– Папочка, миленький, – запричитала Мисси, – я совсем не из его круга. Он мультимиллионер, и окружение у него такое же, а я провинциальная девчонка, волею случая проработавшая на него четыре года. Во мне нет изысканности, нет шарма, нет умения обольщать, я не охотница за тугими кошельками.
– Вся понятно, ты боишься, – подытожил ее излияния отец, выслушавший слишком много исповедей на своем веку, и Мисси поняла, его обмануть нельзя, он все знает, все понимает.
– Не просто боюсь, пап, я в ужасе! Совсем потерялась и не знаю, что мне делать.
– Ну, я еще плохо знаю Себастьяна, но он совсем не похож на того твоего, как его, Роба, кажется. Он не бросит тебя на растерзание волкам.
– Не бросит, – согласилась Мисси, вдыхая родной запах, исходящий от рубашки отца. – И все-таки… ты сам сказал, что плохо знаешь его. А жениться он хочет на мне только потому… – Она сделала глубокий-глубокий вдох. – Пап, я беременна.
Некоторое время отец молчал, потом очень грустно спросил:
– От Тима?
– Нет, – мотнула головой Мисси, чувствуя, как слезы подступают к глазам. – От Себастьяна. Поэтому он и хочет сделать меня своей женой. Он слишком… порядочный.
– А ты, дочка? Ты его любишь?
– Да. И именно поэтому никогда не заставлю его вторично наступить на те же грабли.
– Думаешь, он настолько тупоголов? – усмехнулся отец, успокаивающе поглаживая ее по спине. – Зная тебя, дочь, я понимаю, как трудно ему было упросить тебя выйти за него, – ласково проговорил он, и глаза его заискрились знакомой лукавинкой.
Дверь распахнулась, и на пороге кухни появились Эллен, жена Мэтта, и беременная жена Дэвида Эбигейл. В руках у обеих были подносы с разноцветными пластиковыми тарелками и мисочками.
– Девочки, вы куда? – встрепенулась Мисси.
– Сегодня День отца, – улыбнулась Эллен, – у нас барбекю, помнишь?
– Помощь нужна?
– Да у нас уже все готово. – Эбигейл подмигнула Мисси. – Но не можем же мы оставить наших мальчиков без вкуснейшего мяса, правда? Да и ты у нас кулинарными изысками не блещешь, дорогая.
Это правда, Мисси не любила и не умела готовить, как ни билась над ней мать. Да и после, когда повзрослела, времени у нее на готовку не было. Возвращалась с работы ближе к полуночи, покупала в супермаркете по пути домой полуфабрикаты и разогревала их в микроволновке.
Мисси втащила тяжеленную сумку на второй этаж и обнаружила сквозь неприкрытую дверь разобранный чемодан Себастьяна в бывшей комнате Дэвида. Ну и как, скажите на милость, оставаться спокойной, зная, что Себастьян находится у нее за стенкой?
Раздираемая противоречивыми чувствами, Мисси подошла к окну. Сад, которым так гордилась ее мать, пришел в полное запустение. Сколько помнила Мисси, мама любовно отбирала семена, проращивала их в специальных контейнерах, а потом высаживала в почву. Мисси все это не нравилось, а потом, когда мама заболела, ей пришлось взять в руки тяпку, и постепенно она вошла во вкус.
– Мы хотим подкормить наших мужчин, – заглянула к ней в комнату Эллен. – Ты с нами?
– Конечно, – встрепенулась Мисси. – Что сегодня на повестке дня?
– У Таггетов ураганом сорвало крышу, – сказала Эллен. – Стихия на прошлой неделе наделала немало бед, вот они и помогают пострадавшим.
– А твой босс решил внести свой вклад, – добавила Эбигейл. – Или нам уже пора называть его твоим женихом?
Мисси проигнорировала каверзный вопрос.
– Себастьян захотел помочь? – удивилась она, только сейчас вспомнив, что он был одет в джинсы и футболку с короткими рукавами, открывавшими развитые бицепсы. – Я и не знала, что он способен на такую работу.
