Глава 20
Они направили своих лошадей вниз по каменистому склону. Энни с любопытством разглядывала небольшой шайеннский лагерь. Вигвамы, украшенные звездами, орлами, охотничьими сценками и индейскими символами, располагались вокруг большого кострища, с восточной стороны был прогал. Старик в бизоньей накидке переходил от одного вигвама к другому и что-то кричал, за ним с лаем бегали собаки, а из вигвамов выходили все новые и новые индейцы. Энни догадалась, что это глашатай племени возвещает об их прибытии. Две девушки, собиравшие кукурузу на маленьком поле, бросили свою работу и вернулись в селение, сопровождаемые тремя крупными оленями.
Оглядев отряд, Энни прикинула, что в нем около двух дюжин человек: старики, мужчины и женщины среднего возраста, подростки и с полдюжины детей. Одна молодая женщина, стоявшая рядом с мужем, явно была беременной. Среди индейцев затесалось двое белых - старик в костюме из оленьей кожи, в такой же, как у Сэма, широкополой шляпе, и мужчина с длинной бородой в бизоньей накидке, державший в руках какую-то птицу.
Сэм и Энни подъехали уже совсем близко, но индейцы молчали, настороженно глядя на них своими карими глазами. Столь пристальное внимание смущало Энни, но она старалась держаться уверенно. К Сэму шайенны уже привыкли, она же была для них чужой, "бледнолицей" и, значит, опасной.
Вблизи эти люди показались Энни экзотичными и милыми: высокие стройные мужчины в удобных рубашках и обтягивающих брюках из оленьей кожи; женщины пониже ростом и более коренастые, в платьях, изящно вышитых бисером и перьями. Малыши были босыми и в набедренных повязках, зато остальные члены отряда демонстрировали великолепные мокасины самых разных фасонов и расцветок. Энни поразилась обилию украшений, которые носили индейцы: затейливые амулеты в волосах у мужчин, бусы, браслеты, кольца в носах и ушах у женщин. Даже у самых маленьких детей уши были проколоты в нескольких местах, а в дырочки вставлены бусинки.
Высокая женщина с длинными седыми волосами, в простом замшевом платье и с большой кожаной сумкой, привязанной к поясу, пробралась сквозь толпу и остановилась перед ними. Взглянув на ее морщинистое лицо, Энни отметила характерные для шайеннов черты и мудрые добрые глаза.
Сэм спрыгнул с лошади и шагнул к женщине.
- Здравствуй, внучек, - сказала она по-английски, улыбнувшись почти беззубым ртом.
Сэм просиял и обнял старую шайеннку.
- Привет, бабушка. Очень рад тебя видеть. - Он махнул рукой в сторону Энни, которая осталась сидеть на лошади. - Я привез подругу.
- Познакомь меня с ней, - попросила женщина. Сэм помог Энни спешиться и подвел ее к своей бабушке.
- Не бойся, милая, - шепнул он ей на ухо по дороге, - она не кусается.
Энни метнула на него сердитый взгляд, потом улыбнулась женщине.
- Бабушка, это Энни Диллон, - объявил Сэм.
- Добро пожаловать к нам.
- Спасибо, - ответила Энни.
- Энни, - повернулся к ней Сэм, - это моя бабушка, знахарка.
Еще раз взглянув на сумку-мешок, висевшую на поясе женщины, Энни догадалась, что там лекарственные травы: в воздухе чувствовался их густой аромат.
- Очень приятно, - сказала она. Знахарка улыбнулась.
К ним размашистой походкой подошел пожилой мужчина в оленьей коже с бахромой и хлопнул Сэма по плечу.
- Рад тебя видеть, приятель! - Он обернулся к Энни и приподнял шляпу в знак приветствия. - Я вижу, ты привез с собой хорошенькую девушку.
Бросив на мужчину укоризненный взгляд, Сэм объявил:
- Познакомься, Энни, это мой старый друг Свистящий Кнут.
Энни одарила улыбкой толстого мужчину лет шестидесяти с большим квадратным лицом, заросшим седеющей бородой.
- Здравствуйте.
- Добрый день, мэм.
