Они бродили по городу, до ночи засиживались на лавочке в парке, иногда, в редкие счастливые дни, когда родители девушки уезжали в соседнюю область проведать свекровь и маму в одном лице, Лиля приглашала его к себе домой. О! Сколько счастья испытывал тогда Виталик! Он надевал самую нарядную рубашку, старательно отглаживал брюки, долго мылся под душем и обильно поливал себя одеколоном, который подарила Лиля. Они часами целовались на диване, в перерывах рассказывая друг другу о своих чувствах, об эмоциях, бьющих через край. А однажды... однажды Лиля пригласила его отведать диковинное в то время мексиканское блюдо. Еда оказалась острой и необычной, но Виталик никак не мог сосредоточиться на ней. Он увидел, что из-под халатика девушки выглядывают чулки с ажурной резинкой. Никогда ни на одной девушке он не видел этой красоты. Разумеется, затасканные и протертые до дыр номера "Плейбоя" не в счет. А вот так, чтобы вживую и чтобы были одеты только для него, единственного, – никогда.
Он медленно отставил тарелку – кусок не лез в горло после манящей картины, и осторожно дотронулся до тонкого капрона. Лиля игриво посмотрела на парня и элегантно вытянула ноги. Ее коленки непередаваемо нравились Виталику. Его била дрожь, он с трудом сдерживался, чтобы не застонать. Нежно, двумя пальцами провел по ноге, пока не уткнулся в красивый ажурный рисунок. Закрыв глаза, Виталик положил ладонь на худенькую ляжку и ощутил непонятную выпуклость на чулке. Он приоткрыл один глаз и отодвинул полу халатика. Боже! Так она еще и шелковый пояс надела!
Не в силах больше противостоять желанию, Виталик опустился на колени и начал целовать ее дивные худенькие ноги. Пелена застилала глаза. Он не помнил, как сорвал с себя одежду. Рубашка упала прямо в тарелку с диковинным кушаньем, ее трусики повисли на неоткупоренной бутылке с вином.
Их первое настоящее любовное свидание произошло на диване, рядом с красиво сервированным столом. У него все получилось! Он не ударил лицом в грязь и держался довольно долго. Виталик видел, чувствовал, знал, ей тоже было хорошо. Лиля извивалась под ним, громко вздыхая и постанывая. Потом они перешли в спальню и еще полночи отдавались прелестям сексуальных утех.
Лиля девственницей не была. Виталик... Да, для него худышка с искристой, притягивающей энергетикой оказалась первой женщиной. Он благодарил судьбу, что именно с ней понял, насколько приятно соединяться в экстазе, как хочется еще и еще обнимать, гладить бархатистое тело, целовать маленькую упругую грудь.
– Я ведь у тебя первая? – тихонько спросила она, положив голову ему на плечо. Лиля следила за его реакцией, голубые глаза с чуть припухшими от бессонной ночи веками были устремлены на него. Сейчас, по ее предположению, он должен засмущаться, покраснеть, оправдываться, почему до восемнадцати лет был девственником.
Почему? Да как раз потому, что ждал вот такую Лилю. Любимую. От поцелуев которой хмелеешь больше, чем от любого, самого прекрасного вина. О которой думаешь каждую минуту, ждешь встречи; которой рассказываешь все без утайки и мечтаешь, чтобы она всегда находилась с тобой рядом. Ему действительно повезло несказанно. Одним знакомым парням доставались взрослые опытные женщины, старше их лет на десять, другим – несмышленые, глупые малолетки. Все хотели познать таинство первого раза и, как правило, редко кто в его возрасте придавал значение, с кем. А тут все, о чем он мечтал, соединилось в единственной и самой лучшей девушке Лиле.
– Нет, – неизвестно почему сказал неправду Виталик.
– Точно? Ты не врешь? – уточнила она и сузила глаза так, что они спрятались под коротенькими, неровными ресничками.
– Не вру, – отчеканил Виталик, и ни один мускул на лице не выдал его.
