- Я хотела тебе кое-что сказать, - выдавила я из себя, прежде чем мы опустились на кровать.
- Только не говори, что передумала! - взмолился Сэм.
- Нет. Ничего подобного. Просто… - Я колебалась, не зная, как сказать об этом, что свидетельствовало о моем полном выключении из сексуального процесса девяностых годов, если не сказать - процесса века.
- Ну говори, что такое? - нетерпеливо подтолкнул меня Сэм.
- Хорошо. Понимаешь, с тех пор как… Ну, в общем, я хочу сказать, что мне не было необходимости… Короче, у меня нет ни таблеток, ни чего другого, - наконец сумела выговорить я, подчеркнув "другого", чтобы Сэму был однозначно понятен смысл сказанного. Ну действительно, к чему все плохо влияющие на здоровье мероприятия по контролю за деторождаемостью, если я все равно не принимаю участия в этом процессе? Надеюсь, вам ясно, о чем я говорю.
- Ох, всего-то! - рассмеялся Сэм с видимым облегчением. - Я подготовился к сегодняшнему вечеру, но начисто забыл об этом с того момента, как мы с тобой вошли сюда. - Он снова рассмеялся. - Рад, что хоть один из нас сохраняет ясность мыслей. Схожу в ванную и приодену моего мошенника.
- Приоденешь мошенника? - Мужчины придумывают такие оригинальные названия своим половым органам! - Я подожду.
Как только он исчез за дверью, я приказала себе расслабиться. Предстоящая близость с Сэмом настолько взволновала меня, что я едва владела собой. И почти была готова винить себя за то, что так неприлично счастлива, особенно если вспомнить несчастных Джеки и Пэт с их проблемами, а также бедную, ни о чем не подозревающую чью-то бывшую жену, которой грозит скорая гибель от рук наемного убийцы. Все-таки жизнь устроена очень несправедливо, вы со мной согласны?
В попытке как-нибудь разрядиться от переполнявшей меня нервной энергии я решила, пока Сэм занимался своим кондомом, немного прибраться у него в каюте. Я начала собирать раскиданную одежду. Что-то вешала в шкаф, что-то складывала на кресло. Когда я расправляла брошенные брюки, собираясь отправить их на вешалку, из кармана что-то выскользнуло на пол.
Я наклонилась, чтобы это поднять.
Это оказался бумажник Сэма, хороший бумажник маслянистой темно-коричневой кожи. Долю секунды я колебалась, прикидывая, достаточно ли у меня времени, чтобы провести маленькое невинное обследование его содержимого, прежде чем Сэм выйдет из ванной. Меня не интересовало, сколько там денег, вы понимаете. Меня интересовало, есть ли там фотография Джиллиан (до сих пор), а если есть - то как она выглядела.
Вспомнив, что у Эрика всегда уходило несколько минут на то, чтобы натянуть резинку, я решила, что времени у меня достаточно.
Чувствуя себя проституткой, обшаривающей клиента, я тем не менее расстегнула бумажник и, насколько мне позволяли дрожащие пальцы, начала быстро перебирать многочисленные отделения. К моему разочарованию, фотографии дорогой покойной невесты я не обнаружила.
Ну что ж, подумала я, почему я должна считать это неудачей? И поскольку Сэм все еще находился в ванной, я решила взглянуть на его кредитные карточки - просто так, чтобы убить время. Но первая же карточка, которую я выудила, поразила меня как удар молнии. И это еще мягко сказано. Потому что это была карточка "Скаймайлз". Авиакомпания "Дельта" выпускает их для своих постоянных клиентов.
У меня у самой была карточка "Скаймайлз". И у многих моих знакомых тоже. Но ведь Сэм говорил, что никогда больше его нога не ступит на борт самолета, что он смертельно боится летать, что он отправился в круиз, потому что это единственный для него способ попасть на Карибы. Стало быть, в честь чего ему иметь карточку постоянного пассажира авиалиний?
Затем обнаружилась следующая загадка: имя владельца карточки "Скаймайлз" было не Сэм Пек. На карточке значился некий Симон Пурдис.
