И я поступила так, как никогда не позволяла себе делать прежде - забила на три основных принципа: рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего. Отбросила сомнения, все неприятно царапающие мысли и опасения. Понадеялась на лучшее - что Тейт защитит меня в любом случае, вытащит из беды, если придется.
Путешествие с группой магов через смертельно опасные горы? Что ж, это всего лишь новый опыт. Возможно, экстремальный, но, без сомнения, полезный. Не зря же мастер Лагона так настаивал…
Из головы почему‑то совершенно вылетело, что советы от подобных ему людей, как правило, имеют второе, весьма неприятное дно.
Глава 8. РЕВНОСТЬ КАК ПАРАЗИТИРУЮЩАЯ ФОРМА ЖИЗНИ
Имеет небольшое вытянутое тело, не обнаруживается
обычными органами чувств, агрессивно и очень ядовито.
Из свитка "Загадки Лагона"
В надежде выспаться перед походом накануне я легла пораньше, но все благие намерения потерпели полнейший крах. Ровно посередине ночи Тейт бессовестно растолкал меня.
- Я тут подумал… - страстно зашептал он на ухо, забираясь под одеяло. Теплый, нежный, настойчивый… Точь - в–точь кошак, которого с вечера покормить забыли.
- Молодец, думать полезно, - сонно огрызнулась я и откатилась к стене, пресекая опасные маневры.
Если б его можно было так легко заткнуть!
- Нет, я правда подумал, - ничуть не обидевшись, продолжил рыжий посягательства на чужой покой. В процессе одеяло с меня сползло, подло обнажая плечи и спину. Сон, явно возмущенный такой наглостью, тоже испарился. - Припасы мы собрали, ну, лекарства тоже, оружие кое - какое… А нормальную одежду для тебя - нет!
- Какую нормальную? - пробормотала я, машинально пытаясь зарыться в перины и одновременно пнуть Тейта побольней. - Как у тебя, что ли?
- Если как у меня, то у тебя грудь не влезет, - фыркнул он и бесстыже запустил руку в вырез моей "ночной сорочки" - верхней части от старого, сильно растянутого комплекта одежды.
Я взвизгнула, двинула локтем Тейту по носу - и окончательно проснулась. Переосмыслила сказанное…
- А теперь, пожалуйста, заново, по порядку и поподробнее.
Рыжий, которому все мои пинки и тычки были что кошачья возня - только в удовольствие, уселся, подвернув ноги, и принялся тараторить. Смысл его проникновенных речей сводился к тому, что подаренные Лиорой костюмы совершенно не годятся для дикой и непредсказуемой природы, а ботинки из укрепленной ткани так и вовсе порвутся на первом же склоне.
Вывод: нам надо срочно, ну вот прямо сейчас бежать и запасаться одеждой.
- А ещё попозже ты об этом подумать не мог? - поинтересовалась я, стараясь вложить в одно предложение все свои немаленькие запасы сарказма.
Тщетно.
- Ну, сначала я решил, что можно утром быстро смотаться, - солнечно улыбнулся Тейт, прямо‑таки излучая оптимизм, и отмахнулся от слишком близко подлетевшего светильника. - Но ты ведь такая беспокойная, Трикси. Наверняка обиделась бы, что я промолчал.
Что ж, в логике ему не откажешь, хотя и несколько извращенной.
- И как теперь поступим? - спросила я мрачно. - Или в Лагоне есть круглосуточные бутики?
Рыжий непонимающе хлопнул ресницами, а затем милостиво решил не обращать внимание на странную лексику.
- Лагон вообще никогда не спит, Трикси, - фыркнул он и взъерошил мне и без того растрепанные волосы. - Я знаю хорошее место. Прогуляемся?
Как там гласит правило? "Действуй рационально", кажется… Надо хотя бы себе признаться: до утра ведь теперь не усну и вскочу ни свет ни заря, чтобы успеть раздобыть подходящую для вылазки одежду. Значит, нет никакого смысла тратить ночь на бессонницу, а потом торопливо метаться.
- Идем, - вздохнула я. - Но ты правда зло. Тебя надо заслать к врагам и ждать, пока они сами взвоют.
