– Упс. – Хемериус торопливо выскочил через дверь, даже не потрудившись её открыть, и через секунду из коридора снова донеслась распеваемая во всю глотку "Friends will be friends".
Я оставалась в туалете намного дольше, чем было необходимо. Тщательно вымыла руки и обильно полила лицо холодной водой в надежде обрести ясность мышления. Но мне не удалось остановить лихорадочный поток мыслей. У моих волос в зеркале был такой вид, как будто в них свила гнездо парочка ворон. Я попыталась расчесать их пальцами и при этом подбодрить себя – так, как это сделала бы моя подруга Лесли, будь она здесь.
– Ещё всего пара часов, и ты управишься, Гвендолин. Ты, конечно, ужасно проголодалась и устала, но выглядишь совсем не так плохо!
Моё лицо поглядело на меня из зеркала полными упрёка глазами, под которыми залегли тёмные тени.
– Ладно, это было враньё, – согласилась я. – Ты выглядишь ужасно. Но, бывало, ты выглядела и похуже! Например, когда у тебя была ветрянка. Ну, выше голову! Ты управишься.
Хемериус, как летучая мышь, свешивался в коридоре с люстры.
– Жутковатое место, – сообщил он. – Тут только что прошёл однорукий рыцарь-храмовник, ты его знаешь?
– Нет, ответила я. – Слава Богу, нет. Пойдём, нам сюда.
– Ты мне объяснишь про путешествия во времени?
– Я и сама этого толком не понимаю.
– Ты мне купишь кошку?
– Нет.
– Но я знаю, где есть бесплатно. Ой, вон в тех доспехах стоит человек.
Я украдкой взглянула на доспехи. И в самом деле, за опущенным забралом ощущался блеск чьих-то глаз. Это были те же самые доспехи, которые я ещё вчера из озорства похлопала по плечу – будучи, разумеется, уверенной, что это украшение.
Со вчерашнего дня прошли, казалось, годы.
У двери в Драконий зал я встретила миссис Дженкинс, секретаршу. В руках она держала поднос и поэтому была рада, что я придержала ей дверь.
– Пока только чай и кексы, дорогая, – сказала она с извиняющейся улыбкой. – Миссис Мэллори давно ушла домой, и мне надо посмотреть, что я могу сделать для вас, голодных детей.
Я воспитанно кивнула, хотя была уверена, что, напрягши слух, можно было услышать, как мой желудок урчит "Закажи что-нибудь в китайском ресторане".
В зале нас дожидались: Гидеонов дядя Фальк, который своими янтарными глазами и полуседой гривой волос неизменно напоминал мне волка; чопорный и мрачный доктор Уайт в своём вечном чёрном костюме; и – к моему удивлению – наш учитель английского и истории мистер Уитмен, именуемый Бельчонком. Я тут же почувствовала себя вдвойне неуютно и начала поправлять голубой шарф своего платья. Ещё сегодня утром мистер Уитмен застукал меня и Лесли за прогуливанием урока и хорошенько нас отчитал. Кроме того, он конфисковал всё, что Лесли удалось накопать в интернете. То, что он принадлежит Ближнему кругу Стражей, до сих пор было только нашим предположением, но сейчас это подтвердилось официально.
– Вот и ты, Гвендолин, – дружелюбно, но без улыбки сказал Фальк де Вильерс. Он выглядел так, как будто ему не мешало бы побриться, но, возможно, он относился к тому типу мужчин, которые, побрившись утром, имеют к вечеру трёхдневную щетину. Возможно, оттого, что у него вокруг рта залегла тёмная тень, выглядел он напряжённее и серьёзнее, чем вчера или ещё сегодня в обед. Нервный волк-вожак.
Тем не менее мистер Уитмен подмигнул мне, а доктор Уайт пробормотал нечто нечленораздельное насчёт женщин и пунктуальности.
Рядом с доктором Уайтом находился, как всегда, маленький белокурый мальчик-призрак Роберт, который лучезарно мне улыбался – похоже, он единственный был рад меня видеть. Роберт был сын доктора Уайта, в возрасте семи лет утонувший в бассейне. С тех пор он следовал за доктором как тень. Конечно, его никто не видел, кроме меня, а поскольку рядом с ним всегда находился доктор Уайт, то мне ещё ни разу не удалось спокойно поговорить с Робертом – к примеру, узнать, почему он до сих пор болтается на земле.
