Кто-то называл Воцарение своего рода космической системой контроля над вечно-растущим населением бессмертных, целью которого, в конечном счете, являлось - истребление друг другом существ Ллора.
Так фракция, что в итоге оказывалась в большинстве - выигрывала.
Но Валькирии, увы, не могли увеличить свою численность так же как Ликаны или Вампиры. В последний раз Валькирии пережили Воцарение, выйдя из него победителями, два тысячелетия назад. С тех пор всегда побеждала Орда. Это будет первое Воцарение Эммы. Черт возьми, а ведь Анника обещала ей, что все самое пекло та сможет переждать под своей кроватью!
- Так что, думаю, прямо сейчас ты уже не против поездки домой? - голос Регины выдавал самодовольные нотки.
Не могу лгать. Не могу. - Нет. Пока против. Я встретила кое-кого. Мужчину. И остаюсь с ним.
- Мужчину? - ахнула Регина. - О, да ты хочешь его укусить? Или уже сделала это? О, Фрея, я так и знала, что это случится.
- Что ты хочешь этим сказать - так и знала, что это случиться?
Ковен запретил Эмме пить напрямую из живого источника, не желая, что бы она случайно кого-то убила. К тому же, они полагали, что находясь внутри существа, кровь являлась мистической живой субстанцией, дарующей как силу, так и обладающей побочными эффектами. Но вне источника - эта сила иссякала.
Для Эммы такой образ жизни не являлся проблемой. В Новом Орлеане у них каждый день была доставка из банка крови, принадлежащего Ллору. Телефон которого был забит в скоростном наборе наряду с доставкой пиццы Домино.
- Эм, это против закона. И ты прекрасно это знала, когда решила вонзить свои клыки в чью-то шейку.
- Но, я…
- Ей, Люсия, - выкрикнула Регина, даже не потрудившись прикрыть трубку рукой. - Деньги на бочку, неудачница, Эмма таки грызнула какого-то чувака…
- Нет, - выпалила Эммалин. - Я никогда никого не кусала!
Боже, сколько же Валькирий сейчас было в доме и слышало ее тетку? - Ты делала на меня ставки? - спросила Эм, стараясь, чтобы ее голос не выдал того смятения, в котором она сейчас пребывала. Только ли Регина полагала, что Эмма поведет себя так же, как и другие вампиры? Кто еще считал, что она сорвалась бы и поддалась своей истинной вампирской сущности? Быть может, они все разделяли страх Эммы - оказаться убийцей?
- Если не для того, чтобы питаться, тогда зачем ТЕБЕ мужчина? А?
Голос Эммы завибрировал от злости. - Затем, зачем он нужен любой женщине! Я ничем не отличаюсь от тебя…
- Ты что, вроде как, хочешь с ним переспать?
Почему это казалось настолько невероятным? - А, может быть, и хочу.
Регина втянула воздух в легкие. - Кто ты и что ты сделала с телом моей племянницы? Да ну тебя, Эм! Ты никогда даже на свидании не была, и вдруг уже встречаешься с каким-то мужчиной и даже подумываешь о том, чтобы раздвинуть перед ним ноги. И это говоришь мне ты, мисс Целомудрие и Невинность? Тебе не кажется более вероятным то, что ты просто хочешь его выпить?
- Нет, все совсем не так, - она продолжала стоять на своем. Вампиры Орды сублимировали половое влечение. Ими двигала лишь жажда крови и потребность убивать. И все эти годы Эмма была весьма далека от секса. Никогда даже не оказывалась в какой-либо ситуации с ним связанной.
До прошлой ночи…
Она почувствовала проблеск надежды. Лаклейн возбуждал Эмму. Именно желание владело ей, а не жажда крови. И она была так близка к развязке. Даже сегодня Эм ходила с ним по краю. Но могла ли она использовать его, чтобы ответить на мучающий ее вопрос раз и навсегда? Закусив губу, Эмма стала обдумывать подобную возможность.
- Ты вляпалась во что-то? - спросила Регина. Эмма могла поклясться, что в этот момент тетка прищурила глаза. - С тобой рядом кто-то есть?
- Нет, я сама. Неужели так трудно поверить в то, что я с мужчиной?
- Ладно, считай, что я купилась. Кто он? Как вы встретились?
