Пока Гейб пытался связаться со своими людьми, Ронни разводила костер.
- А кто такой Джон? - спросила она, когда он выключил рацию.
Гейб подошел поближе и уселся на землю с другой стороны костра.
- Джон Грант.
- Вы давно работаете вместе? Он так разволновался.
- Семь лет. Он был продюсером моей первой программы "Новостей". Сейчас он вице-президент. - Гейб перевел дух. - Если честно, я и сам разволновался. Я не был уверен, что когда-нибудь еще увижу его.
Он не скрывал своих эмоций, как обычно делают мужчины. Ронни это понравилось. Он нравился ей все больше и больше.
- Когда я настраивала связь, я разговаривала с Дэниелом Брэдлоувом.
- Дэн - мой помощник.
- Они любят тебя. - Она скорчила недоверчивую гримасу. - Конечно, легко любить своего начальника, когда он находится за тысячи километров от тебя, а не стоит над душой каждый день.
- Если честно, то они действительно доверяют мне независимо от того, рядом я с ними или далеко. Конечно, я могу ошибаться.
Костер наконец разгорелся, и Ронни присела рядом на корточки.
- Нет, правда, они так обрадовались возможности вытащить тебя. Брэдлоув даже предложил поехать со мной.
- Тебе стоило согласиться. В трудную минуту на него можно положиться.
Ронни рассмеялась:
- Интересно, куда бы мы его дели в борделе? Под кровать?
- Знаю точно, что не в кровать, - сказал он хриплым голосом. - Между нами было слишком мало место.
Она вспомнила, как он лежал рядом с ней, как ее ноги обнимали его обнаженные бедра.
- Вертолет прилетит только через час. Я сказала, чтобы они не появлялись, пока совсем не стемнеет. Если хочешь, я приготовлю кофе.
- Если только ты сама хочешь. Я и так слишком взвинчен. В моей крови сейчас слишком много адреналина.
Он лежал на земле, опершись головой на руку, не сводя глаз с Ронни. Оба молчали.
- Я никогда не была в Хоовер-Дэм. Это ведь в Аризоне?
Гейб кивнул:
- Я стараюсь посещать достопримечательности, когда оказываюсь в Штатах и у меня есть время. Последний раз я была в Йозмите, а год назад в Вашингтоне. Ты когда-нибудь видел памятник Декларации независимости?
- Конечно.
- Что значит "конечно"? В том-то и дело, что мало кто знает этот памятник. Экскурсовод сказал мне, что теперь он не пользуется такой популярностью, как раньше. Я не понимаю, почему. Мне кажется, что все должны увидеть его.
- Кто все?
- Ну, все, - Нетерпеливо ответила она. - Нация.
Он улыбнулся:
- Понятно.
- Американцы даже не знают, что у них есть.
- А ты знаешь?
- Еще бы. Я побывала во многих странах, где даже не слышали о конституции. Поэтому считаю, что нам повезло.
- Твоя речь была такой страстной.
Ронни решила оставить эту реплику без ответа. Они опять замолчали.
- Может быть, ты не будешь так смотреть на меня? - не выдержала Ронни. - У меня такое чувство, будто меня разглядывают под микроскопом.
- Но ты ведь редкий экземпляр, - ответил Гейб, - и мне очень интересно за тобой наблюдать.
- Не понимаю, почему. Я самая обыкновенная. А вот работа у меня действительно очень интересная.
Она потянулась к кожаной сумке, достала камеру и навела объектив на Гейба.
- Освобожденный узник отдыхает, - прошептала она.
- Ради бога, убери эту чертову штуку.
- Ну хорошо. - Она опустила камеру. - Я дождусь вертолета и тогда сфотографирую, как ты улетаешь навстречу закату.
- Навстречу луне, - поправил он.
Вдруг до него дошел смысл сказанного.
- Что ты имеешь в виду? Как ты можешь сфотографировать мой отлет, если сама будешь в вертолете?
- Нет, - сказала Ронни. - Мы расстаемся здесь. Я поеду в Седихан на джипе.
- Черта с два. Ты же сама говорила, что небезопасно добираться до границы на машине.
