- В том-то и дело, что нет. Поэтому я здесь. Нэйт велел прислать туда пару прожекторов и срочно ехать за тобой, пока все не занесло снегом. Трупы животных лежат неподалеку друг от друга. Их обнаружил наемный работник Джеффа, и, кроме следов его лошади, там ничего не должно быть.
Мик обошел машину и уселся рядом с Гэйджем.
- Сперва придется заехать домой и переодеться.
- Ладно.
Гэйдж переключил скорость, и машина покатила в направлении дома Мика. В слабом отсвете приборной доски на щеке водителя можно было разглядеть рваный шрам. Насчет шрамов и синяков, время от времени появлявшихся на физиономии Гэйджа, в городе немало судачили, но Гэйдж принадлежал к тем людям, которые умеют хранить свои секреты. Мик догадывался, что эти шрамы имеют отношение к тем не очень понятным заданиям, которые давал Гэйджу Нэйт, используя его в качестве внештатного детектива.
- Мне сказали, дочка Джейсона Монроуза остановилась у тебя? - безразличным голосом спросил Гэйдж.
- Да, пусть поживет до тех пор, пока в ее дом не подадут тепло и электричество. А что, народ уже волнуется?
- Да нет, в основном говорят о ее бывшем муже. Опасаются, что он может шататься где-то поблизости с черными мыслями в голове.
- Ей с ним, мягко говоря, не повезло, - заметил Мик.
- Да, я слышал. Полагаю, теперь на каждого чужака будут обращать особое внимание, и если Фрэнк Уильямс и впрямь объявится в округе, мы наверняка сразу же узнаем об этом.
Мик тоже очень на это рассчитывал.
- Выпьем кофе, пока я переоденусь, - предложил он.
Гэйджа после дня работы в такую стужу не пришлось долго уговаривать.
Фэйт на кухне жарила свиные отбивные, обнаруженные в холодильнике. Далось ей такое решение не сразу: сперва она колебалась, а затем подумала, что все равно хозяин продрогнет, проголодается, и горячая пища придется весьма кстати. Тем более, с оттенком горечи подумала она, что-что, а уж готовить я умею. Готовить, убирать дом, отстирывать до идеальной белизны рубашки и отглаживать полицейскую форму со всеми ее складками и накладными карманами…
Мик так и замер на пороге кухни от неправдоподобия картины, которую он застал. Теплом и семейным уютом повеяло на него при виде женщины в кокетливом розовом переднике поверх округлившегося живота, женщины, которая в этой ярко освещенной и убранной до блеска кухне готовила для него ужин. Он внезапно понял, что и об этом он тоже мечтал всю жизнь. Вопреки всем доводам рассудка. Дьявольщина, да и только!
- Знакомься, Фэйт: Гэйдж Долтон. Нам придется поехать на ранчо Джеффа Кумберленда, как только я переоденусь.
- Мэм! - Гэйдж стянул с головы черную фуражку, обнажая свои серебристые волосы, столь странные для человека тридцати с небольшим. Глаза у Гэйджа оказались темно-зелеными, как небосклон перед шквалистым ветром. Отводя взгляд от обезображенной щеки, Фэйт подумала, что этот человек, вероятно, без шрама был бы красив как бог.
- Я предложил Гэйджу выпить кофе, - Мик почувствовал, как голос у него дрогнул. Будто бы он волнуется, что привел в дом чужого человека, не предупредив эту женщину.
- Я как раз заварила целый кофейник, - сразу же засуетилась Фэйт. - Тебе тоже налить, Мик?
- Да, конечно. Я вернусь через минуту. - И он выскочил из кухни, радуясь возможности побыть наедине с самим собой и понять, что же с ним такое происходит.
Фэйт поставила на стол две чашки, налила в них кофе и жестом предложила гостю сесть.
- Вы тоже помощник шерифа? - спросила она, немного заинтригованная отсутствием форменного кителя на человеке, приехавшем к Мику по какому-то спешному делу.