Симон Пурдис?
Я попробовала спокойно и трезво обмозговать эту неувязку и решила, что Сэм, вероятно, мог прихватить карточку по ошибке. Или случайный обмен произошел уже на корабле. Вполне вероятно, что на корабле находится пассажир, которого зовут Симон Пурдис, и не исключено, что в сумасшедшей толчее во время посадки в Майами, когда все стояли с раскрытыми бумажниками, чтобы предъявить удостоверения личности, Сэм мог по ошибке прихватить карточку "Скаймайлз" у некоего Симона Пурдиса, а некий Симон Пурдис мог взять, не заметив, карточку, допустим, "Мобил газ" Сэма. Такое же возможно, правда?
Но по мере того, как я осторожно перебирала другие кредитные карточки в бумажнике Сэма - "Америкэн экспресс голд", "Мастеркард", "Виза", "Блокбастер видео", - я обнаруживала, что на каждой из них стоит имя Симона Пурдиса! Слишком много для случайного обмена при посадке!
Что же это значит? Нет, этому наверняка должно быть какое-то логичное объяснение. Сэм, на мой взгляд, не производил впечатления человека, способного украсть чужой бумажник. Он все-таки страховой агент, а не вор. И ведет честный образ жизни. По крайней мере так он мне говорил. Ну а кроме всего, ведь это же Сэм, честнейший Сэм, добропорядочный гражданин, мужчина, с которым я уже была готова лечь в постель!
Я продолжала шарить в бумажнике, чувствуя, что не следует этого делать, понимая, что этого не следует делать, и в конце концов напоролась на нечто такое, против чего крыть мне уже было нечем.
Это была водительская лицензия Сэма. Точнее, Симона.
И в левом углу этой закатанной в пластик лицензии была наклеена цветная фотография Сэма - ярко-голубые глаза смотрели на меня из-под очков, волнистые темные волосы были, как всегда, гладко причесаны. И в центре лицензии, несмотря ни на что, красовалось крупными печатными буквами - Симон Пурдис, вместе с домашним адресом. Отнюдь не Олбани, а Нью-Йорк! Кстати сказать, в нескольких кварталах от моего собственного дома.
Теперь не было ничего удивительного в том, что этот парень в первый вечер за ужином показался мне знакомым, подумала я, в полуобморочном состоянии запихивая трясущимися пальцами все документы в бумажник, а бумажник назад в карман брюк Сэма - Симона. Меня затошнило, и закружилась голова. Ничего удивительного, что в тот день около бассейна он и Скипу показался знакомым! Сэм Пек - проклятый обманщик, сплошная подделка, жулик!
Я была абсолютно опустошена, просто контужена! Этого же не может быть! Просто не может быть! Я едва могла заставить себя думать об этом. Но я должна была об этом думать.
Да, я слышала разговор двух мужчин по телефону, обсуждающих возможность убийства женщины на корабле, но мне и в голову не могло прийти, что этим хладнокровным убийцей мог оказаться Сэм Пек. Как я могла предположить, что причиной его ухаживания за мной является элементарное желание остаться со мной наедине, чтобы удачнее выполнить ту работу, ради которой его наняли. Нанял мой бывший муж!
Все мое существо развалилось, рассыпалось в прах. Глаза заволокло слезами, от гнева и страха я чуть не задыхалась. Почти на ощупь, с максимальной скоростью, с которой можно было шевелить руками и ногами, я натягивала на себя одежду, ощущая в душе такую горечь предательства, какую испытала лишь в юности, когда неуклюжая девчонка, несмотря ни на что, продолжала любить и тянуться к своему отцу, который беспрестанно лгал ей и в конце концов бросил совсем. История повторилась вновь.
Значит, наемный убийца - Симон Пурдис, подумала я со страхом, от которого похолодело в желудке! Он - человек, которому заплатил Эрик, чтобы избавиться от меня навсегда!