А этот поганец вместо того, чтобы хоть немного устыдиться, смущенно улыбнулся. Как будто ему комплимент сделали, а не обругали.
Клинический случай.
Собрались мы быстро, благо для завтрака было ещё рановато, и тратить время ни на готовку, ни на последующую уборку не пришлось. Забавно, но вспомнились отчего‑то рассуждения Лоран, что она‑де всегда искала парня, который сам станет ее кормить, а не требовать на обед первое, второе и третье по замшелым бабушкиным рецептам. Рыжий‑то как раз под эти требования подходил. До сих пор он мне даже сушеное фуубе не позволил ножиком наскоблить к завтраку или миску ополоснуть, не говоря уже о чем‑то более сложном. И, самое главное, не поймешь, то ли у них в принципе не делят обязанности на женские и мужские, то ли я для него особенный человек…
На этом пункте я поняла, что уплываю куда‑то не туда, и влепила себе мысленно оплеуху.
"Соберись, Трикси. Конечно, особенная - ты же добыча".
Звучит обидно, однако честно.
- Ты чего там застряла? - свесился рыжий из дыры и, не давая мне подняться по лестнице самостоятельно, выдернул наружу, как морковку из грядки.
Вот и вся галантность.
Ночной Лагон ни капли не напоминал наши города. Если жизнь в нем и кипела, то где‑то глубоко внутри. А на поверхности царили непроглядный мрак и абсолютная тишина. В ложбинах скапливался туман, а рощи в безветрие казались сплошными кусками тьмы, неотесанными каменными глыбами. Слабого сияния зеленоватых светильников хватало только на то, чтобы разбирать дорогу под ногами. Местная луна уже перевалила за край стены и спряталась; из‑за движения облаков чудилось, что созвездия тоже клонятся к горизонту. Запах моря стал сильнее, и немного похолодало.
- Идти далеко? - тихо поинтересовалась я. Почему‑то привычные окрестности в темноте вызвали тревожное, неприятное чувство.
- Угу, - подтвердил Тейт худшие опасения. - Может, понести тебя?
- Нет, спасибо.
Через двадцать минут я успела проклясть свою гордость. Ясно же, что рыжий преодолел бы это же расстояние минимум в четыре раза быстрее, даже с ношей. Сэкономили бы время и силы… и нервы - тоже, так как дорога оказалась неровная, опасная в темноте. Один раз даже пришлось перебраться по тонкому, почти прозрачному мосту через трещину в земле; там, в глубине, что‑то зеленовато светилось и щелкало. Мне стало жутковато, и я рефлекторно придвинулась к Тейту. Он обнял меня за талию и не отпускал, пока мы не вышли к зарослям высокой, в два человеческих роста, сизоватой травы с гроздьями лиловых соцветий. Пахли они вблизи сладковато и неприятно. Рыжий там замедлил шаг и немного обогнал меня, жестом попросив держаться позади.
- Только не говори, что здесь тоже опасно, - вырвалось само. Язык прикусить я не успела.
Вот что значит недосып.
- Угу, по врагу под каждым кустом и ловушки на дороге расставлены, - фыркнул Тейт. Кажется, это предположение его действительно рассмешило.
В зарослях обнаружилась тропинка. Она петляла, словно была проложена по минному полю в обход заложенных бомб. Шары - светлячки выстроились цепочкой и парили над нами, то слегка обгоняя, то притормаживая. Я шла второй, невольно пялясь рыжему в спину, и только поэтому заметила, что постепенно его походка изменилась. Если раньше он шагал так, словно в любой момент мог сорваться на бег, то теперь движения стали плавными, завораживающими. Даже со стороны чувствовалось, сколько в нем физической, животной силы, как слаженно работают мышцы. Но эта мощь не пугала, а… притягивала?
По спине у меня мурашки пробежали.
Я поймала себя на том, что пялюсь на его ноги, отвела взгляд и сглотнула.
Почему‑то стало жарко.
