Конечно, напомнила она себе, нельзя считать доказанным, что бывший владелец участка Дирк Астон действительно выращивал коноплю. Всё это не более чем домыслы коренных жителей Долины. Как ещё, задавали они вопрос, нигде не работая и безо всяких легальных источников дохода, можно получать достаточно денег, чтобы жить там, наверху, совершенно одному? А внедорожник новейшей модели, на котором он ездил? Где он взял деньги, чтобы купить его? А зачем ему те две теплицы и чёрный пластиковый трубопровод, проложенный по всему участку? А вспомните эти многочисленные рулоны проволочной сетки и бесконечные мешки навоза? И не говорите, что он не выращивал травку! Когда Роксанна возражала, что если бы род его занятий был столь очевиден, то Дирка давно бы арестовали и конфисковали его имущество, мудрецы принимали глубокомысленный вид. По их мнению, Дирк был слишком мелкой сошкой, чтобы за ним охотились CAMP и окружная прокуратура. Вокруг много таких же парней, как Дирк. В конторе шерифа о них знают, но не воспринимают всерьез, поскольку есть преступления посеръёзней, чем выращивание небольшого количества конопли, а дела поважнее, чем доставлять неприятности таким парням, как Дирк.
Роксанна не сомневалась, что в Долине правильно понимали ситуацию, но это её не пугало. Она влюбилась в это место. Оно было уединённым, однако город располагался всего шестью милями ниже по извилистой гравийной дороге, на преодоление которой требовалось почти двадцать минут – и это в хорошую погоду. От ближайшего и единственного соседа, Ника Риоса, живущего в доме Грейнджеров, участок Роксанны отделяли несколько густо заросших лесом миль, и после скученного, кишащего людьми Нью-Йорка было приятно сознавать, что можешь гулять голышом за пределами собственного дома или петь йодлем при луне, и никто тебя не увидит и не услышит. Ничего такого Роксанна делать не собиралась. Но могла бы. Если бы захотела.
Усмехнувшись про себя, Роксанна вошла в хижину. Вынула бутылку воды из нового холодильника и, открутив крышку, неторопливо вышла через другую дверь. Здесь тоже была маленькая веранда, на этот раз – крытая, и с неё открывался чудесный вид на небольшой пологий луг, за которым виднелся лесистый склон холма. Как и во многих других домах в сельской местности, задняя дверь хижины служила одновременно и парадным, и черным входом. Раньше Роксанне казался странным обычай подъезжать к дому сзади, пока она не приняла во внимание тот факт, что спереди открываются виды, и никто в здравом уме не пожертвует пейзажем ради палисадника или подъездной дорожки. Широко обсуждаемые теплицы располагались к югу от хижины, и, потягивая воду из бутылки, Роксанна уже начала двигаться в том направлении, когда её ушей достиг звук приближающегося автомобиля.
Она никого не ждала, и, озадаченная, повернула обратно, в направлении широкой гравийной площадки, где был припаркован её собственный стильный джип с откидным верхом. Секундой позже красный полноприводной грузовик грузоподъёмностью в одну тонну, с рёвом преодолел последний подъём и остановился в облаке пыли.
Когда Роксанна узнала грузовик и очень высокого, крупного мужчину, вылезавшего из него, её позвоночник будто одеревенел, а пальцы сжались вокруг бутылки. Джеб Дилэни. Безусловно, это был последний человек, которого она хотела бы видеть.
Словно настоящий хозяин этой земли, Джеб неторопливо направился к тому месту, где стояла Роксанна. Когда-то она предполагала, что окружающая его аура властности проистекает из его работы – детективом в ведомстве шерифа. От него исходило ощущение сдерживаемой мощи, как от большого, вышедшего на охоту тигра на тонком поводке, и, в конце концов, даже она пришла к заключению, что он вёл себя так неумышленно, просто он… Джеб.
