- О чем ты? - спросила Мария голосом более резким, чем ей хотелось бы. Она увидела, что напугала этим племянника: он сгорбился и уставился в пол. - Расскажи мне, хорошо? - мягко попросила она.
- Он всегда так говорил, - ответил Саймон.
- Говорил, - подтвердила Фло. - Бедный папочка.
- Интересно, почему вдруг он говорил такие странные вещи, - сказала Мария. Ей не хотелось давить на детей, но было необходимо узнать подробности.
- А что тут странного? - спросил Саймон. - Он был прав - теперь она там, так ведь?
- Она очень вас любит, - сказала Мария.
- Ага, любит, - произнес Саймон, упершись взглядом в свои колени. Дети были в пижамах; у мальчика она была фланелевая, с нарисованными динозаврами, и он пальцем ковырял дырку, начинавшуюся возле головы стегозавра.
- Конечно, любит, - повторила Мария, потрясенная его тоном.
Саймон повернул голову и скривил рот в лукавой ухмылке.
- Я знаю, - добавил он. - Я же сказал: "Ага, любит".
От его слов у Марии мурашки пробежали по спине. Она с ужасом думала о том, чему ее племянники стали невольными свидетелями. Боб Фредериксон, окружной прокурор, который учился с Софи в одном классе, сообщил Питеру, что в Гордона пять раз выстрелили из револьвера 38-го калибра, потом выбросили тело из окна и несколько раз проехали по нему колесами автомобиля. Револьвер полицейские пока не нашли, однако они были уверены, что это было оружие Гордона, которое он хранил в тумбочке возле кровати. Софи ни в чем не сознавалась и пока что находилась в тюремном медицинском изоляторе: у нее был вывих плеча, растяжение связок кисти и множественные ушибы на теле.
- Я хочу, чтобы у нас был телевизор, - снова сказал Саймон.
- Вам нравится смотреть телевизор, правда? - спросила Мария, стараясь подвести их к тому, что произошло вчерашним вечером. Она понимала, что играет с огнем, что для детей может быть опасно вспоминать эти события перед сном, однако не могла остановиться.
- Нравится, - подтвердил Фло.
- А что вы смотрели вчера вечером? - поинтересовалась Мария.
- Старые мультики, - ответил Саймон. - Очень хорошие старые мультики.
- Какие мультики?
- "Кейт и Элли". Потом "Косби", кажется.
- Тебе нравится девочка из "Косби"? - спросила Фло, дергая Марию за рукав. - Правда, она миленькая? Мама всегда заплетает мне косички, как у нее.
- Можно мы пойдем спать? - спросил Саймон.
- Вы устали?
- Ну да, - ответил он. - Телевизора все равно нет.
- Ладно, - сказала Мария, пытаясь вспомнить, что дети должны сделать перед сном. В последний раз она оставалась с ними на ночь давным-давно, когда они с Альдо приезжали в Хатуквити, и Софи с Гордоном решили поехать на остров Нантакет. Она знала, что должна поговорить с детьми о предстоящих похоронах, объяснить им, что там будет происходить. Однако она не представляла, как рассказать им об этом. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был Дункан: он подсказал бы, как хороший родитель - или хорошая тетка - должен действовать в такой ситуации.
- Наверное, вам нужно почистить зубы? - заметила Мария, пытаясь вспомнить, какой ритуал отхода ко сну был в детстве у нее самой. - А потом мы встанем на колени и прочтем молитву.
- Обычно мы еще что-нибудь едим перед сном, - с надеждой в голосе сказала Фло. - Печенье или хлопья с молоком.
- Как насчет тостов с корицей? - предложила Мария.
- Пойдет, - ответил Саймон.
- Это просто ужасно. И унизительно, - прошептала Хэлли на ухо Марии. Вся семья Дарков, Саймон с Фло и Джулиан Портер стояли в церкви Святого Луки, в том же приделе, где когда-то прощались с Малькольмом. Эд и Гвен Литтлфильд стояли напротив них. Друзья Софи и Гордона, жители города, полицейские и репортеры заполняли оставшееся пространство церкви.
- Такой толпы не было даже на похоронах мэра Брауна, и это при том, что он умер на работе, - произнесла Хэлли.
