* * *
Катрин утверждала, что я самоубийца.
Я этого не помню, но не отрицаю.
Я ушёл из дома в таком состоянии, что вполне мог сигануть под поезд, хотя бы из противоречивого чувства вредности и желания досадить моей драгоценной сестрице.
Я умер там, в своём мире.
И очнулся здесь.
В 2003.
- Кристалл-холл теперь принадлежит тебе?
Катрин кивнула.
Глаза у неё серые и очень серьёзные.
Вся такая правильная. Тот самый тип людей, что всю жизнь ходят строго по линейке и живут для других - во имя исполнения одного им ведомого долга.
Такими людьми обычно легко манипулировать.
Именно этим я планирую заняться в ближайшее время.
Не то чтобы мне это нравилось, но долг обязывает.
Ральф всегда находил, что это чертовски забавно - совращать монашек.
А мне это занятие казалось бессмысленным. Секс существует для удовольствия, а наслаждение легче достигается с опытом. Откуда последнему взяться у девственниц и у монашек?
Если Катрин правильно излагает мне суть дела, всё, что когда-то принадлежало Элленджайтом, теперь находится у неё. И я вижу только один способ уладить проблему ко всеобщему удовольствию: мне придётся на ней жениться.
Но это потом, а пока…
- В этом доме ещё есть кухня?
- Кухня есть, - кивнула она, кутаясь в одеяло. - Но не уверена, что на ней есть продукты.
- Приведи себя в порядок, я подожду внизу. Постараемся найти что-нибудь съестное. Может, хоть кофе отыщется?
Катрин снова кивнула. Вокруг узкого треугольного личика взметнулось лёгкое, белое облако волос.
Дом изменился. Он остался прежним лишь по форме. По сути всё здесь было мне чуждо. На кухне я не увидел ни привычных каменных плит, ни входа в огромный погреб. Столы, стулья, стены - всё совершенно иное!
Взяв один из ножей, подбросив его в ладони, я отметил, что лезвие хорошо отточено и приставил его к руке.
Метал почти без усилия разрезал кожу, оставив на ней глубокий порез, тут же наполнившийся кровью. Тело отозвалось резкой болью, которую с момента пробуждения я почти не чувствовал.
Запах крови ощущался остро.
Сердце, заколотившись быстрее, заныло. Рана, которую требовалось залечить, была пустяковая, но исцеление проходило медленно - потребовалось минут пять, не меньше, чтобы кожа полностью восстановилась.
Я не в форме.
Оставалось проверить ещё кое-что до того, как сюда притопает мой мышонок-спаситель.
Или спасённый мышонок?
А-а! Да без разницы.
Я повернул кран. Он почти не отличался от памятного мне собрата из прошлого века. Наполнил стакан водой и, осторожно поднеся к губам, сделал первый глоток.
Ничего не произошло.
Тогда я залпом осушил стакан, наплевав на осторожность. В следующую минуту случилось то, что и ожидалось - резкая боль буквально выстрелила, просыпаясь в глубинах тела. Как будто из желудка расцвели лепестки-ножницы, прорезая меня изнутри.
Задохнувшись, я оперся руками на столешницу, стараясь поглубже вдохнуть воздух, будто это могло умерить боль.
Через какое-то время она приутихла, превратившись из остро-режущей, в тупую и ноющую.
Нельзя сказать, чтобы маленький тест меня обрадовал. Обычно воду я пью без проблем. Если мой организм так отреагировал на неё, то как, чёрт возьми, я смогу питаться?
Ответ был очевиден. И следующий пункт в тесте можно было бы и опустить. Но я решил убедиться в том, что всё действительно так плохо, как кажется.
Не знаю, чем я руководствовался, потянувшись к железному вертикальному ящику с ручкой, но не ошибся - там действительно была еда.
Непривычная, в странных упаковках.
Можно было выбрать сметану. Но я отрезал кусок ветчины.