- Пришли, - сказал вдруг Тейт. В голосе его появилась хрипотца, как случалось иногда ночью спросонья, но вместе с новыми движениями впечатление складывалось совсем иное. Не уязвимость, а чувственность. - Познакомлю тебя с интересным человеком.
Тропинка ныряла под землю и уже в туннеле начинала горбиться кривыми ступенями. Через некоторое время ход повернул, затем раздался вширь и ввысь. Образовавшуюся пещеру перегораживал целый водопад из бусин, нанизанных на нити, - десятки, сотни тысяч маленьких полупрозрачных шариков из материала, похожего на цветное стекло. По ту сторону занавеса что‑то светилось, и это сияние радугой дробилось в острых гранях и сколах бусин.
Тейт остановился.
- Нэккен! - крикнул он все тем же новым, будоражащим воображение голосом. - Я пришел, можно?
Свет стал ярче; бусины с мелодичным звоном раздались в стороны, открывая проход.
- Тебе - всегда, - ответил из глубины помещения женский голос.
Рыжий рассмеялся, слегка откинув голову назад. Кожа у меня снова покрылась мурашками, и очень захотелось пить; я отвернулась и ущипнула себя за руку.
Наверняка завтра синяк будет.
- Даже если я не один и по делу?
От невидимой хозяйки пещеры отчетливо повеяло разочарованием. А я с каждой секундой чувствовала себя все неуютнее. Неужели рыжий додумался привести меня к одной из своих… одной из восемнадцати? Серьезно?
- Проходите, - наконец ответила она, и бусины разошлись ещё шире.
Сверкающий занавес оказался широким, почти полметра толщиной. На некоторых стекляшках были такие сколы, что неосторожный человек мог порезаться от одного прикосновения. На Тейта бусины не реагировали, а ко мне настороженно поворачивались остриями.
Красноречиво, да уж.
Жилище Нэккен представляло собой анфиладу просторных комнат под высокими сводами. И везде, насколько хватало глаз, лежали россыпью и аккуратными горками цветные бусины с режущими сколами. В первом помещении, видимо, выполняющем функции холла, преобладали синие и фиолетовые цвета. А в следующем, где и поджидала хозяйка, бусины были гранатовыми - того пугающего оттенка, который напоминает густую кровь на просвет. У стен в несколько рядов стояли двухметровые округлые вазы с узкими горловинами, с потолка свисала гроздь огневеющих шаров.
Нэккен оказалась под стать своему дому. Не слишком высокая, с тонкой талией и широкими бедрами; лицо сердечком, темно - красные волосы мелко вьются, глаза напоминают сине - зеленое прозрачное стекло; губы и веки зачернены. Свободный костюм цвета морской волны дополнен широким темным поясом. Надо лбом вместо шарфа - причудливое приспособление вроде очков в массивной кожаной оправе, только линзы цветные и в три ряда.
- Долго ты не заглядывал, - делано скучающим голосом сказала она.
- Дела, - по - взрослому цинично улыбнулся Тейт, а затем подтолкнул меня вперед. - Вот какие. Ты слышала про Трикси? Мою добычу?
Я на всякий случай держала купол свернутым, в режиме защиты, но все равно ощутила, как расслабилась хозяйка дома. Похоже, перевела меня из разряда соперниц в имущество, прилагающееся к Тейту по умолчанию.
- Слышала, конечно, - склонила она голову к плечу.
- Она учится у мастера Ригуми. Делает успехи, - с гордостью произнес рыжий, глянув через плечо, но почти разу же повернулся к Нэккен. - Здорово, конечно, только завтра я отправляюсь на заготовки. Одну ее не оставлю. Ты ведь понимаешь, почему. Сообразишь для нее чего‑нибудь в дорогу? Надежное, чтобы мне лишний раз не отвлекаться на мелких айров. И ещё… - Тейт запнулся, будто в сомнении; я чувствовала, что он лукавит, но хозяйка дома, кажется, принимала этот спектакль за чистую монету. - В общем, там будут неприятные люди. Ты понимаешь, о ком я. И мне хотелось бы, чтобы все выглядело хорошо. Деньги есть, не волнуйся.