- Ш-ш-ш, - ответила Мария. Фло не выпускала ее руку из своей. Питер, с Энди на руках, сидел между Фло и Саймоном; Нелл устроилась на конце скамьи, всего в шести футах от Гвен Литтлфильд. На голове у матери Гордона была непрозрачная вуаль, которая закрывала ее лицо до верхней губы. Она плакала не переставая; когда Мария взглянула на Гвен, то увидела, как слезы капают у нее с подбородка.
- Лучше бы ей прекратить это, - вновь зашептала Хэлли.
- Попытайся понять: Гордон был ее единственным ребенком, - мягко обратился к ней Джулиан.
- Будь так добр, замолчи, - сквозь стиснутые зубы прошипела Хэлли. Она была так расстроена, что Мария и Питер опасались, как бы у нее не случился сердечный приступ.
Мать сходила с ума от тревоги за Софи. В то же время она искренне скорбела по Гордону, которого очень любила, и страшно стыдилась всей этой истории.
На входе в церковь Дарков дожидались репортеры и фотографы. Хэлли встала перед ними, выпрямив спину, и не проронила ни слова, пока не воцарилось молчание.
- У нас нет комментариев, - холодно и с достоинством произнесла она. Фотографы начали щелкать своими аппаратами, пытаясь снять Саймона и Фло, таких очаровательных в своих пасхальных нарядах, а также Хэлли, в элегантном черном костюме из шерсти-букле, черных лайковых перчатках и итальянских туфлях на высоком каблуке.
В церковь вошел отец Хоукс, все присутствовавшие встали. Дядя и двоюродные братья Гордона внесли гроб и поставили его на возвышение между семьями Дарков и Литтлфильдов. Мария посмотрела на детей. Увидев гроб, Саймон склонился к нему, словно его толкнули в спину. Потом он резко повернул голову, и Мария заметила, как племянник нахмурился, глядя на священника.
Фло взглянула на гроб отца, отвернулась, снова посмотрела туда. Хэлли перегнулась через Марию и погладила девочку по колену.
- Ангелы забирают твоего папу на небеса, - прошептала Хэлли. - Скажи это брату.
- Ангелы забирают папу на небеса, - громко сказала Фло Саймону. Он кивнул, но лицо его по-прежнему было нахмурено.
Отец Хоукс начал службу, и Мария почувствовала, как слезы потекли по ее щекам. Она хотела стереть их, но Фло держала ее за одну руку, а Хэлли - за другую. Мария представила, что должна была чувствовать в этот момент Софи. Воображение рисовало ей, как сестра сидит одна в своей камере и думает о похоронах мужа, которые проходят без нее.
Тюрьма находилась всего лишь в нескольких милях отсюда, вниз по дороге. Похоронная процессия должна была пройти мимо нее к кладбищу. Мария подумала, что Софи может увидеть в окно людей, несущих гроб с телом ее мужа, и лимузины, в которых едет ее семья. Она не знала, будет ли сестра плакать или чувство облегчения, освобождения от власти Гордона, пересилит скорбь. Все улики говорили о том, что Софи убила Гордона преднамеренно, однако сама она в этом никому не призналась.
Никому, кроме Марии. Мария помнила, как спросила сестру, хотела ли она убить мужа, и та ответила, что хотела.
И все же Софи и Гордон прожили в браке двенадцать лет, у них было двое замечательных детей, поэтому Мария не могла не признать, что где-то в душе Софи очень любила его.
Внезапно до ее слуха донеслись громкие рыдания. Мария огляделась вокруг. Она увидела, что в толпе людей позади нее стоят Дункан с женой. На мгновение их глаза встретились, потом она отвернулась. Рыдания послышались снова - это был Эд, стоявший по ту сторону гроба. Его рот был безвольно распахнут, а по подбородку бежала слюна. Мария вспомнила, как Эд называл Гордона Клещиком на том злополучном празднике, после которого Гордон так избил Софи, что она оказалась в больнице. Мария почувствовала, как слезы высыхают у нее на щеках. С каменным лицом она смотрела прямо перед собой. Неожиданно Мария осознала, что из всех Дарков и Литтлфильдов только она, Фло и Саймон не плакали - вероятно, потому, что они трое были ближе всего к истине.