Джеб Дилэни нравился очень многим. Пожилые леди обожали его до умопомрачения, молодые – падали в обморок от его улыбок; мужчины восхищались им, а мальчики хотели вырасти и стать такими, как он. Практически все считали Джеба славным малым. Но только не Роксанна. Он досаждал ей, и так было всегда. Ей хватало пяти минут в его присутствии, чтобы у нее появлялось желание стукнуть его чем-то тяжелым. И это чувство было далеко не новым – Роксанна испытывала его с семнадцати лет, с тех пор как он арестовал её за хранение сигарет с марихуаной. Она была смущена и унижена, как только может быть девочка-подросток, и этого она ему так и не простила. Строгое первое предупреждение и конфискация наркотиков были адресованы не ей, о нет, это было сделано в назидание остальным. Вероятно, потому, раздражённо подумала Роксанна, что она дружила с братом Джеба Минго, и Джеб не хотел, чтобы того развращали. Это происшествие было наихудшим в её юные годы – вся Долина знала историю о том, как Джеб на школьной автостоянке надел на неё наручники, а затем запихнул на заднее сиденье своего патрульного автомобиля. К счастью, он не забрал её в тюрьму, как выпучив глаза, думали все её друзья, включая Минго. Джеб отвёз её домой и всю дорогу бранился так, что это до сих пор приводило её в замешательство. Без лишних слов он передал её родителям, и до конца учебного года она терзалась и сносила их разочарованные взгляды – ей это было крайне ненавистно. И ещё ей было ненавистно понимание того, что она специально выставляла наркотики напоказ практически под носом Джеба, просто-таки провоцируя его. Роксанна нахмурилась. Ну, он и отреагировал соответственным образом. И полностью испортил ей тот учебный год. Тут её лицо просветлело – благодаря этому событию она приобрела некоторый авторитет среди своих друзей.
Те времена давно прошли и годы сгладили острые грани её самомнения, однако и сейчас вид Джеба Дилэни всё так же задевал её за живое. Размышляя об этом, Роксанна приходила в недоумение. Она быстро заводила друзей, её считали обаятельной, говорили, что с ней легко работать. Ей нравились люди – в противном случае она не смогла бы добиться такого успеха. Но Джеб Дилэни… Он действовал ей на нервы и заставлял вставать дыбом волоски у неё на затылке… Однако при этом, назойливо встрял тихий внутренний голос, он возбуждал её сильнее, чем какой-либо другой мужчина, которого она когда-либо встречала в своей жизни.
Высокого роста – шесть футов и пять дюймов, широкоплечий. Мускулистые руки скрыты под простой хлопковой рубашкой голубого цвета. Плотно сидящие, вылинявшие синие джинсы обтягивают худые бока и мощные бёдра, как вторая кожа. Солнцезащитные очки, запылённые чёрные ботинки и широкополая чёрная шляпа стетсон довершают наряд.
Глядя на него с таким же воодушевлением, как смотрела бы на вторжение гремучих змей, Роксанна требовательно спросила:
– Что ты здесь делаешь?
Джеб остановился примерно в двух футах от неё и снял очки. Его красивое лицо отражало различные чувства, пока пристальный взгляд блуждал по ней, охватывая и бесконечно длинные загорелые ноги, видневшиеся из-под шорт в розовую полоску, и твёрдые груди, лишь наполовину прикрытые вырезом белого топа с бретельками, завязанными на шее. Несколько раз за свою карьеру – не слишком часто – Роксанна позировала обнажённой, но никогда она не чувствовала себя настолько голой, как сейчас, под скользящим по ней взглядом всепонимающих чёрных глаз Джеба Дилэни.
Роксанна поджала губы:
– Повторяю: что ты здесь делаешь?
– Может, просто по-соседски зашёл? – предположил Джеб, изгибая бровь.
Она фыркнула.
– Не имею понятия, под какой скалой ты сегодня ночевал, Джеб, но мы не соседи.
Он потёр подбородок.
– Да, наверное, нет, – он огляделся. – Кажется, ты купила необычное для себя владение.
– И почему ты думаешь, что это тебя касается?
Джеб вздохнул и сдвинул свою чёрную шляпу на затылок.
– Ты со всеми такая колючая или только со мной?
Роксанна сладко улыбнулась.