– А-а-а... жалко, – разочарованно протянула Лиля. – А я думала... Впрочем, какая теперь уже разница... Тебе было хорошо со мной?
– Очень! Ты самая-самая лучшая! – искренне высказал свое восхищение Виталик.
Потом при любой возможности они занимались любовью, неистово бросаясь в объятия друг другу. А дальше... дальше пришло время уходить в армию.
– Если я тебя дождусь, ты женишься на мне? – прямо спросила у него Лиля.
– Не сразу, – честно признался Виталик. – Пока у меня нет своего жилья, да и работы тоже нет. Мне придется начинать все с чистого листа. Но потом, когда достигну определенных успехов...
– Я не смогу ждать так долго, – вздохнула девушка. – Понимаешь?
Он понял и ни в чем ее не обвинил. Они расстались за день до его отъезда. Расстались навсегда и больше ни разу не встретились. Конечно, засыпая в душной казарме на пятьдесят человек, он не раз вспоминал ее импульсивность, неудержимую фантазию, свою дрожь в коленках и страстные поцелуи. Со временем боль утихла, а потом и вовсе прошла. Он не спешил и снова начал ждать свою единственную и неповторимую, ту, которую подарит ему судьба.
И дождался...
А вот теперь он находился в кругу внимания сразу двух женщин. И то, что поначалу казалось легкой задачей, стало тяготить и обременять его.
Виталик очнулся от мыслей, поняв, что застыл возле шкафа с открытой дверкой. Начал быстро переодеваться. Он аккуратно повесил брюки на вешалку, снял запонки и придирчиво осмотрел ворот и манжеты рубашки. "Завтра нужно надеть чистую, а эту сдать в стирку", – отметил про себя. Сверху повесил пиджак. Снял туфли и протер их специальной щеточкой для замши. Он любил замшевую обувь, но Виталик-шофер не мог себе ее позволить. Замша непрактична и слишком дорога для каждодневного использования. А вот другой Виталик не раздумывая купил именно эти туфли, они очень шли к костюму. К тому же обувь и часы у мужчины непременно должны быть фирменными и дорогими. Это он знал наверняка. Перед тем как приступить к покупке новых, кардинально отличающихся от тех, которые у него были, вещей, Виталий тщательно просмотрел целую стопу глянцевых журналов для мужчин. Последние новинки в тканях, обуви, верхней одежде. Что с чем сочетается, какие костюмы в моде, как правильно повязать галстук... На работе он ни у кого ничего не спрашивал, не хотел оказаться в глупом положении. Это могло помешать его далеко идущим планам.
Сначала, сидя у руля в ожидании шефа, он пробовал быстро сделать небрежный и вместе с тем элегантный узел на галстуке. А запонки... Сколько он промучился, пока подобрал нейтральные, подходящие практически к любому наряду. Выбор обуви тоже оказался проблемой. То, что нравилось, стоило непомерно дорого, особенно если сравнивать с его заработком. А выглядеть дешево и сердито Виталий категорически не хотел. И он нашел выход из положения...
"Кстати, завтра необходимо купить еще несколько новых галстуков. Не солидно появляться в одном и том же каждый день. Их должно быть как минимум шесть. Да и лишние рубашки не помешают..." – подумал Виталий и потер виски. Устал как собака. Ну ничего. Скоро он будет дома. Там его ждет нежная жена, а что еще надо для полного счастья? Он сгребет ее в охапку, уткнется в плечо и моментально уснет, как только голова окажется на подушке. Сквозь сон будет чувствовать маленькую, почти детскую ручку Жени. Эта ручка утонет в его густых волосах. Чуть выпутается и снова погрузится в темную шевелюру. Приятное тепло, исходящее от кончиков пальцев, живые искорки проникают в мозг, стирая весь негатив, накопившийся за день...
Вспомнил о Евгении, и сердце его сжалось. И снова стало стыдно. "Ну зачем я затеял все это?" – в который раз спрашивал Виталик у себя. Хотя... он знал зачем...