– А у него были трудовые семестры во время учебы в университете, – поставила ее в известность Эллен.
Надо же, они и это успели выяснить за то время, на которое он ее опередил. Мисси проработала с Себастьяном четыре года бок о бок, но такие детали были ей неведомы. Впрочем, и он тоже не очень-то интересовался ее жизнью, только недавно начал задавать вопросы.
Чем ближе автомобиль Эллен подъезжал к разрушенному ураганом дому, тем сильнее колотилось у Мисси сердце. Покореженной оказалась не только крыша строения, но и часть крыльца, перила которого валялись неподалеку, а часть ступенек полностью отсутствовала. Однако добровольцы логично посчитали, что начинать ремонт необходимо именно с кровли.
Заметив Мисси, Себастьян ловко спустился со стремянки и направился к ней. Мисси с трудом отвела взгляд от его крепких длинных ног, обтянутых джинсовой тканью. Странно, но никогда прежде она не видела своего босса в такой неформальной одежде и лишь сейчас смогла оценить, насколько сексуально он в ней выглядит.
– Привет, Мисси.
– Привет, – ответила она, чувствуя, как жаром охватывает щеки. Ее так неудержимо тянуло дотронуться до него, что пришлось сунуть руки в задние карманы джинсов. – Спасибо за помощь, но ты вовсе не обязан это делать.
– Ерунда, – улыбнулся он, – я рад, что могу присоединиться к твоим братьям и сделать что-то полезное.
– Я и не представляла, что ты умеешь управляться с молотком.
– Ну да, ты ведь считала, что я этакий мальчик-мажор, так?
– Разве меня можно за это винить? – Мисси все-таки решила не противиться своему желанию и, взяв его руку, повернула вверх ладонью. К ее удивлению, на ладони обнаружились застарелые мозоли, которые свидетельствовали о том, что он не все время просиживал за письменным столом. – Руки у тебя, конечно, не рабочие, однако не похоже, что ты неженка. – В отличие от Тима, подумала она. Тот яро ненавидел любой физический труд.
К ним быстро подошел Дэвид. Протягивая Себастьяну бутерброд, он бросил на сестру многозначительный взгляд и тут же повернулся к Себастьяну:
– Не теряй времени даром, лучше перекуси. У нас на передышку всего пятнадцать минут. А ты, сестренка, принеси-ка ему бутылку воды.
– Да, конечно. – Мисси выпустила руку Себастьяна, а когда вернулась к нему через пару минут, его уже обступили ее братья, не давая возможности продолжить разговор.
Они что, намеренно решили не давать им общаться? Кого они защищают – его или ее? Судя по духу товарищества, возникшему между этими пятью мужчинами, братья полностью встали на сторону Себастьяна.
И она не могла их за это винить.
Только почему ей так хочется плакать?
Глава 12
Себастьян проводил взглядом отъезжающую машину с Мисси и ее невестками и лишь после этого возобновил работу. Починка крыш не входила в его планы, когда он на высокой скорости несся сюда через весь Техас, но теперь он находил удовольствие в том, что делал.
Несколько часов пролетели почти незаметно. Приятная боль разливалась по натруженным мышцам, когда он вместе с братьями Мисси выслушивал слова благодарности от владельцев дома, а потом укладывал в грузовичок оставшиеся кровельные материалы.
– Все-таки здорово, что ты был сегодня с нами, – сказал Мэтт, закрывая откидной борт. – Твоя помощь была как нельзя кстати.
– Мне самому понравилось поработать на свежем воздухе, – признался Себастьян и устроился на сиденье рядом с Мэттом. – Сколько у вас еще адресов поврежденных строений?
– А сколько недель ты пробудешь здесь? – прозвучал встречный вопрос.
Понимая, что это своего рода шутка, Себастьян рассмеялся, но все же призадумался. Целую вечность он не позволял себе отдохнуть от своих привычных дел, а отпуск последний раз у него был, когда он женился на Чандре. Так называемый медовый месяц, который уж никак нельзя было назвать веселым.
