– Не стоит так переживать, Рейчел, – тихо сказал он, когда они вышли из воды. – Ведь было здорово? И не только потому, что это было, а потому...
– Нужно обязательно все объяснять и напоминать? Мы просто играли в воде, как все...
– Вон те тоже так играют? – засмеялся Мишель и показал рукой на очень пожилую пару, медленно входящую в воду. Старушка была маленькой и сухой, с тонкими ножками и коротко стриженной седой головой, а лысый старичок еле передвигал синими ногами, нелепо торчащими из-под длинных купальных шорт.
– Не хорошо смеяться над стариками. Не успеешь оглянуться, и сам таким станешь.
– Да ладно, чего заранее волну гнать... Ты мне очень нравишься. Останемся до утра, о-кей?
– Это исключено. Дженнифер нужно в город, да и мне не мешает появиться на работе.
– А мы сможем приехать сюда вдвоем? Еще раз. И остановиться вот в том отельчике?
– Мишель, я что-то не совсем понимаю тебя. Ты знаешь, сколько мне лет?
– Да мне как-то на это наплевать. Если Дженни твоя дочь, то, наверно, ты уже совершеннолетняя и можешь покупать пиво в магазине. А это значит, что мне не грозит тюрьма за совращение малолетки.
– А про сексуальный харазм ты, надеюсь, слышал? – ехидно заметила Рейчел.
– Вообще-то это вы ко мне приставали первая...
– То есть как?
– Оставили ночевать специально, увезли черт знает куда, чуть не утопили. Нет, советник Бевис, наш судья будет на моей стороне.
– Это уж точно. Он не любит женщин.
– Вы хотите сказать, что он...
– Конечно нет! Об этом можно только мечтать! Все геи на редкость покладистые люди и, наоборот, относятся к женщинам с уважением, видят в них только друга и коллегу. А вот такие, как наш судья... Он в принципе не уважает женщин, но, разумеется, скрывает это. Послушай, я не люблю сплетничать о работе, извини, это между нами.
– Наконец-то хоть что-то между нами случилось. Хоть судью обсудили в интимной обстановке. Рейчел, ты мне очень нравишься. Знаешь, наверно, я должен был делать скорбное лицо и сочувствовать тебе, когда ты рассказывала о своем разводе. Но я был просто счастлив, узнав, что ты свободна. Я тоже свободен. Несколько месяцев назад я расстался со своей девушкой. Мы как-то одновременно решили разойтись... Мы были разные. Нас объединяла только постель.
– Это уже немало. А что нас-то будет объединять?
– Это другое.
– Что другое? Будем вместе цветочки вышивать?
– И цветочки. И яблочки и все... Это любовь, просто любовь!
– Ты говоришь о себе. Но я не верю в любовь, в мужскую любовь... Чем ты докажешь мне, что это не похоть. Все кончится после одной ночи. Наверно, это будет легче, чем когда тебя муж бросает...
– Забудь о муже. Забудь обо всех, кто был до меня. Ты же адвокат! А как же презумпция невиновности? Человек не обязан доказывать свою невиновность. Просто кто-то должен доказать его вину. Почему я должен доказывать свою любовь? Чем ты докажешь, что я тебя не люблю?
– Тем, что прошло очень мало времени и я тебя совсем не знаю.
– Так узнай!
Они уже не стояли, а лежали на песке, соприкасаясь плечами. От Мишеля шел жар страсти. Рейчел помимо воли начала испытывать такое же сильное влечение к юноше. Он был великолепен – его красивое тело было покрыто загаром, мускулы блестели от солнца и влаги. Губы были сочными, как черешня, а глаза выразительно смотрели прямо в глаза Рейчел, отливая сияющей синевой.
В него действительно можно влюбиться. Но зачем ему нужна я? – подумала Рейчел.
– Послушай, Мишель, вокруг тебя столько красивых девушек. Или у тебя какие-то неизжитые комплексы. Мне Дженнифер сказала, что ты рано потерял маму...