Плохо стало уже от одного запаха, но я упрямо прожевал и проглотил.
К ощущению, будто внутри меня взорвалась маленькая бомба, я был готов. А вот к хлестанувшему изо рта фонтану крови - нет.
Я метнулся к раковине, чтобы не запачкать тут всё. Устраивать генеральную уборку в мои планы не входило.
Конечно же по законам всеобщей мировой подлости мышка-Катрин выбрала именно эту минуту, чтобы вплыть в комнату и замереть онемевшим от ужаса столбом.
Оно и к лучшему. Мне не понаслышке известно, что своими криками эта особа поднимает мёртвых.
Говорить с полным ртом крови было сложно. Жестами что-либо объяснять я тоже не решился. Руки были в крови.
Я лишь коротко кивнул, стараясь хоть так дать понять, что всё в порядке. Потом мягко обсел на пол.
Кровотечение ослабевало. Боль нет.
Глаза у Катрин сделались от испуга огромными и почти тёмными.
Я оценил её старания не упасть в обморок и не устроить истерику, к которой моя будущая женушка, по всем признакам была ой, как близка.
- Что случилось? - тихо выдохнула она.
- Попытался позавтракать. Выяснил, что мой организм не хочет мяса. По крайней мере в форме бекона.
- У тебя же внутреннее кровотечение! - всплеснула она руками. - Нужно немедленно в больницу!
- Зачем?
- Как - зачем? Кровотечение может быть смертельно опасным!
- Ни в какую больницу я не поеду. Да мне там не помогут. Не смотри на меня как на сумасшедшего. Я знаю, о чём говорю.
- Ты что? Не понимаешь? Кровотечение опасно для людей!
- Да я не совсем человек, - хмыкнул я устало. - Так было ещё сто пятьдесят лет назад. А теперь, честно говоря, вообще затрудняюсь определить, что я такое.
В своём христианском милосердии моя спасительница мышка подошла ко мне слишком близко.
Нельзя сказать, что её одежда хоть чем-то напоминала нежно любимые мной корсеты и чулки с подвязками. Но её гладкие коленки и пушистое облако волос, а в особенности пухлые, как у ребёнка, губы, задели мои чувственные струны.
Я никогда не отличался сдержанностью в утолении моих страстей. Последние сто пятьдесят лет, когда я был вынужден воздерживаться от всех удовольствий, видимо, всё только обострили. Даже голова закружилась от бешеного желания схватить и прижать её к себе.
Войти в неё. Пить дыхание из этих тёплых, полных жизни, уст!
Входить в неё снова и снова…
- Мне больно! - пискнула Катрин.
- Что?.. - не понял я.
- Ты делаешь мне больно, - осторожно, словно имела дело с сумасшедшим, проговорила она, пытаясь отнять у меня руку.
Только тут я сообразил, что крепко держу её, с такой силой сжимая её пальцы в ладони, что ей, наверное, и вправду больно.
Черт!
- Прости, - разжал я пальцы. - Не хотел.
- Понимаю.
- Понимаешь?
Интересно, что она там понимает?
- Тебе больно. Вот ты и плохо себя контролируешь.
- В свете всего случившегося, возможно, в это трудно поверить, но обычно проблем с самоконтролем у меня нет.
- Просто раньше тебе не приходилось воскресать из мёртвых, - усмехнулась она. - Кстати, для того, кто был мёртв больше века, ты более, чем адекватен.
- Вот уж спасибо за комплимент.
Мне показалось, что я задохнусь, когда её гладкие пальцы коснулись моих губ.
Потом я сообразил, что это не ласка. Мышка просто аккуратно стирала с них кровь.
В памяти всплыла другая сцена…
Глаза Синтии горят предвкушением. Грудь вздымается от желания, которое она не берёт на себя труда скрывать.
Видя в её руках острый нож, я содрогаюсь в предвкушение экстаза в который сольются для меня боль и наслаждение.