Гидеон, скрестив руки на груди, прислонился к одной из украшенных резьбой стен. Его взгляд легко скользнул по мне и задержался на подносе с кексами, принесённом миссис Джексон. Надеюсь, его желудок урчал так же громко, как и мой.
Хемериус проскользнул в зал прямо передо мной и сейчас одобрительно осматривался.
– Чёрт побери! – сказал он. – Неплохая лачужка. – Он прошёлся по помещению, любуясь искусной резьбой, на которую я тоже не могла наглядеться. Особенно русалка, плывущая над диваном, была сделана с изумительным вниманием к деталям, её плавники переливались всеми оттенками голубого и бирюзового. Но своему названию Драконий зал был обязан огромному дракону, словно парившему под потолком среди люстр. Он выглядел таким настоящим, что казалось, что в любую минуту он может расправить крылья и улететь.
При виде Хемериуса Роберт удивлённо округлил глаза и тут же спрятался за ноги доктора Уайта.
Я бы охотно сказала "Он ничего не сделает, он только хочет поиграть" (в надежде, что это соответствует истине), но говорить с призраком о демоне, когда вокруг куча людей, которые не видят ни того, ни другого, было бы неразумно.
– Я пойду взгляну, что есть на кухне из еды, – сказала миссис Дженкинс.
– А ведь ваш рабочий день давно закончился, миссис Дженкинс, – заметил Фальк де Вильерс. – У вас и так много переработок в последнее время.
– Да, идите домой, – брюзгливо сказал доктор Уайт. – Тут никто с голоду не умрёт.
А я? И Гидеон, я уверена, подумал то же самое.
– Но кексы нельзя назвать здоровым ужином для детей, – возразила миссис Дженкинс, правда, довольно тихо. Конечно, мы с Гидеоном были уже не дети, но приличный ужин нам бы тоже не помешал. Жаль, что миссис Дженкинс была единственной, кто разделял моё мнение, потому что она здесь ничего не решала. У двери она столкнулась с мистером Джорджем, который до сих пор бегал запыхавшись и, кроме того, тащил сейчас два толстенных, переплетённых в кожу фолианта.
– Ах, миссис Дженкинс, – сказал он. – Большое спасибо за чай. Пожалуйста, закончите на сегодня работу и заприте бюро.
Миссис Дженкинс неодобрительно поджала губы, но вежливо ответила:
– До завтра.
С громким пыхтением мистер Джордж закрыл за ней дверь и положил книги на стол.
– Ну вот и я. Можно начинать. Нас сейчас всего лишь четверо членов Ближнего круга, поэтому мы не вправе принимать решения, но завтра мы соберёмся почти в полном составе. Синклэйр и Хокинс, как и ожидалось, прибыть не смогут, они оба передали мне свои голоса. Сегодня мы всего лишь наметим путь.
– Давайте сядем. – Фальк показал на стулья за круглым столом прямо под парящим драконом, и все расселись по местам.
Гидеон повесил свой сюртук на спинку стула наискосок от моего и закатал рукава рубашки.
– Скажу ещё раз: Гвендолин не должна присутствовать при этом разговоре. Она устала и совершенно запугана. Её надо отвести на элапсирование, а потом доставить домой.
А до этого пусть ей кто-нибудь, пожалуйста, закажет пиццу с двойной порцией сыра.
– Не волнуйся, пускай Гвендолин лишь коротко опишет свои наблюдения, – ответил мистер Джордж. – А потом я лично отведу её к хронографу.
– Собственно говоря, она не производит на меня особенно запуганного впечатления, – пробормотал чёрный доктор Уайт. Маленький призрак Роберт стоял за спинкой его стула и с любопытством поглядывал на диван, на котором, развалясь, сидел Хемериус.
– Что это за оно? – спросил меня Роберт.
Я, естественно, не ответила.
– Я никакое не оно, – ответил за меня Хемериус и показал ему язык. – Я хороший друг Гвендолин. Если не самый лучший. Она купит мне собаку.
Я бросила на диван строгий взгляд.
