Идея бродить по острову в хандре и одиночестве - или, хуже того, столкнуться с Сэмом! - не очень меня привлекала. Поэтому я искренне сказала супругам Вики, что тоже рада с ними познакомиться.
Лалли сначала повез нас в Кристианстед. "Мать", которую, как оказалось, звали Агнес, сердечно одобрила название этого города. Оживленная и очень симпатичная гавань, Кристианстед имел свой "нижний город", где были сосредоточены правительственные и деловые учреждения, элегантные магазины, очаровательные ресторанчики - образец датской архитектуры. Санта-Крус был открыт Христофором Колумбом, итальянцем по происхождению, но, очевидно, когда дело дошло до строительства, верх взяли датчане.
- Может, выйдем и прогуляемся пешком? - предложила я супругам Вики. - И перекусим где-нибудь?
- Мы едим только на корабле, - призналась "мать" Агнес. - Там уже за все заплачено.
- А кроме того, - хохотнул Фрэнк, - мы можем увидеть все, что захотим, прямо отсюда.
Да, разумеется, с грустью подумала я, зная, что многие пассажиры круизных рейсов думают точно так же. Для них осмотр очередного порта с заднего сиденья такси или из иллюминатора корабля - безопасный способ приобщиться к чужой культуре. Смотреть, но не входить в контакт. Я проглотила подступившие слезы, вспомнив, как мы с Сэмом планировали вдвоем погулять по Санта-Крусу, побродить по улицам, посидеть в каком-нибудь кафе, искупаться на местном пляже. При мысли о том, что все это могло бы быть, у меня нестерпимо защемило сердце.
Из Кристианстеда мы направились на запад, миновали Университет Виргинских островов, аэропорт и, конечно, завод, где производят ром "Крусан". Путешествие завершилось, естественно, в Фридрикстеде. Лалли остановил машину. Супруги Вики пожали мне руку и распрощались. Агнес при этом добавила, что ей было приятно встретить жительницу Нью-Йорка, которая не поминает имя Господа всуе. После чего они поднялись на борт. Лишь спустя несколько секунд я сообразила, что они оставили меня расплачиваться с Лалли.
Уже расстегнув сумочку, чтобы достать бумажник, я вдруг спросила Лалли, нельзя ли нанять его еще на полчасика.
- Конечно, миссис, - вежливо ответил он. - Хотите немного отовариться?
Я покачала головой.
Хочу немного поплакать.
Я попросила Лалли отвезти меня на какой-нибудь безлюдный пляж не далее десяти миль от пирса. Он послушно исполнил мою просьбу и остался со своим "фордом-фэйрлайном", а я побрела по песку и остановилась только тогда, когда нашла устраивающее меня местечко.
Там я села, скрестив ноги по-индийски, и уставилась на изумрудные волны, набегающие на берег. Я слушала шум прибоя, крики чаек и доносившиеся издалека веселые детские голоса. Никогда еще мне не было так грустно.
Спустя некоторое время, пережив приступ острой жалости к себе самой, я встала, отряхнула песок и отчетливо произнесла про себя: "Твое разбитое сердце - ерунда. То, что ты была замужем за человеком, который допускает, что убийство - позволительное решение проблемы, тоже ерунда. Вообще все ерунда. Ты будешь конченым человеком, если станешь забивать себе голову подобной ерундой. Ты вдоволь нарыдалась. Теперь вытри слезы и возвращайся на корабль".
Я послушалась этого совета. Вытерев нос, я внутренне собралась, готовая к любым неожиданностям, и велела Лалли отвезти меня обратно к "Принцессе Очарование".
17
Я вернулась в каюту в половине третьего, за полтора часа до того, как "Принцесса" отчалит от Санта-Круса и возьмет курс на север, к Майами. На полу каюты я обнаружила несколько новых конвертов, подсунутых под дверь.
Сначала я была готова вышвырнуть их в корзину, не читая, но потом решила: черт побери! Я уже выше этого!
Записки были, естественно, от Сэма. В основном с просьбами дать ему шанс объясниться. Он писал, что имеет право хотя бы на такую малость.