- Вдвоем с тобой - да.
- Но ты же тоже журналист. Что будет, если тебя остановят на границе?
- Я постараюсь проскользнуть незамеченной. Я - мелкая рыбешка. Их интересует рыбка покрупнее.
- Ты просто знаток местной рыбалки, - язвительно сказал Гейб, - но мне почему-то кажется, что на этот раз главным блюдом можешь стать именно ты. А теперь объясни мне вразумительно, почему тебе обязательно нужно ехать одной через пустыню.
Ронни посмотрела на огонь.
- Зачем мне бросать на дороге почти новый джип?
- Я заплачу за этот чертов джип. Если ты сделаешь хоть один шаг в его сторону, я вытащу из него мотор и разбросаю запчасти по всей пустыне.
- Тогда я пойду до границы пешком.
Гейб в изумлении уставился на нее.
- А ведь у тебя хватит ума сделать это. Прошу тебя, Ронни, объясни, почему ты не хочешь лететь со мной в вертолете?
Она ничего не ответила.
- Если ты мне не скажешь, я отправлю вертолет обратно, а сам поеду с тобой.
- Ты не сделаешь этого.
- А ты проверь.
Она сжала кулаки.
- Ты что, хочешь все испортить? Хочешь, чтобы тебя опять отправили за решетку?
- Нет. И не хочу, чтобы ты там оказалась.
Ронни постепенно сдавалась:
- Там будет слишком много шумихи.
- Что, прости? - удивился он.
- Твой вертолет наверняка будут встречать журналисты и ЦРУ, и…
- Какая разница, кто меня будет встречать? Ты же сама журналист.
- Большая разница, - горячо воскликнула она. - Ты будешь в центре внимания, и мне, наверное, тоже не удастся его избежать. А я не могу этого допустить.
- Но почему?
- У меня есть на это причины.
- Ни одна из этих причин не стоит твоей жизни.
- Это уж мне решать, - сказала Ронни. - И если ты действительно считаешь, что обязан мне, ты сядешь в этот вертолет и перестанешь вмешиваться в мою жизнь.
Гейб замолчал, встретившись с ее сверкающим взглядом.
- Хорошо, я улечу на вертолете.
- И не будешь настаивать на том, чтобы я поехала с тобой.
- Зачем мне тратить время? - Гейб встал и отвернулся. - Я даю торжественное обещание, что не буду даже пытаться уговорить тебя спасти собственную шкуру.
Глава 4
Вертолет немного покружился над ними и приземлился на зеленую поляну.
- Пошли скорее. - Ронни взяла Гейба за руку, и они побежали к вертолету. - Надо торопиться. Эти огни может кто-нибудь увидеть.
- Я не могу оставить тебя одну посреди пустыни.
- Чем раньше ты улетишь, тем раньше я отправлюсь в дорогу.
Дверь кабины раскрылась, и на землю спрыгнул худощавый мужчина в кожаной куртке.
- Брэдлоув, это вы? - крикнула Ронни, когда они подбежали поближе.
- Точно.
Ронни достала из сумки фотоаппарат и повернулась к Гейбу.
- Иди вперед, я хочу сфотографировать вашу встречу.
Гейб бросился вперед и схватил мужчину за руку. Глаза Брэдлоува радостно блестели в свете прожекторов. Наклонившись к Гейбу, он что-то говорил ему. Ронни не могла их слышать из-за гула мотора, но это могли быть только слова приветствия, добрые слова.
- Убери свой фотоаппарат, - крикнул Гейб. - Лучше познакомься с моими друзьями.
Ронни видела, как он растроган встречей. Она подошла к ним.
- Дэн Брэдлоув, Ронни Далтон, - представил он их друг другу. - Ронни сказала, что вы уже знакомы заочно. Вы ведь разговаривали по телефону.
Ее рука утонула в широкой ладони Дэна.
- Бог ты мой, я и не думал, что вам удастся все это провернуть. Вы просто какое-то чудо!
Дэн оказался приятным молодым мужчиной около тридцати лет, с копной вьющихся темно-русых волос и карими глазами, которые восторженно взирали на Ронни, словно она была Матерью Терезой и Мишель Пфайффер в одном лице. Ронни почувствовала себя неловко.