– Случилось невозможное, – начал Фальк. – Когда Гидеон и Гвендолин появились у леди Тилни, их там уже поджидали. Все здесь присутствующие могут подтвердить, что дата и время их визита были выбраны совершенно произвольно. И тем не менее Люси и Пол их уже ждали. Это не может быть простым совпадением.
– Это значит, что кто-то рассказал им об этой встрече, – заметил мистер Джордж, листая один из фолиантов. – Вопрос только, кто.
– Скорее, когда, – подал голос доктор Уайт, глядя на меня.
– И с какой целью, – добавила я.
Гидеон внезапно нахмурил лоб.
– Цель очевидна. Им нужна наша кровь, чтобы считать её в украденный хронограф. Поэтому они даже привели подкрепление.
– В Анналах нет ни слова о вашем визите, – заметил мистер Джордж. – Это при том, что у вас был контакт с как минимум тремя Стражами, не считая охраны на лестницах и в переходах. Вы можете вспомнить имена?
– Нас принял лично первый секретарь, – Гидеон убрал прядь со лба. – Бэгс или что-то в этом роде. Он сказал, что братья Джонатан и Тимоти де Вильерсы должны появиться для элапсирования ранним вечером, а леди Тилни уже элапсировала рано утром. А человек по имени Уинсли отвёз нас на пролётке в Белгравию. Он должен был ждать нас перед крыльцом, но когда мы вышли из дома, пролётка исчезла. Нам пришлось бежать и затем дожидаться возвращения в одном укрытии.
Вспомнив наше пребывание в укрытии, я ощутила, что краснею. Торопливо взяв кекс, я скрыла лицо за волосами.
– Отчёт об этом дне был составлен одним из членов Ближнего круга по имени Фрэнк Майн. Отчёт состоит из нескольких строк – немного о погоде, немного о марше протеста суфражисток в Сити, а также о том, что леди Тилни своевременно прибыла для элапсирования. Никаких особых происшествий. Близнецы де Вильерсы вообще не упомянуты, а ведь в те годы они входили в Ближний круг. – Мистер Джордж вздохнул и захлопнул фолиант. – Очень странно. Всё это говорит о заговоре в собственных рядах.
– Главным вопросом остаётся, откуда Люси и Пол могли знать, что вы оба в этот день и в это время появитесь у леди Тилни? – сказал мистер Уитмен.
– Уфф, – подал голос Хемериус с софы. – Слишком много имён, голова кругом идёт.
– Объяснение очевидно, – сказал доктор Уайт, не отводя от меня взгляда.
Все, включая меня, мрачно и задумчиво уставились перед собой. Я ничего не сделала, но, очевидно, все исходили из того, что я когда-нибудь в будущем почувствую потребность выдать Люси и Полу, что мы собираемся навестить леди Тилни – по какой бы то ни было бы причине. Всё это было очень запутано, и чем дольше я об этом размышляла, тем менее логичным мне это казалось. Внезапно я ощутила себя очень одинокой.
– Что это за фрики? – Хемериус соскочил с дивана и взмыл к люстре. – Путешествия во времени? У нашего брата много чего было в жизни, но такое даже для меня неразведанная почва.
– Я одного не понимаю, – сказала я. – Почему вы ожидали, что наш визит будет упомянут в Анналах, мистер Джордж? Я имею ввиду, что если бы там что-нибудь было, вы бы это увидели и заранее знали, что мы в этот день туда ездили и что-то там пережили. Или здесь всё как в том фильме с Эштоном Катчером? Всякий раз, когда кто-нибудь из нас посещает прошлое, будущее полностью изменяется?
– Это очень интересный и очень философский вопрос, Гвендолин, – заметил мистер Уитмен, словно мы были на уроке. – Хотя я не знаю того фильма, о котором ты говоришь, но на самом деле по законам логики даже малейшее изменение в прошлом может очень сильно повлиять на будущее. У Рэя Брэдбери есть рассказ, где…
– Давайте пока отложим философскую дискуссию, – перебил его Фальк де Вильерс. – Сейчас я бы охотно выслушал подробности о засаде в доме леди Тилни и о том, как вам удалось бежать.
Я посмотрела на Гидеона. Пусть он теперь изложит свою беспистолетную версию. Я взяла ещё один кекс.