А вот тут нужно быть осторожней. - Мы познакомились недавно. Это случилось около собора Парижской Богоматери у одного из лотков с товарами.
- И? Не хочешь ли быть чуточку менее скрытным вампиром, чем обычно, и выложить детали? Если это, конечно, правда…
- Как будто я могу лгать! Хорошо, хочешь подробностей? Я думаю, что он…безумно привлекательный, - с особым ударением на слово безумно. - Он знает, кто я, и сегодня мы покидаем Париж.
- Великая Фрея, да ты серьезно. Какой он?
- Сильный. Сказал, что защитит меня, - "а еще умеет умопомрачительно целоваться. Временами кажется просто сумасшедшим. Но, глядя на его широкую грудь, ей хочется облизать ее, словно мороженое".
- Достаточно сильный, чтобы одолеть вампира? - насмешливо спросила Регина.
- Ты себе даже не представляешь.
Отправиться куда-либо вместе с сильным Ликаном - заклятым врагом вампиров - казалось все более и более привлекательной идеей. Но Эмма все же нахмурилась. Если не Лаклейн был той опасностью, от которой ее предостерегали, тогда каковы его намеренья? Что ему от нее было нужно? Почему он просто не убил плененную им вампиршу?
В ее сознании зародилось сомнение, но Эмма мысленно от него отгородилась. Он даже машину не может вести - совершенно очевидно, что ему нужна помощь. А я, как и он, принадлежу Ллору…
- Когда вы уезжаете?
- Сегодня. Прямо сейчас, вообще-то.
- Ну, хоть это хорошо. Скажи мне, куда вы направляетесь?
- Чтобы Анника могла найти и притащить меня домой за ухо? "Ввязавшись в смертельную схватку с Лаклейном??" - Ни за что. Передай ей, что я буду дома самое позднее через неделю. И что, если она попытается меня найти, я буду знать, что она мне не доверяет, а я вполне способна сама о себе позаботится…
Регина хрюкнула и затем уже засмеялась в полный голос.
- Я могу о себе позаботиться, - настояла она, но не смогла скрыть обиду в голосе. - Почему это так забавно?
Смех перешел в хохот.
- Да иди ты, Регина! Знаешь что, я пришлю тебе открытку.
Она кинула трубку на рычаг и схватила свои сапожки. Засунув ногу в один сапог, она со злостью пробормотала. - Уж я-то поеду, - затем второй. - И совершенно точно могу не боятся какого-то там Стокгольмского синдрома.
Когда несколько секунд спустя телефон зазвонил вновь, Эмма резко рванула трубку. - Что еще?
- Оки-доки, будь по-твоему. Теперь ты официально сама по себе, - сказала Регина, хлюпнув носом, словно плакала от непрерывного смеха. - И теперь, если ты вдруг столкнешься с кровососом, без обид, но придется вспоминать все тренировки.
- Без обид. Не ту ли ты тренировку имеешь в виду, когда, обойдя мою защиту, ты шлепнула меня по заднице и пропищала "Убита", повторив этот маневр потом еще пару раз? Да, припоминаю. Наверно, именно так и поступлю.
- Нет, я о тех тренировках, когда ты, заслышав, что я ищу тебя для занятий, уносила ноги, как ополоумевшая.
Когда Эмма вновь бросила трубку, из-за угла медленно вышел Лаклейн, даже не потрудившись притвориться, что не подслушивал.
От неожиданности, она снова подскочила, но затем нахмурилась. - Ты ведь все слышал, верно?
- Ага, - ответил он, без малейшего намека на угрызения совести.
- Узнал что-то новое? - спросила она раздраженно.
Не особо.
- У тебя странный акцент, да и ты говорила слишком быстро, - честно ответил он. Но затем, самодовольно ухмыльнувшись, добавил. - Но то, что ты считаешь меня "безумно привлекательным" я услышал.
Лаклейн задумался, почему от этих слов он почувствовал вспышку удовольствия. Словно ему было не все равно, что она о нем думала.
Эмма быстро отвернулась, но Лаклейн успел заметить ее румянец. Ему даже показалась, что она пробормотала. - "Ударение на слово безумно".
- Почему ты не сказала своей семье, кто я?
- Я бы никогда не заставила их чрезмерно нервничать.
- А тот факт, что ты с ликаном, сильно расстроил бы их? - спросил он, словно не знал, как бурно они отреагировали бы на эту новость.
