* * *
Невозможно описать словами, как Касс скучала по Марко. Казалось, она лишилась чего-то жизненно важного. Марко страдает, но она не сможет ему помочь, пока он не будет готов помочь самому себе. Как бы ей ни хотелось, но Касс была вынуждена признать свое поражение.
Никогда. Она не привыкла проигрывать. Она печально улыбнулась и погрызла губу, представляя, как Марко сидит, развалившись в кресле, в теплом и современном офисе, пока она морозит свою задницу в заросшем соседском саду, который пытается спасти.
Марко мог бы сильно облегчить ей жизнь.
Может быть. Если она готова продаться ему, но она к этому не готова. Еще неизвестно, как поступит Марко после того, как родится их ребенок. После того как подтвердится его отцовство, он может начать судебную тяжбу за опеку над ребенком. Он захочет убедиться, что рядом с его малышом не будет другого мужчины. Он устроит за ней слежку. В первый же день после приезда в Англию Касс засекла осведомителя Марко в супермаркете. Этот здоровенный детина, поняв, что она заметила, как он за ней наблюдает, схватил с полки упаковку краски и резинок для волос.
Прислонившись к стволу дерева, она посмотрела через его искривленные ветви. Птицы, кружащие по враждебно-серому небу, заставили ее вспомнить тепло и солнечный свет Тосканы. Она очень боялась привязаться к Марко, но, судя по всему, ей предстоит долгое и одинокое Рождество с очень активным малышом в утробе. Она надеялась, что снова увидит Марко, но это произойдет после Нового года, когда она родит.
* * *
Марко просмотрел последний отчет от своих людей в Великобритании. Не было никаких новых событий, беспокоиться было не о чем. Но Марко не находил себе места. Сегодня ему хотелось услышать, как сама Кассандра говорит, что у нее все в порядке. Она – его бывший сотрудник, и он по-прежнему несет за нее ответственность.
Он позвонил Касс, но она не ответила. Вероятно, она игнорирует его звонки.
Он решил сам выяснить, что происходит.
Пилот был в отпуске, поэтому Марко сам полетел в Лондон. Он радовался возможности самому управлять ситуацией, пока не приземлился и не попытался пройти через аэропорт, где его ждал сущий ад. Папарацци обрушились на него с единственным вопросом, поедет ли он прямо в больницу. Марко просмотрел свой телефон. Он пропустил семь звонков от Кассандры и три звонка от своих сотрудников. Он понимал, что это означает. Единственное, чего он не может контролировать, – это роды. Природа сама определяет, когда ребенку появиться на свет.
Но это было не последнее откровение, с которым ему пришлось столкнуться. Марко предстояло узнать, что роды не проходят по заранее запланированному графику, как ему хотелось бы. Кроме того, ему оказалось не так просто попасть в больницу, где его постоянно просили предъявить пропуск. Ни одна из медсестер не говорила ему, где и когда будет рожать Кассандра. Поэтому он решил подняться на лифте в родильное отделение.
С практическими вопросами он справлялся отлично, но с чувствами он иметь дело не привык. Марко был в смятении. Он испугался за Касс. Он вышел из своей зоны комфорта. Его имя и удостоверение личности не играли здесь никакой роли. От него отмахивались, ему приказывали подождать. Он хотел видеть Кассандру. Он должен был ее увидеть. Она ждет его.
– Из того, что мне известно, мисс Рич вполне обойдется без посторонней помощи, – сказала ему свирепая акушерка, когда он по привычке стал действовать напористо. – Ей не нужен дополнительный стресс. – Она встала между Марко и дверью в родильный зал.
– Я здесь не для того, чтобы расстраивать Кассандру, – настаивал он, чуть не сходя с ума от задержки. Ему хотелось проникнуть за плотно закрытую дверь и выяснить, что там происходит.
Сначала проверили его паспорт, потом стали выяснять, кем он приходится мисс Рич. Затем его заставили надеть маску, халат и бахилы. Его сердце замерло, когда он вошел в родильный зал и увидел Кассандру. Она выглядела такой юной. Заметив Марко, она протянулась к нему.