- Не совсем. Я внештатный детектив у Нэйта, а повседневная полицейская чепуха меня, слава Богу, не касается.
- Так значит, на ранчо у… Джеффа Кумберленда что-то стряслось? - Это имя звучало для нее как эхо из далекого лета, в котором был отец и был Мик.
- Опять зарезали двух коров, - сообщил Гэйдж. - Мы надеемся, что Мик успеет чего-нибудь там разглядеть, пока не началась новая снежная буря. Неплохо бы поставить точку на всей этой мистерии.
- Припоминаю. У нас тоже что-то об этом писали, - отозвалась Фэйт, переворачивая отбивные на сковородке. - Но кто же все это творит?
- Когда года четыре назад все это случилось в первый раз, поднялся страшный шум. Поговаривали о кознях дьявола, о каких-то культовых жертвоприношениях. Провели экспертизу, и криминалисты заявили, что вроде бы во всем виноваты хищники.
- А ваше мнение иное?
Гэйдж улыбнулся:
- Видите ли, мэм, я допускаю, что здесь орудовали люди, но все, что касается культовых обрядов - это, извините, мура!
- Так все списали на волков или койотов? Неужели голодные хищники едят лишь определенные части?
Гэйдж пожал плечами.
- Может, они это нарочно - чтобы на них не подумали?
Фэйт засмеялась.
Мик, спускавшийся по лестнице, услышал ее смех, столь непривычный и неуместный в этом молчаливом доме, и ощутил внезапный укол ревности: ведь не ему, а Гэйджу первому удалось сегодня развеселить Фэйт. Глупости все это, подумал он, садясь на корточки перед печкой, чтобы подбросить туда еще дров. Глупости и ребячество.
Раскочегарив печку, Мик, наконец, решился вернуться в кухню.
Фэйт с приветливой улыбкой оглянулась, заслышав его шаги, и тут же окаменела при виде форменного кителя и кобуры, пристегнутой к поясу. И форма, и кобура были совсем не такими, какие носил ее муж, но скрытая враждебность ко всему, связанному с полицией, мгновенно вернулись к ней. Но это же Мик, успокаивала она себя. Мик, утиравший ее слезы, когда она была совсем еще бестолковой девчушкой, Мик, который смазывал йодом ее разбитые коленки, дул на царапины и синяки, а в последние два дня обращался с ней терпеливо, с трогательной заботливостью. А раз так, нет никаких оснований бояться его.
И все же глаза настороженно следили, как он пересекает комнату и берет чашку с кофе. Какой же великан, подумала она. Выше меня сантиметров на тридцать. Великан и силач!
Силач посмотрел на нее с усмешкой:
- Это не отбивные там горят?
Вопрос прозвучал спокойно, но у Фэйт он вызвал дикую реакцию. Издав непонятный вскрик, она кинулась к сковородке.
- Боже! - схватив вилку, она трясущимися руками переложила чуть-чуть подгоревшие отбивные на тарелку. - Извините! Господи, ради всего святого, извините.
На кухне воцарилось тягостное молчание. Мужчины переглянулись в недоумении. Наконец Мик произнес:
- Я через минуту нагоню тебя, и мы поедем, Гэйдж.
- Ясно.
Скрипнул стул, и Мик поднялся.
Фэйт по-прежнему стояла, вцепившись в стойку, и дрожала всем телом. Сейчас он ударит меня! Иначе зачем он попросил Гэйджа уйти? Фрэнк всегда бил меня за то, что еда пережарена или хлеб черствый, крутилось у нее в голове.
- Фэйт, - ласково произнес Мик, направляясь к ней.
- Простите, - запричитала она. - Я сама не знаю, как это произошло… Простите, я такая неумеха!..
Громадные ручищи, способные запросто переломить руку или ногу кому угодно, как сухую спичку, с невообразимой нежностью легли на ее хрупкие, дрожащие плечи.