– Начинается. Продолжаем следствие... При чем здесь мама, юные девушки? Черт возьми! Мне нужна ты! Ты мой идеал. Я всегда представлял себе в мечтах рядом такую женщину, как ты. Ну как тебе еще объяснить? Ты очень сильная и умная, ты неприступная. Но в то же время ты хрупкая и беззащитная. Ты бесстрашная на работе и трусиха дома. Ты можешь врезать судье и растеряешься, когда тебе нахамит бродяга. Ты женщина на все сто процентов, а твоя профессия – это продукт твоего интеллекта, а не твоего тела. А твой возраст – это тоже в твоей голове. А на самом деле ты моложе Дженнифер, потому что оторвана от повседневной жизни.
– Откуда ты все это знаешь? Ты просто все выдумал!
– Знаю, потому что люблю!
И она начали целоваться, стараясь делать это незаметно от других. Как ни странно, погода вдруг резко испортилась. Стало непривычно свежо и ветрено, но только разгоряченные Рейчел и Майкл ничего вокруг не замечали. Но когда до них неожиданно докатилась волна, они вскочили и стали изумленно озираться.
– Эй, друзья! Надо линять отсюда! По радио передали, что торнадо надвигается. Он уже в Северной Каролине. До нас может не дойти, но шторм будет сильный, – возбужденно затараторила подбежавшая Дженнифер.
И, словно подтверждая ее слова, волны стали подниматься из воды, как великаны. Небо почернело, а ветер задул так сильно, что опрокинул все шезлонги. По пляжу бегали люди и ловили свои вещи. Майкл быстро подхватил все сумки и ринулся к машине. Дождь уже начал биться по капоту неестественно крупными каплями. Женщины с визгом залезли в машину, не успев переодеться. Машина тотчас тронулась и полетела вперед.
? Поглядите, что делается за нами! – закричала Дженнифер.
Рейчел оглянулась. Сзади стояла черная стена. Она была не очень близко, но с каждой секундой приближалась.
– Быстрее, Мишель! Нас сейчас накроет! – взволнованно прошептала Рейчел.
– Без паники! Вы под надежной защитой! – бодро ответил он.
Машина летела на бешеной скорости, однако расстояние между ними и стеной черноты не убывало. Но и не уменьшалось. Колониальный пляж уже остался далеко позади. Дождь колотил по машине и заливал смотровое стекло. Дворники не успевали отгонять водные потоки. Но постепенно дождь стал утихать, а впереди даже показалось солнышко. За мостом вдруг дождь резко прекратился, а черная стена куда-то исчезла. Стало заметно светлее.
– Ура! – воскликнула Дженнифер. Она слушала свои радионаушники, потому что в приемнике были какие-то помехи. – Торнадо ушел в океан и там исчез. Это был какой-то мини-торнадо. Виргиния вне опасности. Во жизнь-то! Так в одночасье помрешь и не заметишь!
? Ладно тебе! Не тормози раньше времени, и смерть тебя не догонит! А обед наш накрылся, я так понимаю?
? Можно заехать по дороге, заодно переоденемся и примем душ. Я запомнила рекламу какого-то ресторанчика и отеля при нем. Название "Дуб и черешня". Я еще удивилась.
– А где эта черешня дубовая?
– Кажется, на следующем выезде.
– Рискнем и съедем с дороги. – Майкл лихо зарулил вправо. И они оказались на улочке невзрачного городка. Там действительно был ресторан "Дуб и черешня", а напротив стоял маленький мотель. Они подъехали к мотелю и попросили двухкомнатный номер.
– Есть только однокомнатные, возьмите два.
Номера были почти рядом, через один. Рейчел и Дженнифер побежали в общий номер, а Майкл отправился в соседний. Договорились встретиться в ресторанчике через двадцать минут. Рейчел достала из сумки длинное платье из белой многослойной марлевки.
– По-моему, вполне сойдет за вечернее? А, Дженни?
– Оно тебе очень идет. Ты так загореть успела. А я выбираю свои джинсовые шорты – на все времена. Зато майка с блестками... Мы готовы, да?
Они вышли из номера. Было жарко и темно. На юге быстро темнеет. Майкл ждал их возле машины.
– Идем пешком?
– Конечно! – воскликнула Дженнифер. – Можешь выпить теперь. – Она почему-то усвоила с Майклом покровительственный и слегка насмешливый тон, но он не обращал на это никакого внимания.