Нож входит в моё тело, её прекрасные руки обагряются алыми пятнами. Свет словно режет меня на части, заставляя конвульсивно содрогаться. Кровь вместе со стоном расцветает цветком на губах.
В этот момент она представляется мне бесстрашной львицей, терзающей свою законную добычу.
Синтия склоняется ко мне, накрывая шёлком волос, возбуждая запахом дорогих духов и собственного тела. Я словно лечу, одновременно сходя с ума от наслаждения.
Восхитительно чувствовать на себе ее тяжесть в тот момент, когда моя умелая всадница направляет нас обоих к вершинам сладострастия.
Я теряю над собой контроль. Все мои внутренние барьеры рушатся, а зверь срывается с поводка в тот момент, когда я глубоко проникаю в её узкое, горячее и влажное, тугое лоно.
Её язык, гладкий и шелковистый, словно пчела собирает кровавый нектар моего рта.
Алый поток моей жизни, незримой нитью соединяет нас, связывает навеки преступной связью.
Ей кажется этого мало.
Синтии всегда всего мало. Она не знает преград и тормозов.
Всем своим телом она наваливается на нож, и он вибрирует в моём теле и вместе с острой, рвущей на части болью, меня накрывает мощным оргазмом.
Образ Синтии погас, оставляя саднящую боль в сердце и желание с громким воем колотиться головой о стену.
- Что с тобой? - слышу я чужой голос.
Участие в нём действует как соль на рану.
И раздражает ужасно.
- Оставь меня! - рыкнул я, отстраняясь от протянутой руки.
- Хорошо, - соглашается Катрин.
В глазах её читалась обида.
- Если ты хочешь побыть один…
- Я не хочу быть один! Что хорошего в одиночестве?
Мне следует быть с нею помягче, если я не хочу проблем в дальнейшем. У мышонка есть характер и острые зубки. Кровь Элленджайтов, чтоб её.
Последняя из нас.
- Не сердись. Я не хотел тебя обидеть.
- Никому из нас не станет лучше, если мы позволим себе срываться друг на друге.
Странный аппарат в её кармане вновь ожил, обретая противный пищащий голос.
- Приехала Линда, - оживилась Катрин.
- Твой адвокат?
Нечто похожее мелькало в её мыслях, обрывки которых мне удалось подглядеть.
- В первую очередь Линда мой друг, - просветили меня.
- Хорошо, - кивнул я, сжимая зубы. - Пойдём встретим твоего друга. Адвокат сейчас будет очень даже кстати.
- Ты уверен, что можешь идти?
- Уверен.
* * *
Линда оказалась красавицей.
- Катрин! - взволнованно бросилась она к моему мышонку. - Ты в порядке?
Увидев меня, замерла, так до нас и не добежав.
- Кто это?
- Меня зовут Альберт Элленджайт, - рискнул представиться я. - Кузина говорила, вы адвокат? - окинул я гостью придирчивым взглядом.
Непривычный костюмчик. Но ей идёт. Ладно сидит на фигурке.
Итак, передо мной стряпчий нового мира? В юбке, выставляющей коленки на общее обозрение? Адвокат-женщина? Куда катится мир?
Взгляд у Линды был цепкий, колючий и умный. Выражение лица без слов говорило о её ко мне антипатии.
Горячая штучка с холодной головой. Ральфу бы она точно понравилась.
- Мне понадобится ваша помощь, - заявил я без обиняков.
Чего на них время-то тратить?
- Моя помощь? - презрительно заломила бровь она. - Чего же вы хотите?
Тайский массаж, милая. А потом минет.
Но тебе я об этом не скажу.
Я сел на диван, широко раскинув руки по его спинке, словно хотел обнять обеих девушек.
А кто бы отказался? Обе - прехорошенькие.
"Наглец", - читалось в глазах Линды.
Она даже не старалась изобразить угодливость перед своим хозяином.
