Проведя сутки в родительском доме, Альбина поняла, что совершит преступление, если расскажет правду о Катерине и о себе. Она просто убьет их этим. Взяв имя Катерина она меньше всего подумала, что однажды ей придется ранить других людей. Для неё все просто - взял имя, отказался от него, а для этих людей это означало получить надежду и потерять её вновь. Просто так. По прихоти закомплексованной Дормич. Но ведь когда-нибудь придется это сделать. Когда-нибудь. Если придется…
Уезжала Дормич с тяжелым сердцем. Отец шепнул на прощание, чтобы звонила хоть иногда, или писала, так как мать изводится вся от тревоги за неё. Альбина пообещала, зная, что никогда не сможет написать ни строчки этим добродушным людям, так как не способна искренне выражать любовь, которой не существует. Ей никогда не приходилось этого делать, её не научили ни любить ближних, ни хотя бы поддерживать их видимостью оной.
Приняв решение начать поиски Даши, Альбина, однако, абсолютно не знала, с какого конца ей приступать. Тогда, когда Даша исчезла, не осталось никаких зацепок, где ее искать. Дела никакого тогда не завели, не было достаточно оснований, так что начинать ворошить давнишнюю историю было нелегко. Самой Альбине с этим было явно не справиться, в милицию обращаться было не с чем - взрослая девица имела право распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Могла уехать, могла просто перестать общаться с родными.
Альбина решила обратиться в частную розыскную контору. Нашла по объявлению несколько адресов, и отправилась на разведку. Первые три агентства она вычеркнула из списка после первой же встречи, уж очень "не-внушающие-доверие" сотрудники там ее встретили. Так и казалось, что их интересует только оплата услуг, а вот профессионализмом в их вопросах и не пахло, и Альбина это сразу почувствовала. В четвертой конторе, находившейся в совершенно не престижном месте и выглядевшей довольно убого и обшарпанно, её встретил пожилой мужчина, бодрый и подтянутый, со смеющимися карими глазами и совершенно седыми волосами. Представился он Сергей Павловичем Егоровым, пригласил Альбину присесть напротив него, расчистив стол от смятых бумажек. По виду насквозь прокуренной комнаты нельзя было сказать, что контора процветала. Егоров уловил скептицизм во взгляде посетительницы и сразу же пояснил:
- Да, да, знаю, что вы подумали. Но мы только начали. Ведь вас не обстановка интересует, не так ли?
- Только начали? - растерянно переспросила Дормич, решив про себя, что и тут ловить нечего. Какой у них может быть опыт, если они новички в этом деле.
- Только начали, как частники, вот что я имел в виду. А если вас профи интересуют, то я всю жизнь в уголовном розыске проработал, теперь вот на пенсию ушел, а копаться в огороде на даче скучно. Так вы с чем пришли?
Это уже звучало куда лучше. Альбина как-то сразу расслабилась от его слов и почувствовала, что именно здесь ей и следует начать расследование. Если кто и сможет ей помочь - то только такой человек, как Егоров.
Рассказав все, что она знала, Альбина напряженно вглядывалась в сосредоточенно лицо Егорова, словно ожидая приговор - имеет дело хоть малейшие шансы или нет.
- Дело выглядит безнадегой, честно говоря, - выдохнул Егоров. - Но попробовать можно. Перво-наперво, попробуем найти тех, кто с ней тогда в лагере отдыхал. Подключу знакомых, помогут по старой дружбе, надеюсь. Давайте еще раз по порядку - какие имена вам известны и все-все детали.
- Сделайте все возможное, прошу вас. Если понадобятся дополнительные расходы - только скажите…
- Да расходы расходами, - махнул рукой Егоров, - тут знать надо, с какого конца ниточку тянуть и кого искать. Тут мои старые связи пригодятся.
Из имен знакомых Даши Альбина знала только одно - некий Антон, тот самый, который уговорил Дашу ехать в лагерь. Одному ему ведомыми путями Егоров разыскал и Антона, и многих сотрудников лагеря, однако все шли на контакт очень неохотно, вспоминать старую, тем более такую неприятную историю, не хотелось. Никто не горел желанием фигурировать в деле пропавшей без вести травмированной девушки. Особенно артачился сам Антон.
