- Нет, погоди, я сперва хочу дослушать историю вашей трогательной любви, - сказала я, обеими руками ероша свои волосы - я знаю, многие мужчины с ума сходят от этого жеста.
- Я на самом деле ее люблю и не хочу делать ей больно, - тихо и с выражением сказал А-2 (кажется, это исходило от сердца, впрочем, могу и ошибиться). - Я рано лишился матери, отец женился на другой…
- Старина Фрейд умилился бы, узнав, что его теории срабатывают даже за "железным занавесом", - не преминула заметить я.
- Ты ничего не понимаешь. Ты была благополучным ребенком, а я…
- Два дня назад меня, как ты знаешь, изнасиловал отчим. Представляешь, мама его даже словом не попрекнула.
- Ты очень цинична, - сказал А-2. - Существует такое, о чем не принято говорить вслух.
- Это называется здоровым советским ханжеством. А я больше всего ценю в людях искренность и открытость, хотя ненавижу самобичевание в стиле Достоевского. Продолжай же, - потребовала я, закуривая новую сигарету.
Я только сейчас обратила внимание, что у меня дрожат пальцы. Мне это не понравилось.
- Мы затопили на даче камин, за окном шуршали осенние листья и накрапывал мелкий дождик. Е.В. поставила пластинку, где она поет романсы Чайковского и Рахманинова. Мне показалось, будто я нахожусь в русской усадьбе девятнадцатого века. Она была без грима, волосы заплела в толстую косу. В старинном канделябре на рояле горели свечи… Это случилось помимо моей и ее воли, и потом нам обоим стало стыдно.
- Как это случилось? - потребовала я. - Кто из вас сделал первый шаг?
- Я, - тихо сказал А-2. - Я был в восторге от ее исполнения романса "День ли царит" Чайковского, вскочил, опустился перед ней на колени и поцеловал ей руку. Она крепко прижала меня к себе и стала тереться щекой о мою макушку. Дальше на пластинке был романс "Уноси мое сердце в звенящую даль" на слова Фета. Этот романс и стал… Мы одновременно испытал и желание.
- Она была тогда такая же жирная? - поинтересовалась я.
- Да… То есть нет, конечно. Она носила корсет или грацию - не знаю, как это называется. Ну а в постели она всегда в ночной рубашке.
- И вы занимаетесь сексом в темноте?
- Да.
- Вижу отчетливо, как это происходит: она берет в рот твой член, щекочет его своими фарфоровыми зубами, а ты в это время задираешь ее рубашку и…
- Прекрати.
- Но ты сперва скажи: это на самом деле так бывает?
- Да.
- Чудесно. - Я снова потянулась, но теперь моя голова очутилась за спинкой дивана, свитер задрался, обнажив голый живот. Я почувствовала, как горячий влажный язык Саши проник глубоко в мой пупок, и в мгновение ока очутилась у него на руках.
- С ума можно сойти, - бормотал он, пытаясь заглянуть в мои полузакрытые глаза. - Еще ни одна женщина не делала со мной того, что делаешь ты. Но ты не женщина, ты - вечная Джульетта, девственная распутница…
Он потащил меня в сторону своей каморки, но я стала брыкаться.
- Хочу на тигровую кровать, - капризным тоном сказала я. - Отдамся тебе только на тигровой кровати.
- Ее потом очень трудно приводить в порядок, - пробормотал А-2. - Это обычно делает Даша.
- Она знает о вашей связи?
- Возможно. Господи, да замолчи ты наконец!
И он попытался протиснуться в дверь своей каморки.
Я схватилась обеими руками за притолоку.
- Нет, только на тигровой кровати, - упорствовала я. - Прямо сверху. И я придумала как подложишь мне под попку этот валик, на котором спит Старуха, чтоб у нее не было морщин на шее.
- Но я…
- Ты это сделаешь, иначе я сию минуту уйду.
- Я могу тебя изнасиловать, - сказал А-2, и я поняла, что он не шутит.
- Давай. Но сперва разобьем парочку ваз, зеркало в спальне и ту фотографию Старухи на рояле - она похожа там на Калягина в фильме "Здравствуйте, я ваша тетя".