Нэккен уставилась на меня снова, теперь задумчиво и оценивающе, как скульптор разглядывает необработанную мраморную глыбу. Я видела свое отражение в ее зрачках - фарфорово - белое лицо, черные, ничего не выражающие глаза, слишком темные и длинные по меркам Лагона волосы. Нечто среднее между красивым имуществом и диким зверьком.
Незавидная роль.
- Ты хочешь произвести впечатление? - прямо спросила Нэккен, обращаясь, разумеется, не ко мне.
- Да, - уверенно ответил Тейт. - Ты нужна как художник и творец. Никто другой не справится. Ты такая единственная.
Мне захотелось рассмеяться. Настолько по - идиотски я себя не чувствовала давно. Самое глупое, что рыжий вообще‑то почти не врал, а хвалил Нэккен и вовсе с искренним жаром, такое не подделаешь. И она велась - глупо, как может только по уши влюбленная женщина.
- Что именно нужно?
Он сдержал торжествующую улыбку, но мысленно буквально завопил от восторга. Ему хотелось развернуться и обнять меня - это грело душу… И поцеловать Нэккен - вот уж без чего можно было бы и обойтись.
- Два костюма, сапоги. И белье, три пары. А потом, когда вернемся, сделаем что‑то, по - настоящему впечатляющее, - произнес Тейт, склонившись ней мягко и текуче.
Нэккен рефлекторно облизнула губы.
- Впечатляющее… О да. Представляю. Они от зависти изойдут, Тейт, я обещаю. Такой добычи Лагон ещё не видел.
- И не увидит. Я лучший, - произнес он небрежно. И теперь уже Нэккен рассмеялась, тихо и с тщательно скрываемой нежностью.
Я держалась исключительно на биокинезе, усмиряющем бешеное сердцебиение, и на жестком самоконтроле псионика, воспитанного самим Эрнаном Даймондом. До кузины Лоран с ее кукольно - невозмутимым личиком не дотягивала, но и этого хватало. К счастью, Нэккен, как и все талантливые профессионалы, погружалась в работу с головой и не отвлекалась на личные - и лишние - чувства. Она поставила меня на постамент, заставила раздеться до белья и осмотрела со всех сторон. Затем сделала призрачный слепок моего тела и отпустила.
Жутковато было смотреть на собственную полупрозрачную копию, которую странная красноволосая женщина безжалостно мяла пальцами, вдавливая в "тело" мелкие бусины.
Рыжий стоял за плечом у Нэккен, наблюдая за каждым ее движением. Я сидела на постаменте, наспех одетая, в перекосившемся шарфе, и чувствовала себя преданной и брошенной, хотя и осознавала прекрасно, что Тейт делает все правильно. Если эта дамочка - действительно один из лучших портных и, вероятно, неплохой маг, то лучше не провоцировать конфликт. Сейчас она мало того что не стала ревновать, но ещё и загорелась искренним желанием утереть нос мнимым противникам рыжего и одеть "добычу" на зависть всем.
"Он хитрый, - витали угрюмые мысли. Я отмахивалась, но куда там. - Хитрый, умный и хорошо знает природу женщин. Мною он тоже манипулирует?"
Вспомнилось некстати, что Тейт никогда не лгал напрямую. Но ведь телепата и эмпата обмануть можно только правдой, искренностью без тени сомнения. К тому же манипулировать рыжий может и неосознанно, по привычке, добиваясь поставленной цели любыми методами. Как сейчас, с Нэккен… Такую модель поведения нельзя распознать с помощью сверхчувств, нужно обращать внимание на объект - то есть на себя в данном случае. И на последствия.
Внезапно Тейт повел носом и нахмурился.
- Там, на улице, кто‑то есть. Пойду гляну. Присмотрите тут друг за другом?
- Пусть только попробуют сунуться в мой дом, - безмятежно откликнулась Нэккен. Бусины в ближайшей к выходу вазе стеклянно зашелестели; было такое чувство, точно они поднялись плотной волной к горловине и хищно замерли.
Рыжий обернулся ко мне вопросительно. Я замешкалась с ответом - не ожидала, что придется так быстро выйти из роли живого имущества.