Альбина уговорила Егорова дать ей возможность поговорить с Антоном, попытаться что-либо выяснить.
- Ну, поговори, раз так уж натерпится в сыщика поиграть. - отмахнулся Сергей Палыч, - я же на службе, в нашем деле, как я понимаю, желание клиента - закон. Но если все испортишь - потом на меня не пеняй, сама будешь виновата. Только я тоже при разговоре побуду, скажешь, что охранник твой или что-нибудь в этом духе. Пока ты будешь ему мозги крутить, я послушаю, что он там щебечет. Авось, услышу что-то полезное.
Антону Альбина пригрозила, что завела дело в милиции по поводу пропажи Даши, соврала, конечно, но тот почему-то купился. То ли от страха, то ли от того, что сам не слишком в таких делах разбирался, а Альбина врала уж очень уверенно.
- Ты что, думаешь, если тогда ничего не нашли, то теперь найдут? - пыхтел он. - Твоя сестра была слегка, ну, того, двинутая, так что от неё всего можно было ожидать.
- И что же ты эту двинутую с собой на работу в лагерь взял? Уж не для того ли, что бы воспользоваться этим, а? - крутила его пуговицу у ворота Дормич. - Ты, Антоша, хорошенько подумай, прежде чем от меня отмахиваться. Ребята в этом деле дотошные работают, если не найдут никаких следов, то первым делом под тебя копать начну. А то вот ведь что получается - увез с собой девушку, а потом - ничего не видел, ничего не знаю. А кто тогда знает? И у тебя, как я узнала, танков за спиной поменьше будет, чем у друзей твоих. Так что они все отмажутся, а ты… Про козла отпущения слышал когда-нибудь?
Антон побледнел.
- Да ты ничего не найдешь. Все концы уже те, кому надо, надежно спрятали. И не тебе вмешиваться в такие дела, слишком ты мелкая сошка.
- Тем хуже для тебя, Антон. В таком случае у милиции больше никого не остается в подозреваемых, кроме тебя. А я сделаю все, чтобы дело на пол пути не закрыли. Сошка не сошка, а своего я добиться сумею.
- Дура ты. Они тебя уберут с дороги и все.
Альбину смотрела на дрожащие от страха руки и покрытое красными пятнами лицо Антона и думала о том, что в этой истории, возможно, все намного хуже, чем просто издевательство голубчиков из кругов золотой молодежи над беззащитной Дашей. Если бы дело было только в этом, то Антон так бы не испугался.
Егоров при разговоре присутствовал молча, ни слова не сказал. Вообще казалось, что ему это мало интересно. Позже, в машине, он своим обыкновенным флегматичным тоном произнес:
- Дело кажется гиблым. Даже если найдем, кто её избил, доказать, что именно это послужило причиной её исчезновения, вряд ли сможем. Слишком все скользко, без зацепок. Но парень ведет себя странно, нервничает, о каких-то концах спрятанных в воду упомянул, угрожал. Думаю, здесь есть в чем покопаться. Только давай договоримся - ты без моего ведома ничего делать не будешь. Поиграла в крутую - и хватит. Если хочешь, что бы я что-то предпринял, будешь слушаться меня беспрекословно. На этот раз я тебе разрешил вмешаться только потому, что сам еще не определился - стоит мне в это ввязываться или нет. Но раз уж решил, что стоит - то теперь я главный. Только на таких условиях. - он пытливо взглянул на вспыхнувшую Альбину, словно удостоверяясь, что выразился достаточно ясно. Она хотела что-то возразить, но потом передумала и молча кивнула.
- Эх, старость - не радость! Не привык я все-таки частником работать. Куда проще на службе, там бы этой элементарщины и объяснять бы не пришлось. - проворчал Егоров сам себе, закуривая сигарету.