– Марко? Ты пришел. – Ее глаза загорелись, когда она протянула ему руку.
Ее взгляд заставил его замереть на месте. Она смотрела на него с любовью, доверием и благодарностью – ничего этого он не заслуживал, поэтому решил ее не поощрять.
– Марко? – обеспокоенно спросила Касс. Заговорила медсестра:
– Сядьте здесь. Или стойте, если не боитесь упасть в обморок.
Марко сердито посмотрел на медсестру. Кассандра решила разрядить напряженную атмосферу.
– Ему можно держать меня за руку? – спросила она тоном, которым всегда располагала к себе людей.
– Вы этого хотите? – с сомнением спросила Марко одна из медсестер.
Он заметил, какими взглядами обмениваются медработники. Они знали о его напористости. Но им было на него наплевать. Ведь они знают о Марко только то, что пишут в желтой прессе. А теперь, когда рожает его женщина, им вообще нет до него дела.
– Конечно, я хочу. Я должен, – настаивал он.
Он шагнул и встал рядом с Кассандрой. Он понимал, что ей больно. Он понимал, что ее необходимо успокоить. Он осознавал, что новый и пугающий для нее опыт им лучше переживать вместе. Но его испугал взгляд Кассандры. Ему было невдомек, как она может испытывать к нему чувства, если он ничего не может дать ей взамен.
– Чем я могу ей помочь? – спросил он ту самую сердитую акушерку, которая теперь была в маске и халате. Он чувствовал себя бесполезным, просто стоя у кровати.
– Поддержите ее. Это все, что вам нужно сделать. Если она попросит вас уйти, вы уйдете. Если мы попросим вас уйти, вы уйдете еще быстрее. Понятно?
Он стиснул зубы и согласился.
Спокойная работа медперсонала впечатлила Марко. Преобладала аура умиротворения, которую никому не позволялось нарушать. Кассандра была в центре внимания, как и должно было быть. Она держалась молодцом. Она едва пискнула, с силой вцепившись в его руку, а потом в запястье.
А потом закричал ребенок.
Марко почувствовал облегчение.
– Вот ваш сын, – произнесла акушерка и положила ребенка в руки Кассандры.
У Кассандры родился сын.
Она зачарованно смотрела на крошечного морщинистого малыша в пеленке.
– О, Марко…
Она не могла отвести восхищенного взгляда от личика своего ребенка. Марко наблюдал, как она вглядывается в каждую черту лица сына. Марко по-прежнему не до конца понимал, что произошло. Все для него было новым. Выражение лица Кассандры было для него непривычным. Ситуация казалась необычной. Он почувствовал любовь, которая неожиданно накрыла его, как волна. От нее было невозможно скрыться. Любовь поглотила его. Он понятия не имел, что делать дальше.
– Как он тебе? – спросила его Кассандра, по-прежнему глядя на ребенка.
– Он выглядит здоровым, – заметил Марко, стараясь быть не слишком внимательным. – И крепким, – заметил он, когда маленькая ручка ребенка взметнулась вверх, словно малыш хотел схватить Марко за руку.
– Разве он не красивый? – тихо воскликнула Касс. – Я уверена, ты выглядел при рождении точно так же, Марко. – Взглянув на него, Касс улыбнулась, и у Марко потеплело на душе. – Неужели ты не хочешь его подержать?
– Я не уверен, что я должен. – Он вдруг занервничал при виде такого крохотного малыша.
– Конечно, вы должны, – сказала ему акушерка. Взяв ребенка у Кассандры, она положила его в руки Марко.
Обняв сильными руками маленький теплый сверток, Марко испуганно глотнул воздух. Крошечный ребенок показался ему родным. Словно они встретились с ним после очень долгой разлуки. Это был самый волнующий момент в жизни Марко, настоящий шок, стимул для пробуждения, а также непредвиденная дилемма. Он не ожидал, что вообще что-нибудь почувствует, не говоря уже об избытке переполнявших его эмоций. Его сердце не просто забилось чаще. От радости оно было готово выскочить из груди. На глаза Марко навернулись слезы.