...Виталий Лопатин ничем не отличался от своих сверстников. Обычная "хрущевка" в обычном районе, где он жил, самая простая школа и стандартные знания, не выходящие за рамки школьной программы, рабочая семья и будущее, которое с легкостью можно предугадать. Девяносто процентов таких, как он, были обречены на стандартную профессию работяги: строители, шоферы, грузчики, в лучшем случае – бармены, официанты, охранники, еще можно податься в милицию, большого ума там тоже не требуется. А Виталику не хотелось быть стриженным под одну гребенку. Он знал, что способен на большее.
К моменту, когда парень получил среднее образование, как грибы после дождя начали появляться коммерческие институты. Отсутствие экзаменов и десяти претендентов на одно место, всего лишь собеседование – и ты уже студент! Но денег на такой вуз у родителей Виталика не было. Как не было и "волосатой" руки, чтобы пробиться на бесплатный факультет.
Дважды Виталий пытался поступить на экономический и дважды не проходил по конкурсу. Потом служба в армии и сплошная безысходность. Когда он вернулся домой, Россия только приходила в себя от нововведений, вихляющей политики перестройки, пустых полок и бешеной инфляции. Куда пойти? Он всегда мечтал работать финансистом, а в реальности? Никакого образования и специальности, кроме водительских курсов. Сначала парень устроился в таксомоторный парк, потом в частную фирму по перевозке пассажиров, потом он возил крупного бизнесмена, а когда тот решил уехать на постоянное место жительства в Израиль, перешел в юридическую компанию все тем же водителем. Казалось, учиться уже поздно, поздно что-то менять и идти вперед. Время на каком-то этапе остановилось и замерло. Он все еще понимал, что способен свернуть горы, но реальность говорила о другом. Просто водитель... И не то чтобы Виталик стеснялся своей работы, нет. "Главное – оставаться человеком", – частенько говорил ему дед. И он был согласен с дедом.
Проблема в другом... Мысли, много мыслей, новых идей, собственное мнение и свой взгляд на окружающий мир, нестандартные решения и планы... Все это бурлило в голове Виталика. Он не относил себя к стандартному представителю той профессии, которую не любил, но волею судьбы осваивал уже десятый год. Сначала он не придавал значения этому открытию, потом оно начало тяготить его, и в конце концов Виталий понял, что нужно меняться самому и менять все вокруг себя. Изменения, как ни странно, начались с потери.
Год назад скончался дед Виталика, Андрей Павлович Лопатин. Внука он безумно любил. Сначала старики жили в Санкт-Петербурге, а когда стали немощными, обменяли свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в Москве. Все же поближе к детям.
Виталик очень любил ходить к деду в гости. Бабушка гремела на кухне посудой и, как обычно, готовила к приходу внука очередной кулинарный шедевр. По квартире расползался ванильный аромат пекущегося пирога. Потом наступало время чая и тающих во рту кусочков десерта. Затем Виталик сыто откидывался на спинку скрипящего стула и ждал. Бабушка незаметно исчезала в своих владениях, чтобы помыть тарелки и чашки, а главное – не мешать мужскому разговору, как называл Андрей Павлович беседу с внуком.
Они подолгу засиживались за старым круглым столом в центре комнаты, сверху свисал обтянутый тканью выцветший абажур, украшенный желтой бахромой. На столе появлялся толстый альбом в кожаном, затертом от времени переплете. Дед бережно перелистывал страницы, выборочно останавливался на той или другой и рассказывал удивительные истории... С каждым разом говорить ему было все труднее, донимал хронический кашель, хрипота сдавливала горло.
В очередной раз оказавшись в больнице, Андрей Павлович, ссохшийся от изнурительной болезни, взял костлявой рукой руку внука.
– Виталик, я отсюда уже не выйду... – начал он.
– Дедушка, что ты такое говоришь! – возмутился парень, но старик остановил его.
– Знаю, что говорю. Я чувствую... Но у меня есть к тебе просьба, обещай, что выполнишь.