Уже подойдя к корзине, я заметила, что среди конвертов один - от Пэт. Пэт напоминала мне, что Джеки выписывают в половине четвертого и нам надо быть к этому времени у нее, чтобы помочь перебраться в каюту.
Хорошо, что я вовремя вернулась на корабль. Я была настолько поглощена моей собственной мыльной оперой, что чуть было не забыла про подруг, одна из которых томится в госпитале, а другая ковыляет с растянутой лодыжкой.
Я быстро приняла душ, переоделась и спустилась на лифте вниз, в лазарет. Джеки выглядела несравненно лучше, чем вчера. Когда я вошла, она сидела на кровати, полностью одетая. Пэт тоже была там - без инвалидного кресла. А также, что меня немало удивило, в палате оказались супруги Коэны.
- Мы зашли узнать, как Джеки себя чувствует, - пояснил Кеннет. - И принесли ей подарочек к выздоровлению.
Джеки смущенно показала мне небольшую коробочку из "Маленькой Швейцарии" - шикарного магазина, торгующего ювелирными изделиями, хрусталем, фарфором, парфюмерией. Он есть не только на Санта-Крусе; сеть этих магазинов охватывает все Карибские острова.
- Покажи Элен, - сказала Пэт, пока я стояла, думая, насколько щедро, почти неприлично щедро для Коэнов делать Джеки подарок, тем более из такого дорогого магазина. Я подумала, что их показушность не знает границ. Ведь они, кроме всего прочего, видели Джеки всего лишь раз, во время нашего первого ужина на борту корабля.
Джеки открыла крышку подарочной коробки и осторожно вынула хрустальную фигурку человечка с садовой мотыгой. Я подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.
- Как мило, - сказала я, обращаясь к Кознам. - И так многозначительно!
- А, ерунда, мы все равно ходили по магазинам, - с обезоруживающей прямотой отмахнулась Гейл. - Мы составили целый список лиц, которым должны привезти сувениры - важным клиентам Кеннета, нашим ближайшим друзьям, домашней прислуге, моей парикмахерше, массажистке, ветеринару наших собачек. Когда мы увидели эту фигурку с мотыгой, Кеннет вспомнил, что Джеки сегодня выписывается из госпиталя и что она совладелица оранжереи, ну и мы просто добавили ее в наш список. Конечно, себе мы тоже кое-что купили.
Я вздохнула при мысли о том, как, должно быть, просто видится жизнь таким людям, как Гейл и Кеннет. Каждый день - праздник.
- Думаю, нам пора оставить Джеки с подругами, - сказал Кеннет, обращаясь к жене. - Им надо пообщаться.
- Совершенно верно, - подхватила Гейл. - Тем более что через десять минут меня ждет маникюрша. Мы уходим, Кеннет.
Он кивнул, и они вышли. Мы с Пэт тут же начали подробно расспрашивать Джеки о самочувствии.
- Температуры нет, живот не болит, все в порядке. Только небольшая слабость в коленках, - призналась Джеки.
- А где доктор Йоханссон? - спросила Пэт, чья разбитая нога уже болела гораздо меньше, чем вчера. Она резво ковыляла по комнате, опираясь на тросточку. Что касается ссадин на лице и руках, выглядели они еще страшновато, но, судя по всему, не беспокоили. - Разве он не должен прийти тебя выписывать?
- Он уже меня выписал, - ответила Джеки. - И по правде говоря, я, кажется, буду немного скучать об этом постельном режиме. Он сказал, что если я пролежу остаток дня в каюте, завтра мне уже можно будет гулять по кораблю, а послезавтра, когда у нас будет остановка в Нассау, можно будет сойти на берег. Он пригласил меня на ленч в Нассау, если все будет хорошо. Суббота у него выходной.
- Джеки, похоже, тебя это волнует, - заметила я, довольная тем, что не весь отдых моей подруги пойдет насмарку.
- Кстати о волнении, - многозначительно улыбнулась она в ответ. - Где он?
Я не ответила, и она решила, что я просто не поняла.
- Не придуривайся. Я имею в виду твоего ухажера. Твоего напарника по беговой дорожке. Страхового агента, - наконец выговорила она.