Грузовичок шустро ехал по дорогам городка. Себастьян высунулся из окна и подставил лицо свежему встречному ветерку. Вскоре вдали показался дом приходского священника. На губах Себастьяна, предвосхищавшего встречу с Мисси, блуждала задумчивая улыбка.
Семья Мисси очень понравилась ему, хотя известие о том, что ее отец – служитель культа, сначала привело его в некоторое смятение. Вполне естественно, у него появились вопросы. Почему она никогда не говорила ему об этом? Почему вообще не упоминала о своей семье? Насколько он мог судить, стыдиться ей нечего, все четверо братьев были счастливо женаты и успели обзавестись детьми, каждый добился хорошего положения в обществе. Короче, ребята были вполне успешными.
Может, ей есть что скрывать?
А ведь Мисси довольно скрытная особа. Четыре года она одевалась и вела себя очень консервативно. И вдруг в Лас-Вегасе предстала совсем в ином обличье, стала яркой, эффектной, кокетливой, бесстрашной – совсем другой Мисси, и ему нравились обе ее ипостаси. А теперь, после знакомства с ее семьей, намерение Себастьяна связать с ней свою жизнь навеки стало еще крепче.
Он помахал рукой высадившему его Мэтту и направился к дому, желая как можно скорее поговорить с Мисси. От одного ее прикосновения, когда она взяла его руку и легонько провела пальцами по ладони, у него все перевернулось внутри. Если бы не появившиеся братья, он схватил бы ее в охапку и целовал до тех пор, пока она бы его не простила и не пообещала всегда быть рядом, и в радости, и в горе.
В старом, но еще очень крепком доме царила тишина, лишь половицы поскрипывали под его ногами, когда Себастьян шагал к кухне, чтобы выпить стакан воды, а пока пил, то в кухонном окне, выходившем в сад, увидел Мисси. Одетая в коротенькие шортики девушка с тяпкой в руке стояла на коленях и пропалывала цветочные грядки. Он тихо вышел на крыльцо и невольно залюбовался круглой попкой Мисси. Себастьян вздохнул, широко улыбнулся и бесшумно сошел со ступеней.
Мисси обернулась, опустившись на пятки.
– Уже закончили с крышей? – Она смахнула со лба пот, оставив на коже грязный след.
Неужели она все-таки услышала его шаги? Или чувствует его приближение каким-то шестым чувством? Вот и еще одно доказательство, что их связывает невидимая нить.
– Мы все сделали полчаса назад. – Он присел перед ней прямо на траву рядом с цветником. – Мэтт подкинул меня и поехал к себе. А у тебя здесь, вижу, еще непочатый край работы.
– Никто не занимался цветами с тех пор, как я уехала. – Мисси снова начала полоть. – Цветоводством увлекалась моя мать, она сама покупала рассаду, сама планировала и разбивала клумбы. А потом у нее случился удар, и обязанность ухаживать за цветами легла на мои плечи. – Она атаковала очередной сорняк, будто тот был ее личным врагом. – А я это занятие ненавидела, эта сорная трава издевалась надо мной. Я могла просидеть на грядках до глубокой ночи, а наутро она вырастала вновь… Мама была самым добрым человеком на свете, ее все любили. – Мисси отбросила в сторону очередной сорняк, сперва окучив его тяпкой со всех сторон, а затем резко и решительно подрубив под самый корень. Жест показался Себастьяну очистительным, словно она избавлялась от чего-то ненужного, мешавшего ей. – Мы с ней не очень ладили. Наверное, это характеризует меня не с лучшей стороны.
Она никогда прежде не рассказывала о своей матери, лишь однажды упоминала о разбившей ту болезни, когда девушке было пятнадцать лет.
– У меня тоже неважные отношения с отцом, – сказал Себастьян. – Это не такое уж редкое явление – когда у ребенка возникает более тесный контакт с одним из родителей.