В этот момент к Энни осторожно приблизился второй белый человек - в бизоньей накидке и с длинной бородой. Она удивленно обернулась, и он, поморщившись, отпрянул. На щеке его дергался мускул.
Энни в замешательстве взглянула на Сэма, но тот лишь пожал плечами. Вскоре странный мужчина опять начал робко подкрадываться к Энни, на этот раз внимательно ее разглядывая. Она следила за ним с той же осторожностью, боясь снова его спугнуть.
Наконец, все так же ни слова не говоря, он остановился и вперил в Энни раздражающе-пристальный взгляд. Она явно пробудила в нем любопытство, однако его лицо и поза выдавали напряжение. Он напоминал кошку, которая обнюхивает незнакомца, готовая удрать при первом же признаке опасности. Опустив глаза, Энни с удивлением увидела в его руках симпатичного коричнево-желтого лугового жаворонка, который с интересом озирался по сторонам, спокойно давая мужчине поглаживать свою пушистую головку.
Видимо, это и был Лунный Теленок - белый юродивый и заклинатель животных, о котором рассказывал Сэм. Но почему он так ею заинтересовался? Энни с трудом подавляла желание съежиться под острым взглядом темных, глубоко посаженных глаз. Сухопарый и бородатый, мужчина был тем не менее недурен собой - прямой нос правильной формы, высокий лоб, хорошо очерченная челюсть - и относительно молод - лет тридцати с небольшим.
Однако диковатый, затравленный взгляд выдавал в нем безумца.
Между тем мужчина прижал птицу к груди и выпростал вперед свободную руку, направив указательный палец в небо. Жаворонок забился у него в кулаке.
- К нам явилась избавительница! - заговорил бородатый, и от его громового голоса по спине Энни пробежала дрожь. - Ее пришествие было начертано на звездах, и вот она здесь!
Энни смотрела и слушала, замерев от ужаса. Мужчина повернулся к остальным.
- Мудрый Всевышний предсказывал, что она придет с гор осенним утром, и вот она здесь!
Закончив свою речь, мужчина резко опустил руку и зашагал прочь. Птица выпорхнула из его разжатой ладони. От неожиданности Энни вздрогнула.
- О Боже! - пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Стоявшие вокруг индейцы перешептывались и внимательно смотрели на нее.
Сэм взял Энни за руку и ободряюще сжал ей пальцы.
- Не бойся, милая. Лунный Теленок совершенно безобиден. Он мало говорит, а если говорит, то несет всякий бред, хотя люди считают его колдуном.
- Значит, это был Лунный Теленок? - уточнила Энни. - Тот самый белый человек, который сказал тебе, где меня искать? Но он говорил как индеец!
Знахарка понимающе улыбнулась.
- Лунный Теленок сжился с шайеннами. Когда он к нам пришел, он был похож на Великие равнины после того, как на них истребили наших друзей бизонов. Все следы белой жизни стерты в его душе.
- Вы хотите сказать, что у него амнезия? - спросила Энни.
Кнут и Сэм удивленно переглянулись, а Знахарка продолжала:
- В последние годы юродивый общался с нашими старейшими воинами, курил трубку и медитировал в вигвамах, постигая наш образ жизни.
- Да, он явно одичал, - согласилась Энни. - К тому же, похоже, он умеет находить общий язык с животными.
Знахарка кивнула.
- Он даже ночами бродит по прерии - поет птицам и разговаривает со зверями, с нашими священными волками и койотами. Однажды он привел в лагерь скунса. - Она поморщилась. - Эта тварь похуже "перечащего" на тропе войны! Когда вонючая кошка наконец убралась из нашего поселка, нам пришлось сжечь несколько вигвамов.
Энни сдержала смешок.
- Как видите. Лунный Теленок совершенно забыл белую жизнь, - заключила Знахарка, взглянув на Сэма с грустной улыбкой, - так же, как и я.
Сэм обнял бабушку за плечи.
- Но ты не должна забывать своего белого внука. Женщина возмущенно погрозила ему пальцем.
- Забыть мою кровиночку? Человека, который нас защищает? Ни за что!
- Вот и хорошо, - улыбнулся Сэм и снова обнял бабушку.
Знахарка усмехнулась.