- Действительно, Элен, - подхватила Пэт. - Я думала, вы с ним сегодня пойдете гулять по острову. Я так удивилась, когда прочитала твою записку!
- Может, Элен покупала своему Сэмми подарочек-валентинку? - усмехнулась Джеки. - А может, делала татуировку на заднице. С его именем. Сейчас парочки поголовно этим увлекаются, не правда ли?
Щеки Пэт приобрели цвет пунцовой ленточки, которой был перевязан сувенир из "Маленькой Швейцарии". Я осталась безучастной. Я просто не знала, как объяснить подругам, не вдаваясь в детали, что больше не желаю видеть Сэма.
- В чем дело, Элен? - спросила Джеки. - Вы с Сэмом поцапались, что ли?
- Давай будем считать, что мое мнение о нем изменилось. Он оказался совсем не тем, кем я себе его представляла.
Она бросила на меня скептический взгляд.
- Черт возьми, а каким ты себе его представляла?
- Не хотелось бы об этом говорить, - уклонилась я. - На самом деле я буду вам обеим очень признательна, если вы перестанете при мне упоминать его имя.
- Пожалуйста. Отлично! Как скажешь, - согласилась Джеки, по моему тону поняв, что мне не до шуток. - Тогда я вот что хотела предложить. Поскольку, как я понимаю, тебе неприятно будет сидеть за одним столом с этим-как-его-там, ты потерпела неудачу, а я, слава Богу, возвращаюсь к нормальной жизни, почему бы нам не устроить ужин в моей каюте? Как Три Белые Мышки, а?
- Хорошая идея, - согласилась Пэт.
- Божественная! - подхватила я, чувствуя огромное облегчение оттого, что могу держаться как можно дальше от стола номер сто восемьдесят шесть.
Мы снова были в открытом море. Корабль шел курсом на Нассау. Погода посвежела. Несмотря на широко разрекламированные судовые стабилизаторы, нас качало и мотало весьма заметно. Тем не менее, полные бодрости, мы заказали практически все, что было в меню службы, доставляющей питание в каюты, и организовали давно забытую обжираловку за столом, который заботливый Кингсли прикатил в каюту Джеки.
- Похоже, у вас вечеринка, - заметил Кингсли, разглядывая еду и напитки, которые мы заказали. Пер советовал Джеки не употреблять алкоголь, поскольку она еще принимала таблетки, но она тем не менее заказала себе скотч и намеревалась как следует его распробовать. Мы с Пэт предпочли по бутылке вина: я - красного, она - белого.
- Это и есть вечеринка, - подтвердила Джеки. - Девичник. И мы не хотим, чтобы нам мешали. Я имею в виду - никакой вечерней уборки, никаких звонков, ничего! Договорились?
- Нет проблем, - ответил Кингсли. - Когда столик будет не нужен, просто выкатите его в коридор, я заберу.
- Обязательно, - сказала я. - Спасибо, Кингсли.
Он помахал рукой на прощание и повесил табличку "не беспокоить" на ручке с наружной стороны двери.
- Хороший парень, - отметила я, стараясь в основном убедить себя, что не все мужчины плохие.
Джеки подчистила до крошки свою порцию и почти половину моей.
- Я выздоровела, - заявила она. - Пер меня вылечил. Он гений медицины!
- Билл тоже прекрасный доктор, - сказала Пэт.
- Расскажи лучше, как вы провели день с Албертом, - предложила Джеки, отвлекая Пэт от ее любимой темы. - Чем вы занимались на Санта-Крусе?
- Ну, после нашего арт-сафари мы взяли такси и поехали в заповедник "Птичье ущелье", - ответила Пэт.
- Почему-то меня это не удивляет, - заметила Джеки.
- Он расположен в самом центре превосходного влажного тропического леса, - продолжила Пэт.
Я молчала. Я не могла себя заставить думать о тропических птицах, которых увидел Алберт, и об охватившем его восторге в связи с увиденным; я слушала вполуха, а в основном думала о Сэме. Точнее, пыталась не думать о нем.