Все еще не в состоянии этому поверить, я отчаянно тряхнула головой. Ярость слепила меня при мысли о том, что человек, с которым я едва не вступила в интимные отношения - человек, в которого я влюбилась! - собирался хладнокровно соблазнить меня, прежде чем отнять мою жизнь. Подумать только, я ведь поверила этому парню, этому лжецу, этому ничтожеству! Подумать только, я ведь ела с ним за одним столом, бегала с ним по утрам, познакомила его с моими подругами, позволила ему целовать меня. Нет, для меня это слишком! Вообще это явный перебор.
Моя рука уже буквально была на ручке двери, когда Сэм - или как его там - наконец появился из ванной. Он обмотал бедра белым полотенцем, прикрывая свои прелести. Я не могла не заметить мощной эрекции. Если, конечно, у него там был не пистолет с глушителем.
- Что ты делаешь? - спросил он, симулируя горькое недоумение, поскольку сообразил, что я стою у двери полностью одетая и уже готова выпорхнуть из его любовного гнездышка.
- Убегаю! - выдавила я, пытаясь сдержать рыдания. - Мистер Пурдис!
Он посмотрел на меня удивленно, даже обиженно.
- Как ты… То есть… - Пауза. - Я не… - Наконец он замолчал. Что он мог сказать? Я расколола его.
- Скажи мне только одно, Симон, или как там тебя еще звать, - набралась сил проговорить я, размазывая рукой по лицу слезы и сопли. - Ты действительно работаешь в страховом бизнесе?
- Ну нет, - невинно сознался он.
- Жаль! - сказала я. - А то мог бы сначала уговорить меня застраховать свою жизнь, а уж потом убивать.
- Убивать? О чем ты говоришь, Струнка?!
- Как ты смеешь меня так называть! - вскинулась я. - Единственная надежда у Струнки на то, что ни тебе, ни Эрику больше никогда не удастся играть на ней!
- Как играть? - Он разинул рот. От эрекции осталось одно воспоминание.
- Играть со мной в любовь! - бросила я и вылетела за дверь.
День пятый
Четверг, 14 февраля
16
Я проснулась с горьким чувством оттого, что наступило четырнадцатое февраля. День святого Валентина. Прекрасно!
Пол ночи я мерила шагами свою каюту, мысленно перебирая все слова, которые говорил мне Сэм, пересматривая их в новом контексте, пытаясь сообразить, каким образом они могли с Эриком встретиться и устроить этот заговор. Словно мало мне было обнаружить, что мой бывший муж настолько ненавидит меня, что желает моей смерти! Так в придачу к этому оказалось, что мужчина, которого я полюбила, - мужчина, которому я выбрала самый лучший из возможных в сувенирной лавке "Принцессы Очарование" подарок ко Дню святого Валентина! - тоже желает моей гибели. Вот и говорите после этого об ударах судьбы!
"Ну и какую легенду ты себе выдумал?" - Так спрашивал человек с берега (Эрик) человека на корабле (Сэма) в тот вечер, когда я подслушала телефонный разговор.
Да, теперь я уже точно знала, какую легенду сочинил себе Сэм - страхового агента, который до смерти боится летать самолетом, поэтому купил билет в круиз. Какое вранье!
"Разуй глаза! Сам поймешь, что она - просто черт в юбке!" - эту фразу тоже произнес Эрик во время того разговора. Соблазняя меня, Сэм сказал то же самое. Точнее, он сказал: "Я еще не понял, ты черт в юбке или находка века, Струнка".
Это он так меня поддразнивал, покусывая мне мочки ушей!
Господи, как же он отвратителен! Оба они отвратительны. Но больше всего саднило даже не это. А вся придуманная Сэмом душещипательная история о несчастной любимой покойной невесте Джиллиан. Ох-ох-ох! Ну надо же. Что я, совсем дурочка, что ли?
Нет, даром им это не пройдет. Клянусь! Ясное дело, мне уже нельзя идти к капитану Солбергу и сообщать, что Сэм - совсем не тот, за кого себя выдает, особенно если учесть, что он видел нас рука об руку во время капитанского коктейля вчера вечером. Я понимала, что и в полицию Санта-Круса, куда через час должен прибыть наш корабль, обращаться без толку. Они вытурят меня так же, как это сделал коп в Пуэрто-Рико. Нет, надо закрыть рот, никому ничего не рассказывать, взять тайм-аут.
