- На "астро-меридиан-точка-ру". Но какая разница? - Подруга взмахивает руками. В ее глазах загорается упрямая решительность. - Я тебе дело говорю, Дора. Вилли ведь тебе не просто так приснилась. Ты с ней пообщалась еще вчера, и довольно-таки холодно. Вот она и превратилась в какого-то мерзкого вампира, пытающегося высосать твою кровь.
- Ага. Но еще однажды мне приснился профессор Клевер, и он пел в караоке. Что бы это значило…? Хм. Теперь он будет плеваться, не рассказывая лекции, а напевая песни!
Я хохочу, а Лиз толкает меня в бок, нахмурив брови.
- Ты нагло пользуешься мной! - причитает она. - Я ей жизнь пытаюсь облегчить, а у нее смелости хватается надо мной смеяться!
- Все-все, тише. Я внимательно слушаю.
- Ничего ты не слушаешь.
- Слушаю.
- И что я сказала?
Мой ответ тонет во внезапном грохоте. Я резко выпрямляюсь и вдруг вижу, что один из подносов валяется около стола новеньких. Конечно, рядом с ним мой брат, а на его не по годам счастливом лице играет ленивая ухмылка, будто только что он сделал то, на что никто бы ни решился. В животе завязывается тугой узел. Я медленно поднимаюсь, но тут же падаю обратно, ведь пальцы Лиз впиваются в мое запястье, будто пиявки.
- Не вмешивайся, - шепчет она. - Дор, сядь на место.
Но я не могу стоять в стороне. Вырвав руку, я пробираюсь сквозь толпу и прячусь за одним из парней, надеясь не наткнуться на Мэлота. К счастью, ему нет до меня дела.
- Мне очень жаль, - наигранным голосом протягивает он, сомкнув на груди руки, - я понятия не имею, как так вышло, что моя нога стала поперек его ноги.
- Надо просто смотреть куда идешь, - угрожает Конрад - лучший друг Мэлота и его правая рука. Если моего братца вдруг не станет, именно Конрад возглавит это сборище.
За столом все молчат, что нехорошо. Мэлот ждет реакции, он не просто так устроил фееричный концерт с пафосом и выяснением отношений. Но ответа нет, и брат начинает в нетерпении хрустеть пальцами. Он злится, и я знаю, что за этим следует.
- Не думал, что бедняки еще и немые.
Его лицо в нескольких сантиметрах от лица того несчастного, что уронил поднос, но вдруг тишину прерывает знакомый мне голос, и в груди вспыхивает пожар.
- Оставь его в покое, - холодно отрезает Эрих, не отрывая взгляда от пустой тарелки. Вилка в его руках блестит от солнца. - Или если тебе нечем заняться, нагнись и подними его еду. Уверен, он не будет против.
Тишина становится материальной и валится на мои плечи. Ошеломленно я гляжу на Эриха и слежу за тем, как он поднимает голову. Его взгляд сталкивается с взглядом брата, будто сталкиваются две грозовые тучи, предвещающие бурю, и небо покрывается черной, беспросветной синевой, бросающей тени на наши лица. Я делаю шаг вперед.
- Если это твой зверек, - шипит Мэлот, - может, сам его покормишь?
- Или же я сожму в пальцах эту вилку, - поднимаясь, рычит Эрих, - и воткну ее тебе в горло. Как считаешь?
- К чему такая жестокость? Воспользуйся методом своего папаши и поджарь меня на электрическом стуле.
- Нет, де Веро не должен отойти в мир иной так, будто он обычный смертный, ведь вы у нас особенные. И подохнуть должны по-особенному.
- Ну, попробуй. - Мэлот едва не сталкивается с Эрихом. Они стоят так близко друг к другу, что их тела почти соприкасаются. На лице моего брата сверкает оскал. - Ну! Что ты можешь, отрепье? Только посягать на чужую территорию! Ты забыл, где твое место?
- Оно здесь. Между тобой и обеденным столом.
- В Висконте мои правила, и вы будете опускать взгляд каждый мать его раз, когда я прихожу мимо. Уяснил?
- Значит, придется внести пару поправок, - шипит прямо в лицо Мэлоту Эрих и лихо толкает его в грудь. Мой брат отскакивает в сторону и смыкает в кулаки руки. - Ох, разве наша принцесса умеет махать кулачками? Да ты даже свое дерьмо смывать не умеешь.