– Марко? – взволнованно спросила Кассандра.
Благодаря жесткой выдержке он обуздал эмоции и передал ей ребенка.
– Спасибо, – неуклюже выпалил он. Никакими словами невозможно было объяснить, что он чувствовал.
– Это твой сын, Марко, – произнесла Касс, снова пристально глядя на крошечное личико. – В этом не может быть ошибки.
– Конечно, это его сын, – согласилась акушерка, просияв и нежно смотря на ребенка.
– Мы пока этого не знаем. – Марко вернулся в реальность и отгородился от малыша. Интуиция подсказывала ему, что этот маленький и беззащитный ребенок его сын, и Марко испугался. Сумеет ли он защитить этого ребенка, если не смог защитить его мать? Будет ли он любить своего сына или поведет себя как тот человек, которого он называл отцом? Переполняясь любовью, Марко боялся снова все потерять.
Казалось, все вокруг замерло, когда Марко заговорил. Все в комнате оставались неподвижными, будто они не понимали его слов, не говоря уже о его желании заявлять подобное в самый неподходящий момент. Марко подумал, что время замедлилось, когда в ответ на его грубое замечание все обернулись, чтобы посмотреть на него.
– Мы не можем быть уверены, что он мой, – произнес Марко сдержанным тоном, которым всегда разговаривал о делах. Пожав плечами для большей убедительности, он прибавил: – Только наука ответит на этот вопрос.
Акушерка посмотрела на Марко так, словно хотела закатать его в бетон.
– О, Марко, – пробормотала Кассандра. Передав ребенка акушерке, чтобы та положила его в кроватку рядом с ее кроватью, она потянулась к нему, как сделала, когда он впервые вошел в комнату. – Не бойся, – едва слышно прошептала она.
Он напрягся и взглянул на нее сверху вниз, будто на чужую:
– Я должен идти.
– Разве? – Она взглядом умоляла его остаться.
– Да. Да, я должен. Я не предполагал, что это займет столько времени. У меня совещания…
– Да, я понимаю, – сказала Касс. – Прости, что задержала тебя.
Она извиняется перед ним? Марко стало очень стыдно. Он должен убраться отсюда, иначе разрушит ее жизнь. Ему нужно время, чтобы принять правду о том, что он боится любви. Он в ужасе от этого чувства. И он страшится потерять эту любовь. И Кассандру. Марко запрещал себе любить еще в детстве, а теперь любовь может его просто погубить в тот самый момент, когда Кассандра наиболее уязвима и сильнее всего в нем нуждается.
– Я организую тест ДНК, как только смогу, – сказал он.
– Ты организуешь… – У Кассандры отвисла челюсть.
– По-моему, вы достаточно наговорили, – прошипела акушерка, многозначительно посмотрев на дверь.
Марко не двигался. Кассандра побледнела от шока, но потом ее шок сменился яростью. Привстав с кровати, она гневно крикнула:
– Сначала получи судебное разрешение на проведение теста!
Медсестра бросилась через комнату, чтобы успокоить Касс, а акушерка подвела Марко к двери.
– Уходите, – холодно прошептала она.
Касс права. Он настоящий монстр. Он всегда это знал. Он монстр, не заслуживающий того, чтобы любить и быть любимым.
Марко неподвижно стоял за дверью, едва слыша приглушенные взволнованные разговоры. Он не знал наверняка, чью жизнь он погубил. Возможно, и свою жизнь, и жизнь Касс, и жизнь ребенка. Ему было неприятно слышать, что Кассандра оправдывает его перед медперсоналом. Но теперь, озвучив свое намерение, он готов сделать то, что должен сделать. Он позвонил по телефону. В рождественские каникулы в лаборатории было много работы, но для Марко ди Фивиццано сделают исключение: он получит результаты теста через несколько часов.
Это будут самые долгие часы в его жизни.
Подняв ворот пиджака, он вышел из здания и оказался в толпе папарацци. Он продирался сквозь толпу, не зная, куда идет. Он хотел быть с Кассандрой и ребенком, но понимал, что он не заслуживает того, чтобы с ними остаться.