- Конечно, расстроило бы. Они рассказывали мне о тебе. О том, кто ты есть.
Скрестив руки на груди, Лаклейн поинтересовался. - И кто же я?
Впервые с момента ее похищения, Эмма намеренно встретилась с ним взглядом. - Глубоко внутри, ты монстр.
Глава 6
Эмма носится со своим страхом, как с флагом.
Вот что тетки всегда говорили о ней. Без злого умысла, но всякий раз озадаченно покачивая головами. По сравнению с ними она была настоящей трусихой - и могла бы первой это признать.
Ее тетки были бесстрашны и безжалостны, каждая из них имела какую-то цель в жизни - кто-то охранял несокрушимое оружие, чтобы оно никогда не попало не в те руки, а кто-то приглядывал за родом одной весьма сильной и благородной семьи людей. Их считали ангелами-хранителями.
А что сделала Эмма? Хм, она совершила эпическое завоевание …колледжа. В Тулейне. При этом даже не рискнув выехать за пределы своего родного города, дабы получить диплом бакалавра гуманитарных наук по поп-культуре.
Эмма отчетливо помнила один случай из детства, когда, будучи еще совсем маленькой, она сидела и играла в своей песочнице после захода солнца, как вдруг краем глаза заметила желтое свечение группы упырей, спустившихся к их поместью.
Она кинулась к дому. И, залетев через парадные двери, закричала - "Бегите!".
На лицах ее теток застыло одинаковое выражение. А ее приемная мать Анника даже, казалось, смутилась от подобного заявления. - Эмма, дорогуша, что именно ты подразумеваешь под словом бегите? - спросила она. - Мы никогда и ни от чего не бежим. Мы существа, от которых другие спасаются бегством, помнишь?
Поэтому, когда Эмма заявила о своем желании поехать за границу, их удивлению не было предела. Но еще больше тетки поразились бы, узнай они, что сейчас она уверенно нажимала кнопку вызова лифта, чтобы спуститься к ликану, который ждал ее внизу. После того как она в лицо назвала Лаклейна монстром, его глаза на мгновение вспыхнули, но, приказав ей встретить его внизу у машины, он быстро вышел из комнаты.
Внизу у машины. Матерь Божья, неужели она действительно собиралась это сделать? Спускаясь к Лаклейну, Эмма взвешивала все за и против ее с ним поездки и сотрудничества.
За.
Она могла использовать его, чтобы лучше понять себя и свою природу. К тому же, он убьет любого вампира, встретившегося у него на пути, и тем самым защитит ее от них.
Против.
Лаклейн так и не сказал, собирается ли убить ее. Да, он мог защитить Эмму от других вампиров, но кто оградит ее от него?
Возможно, ее тетки и не убегали от опасности, а вот Эмма этим славилась.
И сейчас, пока она не села с ним в машину, у нее еще был шанс спастись.
Выйдя из лифта, Эммалин кинула взгляд через вестибюль и сразу же заметила его. Лаклейн ждал у проездной аллеи. Едва увидев Эмму, он тут же впился в нее взглядом. Она сделала глубокий вдох, впервые радуясь их с Региной перебранке. Эти споры всегда распаляли ее, и порой даже настолько, чтобы она перестала быть мямлей и решилась на что-то рискованное.
Лаклейн стоял около черного седана… черного Мерседеса? Эмма приподняла одну бровь.
Он взял напрокат модель 500 серии, которая обойдется ей в целое состояние, чтобы совершить одностороннюю поездку в другую страну? Этот оборотень что, не мог найти простое Ауди?
Взглянув сейчас на него, она поняла одну вещь - да, Лаклейн был ликаном, но никто и никогда не сказал бы, что он принадлежал другому виду. Лениво облокотившись на дверцу машины и скрестив на груди руки, он выглядел, как обычный человек. Более высокий, сильный, таящий в себе какое-то необъяснимое притяжение, но человек.
И хотя Лаклейн казался сейчас расслабленным, в его глазах читалась настороженность. Благодаря свету уличных фонарей можно было заметить, насколько он сосредоточен, и что его взгляд ни на секунду не отрывался от нее. Эмма подавила в себе желание обернуться назад и посмотреть на ту женщину, которую он на самом деле пожирал в этот момент глазами.