В ресторане было шумно и многолюдно. Для маленького городка в будни это было необычно. Но все быстро разъяснилось. Большая компания отмечала местный спортивный матч. А другая компания молодых людей и девушек чей-то день рождения. По этому поводу играла какая-то джаз-банда и даже намечались танцы. Раскрасневшаяся официантка, возможно тоже отмечавшая два события сразу с двумя компаниями посетителей, была так возбуждена, что чуть не бросилась целовать новых клиентов. Она тут же выложила всю подноготную ресторана, не разрешила брать запеканку, потому что та подгорела, и сказала, что если чего не хватит, то можно запросто взять на соседних праздничных столах. Заказали два салата, цыпленка, креветки, ветчину, картофель фри, вареную кукурузу. Есть хотелось ужасно. Мишель попросил пиво, а Рейчел вдруг заказала Кровавую Мэри. Ее почему-то начало знобить.
– Наверно, нервы, – сказала она. – Или простуда начинается. В любом случае надо выпить. – Коктейль принесли с веткой сельдерея в стакане. Рейчел помешала им напиток и сказала: – За счастливое избавление от торнадо!
К их столику подошел молодой человек.
– А можно мы пригласим к нам юную леди? У нас не хватает девушек для танцев.
Раньше бы Рейчел возмутилась и прогнала бы парня прочь, но сейчас она только посмотрела на Дженнифер.
– Ты как, хочешь?
– Ну да, там такое веселье! Мам, давай я пойду. Ключи у меня есть от номера. Майкл, как тебе эти ребята?
– Вроде нормальные, да тут такая деревня. Некого бояться.
Дженнифер быстро упорхнула.
– Почти ничего не съела.
– Не волнуйся. Она еще придет не раз. Так что ты решила, мы здесь ночуем?
– Вообще-то мы в часе езды от дома. Ну ладно, после таких страстей надо напиться и расслабиться. А вкусно, правда?
– Нормальная еда. Вот, она уже натанцевалась... Но Дженнифер подбежала к ним сообщить, что ее зовут пересесть и что там клевые ребята, совсем не пьяные, потому что они все спортсмены. Одна компания постарше, а это юниоры, и у них действительно мало девушек, и она там произвела фурор.
– Ну ладно. Если мы уйдем раньше, не буди меня, но не задерживайся позже двенадцати... Возьми деньги на всякий случай.
Дженнифер забрала свою тарелку с едой и убежала. Рейчел доедала цыпленка, но уже без прежнего энтузиазма. Она вдруг отчетливо поняла, что думает о другом. О том же, о чем наверняка думает Мишель. Она подняла на него глаза. Он смотрел на нее с таким выражением, что она покраснела.
– Мне надо допить мой коктейль. Для храбрости.
– Тебе не будет страшно. Это не больно.
– Ты говоришь, как зубной врач.
– Я теряю голову и говорю по-дурацки. Пойдем, пока наша девочка веселится. Я только сейчас понял, каково приходится всем родителям.
Они оставили деньги на столике, слегка поспорив, кто будет платить. Заплатил Майкл, а Рейчел добавила от себя чаевые. Он уже за меня платит, это нехорошо, наверняка у него денег мало, подумала Рейчел.
– Только не думай, что я бедный, я неплохо зарабатываю и к тому же живу один, – вдруг заметил Майкл, словно прочел ее мысли.
Они вошли в его номер. На тумбочке горел ночник. Это был обычный номер в дешевом отеле. С фанерной мебелью под дерево и большой двуспальной кроватью под цветочным покрывалом, служившим одновременно и одеялом. Майкл обнял ее и начал нежно целовать в губы. Они целовались и целовались, словно школьники в кинотеатре. Но Рейчел это нравилось. Она всегда считала, что поцелуй в губы более интимная ласка, чем само соитие. Это всегда был индикатор нежности и любви. Она вспомнила вдруг, что уже несколько лет не целовалась с Карлом вот так, как целуется сейчас. Губы Мишеля нежно раскрывали ее рот. Она почувствовала, как ее бросает в жар. И ее руки стали сами раздевать его. Волшебная бархатистость кожи, запах морского бриза и яркого солнца, веявший от широких плеч и подмышек, странное, ни с чем не сравнимое ощущение молодости, здоровья и силы... Все это обрушилось на Рейчел, как волна океана, неожиданно поднявшаяся посреди безмятежного штиля. За одной волной накатывала другая. Но это не было началом шторма. Просто где-то вдали проплыл огромный океанский пароход. Так и он уплывет от меня, унося свои огни и свою музыку, подумала Рейчел. Ну и что? Сегодня он мой!
