданья, папа, - тихо прошептала она. Раздался щелчок, и их разъединили.
Бьерн бросил на нее вопросительный взгляд.
- Он приедет на несколько дней, - сухо ответила она. - Он приглашает нас обоих на обед.
В его серых глазах отразилось понимание, он забрал у нее трубку и положил на место.
- Мне будет интересно с ним познакомиться.
Господин Пауль Кристенсен был невысокого роста, и годы обеспеченной жизни отразились на его талии. Но его собственное сознание своей значительности и важности делало его выше в глазах большинства людей, с которыми он встречался. И на этот раз ему предоставили лучший столик в ресторане, у окна, с видом на залив, расцвеченный в этот день яркими спинакерами яхт. Официанты предупредительно сновали мимо.
Марте даже пришлось купить платье для встречи с отцом - скромного темно-синего цвета в белый горошек. Верх был облегающим, юбка доходила до колен, на талии платье было перехвачено красивым ремнем.
Кожаная сумочка ручной работы и босоножки в тон выглядели достаточно строго. Но ее отец даже не заметил усилий, которые приложила дочь. Он был слишком занят обсуждением международной финансовой конъюнктуры с Бьерном.
- Но основным достоинством системы свободного рынка, - говорил он, размахивая вилкой для большей убедительности, - я считаю то, что она неизбежно приводит к более жесткой зависимости ценообразования от спроса и предложения.
- Возможно, - сухо ответил Бьерн. - Но так происходит только в книгах по экономике. В реальной жизни финансовые системы работают совершенно по-другому. Брокеры получают тем больше прибыли, чем быстрее продают и покупают. Все зависит от скорости работы компьютера.
- Но здесь вступают в действие механизмы регулирования, - с энтузиазмом заявил господин Кристенсен. - Государственное влияние дает положительный результат, когда все рыночные стимулы уже задействованы и оно может дать дополнительный толчок. Но если правительство действительно хочет добиться какого-то эффекта, то необходимо подписать международные соглашения о единых регулировочных структурах.
- Тогда это уже с трудом можно будет назвать свободным рынком?
- Но финансовые системы работают не так, как производственные… - Кристенсен прервал свою речь, когда официант принес кофе. - Стабильность прежде всего. Государство всегда регулирует свои финансовые институты…
- По-моему, мы уже утомили Марту, - прокомментировал Бьерн ее зевок.
- О! - Отец удивленно взглянул на нее, казалось, он совсем забыл о ее присутствии - она лично в этом не сомневалась. Он похлопал дочь по руке покровительственным жестом. Девушка стиснула зубы. - Прости, дорогая, это мужской разговор. Я бы очень хотел продолжить нашу беседу в другой раз, - добавил он, глядя на Бьерна. - Мы очень заинтересованы в мнении производителей. Если вы как-нибудь будете в Копенгагене, то мы могли бы побеседовать за ленчем.
- Это было бы интересно, - согласился Бьерн, но в голосе его прозвучали такие нотки… Впрочем, Марта была уверена, что ее отец этого не заметил - он был слишком уверен в себе и важности своего положения в деловом мире.
- И, естественно, большое вам спасибо за то, что вы спасли мою дочь от последствий ее глупого поведения. Марта, когда я подумаю, сколько я потратил на твое образование…
- Ты бы сэкономил все свои деньги, если бы оставил меня жить с мамой, - парировала она едко.
Он нетерпеливо вздохнул.
- Ты не могла сделать ничего хуже! - выпалил он. - Связаться с наркотиками! Ты, надеюсь, понимаешь, какой скандал могла поднять пресса?
- Я не имела отношения к этим наркотикам, - настойчиво сказала она, опустив голову. - Их принесли на мою яхту.
- Разве этого не достаточно? Это все твои друзья-приятели. Я предупреждал тебя много раз…
- Папа, может быть, мы не будем трясти грязным бельем при посторонних? - Она бросила на Бьерна умоляющий взгляд.
Господин Кристенсен посмотрел на Бьерна с покровительственной улыбкой.
- Господина Самуэльсона вряд ли можно причислить к посторонним, - заметил он. - После всего, что он сделал, я бы говорил о нем как о друге семьи.