– Нам повезло, – сказал Гидеон, – и его голос звучал так же спокойно, как и раньше. – Я сразу заметил, что что-то не так. Леди Тилни совершенно не удивилась, увидев нас. Стол был накрыт, и когда появились Люси и Пол, а дворецкий встал в дверях, мы с Гвендолин смылись через соседнюю комнату по лестнице для слуг. Пролётка исчезла, поэтому мы побежали. – Ложь давалась ему, казалось, без особого труда. Никакой предательской красноты, никакого подрагивания век, никакого напряжённого взгляда в потолок или неуверенности в голосе. Тем не менее мне показалось, что в его версии отсутствует что-то такое, что сделало бы его рассказ достоверным.
– Странно, – заметил доктор Уайт. – Если бы засада была правильно спланирована, они были бы вооружены и позаботились бы о том, чтобы вы не смогли убежать.
– У меня уже кружится голова, – высказался с дивана Хемериус. – Я не переношу эти завёрнутые формы глаголов, где будущее и прошлое смешивается с сослагательным наклонением.
Я с надеждой посмотрела на Гидеона. Сейчас ему надо что-то придумать, если он хочет держаться своей беспистолетной версии.
– Я думаю, мы просто захватили их врасплох.
– Хм, – произнёс Фальк. И на лицах остальных не было написано, что он их полностью убедил. И неудивительно! Гидеон всё испортил! Если уж лгать, то ложь должна быть преподнесена со сбивающими с толку деталями, которые никому не интересны.
– Мы действовали и в самом деле очень быстро, – торопливо сказала я. – Лестница для слуг была, очевидно, только что натёрта воском, и я почти поскользнулась, собственно говоря, я по ней скорее скользила, чем бежала. Если бы я не держалась за перила, я бы сейчас лежала с проломленным черепом в 1912 году. Что, собственно говоря, происходит, если во время перемещения человек умирает? Может ли тело само переместиться обратно? Ну, в любом случае нам повезло, дверь внизу была открыта, потому что как раз вошла служанка с корзиной продуктов. Такая толстая блондинка. Я подумала, что Гидеон в неё врежется, в корзине были яйца, получилось бы ужасное свинство. Но мы проскочили мимо неё и помчались по улице. У меня теперь волдырь на пальце.
Гидеон откинулся на своём стуле и скрестил руки на груди. Я не могла истолковать его взгляд, но признательным или благодарным он не был.
– В следующий раз я надену кроссовки, – среди всеобщего молчания заявила я, после чего взяла ещё один кекс. Очевидно, кроме меня их никто не хотел.
– У меня есть теория, – медленно сказал мистер Уитмен, крутя печатку на пальце правой руки. – И чем больше я об этом думаю, тем более уверен, что я думаю в правильном направлении. Если…
– Я начинаю казаться себе действительно глупым, потому что говорю это не в первый раз. Но она не должна присутствовать при нашем разговоре.
Я ощутила, что мой укол в сердце превращается в нечто худшее. Я была уже не просто задета – я разозлилась.
– Он прав, – подал голос доктор Уайт. – Совершенно легкомысленно позволять ей присутствовать при наших обсуждениях.
– Но впечатления Гвендолин нам тоже нужны, – возразил мистер Джордж. – Любое самое мелкое воспоминание об одежде, словах и внешнем виде может дать нам решающее указание на базовое время, в котором живут Люси и Пол.
– Она будет знать это и завтра, и послезавтра, – сказал Фальк де Вильерс. – Я думаю, что и в самом деле будет лучше, если ты пойдёшь с ней вниз для элапсирования, Томас.
Мистер Джордж сложил руки на своём объёмистом животе и не ответил.
– Я пойду с Гвендолин в… к хронографу и послежу за перемещением, – предложил мистер Уитмен, отодвигая стул.
– Хорошо, – кивнул Фальк. – Двух часов более чем достаточно. Один из адептов может ждать её возвращения, а ты нам нужен здесь, наверху.
Я вопросительно посмотрела на мистера Джорджа. Он лишь пожал плечами, очевидно смирившись с решением.