- Какая же ты… испорченная. - Он больно ущипнул меня за ягодицу и с размаху швырнул на тигровую кровать. - Сейчас только накину цепочку.
Он метнулся в холл.
Я слышала, как звякнул металл.
- Ты прав, любовью нужно дорожить, - сказала я, когда он вернулся, запыхавшийся и возбуждающе возбужденный. - Только не нужно рвать колготки - я их только сегодня надела. Господи, ты напоминаешь мне сексуального маньяка. Счастливая Старуха…
Наше занятие любовью больше напоминало борьбу, в которой каждый из противников стремился сделать другому как можно больней, то есть доставить больше наслаждения. Такого я еще не испытывала. А-2, похоже, тоже. Он взмок с головы до пят и, достигнув наконец оргазма, упал на меня с громким стоном. Мне показалось, что его вот-вот хватит кондрашка.
- Ты невозможная девчонка, - сказал он, слегка отдышавшись. - Мне казалось, будто вас несколько.
- Но ты сумел управиться со всеми. Интересно, кто из нас забеременеет? Я, кажется, нахожусь в весьма благоприятном для этого периоде.
- Было бы здорово, если б ты забеременела, - неожиданно отмочил Саша. - Она… мы бы взяли ребенка себе.
- Скорее брошусь со шпиля МГУ, чем соглашусь доставить Старухе такую радость, - сказала я и поспешила под душ. Саша присоединился ко мне минуты через две, и мы резвились в Старухиной ванной комнате, похожей на заставленный цветами склеп из серо-розового мрамора, как парочка дельфинов.
Вдруг раздался звонок в дверь. Дельфин по имени Саша, выпрыгнув из пены, открыл рот, потом глаза и застыл в такой позе, словно его паралич разбил.
- Нужно открыть, - сказала я. - Если Старуха не сможет попасть в собственную квартиру, она обратится в милицию.
Я выскочила из воды, сорвала с вешалки махровый халат такого же серо-розового цвета, как и облицовка комнаты, обернувшись им раза три, отважно шагнула в прихожую.
- Постой! - крикнул мне вслед Саша. - Это, наверное, почтальон.
Но я была уже возле двери, которую распахнула, даже не поглядев в глазок.
Почтальонша измерила меня хитрющим взглядом исподлобья.
- Чтой-то я тебя никогда здесь не видела. Ты кто такая?
- Она моет у нас окна, - раздался из-за спины Сашин голос. Я невольно обернулась и чуть не упала - он был в костюме и даже при галстуке.
(Лицо как гипсовая маска, но это я заметила уже потом.)
Он расписался в положенной графе и взял из рук почтальонши сложенный вчетверо запечатанный листок.
- Не первый раз, да? - поинтересовалась я, когда за почтальоном захлопнулась дверь. - Вторая космическая скорость.
Он промолчал и дрожащими руками распечатал телеграмму.
Старуху зовут в Мариинку петь Тоску. Отбудет через неделю.
Позднее утро какого-то дня. И ни-ку-да не нужно идти! И ОН рядом!!
Чувствую себя настоящей принцессой и так вошла в роль, что расхаживаю по квартире в длинных нарядах. Никто, даже мама, не знает, где я, - сказала всем, что укатила на съемки, благо Фантик с театром смылся на неделю в Уфу. (Хвала Господу, мы с А-2 не заняты ни в "Утиной охоте", ни в "Гамлете".) Дашу Старуха отправила в Кисловодск лечить язву. (Саша сказал, что прекрасно обойдется без горячих завтраков, а носки и рубашки постирает сам.) Можно не выходить на улицу, что мы и делаем, - огромный финский рефрижератор набит напитками-наедками из "Березки". К телефону не подходим, да он и не звонит почти - Старуха приучила своих абонентов щадить ее покой.
- Хотел бы жить так всегда? - спросила как-то я у Саши - мы лежали голенькие под тигровым покрывалом и курили одну сигарету.
- Пожалуй, да, - не сразу ответил он. - Но я бы хотел, чтоб у нас были дети. И, прости за откровенность, но я бы категорически запретил тебе появляться на сцене и на экране.