- Вы, наверное, устали и проголодались?
- Что ж, едва ли мы откажемся, если ты предложишь нам свое рагу.
Она просияла.
- Сейчас мы разведем большой костер и устроим пир в честь вашего приезда.
- Не стоит так беспокоиться, - возразил Сэм. Знахарка упрямо вскинула голову.
- Мы должны встретить тебя как полагается, внучек! Она обернулась к остальным и быстро заговорила по-шайеннски, хлопая в ладоши и энергично жестикулируя.
Энни догадалась, что знахарка объявила о празднике: с радостными криками индейцы побежали готовиться.
Сэм не торопясь подошел к Энни и положил руку ей на плечо.
- Ну вот, наконец-то мы одни, милая.
- Одни - в окружении двух дюжин индейцев? - усмехнулась она. - И не забудь про табу: мне нельзя водить дружбу с волками, - добавила она, скидывая его руку со своего плеча.
- Черт возьми, Энни! - воскликнул он в досаде.
- Пойми же, Сэм, - со вздохом сказала Энни, видя его недовольство, - я прекрасно помню, зачем мы сюда приехали: ты считаешь, что я лгунья, и собираешься меня перевоспитать. И как, по-твоему, я должна себя чувствовать в этой ситуации?
Он кивнул.
- Я все понимаю, милая. Но может быть, ты перестанешь колоть мне этим глаза?
Сдержав улыбку, она смерила его презрительным взглядом.
- Пожалуй, я пойду к остальным… пора мне перевоспитываться.
Сэм смотрел ей вслед и молча качал головой. Она сводила его с ума своей неприступностью! Чем больше она от него отдалялась, тем отчаяннее он ее желал.
И это была не только физическая страсть. Сэм мечтал устранить ту пропасть непонимания, которая между ними возникла, именно поэтому он и привез ее сюда.
Может быть, они наконец найдут ответы на мучившие их вопросы? У него больше нет сил терпеть эту пытку! Сэм невесело усмехнулся. Кажется, сам того не заметив, он оказался в плену у собственной пленницы!
Глава 21
Энни была в восторге от шайеннского праздника. Все индейцы собрались в большой кружок, правда, многие по-прежнему настороженно смотрели в ее сторону. Приняв у индейской девушки оловянную тарелку, кружку и вилку, она подсела к Сэму, Свистящему Кнуту и Знахарке. Лунный Теленок - белый человек, который так напугал и удивил Энни, - сидел по другую сторону костра и, зажмурив глаза, поглаживал своего лугового жаворонка. При этом он раскачивался взад-вперед и что-то мерно бормотал по-шайеннски.
Две пожилые и две молодые женщины разносили еду. Сначала самая старшая, державшая оловянное блюдо с горкой аппетитных кусочков жаркого, с торжественно-серьезным видом подошла к бабушке Сэма. Та подняла руки, и женщина положила ей в ладонь несколько кусочков мяса. Знахарка сомкнула ладони и принялась кланяться и поворачиваться, напевая что-то на своем языке.
- Она совершает молебен на четыре стороны света под названием "нивстаниву", - объяснил Сэм Энни на ухо.
- Понятно, - отозвалась та, завороженная этим удивительным зрелищем.
Помолившись, Знахарка положила куски мяса на землю, а женщины раздали остальное. Все индейцы, в том числе и юродивый, взяли жаркое, подняли его к небу, потом положили на землю. Энни последовала их примеру и увидела, как Сэм одобрительно ей подмигнул.
У костра начался настоящий пир. Энни с интересом отметила, что индейцы пользуются посудой белых людей, а их шайеннская речь перемежается английскими словами. Ей очень понравилось главное блюдо - телячье рагу с рублеными кореньями и кукурузой. Трапезу завершали сушеные ягоды.
Спустя какое-то время Кнут с усмешкой спросил, обращаясь к Сэму:
- И каким же ветром вас сюда занесло, ребята?
- Да вот, решил посмотреть, как вы живете.
- Адама? - поинтересовался Кнут, вопросительно взглянув на Энни.
Сэм сжал ее руку.
- Пусть она сама о себе расскажет.