- Ничего не случилось, Фэйт, - улыбнулся Мик. - Все в порядке. Без шуток. И пока я рядом, никто не посмеет поднять на вас руку. Или даже просто повысить голос. И никакая вы не неумеха!.. Только успокойтесь, слышите, успокойтесь…
Он стал нежно поглаживать ее по плечу и вскоре почувствовал, как спадает ее напряжение.
- Вот так-то лучше, - пробормотал Мик. - Так будет лучше. А теперь мне пора идти.
По телу Фэйт пробежала дрожь, а пальцы непроизвольно впились в складки его мундира, словно не желая отпускать.
- Мне бы хотелось никуда не уходить, - извиняющимся голосом сказал Мик, - но работа есть работа. Обязательно нужно съездить к Джеффу. Я уеду часика на два, но когда вернусь, обязательно съем одну из этих аппетитных отбивных.
- Но… я же их загубила…
- Глупости! Ничего ты не загубила.
Ты меня загубила, мог бы добавить Мик. Меня со всей моей беспристрастностью и попытками со всеми держать дистанцию.
Ребенок во чреве Фэйт неожиданно зашевелился, и она инстинктивно схватилась за живот руками. Мик неожиданно остро ощутил, что одна из высших мужских обязанностей на этой земле, - дать начало новой жизни, чтобы существовать и после смерти, - так и не исполнена им. Но исполнить эту обязанность можно, лишь связав себя с женщиной, а женщина - лабиринт с множеством ловушек. И, чтобы не попасть в такую ловушку, он отпрянул от Фэйт и направился к двери.
- Я вернусь через пару часов, - бросил он через плечо. - Если что-то потребуется, звони Лэйердам, их номер в блокноте возле телефонного аппарата.
Фэйт опомнилась лишь тогда, когда за ним закрылась дверь.
5
Дальний угол пастбища Джеффа Кумберленда напоминал съемочную площадку. На сверкающее звездами небо начинали набегать облитые серебряным светом луны тучи. Свет укрепленных на высоких подставках прожекторов - свидетельства вторжения современной цивилизации в затерявшиеся в безвременье зимние заснеженные просторы - выхватывал из темноты лежащих на земле зарезанных коров.
Мик вполне понимал своего шефа. Выборная должность накладывает обязательства перед избирателями, но сейчас ему хотелось, чтобы хоть раз Нэйту хватило твердости характера, и он не стал бы изображать показательную активность в попытке доказать, что шериф и его ведомство не дремлют. Что касается Джеффа, то старик, без сомнения, был страшно расстроен, и это более чем понятно. Крупный рогатый скот - не пара старых штиблет, тем более что после перехода Джеффа на новую программу селекции его призовое стадо стало предметом зависти в округе и за его пределами.
- Не беспокойся, - сразу же сказал Нэйт Мику, как только тот вышел из машины. Люди стояли на изрядном расстоянии от изувеченных животных, и один из помощников шерифа следил за тем, чтобы никто не смог затоптать следы. - Кроме нас с Фредом никто не подходил к трупам, да и мы больше чем метров на пять не приближались.
Нэйт передал Мику ручной фонарик.
- Боюсь только, что и на этот раз ты ничего не найдешь…
Нэйт тоже был мастером в подобных делах, так что рассчитывать на очевидные улики едва ли приходилось.
- Чертовски много нападений на животных для такого маленького округа, как наш, - заметил Гэйдж, присоединяясь к Мику и Нэйту, стоявшим на границе освещенного круга.
- Вот именно, - кисло отозвался Нэйт. - Пару таких происшествий за год еще можно как-нибудь переварить. Но пять зарезанных животных за три дня - это уж слишком!
Мик подошел к первой туше и нагнулся. У человека с нервами послабее волосы встали бы дыбом: язык и глаза вырваны и валяются рядом - хотя известно, что глаза - любимое лакомство для любого хищника. Гениталии тоже вырваны - или, скорее, вырезаны ножом, судя по характеру раны. Конечно, день холодный, но не настолько, чтобы снова рассуждать о рефлекторном сжатии мышечной ткани.