- Привет, - коротко сказала она. - Вам следует поторопиться. - Она повернулась к Гейбу и протянула руку. - Тебе пора. До свидания.
Он взял ее руку. Она почувствовала, как тепло разлилось по ее телу, как и тогда, когда он впервые дотронулся до нее. Гейб смотрел на нее почти спокойно, но Ронни понимала, что это видимое спокойствие. Ему явно не нравилось все происходящее. Ей тоже. Но у нее не было выбора.
- Ты не мог бы оказать мне одну услугу? - Она открыла сумку и достала отснятую пленку. - Сохранить это для меня. Я пришлю за ней, как только буду в безопасности.
- Ты не хочешь, чтобы ее отняли, когда тебя схватят? - язвительно спросил Гейб.
- Меня не схватят. Это обычная мера предосторожности. Ты сохранишь ее?
Он взял пленку и убрал ее в карман.
- Поехали со мной!
Робко улыбнувшись, Ронни покачала головой.
- Это невозможно. Ты же обещал не давить на меня.
- Я и не буду. - Он махнул рукой в сторону пилота, - Это Дэвид Кэролл.
Обернувшись, Ронни увидела загорелого человека, чья широкая улыбка белела в свете приборной доски. Наклонившись, он протянул ей руку.
- Рад познакомиться.
- Я тоже.
Резкая боль взорвалась у нее в голове. Ронни потеряла сознание.
- Гейб, ты что, с ума сошел? - в ужасе кричал Дэн.
- Возьми ее фотоаппарат, - бросил ему Гейб, подхватывая обмякшее тело Ронни на руки. - Она меня кастрирует, если с ним что-нибудь случится.
- Думаю, она в любом случае это сделает. Удар в челюсть - не самый лучший способ отблагодарить человека за то, что он спас тебе жизнь.
- У меня не было выбора. Иначе она, рискуя своей жизнью, пыталась бы в одиночестве добраться до границы.
Он забрался в кабину, усадил Ронни на заднее сиденье и пристегнул ремень.
- С ней все будет в порядке? - спросил пилот. - Она упала как подкошенная.
- Ты ее довольно сильно ударил, - укоризненно сказал Дэн.
- Заткнись и залезай в кабину, - огрызнулся Гейб.
Дэн запрыгнул в кабину и захлопнул дверь. Когда вертолет поднялся в воздух, он повернулся к Гейбу:
- Я полагаю, у тебя были причины для этого. Почему она не хотела ехать с нами?
- Не знаю точно. Она говорила, что якобы не хочет светиться, не хочет оказаться в центре внимания.
Он аккуратно повернул ее голову, так, чтобы ей было удобно. Синяк уже начал выступать на ее нежно-розовой коже. Гейб чувствовал себя одним из тех извергов, которые издеваются над женщинами. Ему повезет, если, очнувшись, она не убьет его на месте.
- Кто нас будет встречать в Марасефе?
- Там, конечно, будут наши журналисты. Ну и, - Дэн скорчил недовольную физиономию, - нам пришлось сообщить ЦРУ, что тебя освободили, чтобы они смогли вывести своих людей из опасной зоны. Это значит, что информация просочится и в другие информационные службы.
- Другими словами, там будет целая толпа журналистов.
- Да, но наши будут впереди, - быстро ответил Дэн. - А как только официальные власти увезут тебя во Франкфурт для медицинского осмотра…
- Никакого Франкфурта.
- Ты же знаешь, что все пленные отправляются в больницу для обследования.
- Но это вовсе не значит, что я тоже туда поеду.
Он повернулся к Ронни. Она выглядела такой же хрупкой, как фарфоровые куклы, которых когда-то коллекционировала его тетя.
Он наклонился вперед, к Дэвиду.
- Поворачивай на юг. Мы не летим в аэропорт.
Ее несли по длинному коридору, стены которого были отделаны слоновой костью с позолотой. Мимо проплывали удивительные картины в резных рамах с орнаментом.
- Музей? - прошептала Ронни. - Как я оказалась в музее?
- Это не музей. Это дворец, - ответил Гейб.