– Отец любил меня безоговорочно, – продолжала Мисси, – а вот мама постоянно пыталась сделать из меня пай-девочку, ей хотелось, чтобы я не была похожа на мальчишку, не одевалась в джинсы, носила юбочки и кофточки с ненавистными мне рюшечками. А мне нравилось гонять на велосипеде с моими братьями и вообще делать все то, что делали они. Видишь эти шрамы? – Она ука зала на свои коленки. – Это я упала с велика, когда прыгала с подвижной панели, которую братья установили позади церкви. Я еще и руку тогда сломала. Думаешь, их наказали за то, что взяли меня с собой? Ничего подобного. Виноватой оказалась я. – Она подтянула колени к себе и прижалась к ним щекой. – Потом я едва не утонула, нырнув с пирса, и тогда вина была на братьях, но мне на все лето запретили и близко подходить к озеру.
– Бурное же у тебя было детство, – рассмеялся Себастьян. – Счастье, что выжила. А я и не предполагал, что ты была таким сорванцом.
– Ну, в тринадцать лет я забросила все эти лихачества, когда поняла, что мальчишки предпочитают не встречаться с девочками, которые гораздо лучше, чем они, катаются на велосипеде и скейтборде. И именно тогда мама взялась за мое воспитание вплотную. Я должна была перевоплотиться в достойную дочку приходского священника, и мне пришлось сделать вид, будто я смирилась, а на самом деле мною все больше и больше овладевала тоска. Мое будущее виделось мне похожим на техасское шоссе – пустым, бесконечным и скучным. Иногда мне казалось, что я просто-напросто умру, если не вырвусь отсюда.
Себастьян понимающе покивал, явственно сознавая, насколько плохо жилось полной энергии девчонке в этом захолустном городке, где каждый друг друга знает и где нет никаких перспектив.
Пока Мисси убирала инструменты в сарай, он выкинул кучку сорняков в мусорный контейнер, и они вместе пошли в дом. Скоро вся семья соберется на праздничный ужин, а они перемазались в земле. Надо было принять душ и переодеться.
Когда они поднялись на второй этаж, Мисси остановилась у двери своей спальни и повернулась к Себастьяну.
– Папа рассказал мне о том, что ты просил у него моей руки, – произнесла она, и по ее тону он понял, что только это занимало ее мысли все это время. – Я благодарна тебе, но не могу выйти за тебя замуж.
– Почему?
– Ты принял такое решение по одной-единственной причине: потому, что я беременна.
– Частично. – Себастьян взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза цвета лесного ореха. – Но это отнюдь не единственная, как ты считаешь, причина.
– Ты настоящий мужчина, Себастьян, но в отношениях со мной от тебя никто не ждет проявления благородства, – сказала Мисси, упираясь ему в грудь руками. – Нельзя же всю жизнь поступать правильно.
– Мне плевать на чужое мнение, Мисси, я сам хочу поступить правильно, – последние слова он произнес медленно и с расстановкой, чтобы до нее дошел их смысл. – Кроме того, я не собираюсь прожить свой век бобылем. И дом свой я построил для того, чтобы в нем жила моя семья, и больше всего я хочу, чтобы в мою семью входили ты и наш ребенок.
Она отрицательно мотнула головой.
– Нет, Себастьян, совсем не так я вижу свое будущее.
Его смоляные брови взметнулись вверх.
– Вот как? Почему же так кардинально изменились твои планы? Насколько я помню, в Лас-Вегасе ты говорила о стремлении выйти замуж и рожать детей. Первенец у тебя скоро появится, а что насчет семьи?
– Ну, я надеюсь, что семья у меня тоже будет, но я никогда не рассматривала в роли моего мужа тебя.
– Неужели? – в его голосе послышался едва сдерживаемый смех.
– Именно так, – отрезала Мисси.
– А вот мой отец абсолютно уверен, что ты меня любишь.
От неожиданности у нее отвисла челюсть, гнев закипел в глубине глаз, а голос, когда она наконец заговорила, дрожал от негодования:
– Не буду отрицать, что кое-какие чувства я к тебе испытываю. Но не думаю, что было бы умно с моей стороны выходить за тебя замуж, даже если бы я действительно была влюблена и сходила с ума от любви.