Преодолевая невольное отвращение, так часто являвшееся спутником его работы, Мик начал тщательный осмотр туши. Ага, на сей раз она выпотрошена. Это уже что-то новенькое.
Закончив осмотр, Мик отошел в сторонку и посмотрел на окоченевшую тушу с разного расстояния и под разными углами.
Крови не очень много - обычная картина для всех предыдущих нападений на скот. Никакой дополнительной информации из этого обстоятельства не извлечешь. Впрочем, если животных убили здесь, на месте, их горячая кровь должна была бы растопить снег под собой.
Мик махнул рукой Нэйту и Фреду, чтобы те подошли - нужно было сдвинуть тушу. Ему не улыбалось надрываться с тонной окаменевшего на морозе мяса, но выхода не оставалось: если нападение и убийство совершены тут же, внизу, под бычком должна образоваться кровяная корка.
Но ее не оказалось.
- A-а, черт, - пробормотал Мик. - Где Джефф?
- Здесь я, здесь, - заторопился старик Кумберленд, выходя из-за прожектора. - Мне подойти к вам?
- Именно, старина. Ничего необычного я не обнаружил. Но кое-что показать хотел бы. И тебе, Гэйдж, тоже, - добавил он, обращаясь к детективу.
Все вместе они склонились над перевернутой тушей.
- Если скотину прирезали здесь, на месте, - пояснил Мик, - снег под ней должен был растаять, а затем, когда труп остыл… Понимаете?
Джефф Кумберленд выругался: ему не требовалось дополнительных пояснений.
- Пойдемте взглянем на другое животное, - сказал Мик, разминая плечи. - Хотя, я уверен, результат будет тот же.
Так оно и оказалось.
- Мертвую скотину бросили здесь во время снежной бури, - констатировал Мик. - И не просто бросили, а сбросили с неба. Например, с вертолета. Уже мертвую.
Все пятеро переглянулись, и на лице у каждого был один и тот же вопрос: зачем?
- Полагаю, - резко заметил Нэйт, - нам всем лучше некоторое время держать рот на замке. А населению пока сообщим, что это типичный случай нападения хищников.
Он посмотрел на Кумберленда.
- Что скажешь, Джефф?
- Ладно, - старик послушно кивнул. Простейший вывод, который напрашивался, это что кто-то решил заново насолить Джеффу, но этот вывод являлся и наименее вероятным - Кумберленда любили и уважали в округе.
Нэйт обернулся к Мику.
- Спасибо, что приехал. Извини за испорченный выходной, но если хочешь, можешь взять выходной в пятницу. Насколько я понимаю, миссис Уильямс скоро должна будет переехать в свой дом, и ей потребуется помощь.
- Наверное, так. Спасибо, шеф. - Коротко кивнув, Мик зашагал прочь, за ним следом - Гэйдж. Оба не проронили ни слова, и только когда подошли к машинам, Мик с тревогой взглянул на Гэйджа и спросил:
- У тебя ведь неплохие связи с криминалистами?
- В каком-то смысле, да.
- Постарайся, чтоб они отложили другие дела и срочно занялись этими коровами. Боюсь, хищниками здесь и не пахнет.
- Утром позвоню в лабораторию и договорюсь с ними, - заверил Гэйдж.
- Вот и славно. - Мик сел за руль и включил зажигание. Теперь - домой. Интересно, как там Фэйт после этой дурацкой сцены с отбивными…
Уже подъезжая к дому, Мик, несмотря на горящий в кухне свет, внутренним чутьем понял, что Фэйт ушла к себе в спальню. Он почувствовал, будто гора свалилась с плеч. Он и без того был на взводе, и реагировать на всяческие женские страхи ему было бы сейчас не по силам.
Ужин стоял на столе рядом с микроволновой печью - бери и грей. Брови Мика чуть приподнялись: никто и никогда за все сорок лет его жизни не оставлял ему на столе готовый ужин.
Разогревая мясо, он расстегнул кобуру, сбросил на стул китель и снял рубашку, чтобы почувствовать себя свободнее.