Вновь ощутив себя объектом всеобщего внимания, Энни смутилась.
Ее выручила Знахарка:
- Эта женщина - наша гостья, и если она не хочет рассказывать нам свою историю, мы не вправе ее заставлять. Это все равно что заставить дух встретиться с собственной тенью.
Судя по раздавшимся со всех сторон испуганным охам, встреча духа с собственной тенью была очень серьезным делом.
- Ты права, бабушка, - поддержал ее Сэм. - Только я обещал даме, что ты расскажешь ей свою историю.
Знахарка взглянула на Энни с улыбкой.
- Что именно тебя интересует?
Этот вопрос застал Энни врасплох, но она все же нашлась:
- Видите ли, когда Сэм сказал мне, что ваш отряд до сих пор кочует, я очень удивилась - ведь в большинстве своем шайенны живут в резервациях.
- Наш народ превратился в большого волка, которого загнали в клетку, - мрачно изрекла старуха. - Но хвост волка все же торчит наружу.
Услышав столь удачное сравнение, Энни с трудом сдержала улыбку.
- Как же так получилось? Если вы, конечно, не против ответить на мой вопрос.
Взгляд Знахарки сделался строгим.
- Нет, совсем не против. Я уже много раз рассказывала эту историю. Уйдя от белых людей, я вернулась к индейцам - вступила в большой отряд северных шайеннов. Их воины сражались с голубыми мундирами после того, как этот демон Чивингтон перерезал наших южных братьев в Сэнд-Крик. Много лун спустя Сэм с сестрой пришли жить к нам. Сэм какое-то время изучал наш образ жизни, потом вернулся к своим белым братьям. Моя внучка последовала его примеру, выйдя замуж за белого траппера. А я кочевала вместе с индейцами. Наши воины напрасно искали в долинах бизонов: их безжалостно истребили белые охотники. Мы пытались жить мирно, но голубые мундиры продолжали нас преследовать. После того как наши воины помогли победить ненавистного индейцам Кастера, голубые мундиры погнались за нами в Вайоминг, и Маккензи загнал нас зимой в горы. Там мы укрылись у наших братьев, индейцев племени сиу. Наш великий вождь Тупой Нож был вынужден собрать своих людей в Форт-Робинсоне.
Знахарка замолчала, хмуро глядя в огонь. Энни хотела было воскликнуть: "О Боже, так вы участвовали в последнем бою Кастера?" - но вовремя вспомнила про табу: не перебивать ораторов и рассказчиков.
- В Форт-Робинсоне мы сидели в холоде, без воды и без пиши, - мрачно продолжала Знахарка. - В конце концов наше же командование предложило нам бежать, и мы, точно дикие лошади, обратились в паническое бегство. Многие из тех, кто уцелел под пулями и не попал в плен к солдатам, погибли в зимних долинах.
И опять Знахарка замолчала. Морщинистое лицо старухи было суровым и невозмутимым, но Энни чувствовала ее затаенную боль и с трудом сдерживала желание спросить, что же было с отрядом дальше.
Знахарка кивнула на Кнута.
- Дальше расскажет Погонщик Бизонов.
Энни с веселым удивлением услышала индейское имя Свистящего Кнута. Пожилой мужчина прочистил горло.
- Видимо, Знахарка хочет, чтобы я поведал о своей встрече с отрядом. Раньше я был погонщиком волов, возил бизоньи шкуры для белых охотников. Но к семьдесят девятому году мои доходы стали совсем небольшими. Охотники продвигались по долинам все дальше на север и не находили ничего, кроме костей. Моя группа забила одно из последних стад к северу от реки Платт. Я вез груз со шкурами на юг, в Канзас-Сити, и столкнулся с кучкой голодающих шайеннов. - Он содрогнулся. В его темных глазах появилось страдание. - Я увидел их… мужчин, женщин и детей, одетых в лохмотья, дрожащих от холода… и подумал: "Вот что мы сделали с этими людьми!" Я не был охотником, но я возил убитых бизонов и, значит, был виноват не меньше, чем они. И тогда я поклялся, что весь груз, который находится в моем фургоне, будет принадлежать шайеннам. Я отдал им шкуры… и всю свою жизнь. - Он обвел рукой лагерь. - Из моих шкур сшили эти вигвамы и одежду, которую мы сейчас носим. А остальные шкуры мы обменяли на еду, и с тех пор отряд начал кочевую жизнь. Иногда мы задерживаемся на одном месте, чтобы вырастить кукурузу, как сейчас. - Он с улыбкой взглянул на Сэма. - С семьдесят девятого года шайеннам помогает и Сэм.