Ох, разбаловался род людской пока нас, Элленджайтов, не было.
- Мне нужны документы, - сделал я следующее заявление. - Не знаю, что теперь используют для удостоверения личности, но догадываюсь, что что-то же используют? Выправите мне бумаги в кратчайшие сроки.
- А полцарства в придачу и жаренного корабля не хотите?
- Пока только бумаги. А там - посмотрим.
- Вы действительно считаете, что я для вас стану что-то делать?
- Станете, Линда.
- Для вас - мисс Филт.
Кажется, я зацепил её сильнее, чем думал? Надо же? А ведь даже не старался.
- Мисс Филт, - кивнул я, соглашаясь с её требованием. - И ещё - мне потребуются деньги.
- Кредитка? - с издёвкой вопросила она. - Или наличными прикажите?
- Пока не разберусь со всеми нюансами - наличными.
- Какую сумму желает получить милорд?
Хороший вопрос.
- Сто тысяч долларов вполне сойдёт для начала.
- Вы это серьёзно?
- Вполне.
Она больше не улыбалась и выглядела сердитой.
- Что заставляет вас думать, будто я стану исполнять ваши желания, как золотая рыбка?
- Если я правильно понял, вы работаете на Элленджайтов? Значит, работаете на меня.
- На вас я точно не работаю.
Меня начало это раздражать.
Как-то не в том я был настроении, чтобы терпеть женские капризы.
- Когда вы работаете на одного Элленджайта вы работаете на всех нас, - разъяснил я ситуацию. - Таковы правила.
- Да мало ли кому в голову придёт объявить себе Элленджайтом? Я что? Каждому должна отвалить по сто тысяч долларов? Я впервые вижу перед собой человека, который неизвестно откуда взялся, да ещё, по собственному же собственному признанию, даже паспорта не имеет! Так с какой такой безумной радости я вообще с вами разговариваю? Слушаю весь это бред?
Я рассмеялся. Ситуация, такой, какой она обрисовывала, и правда выглядела забавно.
- Посмотрите на меня, мисс Филт. Скажите, вы находите меня красивым?
- Мне плевать, красивы вы или нет. Денег я вам не дам.
Я снова не смог удержаться от смеха. Железная леди.
Потом поднялся и не спеша приблизился к ней - подошёл почти вплотную.
Обе женщины не сводили с меня напряженного вопрошающего взгляда.
- К вопросу об идентификации личности, мисс Филт - Элленджайтов легко узнать даже без паспорта. Потому что никто кроме нас не может делать так…
Люблю театрализацию!
А какой кайф найти свежие, восприимчивые души и шокировать их собственными возможностями?
Схватив графин, стоявший на столике и ударив им об угол стола, я отбил ему горлышко. На его месте образовалось нечто вроде острой стеклянной звездочки. Я небрежно воткнул её в живот, провернул, вытащил и отбросил от себя.
Ой, как же мне сейчас не доставало моих любимых белоснежных рубашек с крахмальным воротником и манжетами! На таких расплывающееся алое пятно смотрится особенно эффектно.
Но так тоже ничего. Для неподготовленного зрителя сойдёт.
Линда лишь вздрогнула.
Она, не отрываясь, глядела мне прямо в глаза:
- Вы псих?
Похвальная выдержка. Просто ничем не пробиваемая дама. Адвокат.
- Я Элленджайт, сударыня, - усмехнулся я ей в лицо. - Это одно и тоже. Катрин, мне кажется, пришло время тебе вмешаться в наш дивный диалог. Ты сама прикажешь своему адвокату быть послушней или мне приступить к плану "В"?
Увидев ужас на их лицах, я поспешил объясниться:
- Не делайте таких лиц, леди. Я не собираюсь никого убивать, пытать или насиловать. С дамами я настоящий пацифист - не признаю никакого насилия. Просто внушу твоей подружке отдать мне мои же деньги и расстанемся друзьями.