- Ах! - раздалось вдруг сзади. - Я и не слышала, как вы вошли, - смущенно произнесла Фэйт. - Должно быть, задремала.
Поколебавшись мгновение, Мик неохотно обернулся. В конце концов, обнаженный мужской торс не Бог весть какой проступок против нравственности, да и не в первый раз она видит мужскую грудь - в конце концов, замужняя женщина.
У Фэйт перехватило дыхание: такого мощного, изумительно пропорционального скульптурного торса, такой гладкой с медным отливом кожи она никогда не видела.
- Спасибо, что оставили мне ужин, - сказал Мик.
- Ну что вы, - растерянно отозвалась Фэйт. Фрэнк никогда и ни за что не благодарил ее, а тем более за такую малость, как приготовленный ужин. Она шагнула ближе к Мику.
- Я подумал, что вы уже легли, - хрипло бросил ей он.
- Я… я ждала наверху, - откликнулась Фэйт и, собравшись с духом, шагнула еще ближе. Она уже решила, что не будет вести себя как трусливая мышь, и не хотела отступать. - Я собиралась попросить у вас прощения…
Мик, обернувшись, недоуменно уставился на нее своими непроницаемыми черными глазами.
- За что?
- За то, что вела себя так глупо. За то, что поставила вас в неловкое положение в присутствии Гэйджа.
У Мик вырвалось словечко, явно не предназначенное для женских ушей. Фэйт ошеломленно заморгала и почувствовала, как кровь прилила к лицу.
- И за то, что не умею выражаться, как вы, тоже извините, - еле слышно выдохнула она.
Глаза у Мика округлились еще больше, а мгновением позже он почувствовал, как его распирает смех. Уголки его рта взметнулись вверх. Он понял, что Фэйт пытается шуткой разрядить напряжение, непроницаемой стеной стоявшее между ними все эти последние часы. И сейчас она тоже ответила улыбкой, и голубые глаза ее весело заблестели.
В Мике что-то дрогнуло, и, распахнув объятия, он хриплым голосом сказал:
- Мир, и навеки! Идите сюда!
Фэйт колебалась, но не так долго, чтобы он успел пожалеть о своем порыве. И не успел Мик опомниться, как она уже была в его объятиях - на этот раз по собственной воле, доверяясь ему с такой непосредственностью, что сердце сорокалетнего отшельника сжалось.
Вздохнув, Мик закрыл глаза и зарылся лицом в ее длинные шелковистые волосы.
- Я беспокоился о тебе весь вечер, - признался он. - Мне не хотелось никуда уезжать, когда ты так расстроена.
- Я уже привыкла в одиночку справляться со всеми невзгодами. - А вот к чему она не привыкла - так это чувствовать себя уютно и спокойно в мужских объятиях.
Микроволновая печь загудела, и Мик отпустил Фэйт, подумав, что ему, пожалуй, следует остерегаться этих игр - слишком уж приятно ему обнимать эту хрупкую женщину, слишком легко он входит во вкус.
Поставив ужин на стол, Мик жестом предложил Фэйт присоединяться к трапезе. Она налила себе стакан молока и уселась напротив.
- Вам удалось выяснить, что случилось с несчастными коровами? - спросила она первое, что пришло в голову.
Мик отрицательно мотнул головой.
- Куча всяких странностей, которые не поддаются никакому логическому объяснению.
Ему совсем не хотелось обсуждать эту тему. С Нэйтом и Джеффом он поделился своими соображениями о том, что сумел обнаружить, а другим до поры до времени ничего знать не следовало. До того момента, когда свое заключение дадут криминалисты, всякие предположения были бы чистой воды спекуляцией, а Мик не принадлежал к числу тех, кто любит переливать из пустого в порожнее. Его готовили на роль бойца, коммандос, специалиста по сбору разведывательных данных. По сути, он всегда и везде имел дело с фактами, углубляться в дебри умозаключений ему было ни к чему.