Мэлот разгоняется и со всей силы накидывается на Эриха. Парни валятся на асфальт под крики толпы, а я растерянно вскрикиваю и срываюсь с места. О, боже.
- Прекратите! - восклицаю я, но мои слова тонут в целом океане безумия.
Вокруг моего брата и Ривера образовывается круг визжащей толпы, в этот момент не важны различия, и поэтому рядом стоят и представители Верхнего Эдема и Нижнего. Они орут что-то, а парни, рыча, кувыркаются на земле и наносят друг другу лихие удары. Рука Эриха врезается в нос Мэлота, и тут же у моего брата открывается кровотечение. Ручьи из алой крови пачкают белую сорочку, капают жирными пятнами на асфальт.
- Хватит! Хватит! - Я все рвусь к центру, но меня не пускают. - Мэлот!
Будто озверев, мой брат зажимает левой рукой горло Эриха и начинает молотить по его лицу, как по боксерской груше. Я слышу, как каждый раз парень, когда-то делающий мне комплименты, ударяется спиной о землю, и зажимаю пальцами рот. Что происходит? Как я оказалась посреди минного поля? Встряхиваю головой, но шум толпы не позволяет взять под контроль мысли, и я пьяно покачиваюсь, зажимая ладонями уши. Пусть все это прекратится, пусть кто-то их остановит!
Я резко опускаю руки и вновь пытаюсь прорываться к центру. Черт подери, я убью и Мэлота, и Эриха собственноручно! Яростно отталкиваю людей, но неожиданно ощущаю, как чьи-то пальцы оттаскивают меня в сторону. Пытаюсь сбросить руку с плеча, но вдруг оказываюсь полностью зажатой в оковах Конрада Бофорта. Мои глаза сверлят в его лице дыру размером с Броукри.
- Отпусти.
- Ты мешаешь, милая. - Его карие глаза сверкают. - Постой в стороне, пока взрослые решают проблемы, договорились?
- Конрад, - я стискиваю зубы, - пошел к черту.
- Прости. - Парень приближается ко мне и шепчет так тихо, что я едва слышу. - Мне никак не разомкнув пальцев, принцесса. Боюсь, ты в ловушке.
Он улыбается, а я вскидываю подбородок. В его взгляде столько яда, что я невольно покачиваюсь и теряю равновесие. Этот человек всегда находился рядом с моим братом, а потому и рядом со мной. Конрад Бофорт - тень Мэлота де Веро, живущая отдельно от его тела. Иногда мне кажется, что этот человек только и делает, что ждет, когда Мэлот вдруг оступится и отойдет в сторону. Уверена, тогда Конрад незамедлительно займет его место.
- Знаешь, что самое интересное, Бофорт?
- Я весь во внимании, милая.
- Ты такой же слепой, как и мой брат. Только если он не видит угрозы в тебе, ты не замечаешь ее в кое-ком другом.
- И в ком же?
Я подаюсь вперед и со всей силы бью парня коленом в пах. Он со стоном сгибается, а я приближаюсь к его лицу и шепчу:
- Во мне.
Запах сигарет, исходивший от его одежды, до сих пор витает в воздухе, но я упрямо игнорирую его, как и самого Конрада. Отхожу от парня, дыша часто и громко. Ох, черт бы его побрал! Я только что врезала Бофорту. Вот это да. Недоуменно улыбаюсь и сжимаю в кулаки пальцы. Оказывается, давать сдачи приятно.
- Дор, - рядом возникает Лиз. Она растерянно хватает меня за руку и горбит спину. Я смотрю в ее глаза, предчувствуя нечто плохое. - Они сейчас поубивают друг друга. Мэлот разбил сынку Ривера голову…, кажется.
- Что?
- Он схватил тарелку и…
Она эмоционально прикрывает руками лицо и испуганно замирает, будто никогда ей еще не было так страшно. Она моргает, чтобы привести себя в чувство, но не получается. Ее трясет, как сухой лист, почти оторвавшийся от ветки. Я же перестаю дышать. Понятия не имею почему, но мысли об Эрихе с разбитой головой повергают меня в шок. Я крепко стискиваю зубы и выпрямляюсь.