Она позволила раздеть себя, позволила отнести на широкую кровать, позволила прикоснуться губами к самым сокровенным уголкам тела. Она плыла с полузакрытыми глазами, двигаясь по волне набегающего наслаждения. Наверно, я должна его чем-то удивить. Он думает, что я Клеопатра, порочная львица любви, вертелось в голове Рейчел на каком-то круге, другой же, параллельный круг ощущений утягивал ее в свою воронку. Она стонала, шептала какие-то бессвязные слова, целовала его. Наконец они соединились, и Рейчел едва не потеряла сознание от острого наслаждения. Господи, он такой огромный...
– Он у тебя такой огромный...
– Это только кажется. Просто ты такая... такая необыкновенная... Тебе удобно? Ты не устала?
– Нет, нет, все хорошо... милый...
После первого оргазма Рейчел вдруг почувствовала прилив бодрости и веселья и неожиданно для самой себя предложила поменять позу. Ее предложение было с восторгом принято. Когда Рейчел в очередной раз застонала или нет, почти закричала от сладкой судороги, пронзившей ее тело, Мишель вдруг спросил:
– Беби, можно я кончу? Я больше не могу терпеть.
– Ой, прости, я не поняла, как так получилось... Разве об этом спрашивают?
– Хорошие мальчики – да. Ты чудо! Я умираю! Они лежали, обнявшись и погрузившись в полудрему.
– Ты еще хочешь?
– Если это возможно, то да, если нет, то нет. Я не так хотела сказать. Я никогда не против этого. Но мне было очень хорошо, просто супер! А ты это спросил, потому что ты хороший мальчик?
– Нет, на этой стадии я уже плохой. Я просто не люблю, когда очень хочется, а мне говорят – отстань. А ты что не любишь?
– Ты будешь смеяться, но то же самое. Мишель действительно засмеялся и снова привлек ее к себе.
Спустя полчаса Рейчел вдруг вздрогнула и закричала:
– А где Дженнифер?
Мишель тотчас вскочил и начал одеваться.
– Не волнуйся. Я приведу ее. Да она уже в номере, я уверен. Оставайся здесь и не паникуй!
Мишель вышел на воздух. В номере не было прихожей, и дверь из спальни отрывалась стразу на улицу. Стояла южная темная ночь. В ресторанчике через дорогу еще звучала музыка, но уже не так громко. Мишель постучал в дверь второго номера. Никто не ответил. Он пригляделся в щелку между жалюзи. Кровать была застелена, горел ночник, и, судя по всему, в комнате никого не было. Черт, подумал он, дети – цветы жизни. Где ее искать? Вдруг он услышал за углом громкую перебранку.
– Пусти меня, кретин, слышишь! Я спать хочу!
Мишель с облегчением узнал голос Дженнифер.
– Какое спать?! Мы только начинаем. Не ломайся, детка. Мы только посидим, выпьем. Я тебе клянусь... – Мужской голос явно не был юношеским.
– Тогда отпусти руку, больно!
– Ладно врать! Больно ей. Вот всажу между ног своего Гулливера, тогда узнаешь, что такое больно. А ведь всажу, если будешь ломаться. Да небось не целка уже. Знаем мы этих школьниц.
Мишель одним прыжком оказался за углом. Какой-то мужик тянул за руку насмерть перепуганную Дженнифер. Мишель молниеносно двинул ему под дых, вторым ударом свалил с ног.
– Ты, ублюдок! Жить надоело? Я тебе сейчас устрою ночь в полицейском участке. Получишь десять лет со своим Гулливером. Почитаешь там новую книжку – "Гулливер в стране жеребцов"! Только кататься будут верхом на твоей заднице!