Альбина интуитивно почувствовала, что если станет перечить Егорову, он просто откажется от дела, и никакие деньги старого профессионала на удержат. Поэтому она отступила, хотя старалась быть в курсе хода расследования по мере возможности. Надежда на хоть какой-нибудь информативный исход была настолько слабой, что Альбина на самом деле не совсем понимала, чего она ожидает. Виновные не вернут Дашу, не смогут указать на её местонахождение, если она жива, и вряд ли будут что-либо знать о её смерти, если она погибла. Ведь, скорее всего, это было самоубийство на почве психологической травмы, а тут уж ничего не поделаешь.
На работе страсти улеглись после того, как она показала фотографии Даши и объявила, что начинает её поиски заново. Она даже поблагодарила Молчанову за то, что та напомнила ей о незаслуженно забытой сестре. Молчановой не было дело до Даши, но обрадовал тот факт, что занятая поисками Лаврентьева будет меньше маячить перед глазами шефа.
Егоров осторожно продвигался в расследовании, встречался с родителями отдыхавших ребят, с начальством, выуживал все новые и новые имена. В итоге вышел на некоего Павла, числившегося в списке работавших в то время в лагере. Павел сказал, что с трудом вспоминает Дашу Лаврентьеву, что практически не общался с ней. Однако наблюдение за ним выявило, сразу же после разговора с Егоровым он помчался к Антону. За ним тщательно следили долгое время и выявили прелюбопытное обстоятельство. Оказалось, и того и другого беспокоит существование некой кассеты, но если Павел не слишком волновался, или, вернее, держался более спокойно, то Антон истерично трясся из-за страха оказаться обвиненным в причастности. Однако прямых улик все еще не было. Егоров копал глубже, используя одному ему ведомые средства.
По общей картине, составленной из множества разных разговоров, выходило лишь то, что была некая группа молодых людей, которые выбирали себе жертву и травили её, принижая и проверяя на прочность. И вроде бы Даша оказалась такой жертвой. Но это не могло послужить поводом для обвинения. Ну, доводили девушку, и что? Этим многие занимаются, это еще не преступление.
Когда речь зашла о том, что с Павлом надо бы устроить встречу и вытрясти из него информацию, а еще лучше произвести обыск, Егоров застопорился. Тут его полномочия, как частника, заканчивались. А официальных санкций у него, естественно, не было.
- А давайте я к нему пойду? - предложила Альбина. - Попробую поговорить, дурочкой прикинусь, возьму с собой диктофон, а вдруг расскажет что интересное?
Егоров категорически отверг эту идею, даже не вникая. Хотя, как ни крути, у него самого руки были связаны. И если он сделает что-то неправомочное, то ему отмыться потом будет намного сложнее, чем Альбине.
- Ну, Сергей Палыч, попытка - не пытка. - канючила Дормич. - Если ничего не выйдет, потом уж вы за него как следует возьметесь.
- Все в следователя играешь? - недовольно проворчал Егоров. - А если он тебе ротик попробует закрыть навсегда? Что тогда? Мне же и отвечать потом.
- Почему вам отвечать? Я же сама туда пойду, а не по вашей указке. Но на всякий случай вы будете где-нибудь неподалеку. Связь организуем. Вы же знаете, как это делать, не в первый же раз! У вас же все на такой случай продумано! Если что - вы будет рядом.
- Рядом - понятие относительное. Могу и не успеть твою шею спасти. Так что не придумывай ерунды. Подожди, я со своими ребятами посоветуюсь, как бы нам это все обустроить. Я не хочу закон нарушать, лучше позже да лучше.
Альбина ушла от него злая и расстроенная. Буквоедство Егорова могло на этот раз оказать плохую услугу и затормозить весь процесс. Если он пойдет официальными путями, то неизвестно еще, как повернется все дело и как поведет себя Павел.
- Лаврентьева, подожди.
Она обернулась на окликнувший ее голос. Ее догнал Юрчик, молодой помощник Егорова, недавно приступивший к нему на работу. Он оглянулся и засеменил рядом с ней.
- Ты чего? - удивилась она.
- Слушай, шеф со своими законами все дело затягивает. Но ты-то права - нам бы сейчас этого Пашку расколоть, и все на свои места встанет.
- Ты что предлагаешь?
- Хочешь, помогу тебе? Ну, сама понимаешь, как дополнительная услуга.