- Никогда не забуду, как они игнорировали нас на похоронах, - произнесла Хэлли часом позже, когда они вернулись в ее дом. Из-за сложившихся обстоятельств они решили не приглашать никого из присутствовавших на кладбище на традиционный кофе с пирогом. - Можно подумать, что мы рады всему этому.
- В конце концов, Гордон был их сыном, - произнес Питер.
- То же самое я говорил ей, - сказал Джулиан. Как обычно, он не отходил от Хэлли на расстояние больше фута. - Должно быть, нелегко потерять своего единственного ребенка.
Нелл потихоньку заглянула в кабинет, где Саймон и Фло смотрели по телевизору игровое шоу, а Энди играл в кубики.
- Меня поражает то, что Саймон и Фло не проявляют никаких чувств, - сказала Нелл. - Я тревожусь за них.
- Думаю, они очень храбрые, - сказала их бабушка.
- Они просто не знают, что им чувствовать, - заметила Мария. - Они совершенно запутались. Дети любили отца, но в то же время видели, что он делал с их матерью. Я уверена: они знали, что происходит в их доме.
- Как они могли это знать? - спросила Хэлли. - Даже мы, взрослые, ничего не знали.
- Они же жили там, - ответила Мария, глядя матери прямо в глаза.
- Они могли видеть, как Софи застрелила Гордона, - тихо сказал Питер. - И уж наверняка они слышали выстрелы.
- Мы не знаем, что там произошло! - закричала Хэлли. - Господи боже мой! Если она застрелила его, то где же пистолет?
Все посмотрели на нее с сочувствием, не желая спорить.
- Пойдем, дорогая, - предложил Джулиан. - Давай присядем и выпьем что-нибудь.
- Выпьем? - презрительно переспросила Хэлли, давая понять, что само предложение о выпивке до полудня кажется ей оскорбительным.
- Я настаиваю, - сказал Джулиан, уводя ее.
- Вы можете в это поверить? - спросила Мария, когда мать вышла из комнаты. - Софи сидит в тюрьме за убийство Гордона, а мама так чертовски обеспокоена тем, что скажут люди, что нам надо чуть ли не заливать выпивку ей в глотку.
- Успокойся, - произнес Питер.
- Может, будь она повнимательнее, ничего этого бы не случилось. Гордон издевался над Софи много лет, а она даже не могла обратиться к матери за помощью, - сказала Мария, думая о том, какой одинокой должна была чувствовать себя ее сестра и как та боялась довериться кому-либо. Потом в ней вспыхнул гнев на Питера и Нелл, в особенности на Нелл. Почему она не обратила внимания на то, что происходило у нее под носом?
- Софи всегда защищала вашу мать, - мягко произнесла Нелл. - Еще с тех пор, когда все мы были детьми. Помнишь, Мария?
- Конечно, я помню, - выпрямила спину Мария.
- Возможно, Софи не хотела обременять ее своими трудностями, думала, что она этого не перенесет.
- Или же что мать будет ее стыдиться, - предположила Мария. - Мама всегда четко давала понять, что она может принять, а что нет. Уж точно она не приняла бы того, что Софи позволяет мужу издеваться над собой.
- Ты хочешь сказать, она не приняла бы того, что Гордон издевается над ней, - поправил ее Питер.
- Нет, я вовсе не это хочу сказать, - заметила Мария, повысив голос. - Не старайся подменить мои слова своими, Питер. Я хотела сказать, что в этой ситуации мама в первую очередь стала бы критиковать Софи.
- Не надо ненавидеть ее, - произнес брат. Он сел и обхватил голову руками. - Нам и так достаточно плохо, не хватало только, чтобы мы возненавидели друг друга. Я знаю, ты считаешь, что я должен был обратить внимание на то, что происходит, и позаботиться о Софи.
- И почему ты этого не сделал? - спросила Мария. Из-за паники, которую она ощущала внутри, ее голос сорвался.