- Понятно. Твой идеал - кухонная женщина. Как и у любого Дон Жуана. - (Черт побери, почему у меня вдруг защипало глаза?!) - Но я не гожусь на роль Долли Облонской, хотя из тебя получился бы отличный Стива.
- Дуреха ты моя, - сказал А-2 и слишком нежно, совсем по-телячьи, поцеловал меня в щеку. - Я бы не смог изменить матери моих детей. Я помню, как ненавидел отца за то, что он пропадал где-то по ночам, а мы с сестренкой видели, как мама ждет его в кресле с книгой в руках и не переворачивает страницы. Ненавижу мужчин, которые изменяют своим женам, а потом обнимают их и собственных детей теми же руками, которыми только что тискали своих шлюх. Я и к Е.В. привязался еще из-за того, что здесь хотя бы видимость семьи, какие-то условности, которые приходится так или иначе соблюдать…
- И которые так заманчиво нарушать тайком, - подхватила я. - Говорят, прелесть адюльтера состоит в том, что все время ходишь по лезвию бритвы. Один неверный шаг - и все летит к чертовой матери. Это возбуждает, верно?
А-2 вздохнул и слегка от меня отодвинулся.
- Ты меня не любишь, - театральным шепотом произнес он.
- А разве тебе нужна моя любовь? Это что-то новое в наших отношениях.
Он промолчал. Мы спали спиной друг к другу. Я слышала, как он вздыхал. Мне очень его хотелось, но я выдержала характер.
Ночь. Дома. Принцесса снова превратилась в простолюдинку.
А-2 как ищейка ходил по квартире, высматривая, как он выразился, "вещественные доказательства". Старуха прибывает утром, о чем сообщила еще вчера. (Слышала из сортира, как А-2 ворковал с ней по телефону голосом блудливого великовозрастного сыночка.) В тазу в ванной уже лежит громадный букет темно-красных роз. Я долго соображала, не оставить ли смеха ради под этим валиком-подушкой осеннего цвета свои нейлоновые трусики 42-го размера. Или, на худой конец, неиспользованный презерватив. (Оказывается, я ненавижу заниматься любовью с этой гадостью, хотя до А-2 ничего против не имела.)
Перед расставанием сцена ревности. Угрозы, что убьет, если застукает, и т. д. Похоже, это не театр.
- Но ведь ты будешь трахать свою Старуху, - сказала я, с невинным видом подпиливая ногти.
- Я же не ревную тебя к Алешке. Он твой законный муж и…
Я от души расхохоталась.
- О да, милое мое педрило. А что, меня к нему, без шуток, тянет. И против его ласк я ничего не имею - это какие-то родственные ласки. Знаешь, я вовсе не жалею, что вышла за него замуж. (Что это я разоткровенничалась вдруг, а?) Меня к нему с детства тянуло, и я по своей наивности приняла это притяжение души к душе за любовь женщины к мужчине. Пожалуй, я прозрела благодаря тебе. Но зачем, спрашивается? Страдать лучше на сцене.
А-2 вдруг опустился на колени возле дивана, обнял меня таким образом, что мои согнутые в коленях ноги оказались между нами, заглянул снизу вверх в глаза. Это была почти что мизансцена из "Ромео и Джульетты", которую Фантик считал своей гениальной находкой.
- Значит, ты тоже любишь меня? И ты сделала это, чтобы мне отомстить? - страстным шепотом говорил он. - Я так и думал: Л.К. настоящий слизняк.
- На съемках у меня был романчик с М., - будничным голосом сообщила я. - У тебя хронически не отвечал телефон. (О, чертов день исповедей!)
- Мы были на даче… - Он слишком картинно схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. - Проклятая жизнь. В ней всего четыре угла. Хоть в доску расшибись, а пятого так и не найдешь.
- А зачем его искать? Я все равно не собираюсь ни при каких обстоятельствах становиться твоей женой. Мужчины полагают по своей жестокой наивности, что мы должны жить только для вас и ради вас. Я так не считаю. Возможно, потому, что ненавижу рутину под названием советский быт. - Я оживилась, потому что хотелось плакать. - Интересно, а ты сумеешь трахнуть Старуху завтра же? Неужели встанет? Или он у тебя тоже актер? - ехидно поинтересовалась я.