– Только с тобой – все остальные мне симпатичны.
Он ухмыльнулся, из-под густых чёрных усов блеснули белые зубы. И от этого он стал похож на разбойника, на очень, очень привлекательного разбойника, и Роксанне не понравилось то, как её сердце подпрыгнуло при виде ухмылки Джеба. Вот козёл!
Она топнула ногой.
– Ты собираешься сказать мне, что ты здесь делаешь, или мы всё утро проведём, обмениваясь оскорблениями?
– Принцесса, я не оскорблял тебя… пока. Но продолжай выдавать остроумные замечания этим своим прелестным ротиком, и, возможно, мне придётся что-нибудь предпринять, – его взгляд устремился к губам Роксанны, и в воздухе между ними стало быстро нарастать нечто тёмное и властное. Затем Джеб как будто встряхнулся и перевёл дыхание. – Послушай, – спокойно продолжил он, – я просто хотел выяснить, правдивы ли слухи о том, что ты купила этот участок, – он обвёл взглядом пространство вокруг себя. – После того, как Дирк был убит, мы с Дэнни приезжали сюда, чтобы проверить и перепроверить это место – здесь всё было вверх дном. Никак не ожидал, что ты купишь нечто подобное. Вот я и подумал, поеду и посмотрю. И раз ты здесь, полагаю, это единственный случай, когда слухи Долины оказались совершенно правдивы.
Она вела себя грубо и понимала это. Роксанна ненавидела себя за то, что делает, но просто не могла остановиться. Опустив глаза на свои выглядывающие из вьетнамок пальцы ног с окрашенными в розовый цвет ногтями, она совершила сверхусилие и пробормотала:
– Молва правдива, я купила участок.
– Почему? Я уже говорил, что это не то место, которое, по общему мнению, могла бы купить великая Роксанна, прославленная и богатая. Ну, особняк в Сан-Франциско, куда ты могла бы приглашать своих знаменитых друзей и устраивать там разнузданные вечеринки, да, я мог бы понять. Но это? Берлога убитого наркодельца в тьмутаракани? Только не говори мне, что подумываешь немного подзаработать, выращивая марихуану! – и невозмутимо добавил. – Не твой стиль, принцесса.
"Кто он такой, чёрт возьми, – в ярости подумала Роксанна, – чтобы задирать перед ней свой ах-какой-красивый нос?" Большинство людей, особенно мужчин, из кожи вон лезли, пытаясь привлечь её внимание. Но только не Джеб, о, нет! Он даже вежливости не проявлял. И это презрение в его голосе, когда он называл её "принцесса"… Роксанна поёжилась, ощутив себя снова семнадцатилетней и ненавидя его всё с той же бессильной яростью. Её челюсть напряглась. Какое он имеет право осуждать её образ жизни? Она уже не маленькая. Совершенно взрослая. Ей захотелось в кровь разбить его красивый нос и пощёчиной стереть дерзкое выражение с лица.
Понимая, что выходит из себя по пустякам, Роксанна для успокоения сделала глубокий вздох. Она старалась быть вежливой. Может и не слишком старалась, но попытку сделала, и что получила в ответ? Пренебрежительные замечания и оскорбления.
– Это официальный допрос? – коротко спросила она. – В противном случае, мои мотивы – это моё личное дело, и я не обязана их с тобой обсуждать. Собственно, убирайся прочь с моей земли.
Джеб сжал челюсти.
– Знаешь, однажды кто-нибудь научит тебя, как себя вести.
Её губы скривились:
– Предлагаешь себя в добровольцы?
Джеб окинул Роксанну взглядом:
– Да, – и медленно продолжил, – возможно.
Он резко повернулся на каблуках, а затем забрался в грузовик. Двигатель, оживая, взревел громче, чем требовалось, и Джеб, развернув автомобиль, медленно направил его вниз по холму.
Ещё несколько минут, после того, как он уехал, Роксанна стояла, уставившись в пустоту. Что, чёрт побери, с ней такое? Любому другому она бы с улыбкой предложила освежающие напитки и руку дружбы. Роксанна прикусила губу. А почему не Джебу? Потому, что она стерва?