- Боже, Мария, - сказала Нелл, прозрачная кожа которой порозовела, словно ее лихорадило. - Питер любит Софи не меньше, чем ты, и я тоже. Мы просто ничего не знали. На самом деле тебе лучше смириться с тем фактом, что ситуация ухудшилась, когда ты вернулась домой. - На последних словах Нелл задохнулась, словно не собиралась произносить их.
Мария судорожно выдохнула и присела рядом с Питером, так, что их колени соприкоснулись. Нелл озвучила то, что не решалась высказать Мария: отношения Софи и Гордона ухудшились после того, как она приехала в Хатуквити. Иначе почему они ничего не заметили раньше?
- Мы с ней были слишком близки, - промолвила Мария, ощутив себя сломленной. Ее гнев обратился в тоску, на глаза навернулись слезы. - От меня она не смогла скрыть правду. - Мария напомнила себе, что именно ей Софи позвонила после того, как убила Гордона, и ей она призналась в том, что сделала это намеренно.
- Мы тоже были близки, - сказала Нелл высоким тоном, на который, как собака на свист, отозвался Энди. Он прошлепал в кухню, и Нелл подхватила ребенка на руки. - Пока ты не вернулась, мы обязательно выходили с ней куда-нибудь раз в две недели.
- Я знаю, что вы очень дружили, - согласилась Мария. Ей больше не хотелось искать виноватых, она хотела только понять. - Но Нелл, почему ты не сказала Софи, что знаешь о ее воровстве? Ведь это могло ей помочь. Почему в тот вечер, когда она украла твои деньги в аэропорту, ты прямо не сказала ей об этом?
- Не знаю, - слабым голосом ответила Нелл, и слезы потекли у нее по лицу. Она прижала Энди к груди.
- Я готова была что угодно сделать, только бы помочь ей. Но я знала, как ей будет стыдно, если я скажу, что она ворует.
- Нелл любит Софи, - сказал Питер, улыбнувшись жене и глядя на нее так, словно хотел передать ей свою силу. - Я это знаю, и Софи тоже знает.
- Па-па, па-па, - залепетал Энди; Питер протянул к нему руки и взял малыша у Нелл.
- Думаю, мы должны помягче обращаться с мамой, - сказал Питер, оборачиваясь к Марии. - Ее жизнь и так превратилась в ад. Вы не очень ладили между собой с тех пор, как ты вернулась домой, а я оказался между вами.
- Все эти новости про Софи и Гордона страшно ее потрясли. Она думала, что у них идеальный брак, - своим ласковым голосом произнесла Нелл.
- И что, в наши обязанности входит помогать ей обманывать себя? - так же мягко спросила Мария. - Я точно не собираюсь этого делать.
- Неужели это так ужасно, позволить ей и дальше думать, что свою неродившуюся дочку Софи хотела назвать Хэтауэй?
- Нелл, ты не права, - сказала Мария, потрясенная тем, что все в их семье предпочитали сохранять статус-кво, вместо того чтобы попытаться доискаться правды и тем самым, возможно, помочь Софи. Если бы кто-нибудь вмешался немного раньше, Гордон мог остаться в живых, а Софи сейчас не сидела бы за решеткой. От этой мысли Мария застонала.
- Я никак не могу поверить в это! - заметила Нелл, всхлипывая. Тоска и ощущение безумия от случившегося наполнили комнату. На личике Энди тревога сменилась ужасом, и он громко заплакал.
- Перестаньте ссориться! - внезапно закричал Саймон. Он и Фло стояли в дверях, не касаясь друг друга, и слезы текли у них по щекам.
Мария повернулась к племянникам, не говоря ни слова, едва осмеливаясь дышать, напуганная тем, что они могли причинить детям еще больше боли, чем они уже переживали.
- Мы ненавидим ссоры! - всхлипнула Фло.
Мария услышала, как Нелл шепнула на ухо Питеру:
- Наконец-то она заплакала! Когда-то она должна была заплакать по своему отцу.
Возможно, облегчение, которое Нелл испытала, увидев, что Фло ведет себя как нормальный ребенок, осушило ее собственные слезы.
Однако, когда Мария прижала к себе своих племянников и почувствовала, как те дрожат и, всхлипывая, глотают воздух, она подумала, что эти слезы вызваны не только скорбью по отцу. Саймон и Фло не могли смотреть на то, как ссорятся Мария, Питер и Нелл, потому что знали, куда ссоры между людьми, которые, казалось бы, любят друг друга, могут привести.