- За отдельную плату, хочешь сказать? - усмехнулась Альбина. А парнишка не промах. За спиной у шефа решил подзаработать. - И чем ты мне можешь помочь?
- Дам тебе его адрес. Ты же этого хочешь? К нему сходить?
- А ты мне прикрытие организуешь?
- Да, - не моргнув глазом ответил Юрчик, хотя плохо представлялось, какое из него выйдет прикрытие. Но Альбина уже вошла в азарт. А вдруг все получится? И они потом Егорову на блюдечке с голубой каемочкой преподнесут всю информацию, а уж он дальше разберется. Ну, чем она рискует? Не станет же Паша ее убивать? Зачем ему? Она ведь для него не угроза. Пока.
Павел жил в абсолютно непримечательной квартире в старом многоэтажном доме с воняющими подъездами. Взглянув на Альбину отсутствующим взглядом, он хотел было закрыть дверь, но она не дала, вставив ногу в дверной проем.
- Поговорим? Или ты так и будешь прикидываться, что тебе память напрочь отшибло.
- Ты о чем? - раздраженно проговорил он. Выглядел он так, словно его лихорадило. Заторможенный взгляд, глаза красные, слезятся, шмыгающий нос, к тому же постоянно дотрагивался до носа движением, которое не могла не узнать Альбина, повидавшая в своей жизни не одного опиюшника в состоянии кумара.
- Что же ты так? - ласково сказала она. - Дотянул до такого состояния? Или ширево поздно привезли?
Павел испуганно оглянулся на двери соседей.
- Может, все же пустишь?
- А на кой ты мне сдалась? Я занят.
- Вижу, что занят. Не хочешь же ты, чтобы я сейчас на весь подъезд обсуждала твои проблемы? А проблемы у тебя, скажу сразу, немаленькие.
Он отодвинулся, нехотя пропуская ее.
- Чего хочешь?
- Я сестра Даши Лаврентьевой, помнишь такую?
- Нет.
- Только вот не надо мне тут мозги пудрить. - Альбина осмелела, так как знала, что в таком состоянии Павлом легче манипулировать. - Все ты помнишь прекрасно.
Павел взглянул на не неё плывущим взглядом и поплелся, пошатываясь, на кухню. Альбина, соображая быстрее него в данной ситуации, обогнала его, ворвавшись на кухню, где, как и ожидалось, на столе около плиты были заготовлены все необходимые принадлежности - шприц, жгут, ложка, чек, словом, она явно помешала процессу своим прибытием. Интересно, кого же он ждал, что с такой готовностью открыл дверь?
В квартире стояла вонь от давнишней грязи и стухших продуктов. На фоне бедности и беспорядка выделялись ярким пятном видак относительно неплохого качества и телевизор. Все остальное казалось атрибутами фильма-чернухи о бедном наркомане, продавшему все на очередную дозу. Похоже, что Павел был как раз из числа таких.
- Вот что, парень, я все про тебя знаю. Вопрос в том, хочешь ты один за всех отдуваться, или все-таки разделим все по справедливости.
- Ннне понимаю, я ничего не понимаю, - лепетал Паша, двигаясь к столу.
- Ладно, шмыгнись, я подожду.
Он недоверчиво посмотрел на нее, но желание ввести очередную дозу превалировало над всем остальным. Альбина спокойно проследила, пока он заготовил все необходимое, набрал шприц, завязал жгут и вдруг внезапным движением выхватила шприц у него из рук и отскочила в сторону.
- Хочешь получить назад? Поговорим, отдам!
Глаза Павла налились яростью.
- Отдай, сука, - прорычал он, кинувшись на неё. Дискоординация движений сыграла с ним злую шутку - он промахнулся и ударился головой об угол стола и потерял сознание.
Альбина растерянно смотрела на распластавшееся на полу тело. Нагнулась, пощупала пульс. "Живой", вздохнула она с облегчением. Вызвав Юрчика через систему вызова, она, беспокойно оглядываясь на дверь, связала, как могла, руки Паши ремнем, сняла с него жгут. Юрчик все не появлялся и она выглянула в подъезд, где он, по идее, должен был ждать ее сигнала. Юрчик стоял у двери, держа в руках сотовый телефон.