У меня не было сил сходить ни в лазарет, проведать Джеки, ни в каюту Пэт. Я просто не могла сейчас видеть моих подруг. Сейчас, когда человек, о котором я говорила им, что без ума от него, оказался моим потенциальным палачом. Такого унижения я не могла себе позволить даже с самыми ближайшими конфидентками.
Нет, я никому ничего не скажу. День в Санта-Крусе я проведу одна. Подумаю, оценю ситуацию, намечу план действий.
Я механически приняла душ и оделась, надеясь, что эти занятия хоть как-то отвлекут меня от тяжких и мучительных страданий.
А потом в каюте зазвонил телефон.
Меня просто парализовало.
- Это Сэм, - прошептала я. - Я это чувствую.
Телефон звонил и звонил. Внутренний голос пытался подсказать мне, что это может быть доктор Йоханссон, который хочет сообщить, что Джеки стало хуже; или это звонит Лия, которая просит моего совета, каким образом организовать кампанию в прессе, чтобы вытащить из грязи моих клиентов, вляпавшихся в неприятности по собственной инициативе; или звонит Пэт, просто чтобы сказать мне "доброе утро".
Нет! Это Сэм, твердила моя интуиция. И звонит он по одной из двух причин: либо еще что-нибудь наврать, либо удостовериться, что я в каюте и можно свободно прийти и разделаться со мной.
Звонки прекратились. Я с облегчением перевела дух.
И продолжила одеваться. Телефон зазвонил снова. И снова я к нему не подошла.
Так повторилось еще несколько раз, наконец я не выдержала и просто сняла трубку.
В самом начале десятого, когда корабль уже причалил к пирсу Фридрикстеда, в дверь постучали. Я замерла, но услышала голос Кингсли.
- У меня есть несколько телефонных сообщений для вас, миссис Циммерман, - громко произнес он.
- Спасибо, Кингсли, - откликнулась я, быстро залезая в шорты. - Не могли бы вы подсунуть их под дверь?
- Нет проблем, - согласился он. Сквозь щель влетели три конверта.
Дрожащими руками я вскрыла первый.
"Элен, пожалуйста, позвони! Симон", было в нем написано.
"Элен, мне надо с тобой поговорить. Я все объясню! Симон". Это я прочитала во втором послании.
Третье оказалось еще короче: "Струнка, поверь мне, Сэм".
Да, конечно, рассмеялась я про себя. Так я тебе и поверила, Сэм! Ты даже не в состоянии подписаться одинаково в трех записках.
Разорвав все послания на мелкие клочки, я выбросила их в мусорную корзину и закончила одеваться.
Потом взяла фирменный листок бумаги с эмблемой "Принцессы Очарование" и написала свою записку. Для Пэт. Я написала, что решила погулять по острову одна, что если она настроена, то может отправиться с Албертом на очередное арт-сафари Джинджер Смит Болдуин (и добавила, что неправильно относилась к Алберту, что больше ни в чем его не подозреваю и, наоборот, буду совершенно спокойна за нее, если она проведет время в его компании). Потом написала, что увидимся ближе к вечеру, когда надо будет забирать Джеки из лазарета и переводить в каюту. И еще добавила, что я ее люблю. На тот случай, если со мной на Санта-Крусе что-нибудь случится и другой возможности сказать это мне не представится.
Вложив записку в конверт, я подсунула его ей под дверь и отправилась на берег.
Я вышла на причал и огляделась в поисках такси. Ослепительное карибское солнце могло конкурировать только с оглушительным грохотом стальных барабанов.
- Добро пожаловать на Санта-Крус, крупнейший из Виргинских островов Соединенных Штатов! - приветствовала меня улыбающаяся местная женщина, протягивая брошюру, источающую аромат рома "Крусан", местного напитка, который, если верить брошюре, получил оценку "отлично" на закрытом конкурсе-дегустации, проводимом "Вашингтонским журналом", известным арбитром по части рома.