– Все что хочешь, дедушка, – тут же, не раздумывая, согласился Виталик.
– Мы с твоей бабушкой завещали тебе квартиру, и когда нас не станет, ты будешь полноправным ее хозяином. К сожалению, это все, что мы можем дать единственному внуку. Добра ценного не нажили, денег не собрали, самое дорогое, чем я всегда гордился, это моя коллекция. Ты же помнишь мой альбом? Тот, в кожаном переплете. Ты знаешь, как я его берег... – дед закашлялся. – Храни и ты...
Буквально через месяц вслед за Андреем Павловичем умерла его жена. Квартира осталась пустой. Невзирая на возражения родителей, Виталик перебрался в жилище, завещанное ему дедушкой и бабушкой.
Беда никогда не ходит в одиночку, утверждают мудрецы. Но и колесо фортуны, если уж раскручивается, то на пол-обороте останавливается крайне редко. Смена места жительства кардинально отразилась и на личной жизни Виталика.
Говорят, что настоящий мужчина обязательно должен посадить дерево, построить дом и вырастить ребенка. Дерево он посадил еще в двадцать лет, когда вернулся из армии. Свой дом у него был, правда, не кровно заработанный, но для воплощения в жизнь третьего пункта вполне подходил.
Но ребенок обязательно должен родиться в законном браке. Виталик четко решил это для себя. Но просто законного брака для настоящей семейной жизни мало, он должен быть еще и счастливым. Да, с супругой ему повезло как никому другому. Конечно, до нее у Виталия были женщины. Самые разные: взбалмошные, феминистки, мамины дочки... но Евгения одна. Случалось, что при знакомстве с новой девушкой Виталию казалось, что он ее уже где-то видел раньше, не раз разговаривал. А потом понимал, что просто встречал подобных – болтливых, занудливых, вспыльчивых.
Виталик верил, что любовь с первого взгляда существует, и если она удостаивает чести прийти, то обязательно сразу к двоим. Некая искра падает с неба, разбивается о землю и раздваивается, попадая сразу в два сердца. Непременно в два. Иначе какой толк от такой любви? Тогда ее можно назвать несчастливой, безответной. И еще... он решил, что если такое с ним произойдет, значит, это знак свыше, и Виталик обязательно женится.
Он никогда не был ловеласом, донжуаном, неутомимым утешителем и сокрушителем женских сердец. Всего должно быть в меру. Постепенно первая любовь из яркой, красочной картинки превратилась в размытое полотно. Да, он прекрасно осознавал, что ни одна из новых пассий не может сравниться с Лилей. Но, встречаясь с одной, Виталик редко поворачивал голову в сторону другой девушки, пытаясь сравнить их. Правда, он никому ничего не обещал – слишком честная и благородная натура была дана ему изначально... И слушая тонкие намеки, а порой и прямые предложения о совместной жизни, только дипломатично отмалчивался. Но с Женей все было по-особенному. Увидев ее впервые, он понял, что именно эта девушка станет его женой. Неважно, сколько времени придется добиваться ее расположения... Он будет терпеливым, он подождет. В глубине души Виталий надеялся, что и Жене он нравится. Мимолетный взгляд, прячущийся под веером ее густых ресниц, давал надежду, что не ошибается.
Тем не менее Виталик любил и молчал, страдая и теряясь в догадках. Любовь кардинально изменила его жизнь. Она наполнила ее такой силой, чувствами и глубиной восприятия, что порою даже казалось – он не жил ранее, а всего лишь влачил жалкое существование. Он, как наивная девица, отрывая лепестки у ромашки, молча гадал: любит – не любит...