Он внес ее в комнату, такую же роскошную, как и коридор.
- Спасибо за помощь, Дэн. А теперь уноси ноги, пока не поздно.
- С удовольствием, - ответил тот. - Увидимся позже.
Ронни положили на что-то шелковое и мягкое. Затем Гейб куда-то исчез. Через несколько секунд она почувствовала на щеке холод и открыла глаза.
- Не дергайся, - тихо сказал Гейб. - Дай мне приложить лед, чтобы опухоль поскорее спала.
И вдруг Ронни поняла, что с ней произошло.
- Это ты ударил меня?! - Она задыхалась от ярости.
- Я не мог поступить иначе. У меня не было выбора.
От сильного удара в живот у него перехватило дыхание.
Преодолевая боль, Гейб разогнулся.
- Спасибо, что не взвела курок.
- А надо было бы, - жестко сказала Ронни. - Ты это заслужил.
- Подожди! - перебил ее Гейб. - Я согласен, что заслужил наказание. Делай, что хочешь. Хочешь - ударь меня еще раз. Я не буду сопротивляться.
Ронни медленно разжала кулаки.
- Ты не должен был этого делать. У тебя не было права.
- А у тебя не было права ставить меня в безвыходное положение. Ты думаешь, мне нравится бить женщин?
- Откуда мне знать? - Она осторожно дотронулась до щеки. - Между прочим, ты довольно сильно меня ударил.
- Я не думал, что ты так долго будешь без сознания. Рассчитывал, что ты очнешься в вертолете.
- Тебе не следовало этого делать, - снова повторила она.
Ронни обвела взглядом огромную комнату, в которой они находились. Убранство по стилю представляло собой нечто среднее между азиатским стилем и элегантным стилем французской провинции. Роскошный турецкий диван, белый мраморный пол, покрытый кремово-голубым ковром, французские окна…
- Это гостиница? - спросила она.
- Нет, это дворец.
Ронни не помнила, чтобы Гейб когда-нибудь упоминал что-либо о дворце.
- Что за дворец?
- Королевский дворец Седихана. Ты так упорно не хотела появляться перед журналистами, что Дэвид по моей просьбе высадил нас на территории дворца, а не в аэропорту. Я связался с шейхом Бен Рашидом и получил его разрешение. Он также обещал охранять наш покой и не пускать сюда никого, пока мы окончательно не придем в себя.
У нее появилась надежда предотвратить катастрофу.
- Значит, никто пока не знает, что я здесь?
- Пока нет. - Он помолчал. - Но я не буду врать тебе. Нам придется сообщить властям, что я нахожусь здесь. Кроме того, Дэн сообщил твое имя ЦРУ как инициатора операции.
- А они могли сообщить его прессе! - Она глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться. - Но все еще можно исправить, если уйти прямо сейчас. - Она огляделась. - Где моя сумка?
- Она осталась в вертолете, - ответил Гейб. - Я считаю, что тебе нет смысла уходить. Возможно, кто-то и услышит о тебе, но никто не сможет добраться до тебя, пока ты здесь.
"Действительно, нет смысла, уходить. Слишком поздно", - подумала Ронни.
- Ты должен был оставить меня в Саид-Абабе, - попыталась она возразить еще раз.
- Поздно. Что сделано, то сделано. Ты уже здесь. Прекрати ныть.
- Ты прав. Нет смысла плакать над разбитым стаканом. Надо просто убрать осколки.
- Предоставь это, пожалуйста, мне, - сказал Гейб. - Но прежде объясни, что именно необходимо предпринять и чего ты так боишься?
- Это тебя не касается.
- Не могу с тобой согласиться. Я привез тебя сюда, а значит, несу ответственность за все, что будет происходить дальше. Думаю, что прежде всего тебе необходимо выспаться. Да и мне не помешает отдохнуть.
Ронни взглянула на королевскую кровать, стоявшую в другом конце комнаты под прозрачным балдахином. Ей вдруг вспомнилась та кровать, на которой они спали с Гейбом в ту ночь, у Фатимы.