– Пойдём, Гвендолин. – Мистер Уитмен уже вскочил с места. – Чем раньше ты это сделаешь, тем раньше пойдёшь спать, и тогда ты сможешь завтра в школе действительно нормально работать. Я, кстати, с нетерпением жду твоё сочинение по Шекспиру!
Боже мой. Ну и нервы! Вспомнить сейчас Шекспира – это надо уметь!
Я подумала ещё, не выразить ли мне протест, но не стала этого делать. Откровенно говоря, мне больше не хотелось слушать их идиотскую болтовню. Я мечтала попасть домой и поскорее забыть весь этот путешественно-временной хлам вместе с Гидеоном. Пускай они в своём дурацком зале пережёвывают и переваривают тайны, пока не свалятся под стол от усталости. Особенно Гидеон! С последующим ночным кошмаром! Это было бы здорово.
Хемериус прав – все они фрики.
Тем не менее я, к сожалению, невольно бросила взгляд на Гидеона, а в голове у меня промелькнула бредовая мысль: Если он сейчас разок улыбнётся, то я ему всё прощу.
Естественно, он этого не сделал. Вместо этого он смотрел на меня безо всякого выражения, и невозможно было понять, о чём он думает. На какой-то момент представление о том, что мы целовались, улетело далеко-далеко, и по неизвестной причине в моей памяти всплыли дурацкие стишки, которые прекрасно декламировала наша классная прорицательница Синтия Дейл: "Зеленые глаза – жабья душа, в жабьей душе любви ни гроша".
– Спокойной ночи, – с достоинством сказала я.
– Спокойной ночи, – дружно пробормотали все. То есть все, кроме Гидеона, который произнёс:
– Не забудьте завязать ей глаза, мистер Уитмен.
Мистер Джордж неодобрительно хмыкнул. Пока мистер Уитмен открывал дверь и выводил меня в коридор, я услышала слова мистера Джорджа: "Вы когда-нибудь думали о том, что именно такое обосабливающее отношение может быть причиной того, что происходящие вещи вообще происходят?". Ответил ли на это кто-нибудь, я уже не слышала. Тяжёлая дверь захлопнулась и заглушила все голоса.
Хемериус почесал себе голову кончиком хвоста.
– Это самая больная на голову гоп-компания, которую я только видел!
– Не принимай это близко к сердцу, Гвендолин, – заметил мистер Уитмен. – Он вытащил из кармана пиджака чёрный шарф и сунул его мне под нос. – Ты новая карта в этом раскладе. Неизвестное в уравнении.
А что уж говорить мне? Для меня всё это вообще было новым! Три дня назад я ничего не знала о существовании Стражей. Всего три дня назад моя жизнь была абсолютно нормальной. Ну, во всяком случае в основном.
– Мистер Уитмен, перед тем как вы завяжете мне глаза… Не можем ли мы заглянуть в ателье мадам Россини и забрать мои вещи? Я уже оставила там два комплекта формы, а завтра мне нужно что-то надеть. Кроме того, здесь моя школьная сумка.
– Разумеется. – По дороге мистер Уитмен элегантно размахивал платком. – Ты даже можешь спокойно переодеться, при перемещении тебе никто не встретится. В какой же год тебя послать?
– Раз я буду сидеть в запертом подвале, то всё равно.
– Ну да, это должен быть такой год, в котором ты без проблем проведёшь время в… в упомянутом подвале, ни с кем не столкнувшись. Начиная с 1945 года это несложно – а вот до того подвал использовался в качестве бомбоубежища. Как насчёт 1974 года? Это год моего рождения, хороший год. – Он засмеялся. – Или возьмём 30 июля 1966-го. В этот день Англия победила Германию в финале ЧМ по футболу. Но тебя ведь футбол не очень интересует, верно?
– Не очень, учитывая, что я буду сидеть в комнате без окон на глубине 20 метров, – устало ответила я.
– Всё это только для того, чтобы оградить тебя от опасностей, – вздохнул мистер Уитмен.
– Момент, момент, – произнёс Хемериус, машущий крыльями рядом со мной. – Я опять не всё ухватываю. То есть ты сейчас заберёшься в машину времени и отправишься в прошлое?
– Да, именно, – ответила я.
– Тогда возьмём год 1948, – обрадованно предложил мистер Уитмен. – Летние Олимпийские игры в Лондоне.