Казалось бы что проще – найди повод, объяснись, и сразу все станет понятно. Но хотя абсолютным скромником Виталика назвать было сложно, к Евгении подойти он не смел. Каждый раз, собираясь за дочками-близняшками своего начальника, которых требовалось отвозить и забирать из школы, Виталик продумывал, как начнет беседу, что скажет, как посмотрит... но, когда он видел ту, которая изменила мир вокруг, в горле появлялся ком и, кроме слов приветствия, ничего путного сказать он не мог. Дошло до того, что парень даже стал писать на листике бумаги фразы, с которыми хотел обратиться к Жене, выучивал их наизусть, но опять-таки слова повисали в воздухе, так и не вырвавшись на свободу...
И еще... он боялся. Страшно переживал, что Евгения откажется пойти на свидание – из женской вредности или чтобы еще больше раззадорить его. А если ее взгляд он воспринял так, как ему хотелось, а на самом деле он выражал лишь любопытство?
Но колесо фортуны все еще крутилось, пытаясь помочь Виталику.
Выручил случай. Его тогдашний начальник, Юлиан Шахов, распорядился подвезти Евгению домой после родительского собрания. А до того момента Виталика здорово перетрясло от ревности и злости, когда Шахов вознамерился пригласить Женечку в ресторан.
Виталик до боли в костяшках сжимал руль. Он стиснул зубы и боялся хоть одним движением показать, что готов растерзать нахального кавалера. Почему, почему он, который боготворит девушку, сидящую на заднем сиденье, до сих пор не мог сказать ей ни одного подобного слова? А этот толстый боров, видящий ее впервые, так легко и непринужденно изъясняется! А что, если она позарится на его деньги и действительно согласится заменить мать двум девчушкам? Виталика от одной этой мысли бросило в холодный пот. И он незаметно для себя стал просить бога. Никогда не ходил в церковь, а тут обратился к небесам, как к последней надежде. Он повторял про себя искренние, бесхитростные слова и... его услышали. В одном из казино Шахова клиент по счастливому стечению обстоятельств выиграл огромную сумму. Без хозяина выдавать такие деньги сотрудники боялись. Рассерженный бизнесмен удалился решать свалившуюся на голову проблему, приказав доставить Женю по назначению.
Это был час Виталия, момент, который нельзя упускать ни при каких обстоятельствах! И слава богу, что Виталик смог его использовать. Теперь он удачно женат и... обманывает свою супругу.
Глава 4
Игра в детектива
20 октября 2004 года
Вечером Женя так и не решилась спросить у мужа о его странном перевоплощении. "Виталик будет презирать меня, – думала она. – Я поступлю некорректно, низко. Я опустилась до того, что начала за ним следить. Если он узнает – не простит! Но... с другой стороны... Я сойду с ума от неизвестности. Как выйти из сложившейся ситуации? Что делать?" Ходила с мокрой тряпкой по квартире, хаотично вытирала пыль. Телевизору, подоконнику и стулу повезло: сама того не замечая, по ним она прошлась тряпкой раза три. Поняв, что сейчас от ее нелепого дерганья толку мало, Евгения села на продавленный диван, служивший местом для сна, для усаживания гостей, для сидения. (А иногда они там же трапезничали и попутно смотрели телевизор.) Одним словом – прелесть однокомнатной квартиры, где присутствует развалюха на все случаи жизни. Диван им тоже достался в наследство от стариков. Мечтой Жени оставалась кровать в стиле Людовика Четырнадцатого. Но мечта маячила так далеко и была так недосягаема, что Женя снова переключилась на проблему насущную и злободневную – на супруга.
"...Но если бы я не проследила за ним, то никогда бы ничего не узнала... Ха, – тут же посмеялась над собой она: – Можно подумать, я выяснила все нюансы, уточнила, чту он от меня скрывает, и теперь осталось только поставить точки над "и".
"Да, я знаю, что ничего не знаю! – пришло в голову известное изречение Сократа. – А именно, еще меньше, чем до стояния в подворотне. Шла, чтобы найти оправдание тому, что услышала накануне, а обнаружила нечто не поддающееся объяснению. По крайней мере, пока..."
Телефонный звонок прозвучал неожиданно и резко. Евгения подскочила с дивана, его пружины по-старчески ворчливо заскрипели.