В далекие 90-е двенадцать молоденьких девушек встречаются в астрологическом кружке "Зодиак". Они попадают в мир таинства небесных светил, мистических загадок правящих миром стихий. Недоступные звезды улыбаются, манят, обещают, взирая с непостижимой высоты на тех, перед кем только открывается дорога самостоятельной жизни.
Тернист и прихотлив путь героинь. Небесные силы то благосклонно поднимают к свету и блаженству, то низвергают вниз, в пучину несчастья, горя и обмана.
Взрывоопасная смесь добродетелей и пороков Скорпиона; нежность, сострадание и чистота помыслов Девы; неторопливое обаяние и житейская мудрость Тельца; непостоянство Близнецов; упрямство и скрытность Козерога… Двенадцать характеров, двенадцать Дорог, двенадцать профессий: медсестра, секретарша, гувернантка, учительница, гадалка, писатель… Героини романов бесконечно разные, но объединяет их одно - стремление к женскому счастью. Помогут ли звезды осуществиться девичьим грезам? Встретит ли каждая из них того единственного и неповторимого, что предназначен судьбой?
Следуя данному 10 лет назад обещанию, повзрослевшие девушки встречаются вновь. Как сложились их судьбы? Какие сюрпризы, повороты и зигзаги уготовили им звезды? Об этом - каждая из историй, рассказанная на чудесной заснеженной вилле в Рождественскую ночь.
Надя Шарапова, появившаяся на свет под знаком Девы, приезжает в Петербург из Новгорода. Северная столица не спешит раскрыть объятия юной нежной душе: в медицинский институт Надя не поступает. Замужество также не приносит счастья. Работая медсестрой в городской больнице, Надя случайно знакомится с Игорем Меркуловым, заведующим отделением престижного медицинского центра "Аякс" для политической элиты и нуворишей. И в одно мгновение ее настигают страстная любовь… и криминальные разборки!
Содержание:
ПРОЛОГ 1
НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ 2
БРАК ПО-РУССКИ 3
НЕУЖТО МИЛЕНЬКИЙ ИДЕТ? 5
МИФОЛОГИЯ В КАРТИНКАХ 6
ДОХОДНОЕ МЕСТО 8
ПАЦИЕНТЫ КАК ОНИ ЕСТЬ 9
ДВА КАВАЛЕРА 12
ВОЙНА И МИР 15
В ГОСТЯХ У СКАЗКИ 19
МОЙ ДОМ - МОЯ КРЕПОСТЬ 20
И ВНОВЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ БОЙ 23
Я НЕ ШПИОНКА, Я РАЗВЕДЧИЦА 26
ВОТ ПУЛЯ ПРОЛЕТЕЛА… 29
ВЕСЕЛАЯ ВДОВА 32
ИЗ ИСКРЫ ВОЗГОРИТСЯ ПЛАМЯ 35
МОЯ МИЛИЦИЯ МЕНЯ БЕРЕЖЕТ 38
КИНГ-КОНГ ЖИВ 41
ЭПИЛОГ 43
ГОРОСКОП ДЕВЫ 43
ЛЮБОВНЫЙ ГОРОСКОП 44
Елена Ларина
Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы
Быть женщиной - ремесло, быть любимой женщиной - высокое искусство.
Э. Севрус
ПРОЛОГ
Дом, словно перенесенный с глянцевой страницы журнала, сверкал на солнце. Два далматинца, казавшиеся кляксами на снегу, бросились ко мне. Наверно, у них состязание, кто активнее и тщательнее вылижет мои руки и одежду. Ну конечно, от меня собакой пахнет.
- Мои хорошие! - я присела на корточки, затормошила красавцев, расцеловала в здоровые холодные носы.
Собаки - как люди, даже лучше. Искренние и добрые, и не предадут никогда.
Солнце отражалось в искристых сугробах так, что смотреть было больно. В детстве я гадала, кто посыпает блестящими искорками снег? И кто расписывает узоры на окнах? Выведенные аккуратно, словно по сказочному лекалу, на стекле раскинулись мохнатые еловые ветки и затейливо изогнутые листья.