- Лиз, кто-нибудь на меня смотрит?
- Что? Нет, вроде нет.
Я нагибаюсь. Не знаю, что я делаю, как делаю, почему делаю, но я подбираю с земли большой, заостренный камень и размахиваюсь. Со свистом он вылетает из моих пальцев и врезается в одно из широченных окон, переливающихся в лучах капризного солнца. У Лиз изо рта вырывается пронзительный вопль, а затем раздается оглушающий треск, и тысячи безобразных осколков осыпаются на асфальт, как разбушевавшийся ливень.
Замирает даже время. Я гляжу на дождь из стекла и боюсь даже подумать о том, что это моих рук дело. Осколки блестят и сверкают, и с грохотом врезаются в землю, оставив после себя поднявшуюся пыль и клочья витиеватых узоров, а меня пронзает судорога. Кто бы мог подумать, что я решусь на нечто подобное?
Оборачиваюсь. Толпа расступилась - теперь новое зрелище - и я, наконец, вижу то, что пыталась мне описать Лиз. Тяжело дыша, на асфальте валятся Мэлот. У него рубашка красная и мокрая, а на боках и вовсе порванная. Эрих же держится руками за лицо. Сквозь его пальцы прорывается кровь, и мое сердце судорожно сжимается.
Срываюсь с места. Добегаю до искореженного стола и битой посуды, но замираю. К Эриху подходят парень и девушка: те самые, что держались на сцене за руки. Девушка не просто обнимает Эриха, она прижимает его к себе, будто он очень много для нее значит, и я невольно ощущаю горечь, подскочившую к горлу.
- Идиот, - шепчет она. Ее черные волосы прикрывают кровавые следы на лице парня. Я отворачиваюсь. Не могу на это смотреть и потому сажусь на колени рядом с Мэлотом. У него рассечена бровь и в кровь счесана кожа на животе.
- Надеюсь, ты добился того, чего хотел, - говорю я, аккуратно приподнимая его над асфальтом. Брат хихикает, а я борюсь с диким желанием врезать ему еще раз по лицу. - У тебя могут быть проблемы дома, Мэлот. Неужели ты думаешь, что отцу это понравится?
- Ради Бога, Дор, - кряхтит он, сплюнув кровь, - папочка сам меня об этом попросил.
Я недоуменно замираю, а затем бросаю взгляд на Эриха. Его держат под руки, но он не глядит на друзей, он смотрит на меня, и мое сердце подскакивает к горлу. У парня все лицо изрезано мелкими царапинками от битого стекла. Братец удачно разбил о его голову ни одну тарелку, и теперь, наверняка, останутся шрамы.
- Папа сказал затеять драку?
- Папа сказал сжить сына Ривера со свету. - Мэлот впервые обнимает меня, наверно, потому, что никто больше не кинулся ему на помощь. Такова цена славы: лживой и очень характерной подруги, для которой нет правил. - И я сделаю это. Я не подведу отца.
Мне становится страшно. Оттаскиваю брата в сторону здания, а сама смотрю в глаза Эриха. Он тоже на меня смотрит. В этот момент мне кажется, что пропасть между нами не просто стала огромной. Она стала бездонной.
Неожиданно Мэлот крепко стискивает меня за плечо. Его ноги тормозят о землю, и, обернувшись, я вижу перед собою деканшу. Обервилль похожа на призрака, решившего в то же время побыть и маньяком-убийцей, и умалишенным психопатом, и глаза у нее ярко блестят, переливаясь изумрудными искрами.
- Что происходит, - шипит она. Ее костлявые плечи, торчат, будто пики. - Что здесь творится, де Веро? Что вы натворили?
- Добрый день, - смеется брат, - а мы как раз…
- Что вы сделали! Ривера? Немедленно подойдите ко мне! Вы тоже замешаны?
- Это несчастный случай, - быстро вставляю я. Глаза Вилли впиваются в меня, будто стрелы, и я нервно сглатываю. - Они неправильно друг друга поняли.
- Кто разбил стекло?
- Какая разница? - смахнув кровь с лица, прыскает Эрих. - Только не говорите, что у вас не хватит денег поставить новое. Одним больше, одним меньше.