– Действительно была влюблена? То есть ты хочешь сказать, что на самом деле это не так? – лукаво поинтересовался Себастьян.
– Это не имеет никакого значения.
– Имеет – для меня.
Мисси замялась и отчего-то начала заикаться.
– Лю-люди скажут, что я нарочно те-тебя соблазнила. – Она тряхнула головой и уже нормально закончила, без дурацкого блеяния: – Что я специально забеременела. Что провинциальная девочка охотится за твоими капиталами.
– Я уже сказал, что людские домыслы меня не интересуют, – отмахнулся Себастьян. – Так или иначе, никто не посмеет даже в сторону твою посмотреть с осуждением, как только ты станешь моей женой.
И с этими словами он притянул ее к себе и поцеловал – медленно и бесконечно нежно. А отпустил, только когда почувствовал, что она обмякла в его объятиях и начала отвечать на поцелуй.
– Может, и так, – выдохнула Мисси и подставила лицо так, чтобы ему было удобнее, – но думать про меня все равно будут. Они… они не примут меня.
Себастьяну и в голову не могло прийти, что когда-либо ему придется убеждать женщину выйти за него замуж, но ее упрямство лишь распаляло его.
– Не говори ерунды, милая.
– Да какая же это ерунда, – продолжала капризничать Мисси. – Еще пять недель назад я была твоим референтом, почти секретаршей. Посмотри правде в лицо, Себастьян, я ведь была последней женщиной в Хьюстоне, которую тебе тогда вдруг вздумалось бы взять в жены, ведь так?
Себастьян пожал плечами. Если бы она сказала это до приезда в Лас-Вегас, он, возможно, согласился с ней, но с тех пор многое изменилось, сам Себастьян стал другим. Теперь он не представлял жизни без рыжеволосой девушки с бездонными глазами, он просто потерял голову, стал одержим ею, каждую минуту думал только о ней.
– Знаешь, Мисси, не надо решать за меня, что мне вздумалось бы, а что – нет. – Его бывшая жена, вздорная и наглая дамочка с лживым, убегающим в сторону взглядом, думала только о себе и своей выгоде, и Себастьян, едва подав на развод, принял решение жениться в следующий раз на девушке, способной сопереживать, умной и отзывчивой. – Ты недооцениваешь себя, дорогая. Ты настоящая, теплая, живая. – Он поднял ее левую руку и провел пальцами по ладони так же, как это совсем недавно сделала она. – Видишь ли, яркая обложка глянцевого журнала может, конечно, меня заинтересовать, но лишь на секунду. Мне гораздо интереснее посмотреть, что там внутри.
Мисси хотела отдернуть руку, но он не отпускал, а напротив, начал нежно поглаживать, как будто делал массаж, и плечи Мисси наконец расслабились.
– Я не вписываюсь в твой мир, – пролепетала она непослушными губами.
– Прекрати твердить одно и то же. Вот сама посуди: разве я похож на того твоего приятеля… Роба, кажется? Ну, вот то-то же, и перестань сравнивать меня с ним.
– Но ты сам обвинил меня в том, что я хочу, чтобы ты признал чужого ребенка своим, никто тебя за язык не тянул.
– Это была всего лишь реакция на то, как складывалось мое личное прошлое. Поверь, я раскаиваюсь и кляну себя на чем свет стоит с той самой минуты, как слова сорвались у меня с языка. Никогда больше я не обижу тебя, Мисси.
– Мне очень хочется верить в это, Себастьян.
И все-таки в ее голосе он различил нотку сомнения. И тогда он решил пустить в ход беспроигрышное оружие.
– Может, это заставит тебя поверить в искренность и серьезность моих намерений.
Себастьян вытащил из кармана кольцо и торжественно надел его на безымянный палец Мисси, запачканный землей. Огромный, завораживающе сверкающий бриллиант весело подмигнул своей хозяйке, обещая долгую и счастливую жизнь.
– Боже! Он великолепен! – простонала Мисси, еще не веря своим глазам.
– Это ручная работа, его сделала Эмма Кейс специально для тебя по моему заказу, – пояснил Себастьян.