Улыбнувшись в ответ, я поинтересовалась, где можно взять такси. Она указала на ряд микроавтобусов, выстроившихся неподалеку в конце причала.
- Они отвезут вашу туристскую группу в любое место острова, - дружелюбно проговорила женщина. - Покупки, достопримечательности, даже посещение завода, где делают ром "Крусан".
Я поблагодарила, но пояснила, что не представляю собой туристскую группу.
Ее бровки сошлись у переносицы. Я почувствовала себя виноватой. Она была так мила и любезна, а я взяла и испортила отлаженный механизм торговли услугами.
- Но мне тем не менее хочется осмотреть ваш очаровательный остров, - поспешила успокоить ее я, глядя вдоль причала на Стрэнд-стрит, одну из самых живописных улиц Фридрикстеда. По обеим сторонам тянулись ярко раскрашенные исторические здания, на одном из которых красовалась вывеска "Жареные цыплята по-кентуккийски".
Женщина просияла.
- В таком случае вы могли бы присоединиться к одной из групп, - опять кивнула она в сторону микроавтобусов. - Иначе вам придется заплатить дороже. Водители не любят возить одиночек.
- Так. Одиночка.
- Пройдите туда и спросите, какая из групп может найти свободное местечко в машине.
- Так я и сделаю, - пообещала я, довольная уже тем, что могу внести посильный вклад в укрепление финансовой стабильности такого приятного островка.
Я поспешила к скоплению микроавтобусов, которые стояли наготове, чтобы развезти сотни пленников круизного лайнера по разным направлениям. В спешке я чуть было не сбила человека на ходулях. По местной традиции островитяне взбирались на ходули, облачались в яркие одежды, натягивали соломенные шляпы, страшные маски местных божков вуду и бродили так у причала, давая возможность туристам сфотографироваться на этом экзотическом фоне.
- Прошу прощения! - воскликнула я, обращаясь к парню, который поправлял сбившуюся из-за меня шляпу и маску.
- Вы, должно быть, из Нью-Йорка, - пробормотал он. - Эти ньюйоркцы всегда несутся сломя голову!
Я еще раз извинилась и пошла, на сей раз помедленнее, в сторону такси. На душе сразу стало муторно, потому что я вспомнила, как Сэм как-то утром назвал мои ноги "ходулями", а я еще чуть в обморок не упала от такой нежности.
- У кого-нибудь найдется одно свободное место? - громко обратилась я к водителям.
Никто не обратил на меня внимания. Потом все-таки вперед вышел один из них, представился Лалли и сказал, что может втиснуть меня в свою группу. Поначалу я засомневалась, поскольку микроавтобус Лалли оказался сверхминиатюрным стареньким "фордом-фэйрлэйном", но заглянув внутрь и ожидая обнаружить там по меньшей мере полдюжины разгоряченных и потных туристов, увидела всего двоих - мужчину и женщину - и вздохнула с облегчением.
- Вы откуда? - хором спросили меня одинаково грузные мои будущие попутчики, в то время как я устраивалась между ними на заднем сиденье.
- Из Нью-Йорка, - ответила я. - Манхэттен.
- Ну, мать, как тебе это нравится! - воскликнул мужчина и тут же пояснил: - Мы ездили в Нью-Йорк на Рождество, посмотреть большую елку в Рокфеллер-центре. И еще ходили в мюзик-холл Радио-сити, смотрели "Рокетс".
"Мать" нахмурилась при упоминании известной танцевальной группы и сообщила мне, что далеко не в восторге ни от их костюмов, ни от дрыгоножества и что она вообще считает, что они не истинные христиане. Я сказала, что полностью разделяю ее мнение.
Вы понимаете, что мне надо было наладить хорошие отношения с "матерью", поскольку нам втроем предстояло провести ближайшие несколько часов в тесной скорлупке машины без кондиционера, которой, к тому же, очень неплохо было бы сменить амортизаторы.
- Мистер и миссис Фрэнк Вики. Из Хаттисберга, Миссисипи, - представил мужчина себя и свою жену. - Рады познакомиться!