Ох, эта его любовь говорить то, что первое приходит на ум. Я недовольно гляжу на него и уже представляю, как деканша впивается ногтями в его плечи, прогрызает зубами в его шее огромную дыру. А она, тем временем, сцепляет за спиной в замок руки. Плохой и опасный знак. Обычно она так делает, когда собирается сообщить о том, какой ты тупой и безнадежный человек. Правда, на этот раз ее голос остается тихим. Она подходит к Эриху, останавливается напротив его лица. Наклоняется и шепчет:
- Разница лишь в том, мистер Ривера, кто именно заплатит эти деньги. Но если вам и вашей семье - все равно, хм… - она улыбается, - возьмете ответственность на себя.
В глазах Эриха ярость. Он вырывается вперед, но его ловко перехватывает высокий, темноволосый парень, жутко похожий на самого Эриха. Его лицо немного смугловатое, в глазах черный холод. Он оттаскивает друга назад и рычит:
- Не надо.
- Отпусти, Марко. - Тот сбрасывает его руку и вновь переводит взгляд на Вилли. - Вы меня в этом обвиняете только потому, что я не отсюда.
- Какой догадливый, - смеется Мэлот. - Пять балов, дикарь.
- Я обвиняю вас, - восклицает Обервилль, - потому, что вы посмели разговаривать со мной в подобном тоне. И мне все равно, откуда вы. Расплатитесь за свой острый язык.
- Я не собираюсь платить.
- Заплатит ваша семья. Если не умрет с голода. Уже ощущаете вину, мистер Ривера?
- Не будьте такой жестокой, - вновь протягивает мой брат. Он отходит от меня и без особо энтузиазма разминает спину. - Вы же не хотите увидеть, как он плачет. Хотя, готов поспорить, это занимательное зрелище.
- Не такое занимательное, как смотреть, как ты передвигаешься на сломанных ногах.
Парни рвутся навстречу друг другу, но я встаю между ними и громко восклицаю:
- Хватит! - Широко распахиваю глаза. - Боже мой, успокойтесь. Декан Обервилль, я это сделала. - Тяжело выдыхаю и краем глаза замечаю, как, в образовавшейся толпе, Лиз хватается руками за лицо. Она, наверняка, считает меня сумасшедшей.
- Что сделали, мисс де Веро?
- Я…, я разбила стекло…, но я просто хотела привлечь внимание, ведь они дрались и могли покалечить друг друга. Я даже не знаю, что на меня нашло, - сглатываю. Деканша испепеляет яростью. - Простите. Это моя вина.
Повисает тишина. Мне внезапно кажется, что не слышно ничего, кроме стука моего сердца. Я гордо вскидываю подбородок и думаю: будь, что будет. Наплевать на Вилли, на Мэлота. На всех наплевать. Я знаю, родители отыграются на мне дома, но какая разница? У них всегда находились причины меня ненавидеть. А теперь они действительно могут за что-то зацепиться. Так даже интересней.
- Вы, трое, - Обервилль глядит на Эриха, Мэлота и останавливается на мне. - Живо в мой кабинет. И чтобы ни звука.
Она ловко разворачивается на высоких каблуках, и улица взрывается шумом, смехом и охами. Ребята начинают перекидываться ошеломленными взглядами, а мы шествуем за деканшей, опустив вниз головы. В какой-то момент мне кажется, что нас ведут на казнь. О чем люди думают в такие моменты? Понятия не имею. Я плетусь за братом, рассматривая носки туфель, а время замедляется, играя с моими волосами на легком ветру. Чувствую на себе взгляд Эриха, он идет позади. Наверно, ему трудно переставлять ноги, как и Мэлоту. Мой брат хромает и периодически опирается ладонями о первое, что попадется, но я рада, что ему плохо. Возможно, это неправильно, но пусть немного пострадает. Слишком часто ему с рук сходит то, что он делает с другими людьми. Теперь сам помучается.
Мы поднимаемся по витиеватой лестнице и оказываемся в широком холле, где тихо, и мигают тусклые лампы. Стены исписаны фресками, два гигантских льва, изображенных на гербе школы, высечены в гигантские статуи, которые держат не корону, а дверь. За ней кабинет мисси Обервилль, наверняка, не менее шикарный. Но я не берусь судить, потому что никогда прежде не оказывалась по ту сторону.