Ну, нет. Потому, что он – придурок. Удовольствовавшись этим заключением, Роксанна направилась в теплицы.
Было только десять утра, но уже стояла беспощадная жара – ближе к полудню каждое живое существо, как растение, так и животное, будет страстно желать облегчения, однако избавление наступит только с заходом солнца. Роксанна ощущала жару, несмотря на свой лёгкий наряд, и, пройдя несколько сотен ярдов в направлении теплиц, решила, что отложит их исследование до завтрашнего раннего утра. Пока не жарко. Она состроила гримасу. Да, правильно.
Роксанна уже повернула к хижине, когда шуршание в густых кустах справа от неё, заставило её замереть на месте. Образы медведей и кугуаров тут же возникли перед её мысленным взором, она знала, что их полно в этом районе, и Роксанна прокляла себя за то, что не имеет при себе оружия. Даже большая палка пригодилась бы в этот момент. Пытаясь вспомнить всё, что когда-либо знала о противостоянии медведю или пуме, она повернулась лицом к источнику звука и медленно попятилась в направлении хижины.
Шум зловеще нарастал, и в тот момент, когда она уже была уверена, что не сможет больше ни секунды оставаться в неопределённости, в поле зрения появилась лошадь со всадником в сопровождении трёх пыльных и запыхавшихся пастушьих собак.
Когда Роксанна узнала тощего жилистого наездника и изношенную бежевую ковбойскую шляпу на его голове, ритм её сердца замедлился, а на лице засияла доброжелательная улыбка:
– Эйси Бэббит! – воскликнула она. – Ты чуть не довёл меня до сердечного приступа. Я была уверена, что это медведь намеревается мной позавтракать.
Эйси ухмыльнулся, яркие голубые глаза сверкнули на обгоревшем под солнцем лице.
– И вкусная же еда из тебя получилась бы, – он причмокнул губами под впечатляющими усами с закрученными концами. – Да, ты и вправду выглядишь достаточно аппетитно, чтобы тебя съесть – даже такому старому ковбою, как я.
Роксанна тихо засмеялась.
– И что это вы, мистер Бэббит, клеитесь ко мне, старушке?
– Мог бы… если бы был лет на двадцать моложе, а ты на двадцать лет старше, – он изогнул свои густые белые брови. – Конечно, если ты не возражаешь против парня, который скрипит при ходьбе, я и сейчас, безусловно, готов попробовать.
Роксанна снова засмеялась, ничуть не одураченная выражением надежды на его лице. Эйси Бэббиту исполнилось уже не меньше семидесяти пяти, и в глазах Роксанны он был одним из самых милых людей, которых она когда-либо знала. И одним из самых больших любителей поддразнить. Его умение обращаться как со скотом, так и с лошадьми, стало легендарным, и на протяжении своей долгой карьеры он в разное время работал почти на всех ранчо Долины, в том числе и у Боллинджеров. И почти каждый ребёнок в долине, включая и её саму, и её братьев и сестёр, учился ездить верхом под мягким, но непреклонным руководством Эйси. Но, хоть он и мог работать на других, его преданность всегда в первую очередь принадлежала Грейнджерам. Роксанна знала, что сейчас он жил в помещении над конюшней в усадьбе Грейнджеров и работал у Шелли, жены Слоана.
– Ну ладно, хватит непристойных разговоров, я уже уверилась, что ты – тот ещё чертяка, – улыбнулась она. – Что привело тебя сюда?
Эйси скривил физиономию.
– Одна из тех красивых дорогостоящих коров, что Шелли купила в Техасе, должна родить, и будь я проклят, если она не нашла единственную на много миль вокруг дыру в изгороди. Мы обнаружили это вчера вечером, когда почти стемнело. Много ли мы могли сделать? Но сегодня и я, и Ник выехали ещё до рассвета, чтобы попытаться её выследить.
Роксанна нахмурилась:
– Разве она не направилась бы туда, где более полого? К долине? Мой участок настолько неровный, что, я уверена, даже козы пренебрегли бы им, не говоря уж о корове, готовой родить.