- Ты чего не идешь? Ничего себе, прикрытие!
- Да я тут Палыча вызывал, - хлопая глазами, пролепетал Юрчик. Похоже, он просто струсил.
- Егорова?
- Ну да, я же не знаю, что там у тебя произошло. Вдруг - беда какая.
- Так, если беда, ты первым делом должен был бы сюда ломануться, а ты шефу названиваешь.
-Он лучше меня разрулит. Уже едет. Так что там у тебя?
- Спасибо, что спросил, - съязвила Альбина, - пошли, подстрахуешь.
Юрчик нехотя поплелся за ней. Увидев на полу Пашу, он побледнел.
- Мертв?
- Живой, просто башкой стукнулся. Сейчас очухается, как раз будет в нужном состоянии.
- А если не очухается?
- Очухается, - уверенно сказала Альбина, убеждая прежде всего саму себя. - Он несильно ударился.
- А тебе палец в рот не клади. - хмыкнул Юрчик, стягивая ремень на руках Павла потуже. - А если бы он тебя убил?
- Не в том состоянии. Уже перешел лимит времени.
На самом деле Альбина сильно перетрусила, подумав, что, пожалуй, переоценила свои возможности.
Пока они ждали приезда Егорова, Павел начал шевелиться.
- Очухивается вон. - процедила облегченно Альбина. - Теперь он все расскажет, только дозой перед глазами не надо забывать вертеть.
- Жестоко, - присвистнул Юрчик. - А вдруг коньки отдаст?
- Не отдаст. Ему до этого еще далеко. Быстрее все выложит, чем сдохнет. Скоро ломка начнется и он об этом прекрасно знает. - Альбина ткнула Павла кончиком ботинка и тот пошевелился, отрыв глаза. Уставился на заветный шприц в руке Дормич.
- Отдай машинку, - прошипел он.
- Отдам. Только сначала расскажи нам, где кассета.
- Пошла ты…
- Хорош гнать тут! - Альбина вынула шприц и положила большой палец на поршень. - Хочешь, чтобы я вылила все? Я могу! Только ведь знаешь, что через несколько часов с тобой ломка вытворять начнет. Ты этого хочешь?
Она слегка нажала на поршень и капля желтой жидкости упала с иглы на пол. Павел застонал.
- Так где кассета?
- Какая кассета? Я ничего не знаю. Это вообще не я!!! Отдай машинку, ну, отдай!
- Не ты? А кто? - включился Юрчик. Похоже, что парень в самом деле вот-вот все расскажет. - Кто, выкладывай? Меняев, Шилин, Тамлович, кто еще? Кто из них? - Он перечислил всех из той группы любителей поиздеваться. Павел явно выбивался из их компании сыночков богатеньких папаш, похоже, что его уже давно зацепили на наркоте и этим держали.
- Если сам знаешь, чего пришел? - прохрипел, закашлявшись, Павел.
- А хотим от тебя все услышать. - Альбина выдавила еще одну каплю, капнув её на губы Павла. Тот жадно облизал каплю и замотал головой, как безумный.
- Да, они это все! Они, гады! Они этих девок делали, а я только снимал за бабки! Я тут не при чем! Сволочииииии!!!! - завыл он. - Отдай баян!!!!!
- Что снимали? Что??? - заорал Юрчик ему в лицо. Паша беспокойно заерзал на полу - явный признак того, что ломка начала проявлять свои первые симптомы. И хотя до настоящей ломки оставалось еще несколько часов, Паша знал, какой ад ему грозит.
- Порнуху. - выдохнул он. - Насиловали баб и снимали! А ваша баба сопротивлялась, вот и избили её. А я только снимал, я только…
Альбина поднесла шприц к его вене и ввела иглу.
- Слушай меня внимательно, - по слогам проговорила она Паше в лицо. - Если ответишь, введу дозу. Где Даша? Где та девушка, которую мы ищем?
- Не знаю, - еле выговаривая слова произнес Паша. - Ей Богу не знаю! Все говорят, что умерла!
- А ну-ка, иглу вытащи из вены!