Пэт очень поэтически расписывала чей-то плюваж (я догадалась, что имелось в виду птичье оперение; наверное, Алберт сказал "плюмаж", что для Пэт оказалось слишком мудреным), когда послышался шорох под дверью, и я увидела выползающий оттуда конверт.
Предположив, что это очередное послание от Сэма и что Кингсли попросту догадался сунуть его не под мою дверь, а сюда, поскольку я ужинала здесь, я на цыпочках подошла к двери, подхватила конверт и тайком спрятала его в карман.
Потом прочитаю, решила я. Незачем портить вечер очередными поползновениями Сэма. Это моя проблема. Подруги тут ни при чем.
Наши посиделки подошли к концу около девяти вечера. Пошатываясь, я миновала холл и направилась к своей каюте как раз в то время, когда начался девятичасовой доклад капитана Солберга о погоде. Едва я успела оказаться в каюте, как послышался стук в дверь. Я решила, что это Пэт или Джеки, поскольку мы только что расстались, и распахнула ее.
- Дай мне пять минут, чтобы все объяснить. Только пять минут!
Это был Сэм. Эх, черт, какая жалость, что он оказался убийцей, подумала я, рассматривая его. Сегодня в ресторане был ужин в стиле американского Запада, поэтому на Сэме были голубые джинсы и джинсовая рубашка. Вся эта голубизна делала его синие глаза просто неотразимыми. С презрением к самой себе я не могла не признать, что он меня по-прежнему страшно привлекает.
Я попробовала захлопнуть дверь перед его носом, но он, разумеется, был гораздо сильнее меня физически и попросту удержал ее.
- Прекрасно! Я звоню в службу безопасности, - холодно сказала я и подошла к телефону.
- Струнка, послушай, - начал он, входя вслед за мной в каюту. - Я действительно считаю, что ты все преувеличиваешь. Понимаю, ты думаешь, что тебя обманули, одурачили, предали. Но так как ты меня избегаешь, не даешь мне даже слова сказать, это немного…
- Алло! - проговорила я в трубку, не обращая внимания на его слова. - Да. Я хочу сообщить, что в мою каюту ворвался мужчина и пристает ко мне. Да, правильно. Номер каюты…
Связь прервалась. Сэм надавил пальцем на рычажок телефона.
- Ты собираешься убить меня прямо сейчас? - усмехнулась я.
- Убить тебя? Что за чертовщина взбрела тебе в голову?
Он выглядел искренне изумленным моим замечанием. Что только доказывало, насколько я могла понять, его подлую притворную натуру.
- Всего пять минут, - начал он снова торговаться. - Если ты не захочешь со мной после этого разговаривать - клянусь, никогда больше не стану тебя беспокоить.
- Не станешь меня беспокоить? А что скажет Эрик? - состроила я гримасу.
- Эрик? Твой бывший муж? А он тут при чем?
Господи, ну и дает! Может, ему следовало заняться лицедейством, в этом он бы больше преуспел, чем в убийстве бедных беззащитных бывших жен. Со своей невинностью во взоре он мог бы запросто получить Оскара.
- Пять минут, Струнка! Всего лишь пять минут, - еще раз повторил он.
- Хорошо, пять минут, - в конце концов я решила рискнуть. - Но не здесь.
- Где скажешь!
Я быстро оценила ситуацию. Я не намерена оставаться наедине с этим мужчиной даже пять минут. Это слишком рискованно. Вопрос заключается в следующем: где на корабле я буду чувствовать себя с ним в безопасности?
- В каком-нибудь общественном месте, - сказала я. - Там, где много народа.
- Называй! - с возрастающей уверенностью согласился Сэм.
Я подошла к туалетному столику, взяла программу развлечений на сегодняшний вечер, быстро пробежала ее глазами и нашла замечательное место, где можно будет выслушать Сэма.
- Встретимся в Зале Ее величества, на третьей палубе, - заявила я.
- Зал Ее величества - это музыкальный салон, - заметил он. - Сегодня там некие Ферранте и Тейшер выступают со стихотворными экспромтами. Сомневаюсь, чтобы на них пришло много публики.