– Мужик, ты чего? Я просто шел мимо. Она сама ко мне прицепилась. Куда идти, да куда идти... Я что, знаю, куда ей идти? Ну и пригласил к себе. А чего это твоя... сестра одна гуляет?
– Я с сестрой разберусь без тебя. Дженни, что с ним делать?
– Пойдем, ну его. А где мама?
Мишель обнял Дженнифер за плечи, и они пошли прочь.
– Слушай, Дженни, я не хочу быть занудой, но в твоей жизни часто будут встречаться такие козлы. А я не всегда буду рядом. Поэтому есть два варианта. Первый: ты не ходишь ночью одна по незнакомым местам и не вступаешь в диалог с незнакомцами.
– А второй?
– Второй – ты записываешься в школу боевых искусств и овладеваешь элементарными навыками самообороны. Могу несколько приемов показать.
– А третьего нет?
– Есть. Подними руки вверх и говори: я сдаюсь. Если можно, с презервативом. Да, кстати, мы с твоей мамой... ну, в общем, я ее люблю и хочу быть с ней. Ты не против?
– А она уже подняла руки и сказала: сдаюсь? Или ты только собираешься ее осчастливить?
– Мне кажется, я ей тоже нравлюсь. И потом, вы две слабые женщины, вам нужен мужчина в доме. Да, чуть не забыл. Думаю, маме не стоит рассказывать об этом инциденте.
– Я тоже так думаю. Хотя, конечно, мне хотелось бы ей рассказать, какой ты сильный и смелый, как ты его одной левой. Но, с другой стороны, я просто дура, что так попалась. Мама заведется на три дня и не будет меня никуда пускать. Ладно, я согласна.
– На что? На первое или второе?
– Слушай, я уже забыла: а что первое?
– Первое – я мамин бойфренд...
– А можно я не буду называть тебя папочкой"
– Договорились! Дай пять и иди спать!
– А мама где сейчас?
– Догадайся с трех раз. Только не вредничав и не зови ее. А то, когда ты будешь выходить замуж, я тебе это припомню и буду выть пол окнами твоей спальни в первую брачную ночь.
– У тебя такие далеко идущие планы? Собрался вести меня к алтарю? Сначала маму отведи...
– Хоть завтра. Если она согласна...
Когда Мишель вошел в свой номер, Рейчел уже одетая сидела в кресле возле двери.
– Все о-кей. Она только что вернулась и спать легла. Я ее проводил.
– Мне надо идти к ней.
– Зачем? Она знает, что ты у меня. Все нормально. Она же большая девочка, все понимает.
– Мне кажется, мы поторопились.
– Знаешь, я всегда стараюсь говорить правду... в серьезных вещах. Зачем врать, скрываться? Ты свободна. Я свободен. Дженнифер не возражает. Что нам скрывать? И вообще, давай спать. Утром разберемся.
Заснули они только под утро. Но едва забрезжил рассвет, Рейчел проснулась от счастья. Это безумие, подумала она и засмеялась. Но как же мне хорошо!
Она осторожно вылезла из-под одеяла, но чьи-то крепкие руки уже схватили ее за талию и потянули обратно в постель. Через секунду Мишель наклонился над ней и спросил:
– Ты не передумала?– Что я должна была передумать? Пусти, мне нужно под душ и чистить зубы.
– Я дам тебе жвачку, она на тумбочке. Мы все решили? Мы вместе?
– Как ты это себе представляешь?
– Ну, мы договариваемся, что отныне спим только друг с другом, вдвоем появляемся на людях, даже можем поцеловаться в открытую. Вместе проводим уик-энды, а со временем попробуем пожить под одной крышей...
– Детский сад какой-то. Тебе-то зачем это нужно? Мужчины любят свободу.
– Когда ничего другого нет, остается любить ее, родную. Это же все выпендреж. Когда мужик не может кого-то сделать счастливым, он это декларирует лозунгами о свободе. Бог создал мужчину и женщину для совместной жизни, а не раздельной.
– Это так заманчиво звучит. Я только что развелась вообще-то. И потом, я не хочу скрывать свой возраст. И меня будут напрягать косые взгляды моих друзей.