Внутри дома послышался стук каблучков и чьи-то возгласы. Дверь распахнулась.
- Надюша приехала! - Ева устремилась мне навстречу. - Фу, Лелек! Фу! Ты первая, по тебе часы сверять можно!
В струящемся серо-голубом платье на фоне собственной виллы Ева смотрелась шикарно. Мы расцеловались. Далматинцы всем своим поведением давали понять, что рады встрече не меньше нашего, и я в который раз похвалила себя за предусмотрительность. Так и чувствовала, что понадобятся запасные колготки.
- А второго как зовут, Болек? - пошутила я.
- Ну да, - Ева холеной рукой потрепала любимцев. - Смотри, он тебе дубленку измазал! Один поклонник презентовал, представляешь, с условием, чтоб были именно Лелек и Болек, еще из коротких штанишек не вырос…
Болек страстно лизнул хозяйку в нос, от избытка чувств подпрыгнул, перекрутился клубком и понесся обратно, в рассыпчатый блестящий снег. Лелек вился возле меня, восторженно повизгивая и норовя обнять передними лапами.
- Фу, бестолочь! - Ева шлепнула Лелека и махнула рукой: - Гуляй!
Я отряхнулась и подняла сумочку. В дом идти не хотелось, морозный воздух проникал в легкие, наполняя душу легкостью и весельем. Ветра почти не было, солнце щедро заливало огромный участок, выходящий на побережье. Одинокие любители подводного лова маленькими темными точечками виднелись у горизонта. Лед тут и там играл голубыми бликами, зеркально отражаясь от безоблачного неба. Звенящую тишину нарушало только умиротворенное ворчание далматинцев, копошившихся в сугробе, и гул машин где-то далеко на шоссе.
Всю последнюю неделю я провела в конференц-залах города Мюнстера, где проходил симпозиум по вопросам генетического анализа. Доклады были интересными и содержательными, и организаторы мероприятия, как полагается, постарались на славу, но многодневное общение с людьми на неродном языке утомило меня. В Германии хорошо, а дома все равно лучше… И внезапное предложение Евы встретиться в ее загородной вилле оказалось так кстати!
- Красота-то какая!
- Лучше, чем в Европе? - недоверчиво переспросила Ева.
- Ну конечно лучше! Родные просторы… - я глубоко вдохнула. - А ты молодец, Ева, что настояла на всеобщем сборе. Ведь все приедут, как договаривались?
- Сама увидишь!
Послышался шум мотора, и мы устремились за дом. Из потрепанного старенького "Мерседеса" выбралась молодая женщина в светлом замшевом плаще - да это Танюшка! Ее чудесные глаза сияли еще ярче, чем раньше, и легкая полнота нисколько не портила женственную уютную фигуру.
Выяснилось, что Танюша привезла с собой Ольгу и Регину. Повыскакивав одна за другой из машины, они огласили окрестный лес возгласами и радостными криками. Похоже, что свою порцию кислорода я сегодня уже получила.
Когда все вдоволь наобнимались-нацеловались, гурьбой повалили в теплый, пахнущий елками дом. Лелека и Болека с собой не взяли, и я с сожалением чмокнула по очереди обоих в холодный мокрый нос. Гномы на входе с закинутыми на плечи красными мешками - наверно, с подарками - изумленно глядели на гостей. Наверное, столько девиц сразу они и не видали никогда.
Вилла мне очень понравилась. Да и какому причудливому вкусу может не угодить теплый, вычищенный до блеска дом, где каждая деталь продумана до мелочей и поражает изяществом и вдумчивым прикосновением женской руки?
- Надя, ты идешь? - девчонки поднимались во второй этаж.
- Да-да, сейчас.