Будто угадав ее мысли, Гейб сказал:
- Ты не можешь не согласиться, что я создал для тебя гораздо более шикарные условия, чем ты для меня недавно.
Ронни бросило в жар. Он что, думает, что сегодня они опять будут спать вместе? Она бросила на него отчаянный взгляд.
- Я ухожу. Мне нужно выспаться, - спокойно произнес Гейб.
Ронни испытала облегчение и разочарование одновременно.
- Я и не думала, что ты останешься, - безразлично ответила она.
- Нет, думала. И я думал. - Он отвернулся и пошел к двери. - Я разбужу тебя завтра около десяти. Мы позавтракаем вместе и поговорим.
- Я встаю в шесть.
- Тогда наслаждайся роскошью и бездельем, пока я не приду. А сейчас, извини, мне надо пойти засвидетельствовать свое почтение Его Величеству и попросить его о нескольких одолжениях. Завтра я собираюсь задать тебе ряд вопросов и надеюсь получить на них вразумительные ответы.
- Посмотрим, - уклончиво ответила Ронни.
- Я повторяю - мне нужны вразумительные ответы.
- Слушай, а что ты сделаешь, если я скажу, чтобы ты шел куда-нибудь подальше со своими проклятыми вопросами? Снова ударишь меня? - Она вздернула подбородок.
- Нет, я найду другой способ узнать их.
У нее было нехорошее предчувствие, что Гейб не остановится, пока не узнает все до конца. Ну и что с того? В конце концов, она и раньше сталкивалась с упрямыми мужчинами и всегда оказывалась победительницей. Но ей совсем не хотелось сражаться с Гейбом Фолкнером. Она уважала его, восхищалась им.
Ронни медленно подошла к окну. Она увидела уютный дворик, в центре которого возвышался мозаичный фонтан со специальной подсветкой. От этого вида веяло покоем и теплом. На душе стало легко. Впервые после нескольких недель, проведенных в Саид-Абабе. Ей следовало бы найти свою сумку и покинуть дворец, но она уже знала, что не сможет этого сделать. Не случится ничего страшного, если она проведет здесь всего одну ночь. Она устала, ей нужно принять ванну и выспаться.
Однако Ронни понимала, что все это - только предлоги. Правда была в том, что она не могла расстаться с Гейбом Фолкнером. Он довольно долго был частью ее жизни. И теперь Ронни хотела, чтобы они расстались спокойно, без ссоры.
- Ну, наконец-то! - С этими словами Ронни обратилась к Гейбу, когда тот вошел к ней на следующее утро. - Я ненавижу, когда люди не пунктуальны. Да что с тобой? Ты выглядишь ужасно.
- Ничего. Просто я не выспался. Вчера долго не мог заснуть. Наверное, это последствие долгого нервного напряжения. Вот уж никогда не думал, что это может со мной случиться. Вообще-то я не отношусь к особо чувствительным.
"Но ты достаточно чувствителен в своих отношениях с другими людьми", - подумала Ронни. Она испытала прилив симпатии к этому удивительному человеку. И чувство вины. Гейб всегда выглядел таким сильным и мужественным, что она почти что забыла, что ему пришлось пережить.
- Ты так и будешь стоять? - спросила она. - Садись и поешь чего-нибудь. Она уселась рядом со столиком, который слуги недавно вкатили в комнату, и, положив на тарелку яичницу с беконом, протянула ее Гейбу. - Когда я была в заключении в Кувейте, то мне безумно хотелось бекона. Я просто умирала от желания. Иногда мне казалось, что я чувствую его запах. А у тебя не было никакого безумного желания?
- Было. Но я должен признаться, что это была не еда. Что же касается еды, то меня вполне устраивает биг-мак. Я привык к такой пище, когда стал корреспондентом и много ездил. Почти в каждой стране, где я побывал, был "Макдоналдс". Это как кусочек дома, что-то типично американское.
Гейб взглянул на нее.
- Синяк все еще виден.
- Ничего, у меня бывали и похуже, - с улыбкой сказала она. - И сама я тоже ставила синяки посильнее.
- Ты мне это продемонстрировала вчера. - Он дотронулся рукой до живота. - Хочешь посмотреть на свое произведение?