Он медленно встал с пола и отошел к окну, по пути нагнулся и подобрал с пола мой волос, который машинально засунул в карман своих джинсов.
- Ты поймешь когда-нибудь, как ты жестока, - тихо изрек он.
За окном серо и дождливо. Я пьяная вусмерть.
Расхаживаю по квартире в костюме пажа. В фехтовании я, оказывается, непобедима в нашем театре. Видела свою пленку - настоящий балет. Приятели А-1 утверждают, что все голубенькие с улицы сходят по мне с ума. (Ну да, большинство из них не догадывается, какого я пола.) Проклятье, а какого я на самом деле пола? Наши знакомые уже при мне не стесняются. Мне даже кажется иногда, что мой вид их здорово заводит. И вовсе нет ничего мерзкого и гадкого в любви двух мужских тел. Земля бы давным-давно скатилась со своей орбиты, если бы не было голубых - эта страсть людей к заселению пространства себе подобными меня просто угнетает.
Видела А-2 на дневной репетиции. Из него Манфред как из говна пуля. Но бабы наши московские будут писать от восторга. Черт, зачем я все это пишу? Ко мне-то это какое имеет отношение? Только то, что я очень жалею, что не родилась мальчишкой. Ненавижу бабье и себя в том числе. Хотят не меня, а мое тело. Самцам на чувства женщины наплевать. У моих мальчиков страсть рождается из сплава духа, чувства, интеллекта. Они не станут трахаться просто так, скуки ради, как это делают самцы и самки.
Но я очень хочу А-2. Сейчас! Сию минуту!! Что делать???
Ночь. Луна. "Она меня за муки полюбила".
Тьфу, наоборот. Но разницы нет никакой.
Для меня.
Старуха собирает у себя на квартире творческо-артистическую молодежь и почему-то пригласила меня. Приглашение передано через А-2.
Сегодня играли "Ромео и Джульетту". Успех, успех. Это был дневной спектакль. Старуха спешила на прием к Кухарскому или еще какой-то шишке из минкульта и бросила нас в объятья друг друга. Мы устроились в кабинете Фантика - терпеть не было больше никакой мочи (о мерзкая, мерзкая плоть!), и он запер нас снаружи на ключ. (Боится Старухи еще больше, чем А-2.) Я спросила потом у А-2: что будет, если она нас застукает?
- Она пыталась покончить с собой, когда…
- Когда застала тебя с моей мамой, да?
- Увы. Прости меня.
- За что? - искренне удивилась я. - Мама еще вполне сексапильная женщина. Одобряю твой вкус.
- Ты без комплексов.
Я заметила, как тщательно вытирает он свой член салфеткой.
- Она нюхает твое нижнее белье? - поинтересовалась я.
- Не будем об этом, ладно? Третьего приезжай к шести. Ты ей очень понравилась.
- Вот уж не чаяла. - Я достала из Фантикового сейфа початую бутылку коньяка (код замка, думаю, знает даже уборщица, но поскольку там обычно нет ничего, кроме пустых стаканов и нескольких капель какой-нибудь "табуретовки", Фантика это не колышет.) - А как она пыталась с собой покончить?
- Мне бы не хотелось об этом вспоминать, - сказал А-2, натягивая джинсы.
- Если ты не расскажешь мне все сейчас же и в подробностях, я постараюсь, чтобы ей донесли о нашем с тобой романчике. Подробно и в сочных тонах.
А-2 посмотрел на меня так, как смотрит на хозяина собака, которая его очень боится и очень любит, но в данный момент с удовольствием бы тяпнула за руку.
- Она… выпила нембутал. Даша заподозрила неладное и вызвала…
- Я просила в подробностях, если ты помнишь, - перебила я, надела трусики и уселась на Фантиковы бумажки. - Выпьем?
Я протянула ему полстакана какой-то бурой дряни. Он дернул одним махом.
- Она заперлась в спальне. Я стучал, она не впустила. Я слышал, что там играет музыка - она поставила свой любимый диск: "Реквием" Верди с Ренатой Тибальди. Через неделю она должна была петь "Реквием" в Осло. Я решил отложить объяснение до утра. Выпил пол бутылки водки и…
- Ты страдал? - уточнила я.