– Никоим образом не хочу задеть твоих чувств, но ты права – это едва ли не самая труднопроходимая местность из всех, по которым мне довелось поездить за много дней, и, на самом деле, я не слишком надеялся найти здесь корову. Мы сразу же предположили, что она направилась вниз в долину, но не нашли никаких следов, ведущих в том направлении. Последние час или два мы прочёсывали гребень, рассчитывая найти какие-нибудь оставленные ею отметины. Пока не повезло.
– Хорошо, я буду настороже, но не думаю, что она пойдёт этим путём.
– Если увидишь её, просто позвони мне на домашний номер. У Ника есть автоответчик, – Эйси приостановился. – А у тебя здесь есть телефон?
– Сотовый. Чудо современной техники.
Эйси огляделся вокруг.
– Я слышал, ты купила участок Астона. Мне не верилось, – пронзительный взгляд голубых глаз снова обратился к Роксанне. – Что ты собираешься здесь делать?
– Во всяком случае, не коноплю выращивать, – фыркнула она, сверкнув глазами.
Эйси поднял руку, признавая себя побеждённым:
– Ладно, ладно, я просто полюбопытствовал, – он по-прежнему пристально вглядывался в Роксанну. – Ты долго отсутствовала, Рокси. Жила в Нью-Йорке и во всяких других шикарных местах. Ты всегда была слишком уж смазливенькой, чтобы это шло тебе на пользу, однако неизменно оставалась хорошей малышкой. Я считаю, ты и до сих пор такая, но некоторые люди менее доверчивы. В Долине только и судачат о том, что ты собираешься тут делать, – Эйси улыбнулся Роксанне. – Рад, что смогу их успокоить.
– Ты серьёзно? – спросила она, поражённая. – Люди действительно думают, что я вернулась домой из Нью-Йорка, чтобы выращивать коноплю?
Эйси потянул себя за ухо.
– Не те, у кого есть хоть капля здравого смысла… но, знаешь, есть у нас в Долине несколько бедолаг, которых жизнь обманула – у них головы опилками набиты вместо мозгов. Пусть они тебя не беспокоят.
– А ты знал Дирка Астона?
– Не очень хорошо. И я, конечно же, не знаю, выращивал он здесь наверху коноплю или нет. Правда, мне известно, что он водился с некоторыми крутыми парнями с плохой репутацией, такими как Мило Скотт, например, но меня это никак не касалось. Если тебе действительно интересно, можете поговорить с Джебом. Понятно, что он теперь детектив, и уже не патрулирует территорию, но обо всём, что происходит на этих холмах, он знает больше, чем кто-либо другой, – Эйси подвигал бровями. – За исключением, может быть меня. Кроме шуток, ты должна поговорить с Джебом. Он хороший человек. И хороший помощник шерифа.
– О, пожалуйста, не могли бы мы обсудить что-нибудь ещё, кроме Помощника Шерифа Дилэни – я только что поела.
Эйси пожал плечами, но в его глазах едва заметно что-то промелькнуло.
– Конечно. Ты хотела бы ещё что-нибудь узнать прежде, чем я улизну?
– Я слышала, Дирк Астон был убит, застрелен, в Оуклэнде. И что он принимал участие в чём-то вроде борьбы за сферы влияния. Это правда? Или опять просто слухи?
– Может, правда. А может, и нет. Как говорит Джеб, Астон, возможно, просто жертва обстоятельств. Ничего нельзя доказать. Как я слышал, из автомобилей стреляют постоянно – особенно в районе Оуклэнда, там, где его нашли. Возможно, Дирк оказался в неподходящем месте в недобрый час. Таково моё мнение, и так же думают почти все, у кого есть мозги. Дирк был мелкой сошкой. Ему нравилось бахвалиться и изображать из себя крутого, но никто не обращал на него никакого внимания. А что касается слухов, будто бы ты собираешься выращивать здесь коноплю… – Эйси покачал головой. – Просто полная чушь. И любой, кто знает тебя, это поймёт.