- Вы первый, мистер де Веро. А вы, - она глядит на меня и Эриха, - ожидаете.
Брат с деканшей уходят, а я вдруг понимаю, что осталась с Ривера наедине. Тут же в моей груди взывает сирена. Я нарочито не смотрю на парня, решительно подхожу к стулу у стены и усаживаюсь, скрестив на груди руки. Главное, держать все под контролем. Этот парень не обидит меня, если я не позволю. Но от своих же мыслей мне становится тошно. Я чувствую, как кровь приливает к голове, и мой лоб покрывается испариной, как будто в коридорах завывает обжигающий ветер. Черт.
Внезапно Эрих садится рядом. Я слышу, как скрипит кресло, и стискиваю зубы. Мне нельзя смотреть на него, но я смотрю, потому что никак не могу выкинуть мысли об этом парне из головы. Идиотка.
К моему огромному удивлению, Эрих тоже на меня смотрит.
- Что? - спрашиваю я быстрее, чем успеваю подумать.
- Ничего.
- Ничего?
- Да. - Парень отворачивается, сцепив перед собой пальцы. - Ничего.
Откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Можно представить, будто со мной ничего не происходит. Будто я не знаю Эриха, а мой брат не беседует с деканом. Да и меня участь эта не поджидает, если хорошо притвориться. С закрытыми глазами живут многие люди, и они даже не замечают этого. Так, чем я хуже?
- Хотя знаешь, - неожиданно нарушает тишину Эрих и выдыхает, - мне есть, что тебе сказать, Дора.
Я устало гляжу на парня.
- Боюсь, ты меня ничем не удивишь, Эрих.
- Да, удивить друг друга будет сложно. Все самое интересное, мы уже предъявили.
- Почему ты говоришь со мной в таком тоне? - не понимаю я, исследуя недовольное лицо Эриха. - Что я тебе сделала? В чем виновата? Прости, что мой отец - де Веро.
- Ты соврала.
- Но и ты тоже.
- Я просто умолчал, - парирует парень, - а ты сказала, что твои родители обычные и ничем не примечательные жители Верхнего Эдема.
- И что теперь? Какая разница, Эрих? - я придвигаюсь ближе к парню. - Что тебе до моих родителей? Неужели это так важно?
- Из-за твоего отца гибнут люди на моей стороне, - горячо восклицает он, - а тебе это не кажется важным?
- То, что делает мой отец, меня никак не касается!
- Он - твоя семья!
- Как и "палач" - твоя семья. Но это не дает мне повод тебя ненавидеть. - Я гляжу на парня и покачиваю головой. - Ты такой же, как остальные. Живешь в мире, где есть лишь черное и белое. Но это глупо! Человека нужно судить по его поступкам, а не по поступкам его родителей.
- Ты красиво говоришь, - зло усмехается он, - наверняка, влияние книг. Свои мысли у тебя-то есть? Или всю информацию ты берешь из текста?
- Не верю, что это твои слова.
- А чьи же еще?
Я разочарованно поджимаю губы. Смотрю на израненное лицо парня и неожиданно не испытываю ни капли сожаления. Правда, в груди все равно силками стиснуты органы, а глаза пылают гневом. Ошибиться в человеке так же больно, как и потерять его. Жаль, что раньше я об этом не догадывалась.
- Что ты замолчала? - спрашивает он, поддавшись вперед. У него все те же глаза, но я не вижу все ту же добрую улыбку. - Больше сказать нечего? Да?
- Я скучала по тебе, Эрих. Боялась, что мы с тобой больше никогда не увидимся. Но лучше бы так и оставалось. - Я смотрю на парня и вижу, как вытягивается его лицо. Мне, наконец, удалось пробить его каменную маску. - Надеюсь, ты добился своего. Я сожалею, что опять тебя встретила. Доволен?
Он молчит. Его острые скулы четко выделяются на фоне мужественного лица. Меня вдруг одолевает желание залечить его раны, вновь, опять. Но затем я слышу:
- Да. Доволен.
И сильнее стискиваю зубы. Стискиваю так, что звон проносится по всей голове. Мне вдруг кажется, что на плечи свалилась тонна странных, неведомых мне раньше проблем, и они настолько тяжелые, что я горблюсь под их весом.
- Отлично, - шепчу я, отвернувшись, - все добились своего.