- Мне было гадко. Словно я обманул родную мать. Даже, наверное, еще похуже.
А-2 жадно затянулся сигаретой.
- И ты дал себе слово или даже торжественную клятву никогда не изменять Старухе.
- Что-то вроде этого.
- Но, будучи реалистом до мозга костей, ты знал, что сие неосуществимо, а потому в дальнейшем научился умело заметать следы.
Он сверкнул колючим взглядом.
- Я заснул. В два с чем-то меня разбудила Даша, - рассказывал А-2, не глядя в мою сторону. - К счастью, она не поехала в тот вечер домой, потому что было очень скользко.
- Почему к счастью? Разве Старуха еще не составила завещание? - поинтересовалась я, не то почувствовав на самом деле, не то слишком умело сымитировав изумление.
- Черт, а ведь мысль о завещании мелькнула у меня в ту ночь, но где-то в подсознании. Я… Я гнал ее. Как же мерзко устроен человек. Ведь она мне так дорога.
- Но не дороже собственного "я", правда? Ладно, валяй дальше.
Я пригубила стакан с "табуретовкой" и засмотрелась на себя в зеркало напротив.
- Даша сказала, что в комнате Е.В. горит свет, что она стучалась в дверь, но ей никто не ответил.
- А эта Даша разве не знает про то, что вы иногда совершаете некое подобие полового акта?
- Черт, при чем тут это? Е.В. в одиннадцать уже обычно спит, если, разумеется, нет спектакля или концерта. У нее строгий режим.
- От этой твоей Даши пахнет парным молоком, и она напоминает только что вынутую из печи булку. Угадала? - сказала я и приняла свою любимую позу прозорливости: пятки возле ягодиц, носки в первой балетной позиции, подбородок на коленках. А-2 было видно в зеркало мое лоно, полураскрытое, обтянутое легкой паутинкой нейлона, и я, чувствуя, что он снова меня хочет, погладила лоно ладошкой. - Попробовал с ней?
- Нет. Ненавижу деревенских. Сам вырос в деревне.
- А как же мама с книгой в кресле? - вспомнила я. - Что-то этот образ не очень вписывается в интерьер русской избы.
- Я придумал и про отца, и про мать. Я вырос в колонии. Они у меня оба алкоголики. Когда мне было двенадцать, я пырнул перочинным ножиком материного любовника. Я никому об этом не рассказывал, даже ей. Хотя она способна понять все-все. Она… так сострадательна и…
- Ты уходишь в сторону, - сказала я и, опершись локтями о Фантиков стол, развела в стороны коленки. - Ну и вы с этой Дашей…
- Мы взломали дверь. Она лежала поперек кровати совершенно нагая…
- Неразделанная свиная туша.
- …И сжимала в правой руке пузырек из-под нембутала, - продолжал А-2, то ли на самом деле не слыша меня, то ли не желая выходить из трагического образа.
- Нужно уметь красиво умереть, - заметила я. - "Положите меня среди лилий и роз, положите меня среди лилий…" Тебя, случаем, не стошнило?
- Вывернуло наизнанку, - все на той же трагедийной ноте изрек Саша. - "Скорая" приехала моментально, и это спасло ей жизнь. В Осло, разумеется, она не полетела. - А-2 смотрел на меня в зеркало так, как смотрит тигр из нашего зоопарка на кусок теплого мяса с кровью. Вдруг он одним прыжком очутился возле меня, я крепко - намертво - обхватила его ногами за пояс.
- Ты еще не закончил свой рассказ, - напомнила я, прижав к лону обе ладони. - Не отдамся, пока не услышу монолог из финальной сцены примирения.
- Я рыдал у ее постели и сказал, что если она умрет, я последую за ней.
- И ты не врал?
- В тот момент я был уверен, что если с ней что-то случится, выброшусь из окна. Жизнь без нее показалась серой, бессмысленной и… - Он вдруг схватил меня за запястья и с силой развел их в стороны. - Мне кажется, я смогу сойти из-за тебя с ума. В театре думают, что я стал импотентом.
Я собрала всю силу воли и, еще крепче стиснув вокруг его пояса ноги, спросила:
- А ты не опасаешься, что она найдет себе другую игрушку, на которую перепишет все свои богатства?