Энни восхищенно посмотрела на своего похитителя. Кнут замолчал, и все продолжили трапезу. Неподалеку маленький мальчик со смехом кормил остатками пищи дворовых псов и пару ручных оленей. Молодой индеец достал из кармана игральные кости и затеял игру с другими воинами.
Старик притащил барабан, тихо в него ударил и затянул протяжную песню. Несколько индейцев пустились в пляс. Какой-то юноша тряс погремушкой в такт барабанной дроби, а две девушки пели и махали початками только что сорванной кукурузы. Лунный Теленок поднялся с места, прижимая к груди птичку, и тоже начал танцевать, напевать и крутить вокруг себя накидку. Энни испугалась, увидев, что край его накидки задел огонь и в воздух взлетели искры. По счастью, оленья шкура не загорелась.
Сэм опять сжал ей руку, и они обменялись улыбками. Сердце Энни трепетало, когда она смотрела на этих простых, мужественных людей, боровшихся за сохранение своих национальных традиций. В этой борьбе они потеряли многих собратьев, но остались такими же миролюбивыми и работящими.
Она словно шагнула в другой мир… Что ж, похоже, находить другие миры стало ее обычным занятием.
Когда пиршество закончилось, Сэм и Энни отправились к озеру. Они прошли мимо загона для скота, в котором бродили скаковые лошади, быки и коровы, и мимо маленького кукурузного поля, на котором опять трудились девушки - собирали последние початки. С ярко-голубых вод дул свежий ветерок. Энни улыбнулась, завидев стайку диких уток и чирков, которые испуганно хлопали крыльями, спасаясь от внезапно ринувшегося на них с неба сокола-сапсана.
Остановившись возле берега, Энни невольно залюбовалась Сэмом. Он был в синей клетчатой рубашке, в джинсах и без шляпы. Ветер трепал его темно-каштановые волосы. В последний раз он брился в Прери-Стамп, и теперь у него отросла борода. Она вспомнила, как несколько дней назад, когда они занимались любовью, щетина колола ей кожу… Энни поспешила направить свои мысли в более безопасное русло.
- Мне понравилась твоя бабушка, - сказала она. Сэм улыбнулся.
- Она удивительная женщина. Ты ей тоже понравилась, милая.
- Ты с ней поговоришь?
- Конечно.
- Знаешь, все индейцы очень добры ко мне. Только странно, что они не спрашивают меня о моем прошлом. Пока мы ели, они смотрели на меня во все глаза.
Сэм усмехнулся.
- Ты их очень заинтересовала. Но шайенны не привыкли проявлять любопытство.
- Зато твоя бабушка охотно рассказала о себе.
- Все в отряде наизусть знают ее историю. Впрочем, она рассказала тебе только то, что хотела.
- Так поступают все женщины, - отозвалась Энни.
- Ты права.
Энни глубоко вдохнула прохладный воздух, пахнущий землей и хвоей.
- Почему твою бабушку зовут Знахаркой? Сэм смотрел на озеро.
- Потому что она лечит людей и обладает мощной колдовской силой. Сейчас она практически стала вождем этого маленького отряда.
- Но женщина-вождь - необычное дело для шайеннов?
- Да, это случается редко, - согласился Сэм. - Но по шайеннским традициям женщины-колдуньи имеют право говорить на совете, врачевать, брать на себя роль вождя и даже убивать врагов в бою.
- Значит, они вполне цивилизованный народ, - заметила Энни. - Но почему она говорит, что ее белая жизнь кончена?
- Она никогда не рассказывала, как жила с моим дедом, но мне кажется, она будет любить его до конца своих дней.
- У них, наверное, был необычный брак. Ты говорил, они познакомились на индейской территории?
Сэм пнул мыском сапога веточку.