- Сегодня, согласно расписанию, они не выступают, - возразила я. - Здесь сказано, что сегодня в Зале Ее величества состоится лекция главного менеджера по продуктам и напиткам. А на нее наверняка придет много народа.
- Почему? О чем лекция?
- Об искусстве складывания салфеток.
18
По моему настоянию мы с Сэмом должны были попасть на третью палубу, в Зал Ее величества, разными лифтами. Не дай Бог воспользоваться одним: в нем могло оказаться много пассажиров, и я таким образом была бы притиснута к нему.
Мне повезло, и я приехала на третью палубу на несколько минут раньше Сэма. Я немедленно направилась в зал, который, как я обнаружила, больше всего напоминал классную комнату с несколькими рядами кресел лицом к трибуне. Там, по моим подсчетам, находилось человек семьдесят - семьдесят пять. Но три кресла были свободны. Я быстро заняла одно из них, а на соседнее положила свою сумочку, сохраняя его для человека, которого наняли меня убить. Вот и говорите после этого о превратностях судьбы!
Менеджером по продуктам и напиткам оказалась женщина по имени Эшли Блисс. Когда я вошла, она стояла у трибуны и говорила о том, что искусство складывания салфеток хотя и может показаться на первый взгляд замысловатым, но на самом деле его очень легко освоить. Далее она поведала о том, что нет лучшего способа организовать подходящую атмосферу праздничного стола, чем создать "мягкую скульптуру", демонстрацией чего она сейчас и займется.
- Выбирайте складки под настроение, всегда говорю я, - кокетливо заметила Эшли, перебирая салфетки, лежащие перед ней на столе. - И всегда помните, что салфетки из синтетических материалов, несмотря на то, что их легче стирать, далеко не так хорошо держат форму, как льняные, полотняные или хотя бы из хлопка с синтетикой. Но самое главное, на что я хочу обратить ваше внимание, прежде чем мы пойдем дальше - самое серьезное внимание! - салфетки необходимо складывать до того, как к вам пришли гости, то есть пока у вас есть время и вы можете уделить этому процессу достаточно внимания.
Все, в том числе и я, зааплодировали. Она действительно умела привлечь внимание, должна я вам сказать.
Сэм скользнул в кресло тогда, когда Эшли начала рассказывать о стандартных видах колец для салфеток, мягкий и разнообразный дизайн которых как нельзя лучше подходит для сервировки стола, когда к вам неожиданно вечером нагрянули гости.
- Здесь невозможно разговаривать! - заявил он и тут же получил порцию негодующих шиков от сидящих впереди нас.
- Говори шепотом, - прошептала я и посмотрела на часы. - Ты просил пять минут. Я бы на твоем месте поторопилась.
- Ты прекрасна, когда сердишься, - улыбнулся Сэм.
- Умоляю, не превращай это в мелодраму, - прошипела я, тем не менее польщенная комплиментом. - Ближе к делу!
У меня не было сил даже посмотреть в его сторону. Просто сидеть рядом с ним и стараться не обращать внимания на его запах и то было очень трудно. Поэтому я сосредоточилась на Эшли, которая в эту минуту сделала из салфетки треугольник и демонстрировала, как заправлять ее в вышеупомянутое стандартное кольцо. Я с волнением наблюдала, как она взялась за левый уголок салфетки и подняла его вверх, потом проделала то же самое с правым углом, потом перегнула салфетку слева до середины, повторила этот процесс с правым краем, в результате чего у нее получилось нечто напоминающее воздушного змея, сложила салфетку еще раз по средней линии и, удерживая ее в такой форме, протянула сложенную салфетку сверху вниз в кольцо, а в завершение расправила складки наподобие лопастей маленького вентилятора.
- Видите, как просто! - воскликнула она под гром аплодисментов.
- Мое настоящее имя Симон Пурдис. Я живу на Манхэттене, угол Восемьдесят пятой и Третьей, - приглушенно заговорил Сэм.
- Мне это уже известно, - бросила я. - Я заглянула в твою водительскую лицензию, пока ты в ванной готовился… - Я тряхнула головой, в очередной раз вспомнив, что едва не пустила этого маньяка-человекоубийцу в свои священные чертоги.