Глава 20
Мария встретилась с Софи в комнате свиданий, где заключенные обычно разговаривали со своими адвокатами. За час до нее у Софи был Стив Грюнвальд, в конце беседы он пригласил Марию войти и оставил сестер наедине.
- Он производит впечатление очень компетентного юриста, - заметила Мария о Стиве.
- Он славный, - откликнулась Софи. - Странно думать, что моя судьба находится в руках парня, с которым я когда-то играла в волейбол. И которого угощала рыбой на гриле.
- Твоя судьба? - переспросила Мария.
- За то, что я совершила, люди получают смертный приговор, - спокойно произнесла Софи. - Или по крайней мере должны получать.
- Софи, остановись, - сказала Мария, неосознанно ощупывая нижнюю поверхность столешницы и ручки своего кресла в поисках подслушивающего устройства. - Не говори так.
- Почему? - спросила Софи. Можно было подумать, что она совершенно отказалась от борьбы. На ней было тюремное платье лилового цвета, такого же, как у длинных рулонов бумажных полотенец, которые висят в туалетах ресторанов. Платье болталось на ней; Мария поняла, что за то время, которое Софи провела здесь, она сильно похудела.
- Я хотела, я… - Софи запнулась. Мария молчала, ей хотелось, чтобы Софи продолжила говорить. Сестра склонила голову и стала теребить нитки, торчавшие из дырочки на ее платье. Мария поняла, откуда эта привычка у Саймона. Она смотрела поверх головы Софи, а та теперь крутила плохо пришитую пуговицу на рукаве.
- Я хотела спросить, как там дети, - наконец произнесла Софи, по-прежнему не глядя на Марию.
- У них сейчас тяжелое время, - ответила Мария.
- Расскажи мне. Как… - начала Софи, но вдруг остановилась и усмехнулась. - Можно подумать, я не знаю.
- Оба очень тоскуют. Они никому не говорят, что у вас произошло. Фло ведет себя как маленький ребенок. Она постоянно сосет палец, а прошлой ночью намочила постель. К Саймону вообще не подступиться.
- Фло любит строить из себя маленькую, - заметила Софи и в первый раз за всю их беседу улыбнулась. - Ей нравится забираться ко мне на колени, чтобы я играла с ее волосами. Она тебе этого не говорила?
- Говорила, - ответила Мария. На самом деле все произошло без слов: Мария читала, сидя на диване, когда Фло в розовом полосатом халате забралась к ней на колени, отняла ее левую руку от книги и положила себе на голову. Мария поняла, чего хочет девочка, и стала играть с длинными прядями ее волос.
Неожиданно Софи нахмурилась. Мария решила, что она ревнует дочь.
- Они очень скучают по тебе, - сказала Мария.
- Без меня им лучше, - возразила Софи, и в ее голосе прорезались стальные нотки.
- Это неправда.
- Фло мочится в постель уже несколько месяцев, - деловым тоном сказала Софи. - От этого она страшно смущается. Ты сказала ей, что знаешь об этом?
- Конечно, сказала, - ответила Мария, обескураженная.
- Не надо было этого делать. Ты только сильнее ее расстроила. В следующий раз просто поменяй постельное белье, но ничего не говори.
- Почему все в этой семье так любят секреты? - взорвалась Мария. - Хэлли точно такая же. Не говори Нелл, что Хэлли злится на нее, не говори мне, что Гордон бьет тебя. - Мария смотрела в глаза сестре, ожидая ее реакции.
- Он почти никогда меня не бил, - промолвила Софи после долгого молчания. Ее задумчивый тон поразил Марию. - Такие случаи можно пересчитать на пальцах одной руки. Странно, но это беспокоило меня меньше, чем все остальное.
- Что остальное? - взволнованно поинтересовалась Мария.
- Я не хочу сейчас об этом разговаривать, - отрезала Софи, улыбаясь. - Стив сильно расстроился, когда я сказала ему, что Гордон редко бывал жестоким со мной. Он сказал, что это подрывает мою защиту.