Я решила сначала зайти на кухню, откуда доносились совершенно бесподобные запахи. Приятная улыбчивая женщина доставала из холодильника снедь и вносила последние штрихи в выложенные красивыми горками салаты и закуски. Мы познакомились.
- Вам помочь?
- Нет, милая, спасибо, все уже готово, засмеялась Галина Федоровна. - Гуся оставляю в духовке, не забудете?
- Постараемся! - пообещала я.
В холле прозвенел колокольчик. На пороге стояла модель из журнала "Вог". Нет, это же Света! Света Чернова, красавица и умница, девушка-огонь! Мы расцеловались.
- Ну, выпьем, добрая старушка, - предложила Света, раздевшись и деловито оглядевшись.
- Ты не изменилась! - засмеялась я. - Энергии у тебя не уменьшилось за последние десять лет…
- Это точно! А в тебе ни жиринки лишней не появилось - комплиментом отвечаю на комплимент! Тебе чего налить?
В передвижном баре на колесиках можно было выбрать все, что душе угодно. Я предпочла шампанское, Света плеснула себе виски.
А потом приехала Мэри, а потом Мила и Марианна, а столкнувшихся на дороге Василису и Белку решили больше не ждать, и все стали постепенно рассаживаться в гостиной в мягкие кирпичного цвета кресла. Разноцветные гирлянды, запах елок, шампанское, хохот и разговоры ни о чем - таким и должен быть настоящий праздник. Свет потушили, и пламя свечей заиграло по стенам, наполняя их потаенным смыслом. Смех и громкие переговоры стихли, все замолчали.
…Мне выпало рассказывать второй. Огонек камеры в углу смотрел красной точкой и чуть-чуть смущал меня. Нелегко вот так сразу взять и вспомнить, что происходило с тобой десять лет назад… Одиннадцать пар глаз с любопытством смотрели на меня. Я замешкалась, и сердобольная чуткая Танюша спросила:
- Наденька, налить шампанского?
- Давай, - согласилась я.
Сладкий напиток добавил храбрости и уверенности, и я попыталась взглянуть на девушку из далекого прошлого, о которой я сейчас буду рассказывать, отвлеченно, будто со стороны. Как она не похожа на меня теперешнюю! А может быть, похожа?..
НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ
- Прощай, люби-и-имый город, уходим завтра в мо-о-оре! - протяжно и нежно пропела сестра.
И в этот момент я простила ей все шалости. Как, впрочем, прощала всегда. Так ведь и полагается: прощаясь, надо простить. Только в море я не уходила.
- Послушай, Надька! - прошептала она. - Ты дурой-то не будь! Постарайся там свой шанс не упустить! Шанс - он, знаешь, раз в жизни выпадает.
И запела снова:
- Один раз в год сады цветут, один раз в год…
Я опять едва не разревелась.
- Не буду! - пообещала я. - Знаешь, как мне хочется выучиться!
Она посмотрела на меня своим фирменным взглядом, будто я сказала какую-то глупость несусветную. Вечно она меня поддевает.
- Ну что такое? - сказала я обиженно. - Что опять не так?
- Ох, Надька, Надька! Учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Тутанхамон.
- Ленин! - поправила я.
- Тутанхамон, Ленин - все одно мумии. А мы живые - нужно не только об учебе думать. Найдешь себе женишка из питерских - такого, чтобы с квартирой. А если машина есть, то вообще…
Никогда я, наверное, не смогу привыкнуть к этим ее выкрутасам. Только что всерьез говорили о моей будущей учебе, и вот на тебе!
- Ничего ты, кажется, не понимаешь! - покачала она головой. - Будешь грызть гранит науки, как крыса последняя, пока зубы не источишь… И очки нацепишь на нос, потому что ослепнешь, сидя над книгами по ночам. А ты не в книги, а по сторонам гляди, вокруг люди живые. Только и ждут, когда ты, красивая и молодая, обратишь на них свое драгоценное внимание, спасешь от одиночества и моральной деградации! И по ночам нужно не книжки читать, а… - она сладко зажмурилась и посмотрела на меня. Посмотрела-посмотрела и махнула рукой:
- А ну тебя, все равно не поймешь!