– Без комментариев! – выпалил он преследующим его фотографам.
– Это мальчик?
– Он будет вашим наследником?
– Вы женитесь на садовнице?
– Что вы подарите ей на Рождество, Марко? Или вы уже сделали ей отличный подарок?
При других обстоятельствах Марко остался бы и ответил на вопросы папарацци, но сейчас у него не было сил на разговоры. Под жестокий смех журналистов он продолжал идти вперед. Было всего четыре часа дня, но на улице уже стало по-зимнему темно. Марко прошел мимо своего автомобиля, не задумываясь, куда направляется. Поняв, что не добьются от него ответа, журналисты отстали от Марко. На улице было полно покупателей, несущих большие пакеты, и если Марко довольно легко их обходил, то папарацци с их оборудованием сделать этого не удавалось. Он решил мыслить практично. И ему вроде бы это удалось. Он должен обеспечить охрану Кассандре и ребенку. Достав телефон, он позвонил, организовал им охрану и пошел дальше. Магазинные витрины были весело украшены к Рождеству, но на душе у Марко было пусто. Внезапно он увидел, как из огромного магазина выскочили парень с девушкой. Парень повязал свой шарф на шею девушке.
– Вот, возьми мой, – настаивал парень, пока они оба смеялись у всех на виду. – Я не хочу, чтобы ты замерзла.
– А как же ты? – спросила девушка, крепче ухватившись рукой за шарф.
Парень притянул ее к себе:
– Он мне не нужен. Меня согревает моя любовь. Марко не мог поверить, что стал свидетелем такой сентиментальной сцены. На мгновение он опешил, а потом на его глаза навернулись жгучие слезы. Он вернулся к магазину. Войдя в ярко освещенное и теплое помещение, он купил самый теплый и самый яркий и цветастый шарф, который попросил упаковать как подарок. Этот шарф стал для Марко жизненно важным связующим звеном между его прошлым и тем, что случилось сегодня. Он жаждал, чтобы Кассандра стала частью его жизни.
Выходя из магазина, он подумал, что Кассандра – единственный человек, который ему по-настоящему небезразличен. Он не мог поверить, что ушел из больничной палаты, оставив Кассандру и ее ребенка на попечение чужих людей. Идя вперед, он твердил себе, что она в хороших руках. Та сердитая акушерка никому не позволит ее беспокоить. Однако он не должен был уходить от Кассандры и ребенка. После родов Касс он повел себя как эмоционально неадекватный человек. Разве ему не пора измениться? Более двадцати лет он отмахивался от прошлого, но теперь, купив шарф, он ощутил связь с прошлым, которая имеет для него смысл. Оставалось только надеяться, что Кассандра его поймет.
На улице было скользко и очень холодно. Падал снег, дул ветер. Марко вспоминал ту ночь, когда его, восьмилетнего ребенка, выбросили на улицу вместе с матерью. Он сильно замерз, и мать остановилась, чтобы снять с себя шарф и повязать его ему на шею. Она заботилась о сыне. Марко крепче сжал в руке купленный шарф, а потом вспомнил, как пялился на дом, где человек, оказавшийся не его отцом, которого он любил всем сердцем, повернулся к нему спиной, даже не попрощавшись.
А ведь Марко только что так же поступил с Кассандрой. Мысль об этом потрясла его. Помня прошлое, он обошелся с ней как холодный и бесчувственный человек.
Марко остановился и увидел, что стоит на мосту. Глядя вниз на воду, он наблюдал, как она неумолимо течет в сторону моря. Подумав, что жизнь продолжается, он решил двигаться дальше. Засунув ладони под мышки, чтобы согреться, он направился к своей машине.
Если роженица и ребенок хорошо себя чувствуют, то их не задерживают в больнице надолго. Роды Касс прошли благополучно. Ее маленький мальчик был здоров. Вскоре она сидела в такси и направлялась домой, держа новорожденного ребенка на руках. Ее ребенок. Ее сын. Ее Люка. Она дала ему итальянское имя, потому что мальчик был очень похож на своего отца-итальянца. Малыш даже хмурился, как Марко. Хотя Люка хмурился скорее от холодного ветра, а не от желания отгородиться от мира.