У нее вдруг закралась мысль - а может, вся эта ужасная ситуация стоила того, чтобы почувствовать на себе такой взгляд? Чтобы хоть раз испытать, каково это - иметь мужчину, который смотрел бы на нее так, словно она была единственной женщиной в мире?
Всю свою жизнь она жила в тени теток, настолько прекрасных, что о них слагали Эдды. И хотя ее родная мать была мертва, Эмма не уставала поражаться сказаниям о ее сказочной красоте.
В то время как Эммалин была тощей, бледной и … клыкастой.
Тем не менее, этот красивый мужчина одаривал ее взглядом, способным расплавить даже металл. А что, если бы он не внушал ей такого страха и не нападал на нее с самого начала? Если бы он смог быть нежным любовником, который, накрыв ее грудь ладонями, ласково прошептал бы ей на ухо, как нежна ее кожа - уехала бы она тогда с ним?
Она встретилась с ним взглядом.
Этот мужчина прикасался к ней, как никто другой, заставлял ее чувствовать такое, чего она раньше и представить себе не могла, и всегда завидовала другим за способность испытывать такие чувства. Впервые ощутив, каково это - прижаться лицом к голой груди мужчины, Эмма осознала, что ни на что не променяла бы этот новый для нее опыт.
Почувствовав себя немного смелее, Эммалин позволила взгляду медленно скользнуть по его телу, а потом также неспешно вернуться к лицу. Это не вызвало у ликана ни ухмылки, ни хмурого взгляда, но казалось, в этот момент они думали об одном и том же.
И будто какой-то неведомой силой Эмму потянуло к Лаклейну. Все ее мысли отключились, окружающий мир перестал существовать. Словно в трансе, она пошла к нему навстречу, стуча каблуками по мраморному полу вестибюля. В тот же миг все ее тело словно ожило.
Ликан выпрямился, заметно напрягшись.
Ей даже показалось, что ее грудь стала полнее. А с ушами, неприкрытыми ничем, кроме ее длинных распущенных волос, Эмма чувствовала себя так, будто вышла на улицу без бюстгальтера и оттого даже немного… шаловливо. Поэтому, когда у нее возникло внезапное желание облизать губы, она ему поддалась. Что заставило ликана сжать кулаки.
Эмме от него нужно было лишь одно, и если он смог ей это дать, неужели она не осмелится на все остальное? Ведь она рискнула разделить с ним душ по той же причине, и он не причинил ей тогда вреда. В конце сдержал обещание…
Неожиданно та нить, что связывала их, разорвалась. Прямо за "Мерседесом" - с визгом и в облаке дыма, свидетельствующим о спаленном сцеплении - остановилось "Феррари". В тот же миг из машины вывалились две старлетки с идеальными фигурами, обернутыми в обтягивающие платья. Сбитая с толку, Эмма почувствовала страх при мысли, что Лаклейн станет оценивать их так же, как еще пару минут назад ее саму. Длинноногие блондинки с пышными грудями сразу заметили его и тут же замерли на своих высоких шпильках, начав громко хихикать в попытке привлечь его внимание.
Когда это не возымело эффекта, обе надули губки, и одна из них совершенно "случайно" уронила помаду так, чтобы та подкатилась прямо к его ногам. Эмма изумилась еще больше, когда, эффектно наклонившись прямо перед ним, женщина тотчас же посмотрела на его реакцию.
Оказалось, что из них двоих за этим представлением наблюдала только Эмма. Лаклейн же, не отрываясь, смотрел на нее. Хотя, откуда-то она знала - он был прекрасно осведомлен обо всех предпринимаемых этими дамочками попытках. Но его взгляд был прикован к ней. И в нем совершенно ясно читалось - я смотрю на то, что мне нужно.
По телу Эммы пробежала дрожь.
Оставшись абсолютно проигнорированными в своих ужимках, блондинки, наконец, сдались и пошли дальше. Проходя мимо, они бросили на нее взгляд, полный яда. Будто он принадлежал ей? Словно она та преграда, что стала между ними и Лаклейном? Да ведь она была пленницей… в той или иной степени!
- Можете забрать его себе, милочки! - прошипела она так, чтобы только они могли услышать. От страха те побелели и торопливо удалились. Может, с другими существами Ллора она и была трусихой, но с людьми могла за себя постоять.
Ну, и куда ее заведет путешествие с волком?