Да нет, почему же, я понимаю. Только есть вещи, над которыми грешно смеяться. Люблю сестру, но не могу никак привыкнуть к ее легкомысленному взгляду на многие вещи. Зато вот мать, наоборот, подошла к моим проводам более чем серьезно. Собирала так, словно в кругосветное плавание отправляет или на войну. Сунула в дорогу вареную курицу, яйца, бутерброды, колбасу, сыр… Все это мне предстояло уничтожить по дороге из Новгорода в Петербург. Мои попутчики будут любоваться пейзажами, проплывающими за окном, кто-то будет читать книгу, кто-то играть в шахматы или карты. А Надя Шарапова будет уплетать свои припасы!
- Мама, да тут же всего ничего ехать! - сказала я, не зная, куда девать все это добро.
- Не пропадет! - сказала она убежденно. - И моду эту теперешнюю не перенимай - худеть, пока кости не станут видны. Ты и так у меня тоненькая, как стебелек. Ох!..
Отец закачал головой, оторвав ее от меня.
- Вот, распустила нюни! Езжай, Надюша, и пиши-звони почаще!
Сестра-заноза прибежала на вокзал за минуту до отправления. Сунула в руки какую-то книжку.
- Это праздник со слезами на гла-а-азах! - пропела в ухо, имея в виду, конечно, мать.
Я насупилась - вот ведь характер, даже сейчас не может не посмеяться. Хорошо, что мама не слышала. Я покраснела и поцеловала мать в мокрую соленую щеку.
- Устроишься у тетки, - мать слегка нахмурилась, но ничего больше не сказала.
Впрочем, я и так знала, что между ней и сестрой мужа давно кошка пробежала - черная. Тетя Валя маму невзлюбила и даже после свадьбы пыталась сосватать брату какую-то знакомую девицу. Разумеется, мама после этого предпочитала не поддерживать контактов с ней, но сейчас выхода не было. Мне нужно было где-то разместиться в Петербурге, снимать квартиру - дороговато, к тому же тетка не слишком упорствовала.
- Она будет рада тебя приютить, - сказал отец после недолгого телефонного разговора с сестрой и выразительно посмотрел на маму.
Я подумала, что, будь у меня младший брат, я бы тоже старалась подыскать ему невесту по своему вкусу. Но брата у меня нет, вместо брата родители наградили меня сестрицей и весьма ехидной особой, нужно заметить.
Услышав о готовности тети Вали принять меня на время учебы, Ленка скривилась, подумала секунду и сказала:
- Бедная Надя, придется ей и в магазин бегать, и посуду мыть, и полы… Старушка просто смекнула, что получит бесплатную прислугу…
- Перестань! - попросила я, требовать не умею. - Если даже и так, это справедливо - я ведь буду у нее жить, так почему бы мне ей не помочь? И вообще нельзя так презрительно говорить о человеке, которого ты даже не знаешь!
- Ох, как мне стыдно! - она спрятала лицо в ладони и смотрела сквозь пальцы. - Сейчас, наверное, умру от стыда…
- Ты-то умрешь, - недовольно пробурчала я.
- И потом, ты не права, - сказала она. - Я ее знаю и помню, она как-то приезжала на праздники. Ты еще тогда была маленькая, так вот она ходила с клюкой, брюзжала и ничего не привезла мне в подарок!
- О, это, безусловно, настоящее преступление против человечества! - поддакнула я.
- Еще бы! Подумай, какая душа у человека, если он едет в дом, где есть маленький ребенок, и ничего с собой не приносит.
- Ну, хватит. Ты слишком злопамятна! - сказала я. - И потом, со временем люди меняются…
- Ни черта они не меняются, - ответила сестрица серьезно. - Вот ты, например, как была доверчивой дурочкой, так и осталась. Такой, видно, и помрешь. А я не злопамятная - просто злая! Да и память у меня хорошая…
И в завершение дискуссии показала мне язык. Ну как сердиться на такую? Я обняла ее.