Касс жалела Марко. Он не позволял себе что-либо чувствовать, даже любовь к своему сыну. Тем не менее Марко способен на чувства. Она видела его слезы в родильном зале, когда он впервые взял на руки Люку. Но Марко очень быстро обуздал свои эмоции и снова стал холодным и чужим человеком, чье сердце не смог растопить даже его малолетний сын.
Когда такси остановилось у ее дома, Касс задалась вопросом, чем сейчас занимается Марко. Он должен быть здесь, чтобы насладиться нынешним моментом. Их сын в первый раз приехал к себе домой. Должно быть, Марко пострадал намного сильнее, чем она предполагала, если лишил себя подобной возможности, а затем постарался скрыть свои чувства. Даже после того, как подержал сына на руках, Марко так или иначе сумел стать отчужденным. Касс так ему сочувствовала. Марко понятия не имеет, чего лишается. Она посмотрела на личико Люки. Ее сердце переполнялось любовью. Она подумала, что маленький Марко любил всем сердцем, но потом его любовь растоптали и уничтожили навсегда. Может быть, поэтому он так и не нашел покоя. Касс размышляла об этом, расплачиваясь за проезд.
– Не выходите сразу, милочка. Я помогу вам, – настаивал таксист. – Я надеюсь, о вас есть кому позаботиться в ближайшие несколько дней?
– Да, конечно, – быстро сказала Касс, видя обеспокоенное лицо таксиста.
Касс вышла, когда таксист открыл для нее дверцу. Поблагодарив его, она попрощалась с ним, зная, что, как только переступит порог, останется по-настоящему одна с ребенком в маленьком домике.
Да, у нее крошечный дом, но он уютный. И Люке будет в нем хорошо. Она с обожанием смотрела на его спящее личико, молчаливо обещая своему маленькому мальчику любовь и заботу, которые она способна ему дать. Но какой бы радужной она ни пыталась изобразить свою новую жизнь, ее шаги гулко раздавались в пустом доме. Каким бы уютным ни было их маленькое гнездышко, она все равно одна с сыном. Касс заставила себя успокоиться и осторожно положила Люку в колыбель. В роддоме предупредили, что у нее будет часто меняться настроение. Акушерка сказала, что так будет продолжаться, пока ее гормональный фон не восстановится. Она пообещала, что каждый последующий день Касс будет воспринимать как новое приключение для себя и сына.
Тогда Касс согласилась с любезной акушеркой, но сейчас она одна. Впереди у нее долгая ночь, и она не знает, что ей делать.
"Включи компьютер, почитай книги, приготовь бутылочки для кормления, подгузники и еще что-нибудь, что может понадобиться ребенку".
Составив план, Касс почувствовала себя лучше. Она ужасно устала и хотела полежать, но сначала нужно сделать все, что она задумала.
Глава 15
– Ты вылитый папочка, – тихо сказала Касс, глядя на Люку, крепко спящего в колыбели. Она осторожно спустилась по лестнице, чтобы взять еще бутылочек.
И Люка, вероятно, вырастет таким же требовательным, как его отец, подумала Касс, включая освещение в доме, чтобы в нем стало повеселее. Она положила поленья в камин и включила отопление. На улице было темно, шел снег. Зимой день такой короткий…
Она отступила в тень комнаты, увидев блестящий черный квадроцикл, припаркованный у фонаря. Возможно, за ней сейчас наблюдает кто-нибудь из людей Марко.
Едва она успела отвернуться от окна, как постучали во входную дверь. Касс подпрыгнула на месте от неожиданности. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и отшатнулась назад.
Марко!
Касс медлила. Поначалу ей не хотелось его впускать. Она не желает повторения драмы в больнице. Но она любит Марко. Разве она может прогнать его? В доме тепло и уютно, а Марко стоит на пороге, топая ногами и согнувшись от ветра и снега.
Она была по-прежнему в смятении, когда отперла замки и широко распахнула дверь.