- Буду поглядывать по сторонам. У вас, к счастью, не так много сильных эмпатов и телепатов, способных спрятаться от купола четвертой ступени.
- Ничего не понял, если честно, - улыбнулся он. - Но звучит убедительно. Я быстро вернусь.
Я только успела моргнуть, как его силуэт смазался - не магия, просто очень быстрое движение. Сверкнули бусины у входа, смыкаясь. Мы с портнихой остались наедине. Та ещё ситуация, если задуматься… Впрочем, размышлять как раз некогда, если Тейт действительно кого‑то учуял. Сперва надо сделать рассеянный купол четвертой ступени, чтобы покрыть все пространство до самого туннеля и заодно проверить, не спрятался ли кто‑то в жилище.
Это получилось на удивление легко. Не пришлось даже скрещивать щиколотки, чтобы соединить энергетические каналы, и сосредотачиваться. Купол развернулся мгновенно, стоило принять волевое решение. Раньше такое проходило только с первой и редко второй ступенью, но теперь… Результат вынужденных тренировок сказался, может? Мне ведь поначалу приходилось выкладываться круглые сутки, причем по максимуму. Да и сейчас рискую сворачивать эмпатию, только когда остаюсь наедине с Тейтом.
- Значит, ты тоже кое‑что умеешь? - внезапно спросила Нэккен. Откровенной недоброжелательности она не излучала. Так, всего понемножку - любопытство, опаска, подозрительность, зависть. И, что самое смешное, прикидывала, пойдет ли ей черный цвет волос и придутся ли Тейту по вкусу такие перемены в имидже.
Тут мысли ее словно споткнулись и начали ходить по кругу. Понравится или не понравится, что скажут ребята в мастерской, не посмеется ли сам рыжий, одобрит ли учитель, а вот Ниса говорила, что темные волосы не пойдут…
"Да она же ещё совсем девчонка, - дошло до меня с запозданием. - Ровесница Тейта или даже младше. Лет семнадцать - восемнадцать, не больше".
Я обвела взглядом сверкающие подземные покои, по - новому воспринимая обстановку. Да - а, это не драгоценная сеть паучихи - соблазнительницы, а убежище девушки, только - только вышедшей из подросткового возраста. Бусины, которые горками лежат повсюду - не элемент продуманного интерьера, а творческий беспорядок. Из них она и создает костюмы, потому и разбрасывает, где попало. А защищается от врагов, как может - с помощью того же податливого материала, с которым привыкла иметь дело.
Если подумать, это ужасно мило.
- Кое‑что умею, - с улыбкой подтвердила я. Купол был спокоен и прозрачен, как озерцо в безветренный день. И в глубине плавали только две рыбы - мы с Нэккен. - Достаточно, чтобы защитить себя даже тогда, когда Тейта рядом нет.
Девчонке не понравилось, как непринужденно прозвучало его имя, и она взялась за работу с удвоенной силой. Полупрозрачный "манекен" уже был покрыт бусинами почти целиком - густо - алыми и гранитно - серыми, неброскими.
Через полторы минуты любопытство одолело неприязнь, и Нэккен снова обратилась ко мне:
- А правда, что ты раскатала в пыль компанию Маронга? И он у тебя теперь на побегушках?
Надо же, как забавно сплетни преображают реальность. Игамина вряд ли порадуется, если узнает, что у него теперь репутация немногим лучше "идиота" - Тейта.
- Не совсем. Сначала мы и вправду не совсем поладили. Но затем оказались в одной мастерской, и мастер Ригуми назначил его моим куратором. Так что Маронг меня в некотором роде опекает.
Нэккен задумчиво перевернула "манекен" и подперла голову кулаком, разглядывая свое незаконченное творение.
- Радуйся, что к Тейту попала. Повезло так повезло. Другие бы с тобой не церемонились.
- Я ценю его отношение, поверь.
- Ты так говоришь, словно у тебя выбор был - остаться с ним или нет.
Я вспомнила предложение Оро - Ича, превратившее меня в глазах мастеров из бесправной "добычи" в ученицу… и промолчала. Незачем девочке знать такие подробности.