Несчастную курицу я довезла в сохранности до самого Петербурга - аппетита не было никакого. Тем более что книжка, которую мне сунула на прощание сестрица, оказалась весьма увлекательной: "Уроки самообороны для девушек".
У самого вокзала странно одетый мужчина неопределенных лет попросил у меня денег:
- Девушка, на хлеб не хватает!
Я обрадовалась, полезла в сумку за курицей. Сейчас осчастливлю голодного - Господь велел делиться. Мужчина тяжело посмотрел мне в глаза, словно был обманут в своих лучших ожиданиях. Помотал головой и сунул мне курицу назад.
- Возьмите! - сказала я, решив, что он просто стесняется. - Это хорошая курица - ее только утром сварили…
Он покачал головой, пробормотал что-то под нос и пошел прочь. Я осмотрела свою курицу со всех сторон, понюхала ее на всякий случай. С ней все было в порядке. Может, он вегетарианец?
В конце концов я скормила курицу голодному бродячему псу, пристроившемуся возле канализационного люка. Было совсем не холодно, но он жался к этим самым люкам - то ли болел, то ли просто был уже старый. Курицу он съел без остатка и благодарно завилял хвостом.
Освободившись от лишнего груза, я направилась к метро, не забывая глазеть по сторонам. В этом городе я надеялась задержаться как можно дольше, и чем скорее я здесь освоюсь - тем лучше.
Тетя Валя обитала в типовом панельном доме на проспекте Гагарина. Я не сразу отыскала нужный мне корпус, дорогу спрашивать постеснялась, да и побоялась - вдруг кто-нибудь поймет, что я приезжая, и увяжется… Звонить тетушке тоже пока не стала - не хотелось выглядеть тетехой этакой, которая в трех соснах заблудилась. Решила, что сама справлюсь - первое приключение Надежды Шараповой в большом городе.
Поплутав по грязным дворам и помойкам, я наконец углядела нужный номер и шмыгнула в парадную, сопровождаемая взглядами старушек на скамейке.
Не без некоторого трепета нажала на кнопку звонка.
Дверь распахнулась почти сразу, словно тетушка стояла за ней в ожидании гостей. Седые волосы, легкие, как пух, серые водянистые глаза за толстыми стеклами очков осмотрели меня с ног до головы.
- Надя? - спросила она чуть дребезжащим голосом. - Проходи!
После смерти мужа тетя Валя проживала одна в трехкомнатной малометражке, если считать за комнату каморку возле кухни. Именно этот закуток и был отведен мне. Помимо тети Вали, в квартире обреталась собака - совершенно бесподобная животина - по кличке Макс. Порода - надворный советник. Тетя обзавелась им после смерти мужа, кто-то же должен был скрашивать ее одиночество. Во двор, покалякать со своими сверстницами на скамеечке, она выбиралась редко из-за больных ног, да и гостей не принимала. Потом я поняла, что, пустив меня в свою квартиру и жизнь, тетя Валя пошла на определенную жертву - если не для меня лично, то для брата.
Она долго вглядывалась в мое лицо, словно ища семейные черты, что-то такое обнаружила и довольно кивнула. Остаток первого вечера был посвящен знакомству с огромным внушительным альбомом, который без моей помощи тетке было не стащить со шкафа. После того, как пыль была стерта и мы все, включая Макса, вдоволь начихались, начался долгий рассказ о моих славных предках по отцовской линии.
Мое генеалогическое дерево привело бы в восторг любого Мичурина - кого здесь только не встретишь - и деревенский кузнец, и купцы, и мастеровые… Чиновники и военные. Был даже один писатель, очень известный в свое время, по словам тети Вали, хотя я лично впервые слышала такую фамилию. Все это было для меня ново. Отец не часто распространялся о своей семье, считая, что это дела давно минувших дней, не заслуживающие особенного внимания.