Вариант "В" мне начинал нравиться всё больше. Стоило начать с него.
- Сделай так, как он говорит, - голосом ожившего манекена молвила моя будущая благоверная.
- Ты в своём уме? - возмутилась Линда. - И не подумаю! Если этот тип посмел тебе угрожать и запугивать, обещаю, он за это ответит. Я…
- Довольно, мисс Филт, - не сдержавшись, повысил голос я. - Достаточно. У вас остался последний шанс служить нам по доброй воле.
- Мне платит деньги не Катрин, а госпожа Элленджайт. И подчиняться я буду только ей!
- Госпожа Элленджайт?
Сердце моё пропустило несколько ударов, а потом застучало, как сумасшедшее.
Я повернулся к Катрин.
- О ком она говорит? Ты же сказала, что никого из Элленджайтов не осталось?
- Линда, ты сделаешь то, что тебе говорят. Хозяйка Хрустального дома - я. Наследница легата - тоже я. Так что ты либо будешь меня слушаться, либо мы расстанемся прямо здесь и сейчас! Точка.
Ого! Мыши умеют рычать?
Не уверен, что это приятное открытие.
Линда переводила взгляд с одного из нас на другого.
"Они сумасшедшие", - читалось в её взгляде.
- Да зачем вам сдались эти деньги?! - повернулась ко мне разгневанная Линда.
И правда? Зачем мне деньги?
Зачем вообще людям деньги? Очаровательный вопрос.
- Шлюху снять хочу, - любезным тоном сообщил я. - Но, если вам так жаль чужих денег, может быть, обслужите меня сами? Бесплатно?
Глаза Линды сверкнули как у кошки:
- Как вы смеете?.. - тихо и гневно выдохнула она.
- Смею - что? Хотеть шлюху? Денег? Или вас?
- Ты получишь свои деньги, - не глядя на меня сказала Катрин. - А сейчас будь добр веди себя прилично.
Кажется, тут кто-то вообразил, что может мной командовать?
Не буду пока её разочаровывать. Разочаровывать Катрин в мои планы не входило - потом придётся тратить время на дополнительное очарование.
Ай да Катрин. Простушка, но не дурочка. Быстро сообразила, какое перед всеми нами у неё преимущество.
Мы поладим, мой серый мышонок. Нам придётся.
Мне, право, жаль, что тебе не повезло унаследовать фамильное состояние. Я вовсе не хочу делать тебе больно.
Просто жить с Элленджайтами - это всё равно что ходить по лезвию ножа.
Мы, Элленджайты, все так живём - через боль.
Но обещаю, хоть ты сейчас меня и не слышишь, я сделаю всё возможное, чтобы не сломать тебя.
Глава 2 Мир будущего
Новый мир оказался своеобразным. Я словно попал в сказку.
Множество вещей, что в середине девятнадцатого века выглядели смелыми и прогрессивными, теперь смотрелись детскими бирюльками: гальванические токи, телеграф, телефон, о котором мы тогда едва смели мечтать.
Проводной телефон, кстати! О мобильниках никто и не помышлял.
Как такое вообще возможно? Хоть умом и понимаешь, что это всего лишь наука, но - какая наука? Магия!
Я глазам своим не поверил, когда впервые увидел автомобиль. Просто стоял и смотрел, чувствуя себя неразумным ребёнком.
Линда завела мотор, и он взревел как бешеный зверь.
Машина, качнувшись на рессорах, будто корабль на большой волне, сорвалась с места, я пришёл в полный восторг!
Потом состоялось знакомство с телевизором.
Огромный, чёрный, пока внутри него не вспыхнул свет, он преобразился и начал показывать картинки. Они стали меняться одна за другой, давая возможность щелчком пальца перемещаешься с Северного полюса в тропики, из миров прошлого в миры грядущего. По клику стала доступна любая информация, на приобретение которой в прошлом приходилось тратить немало времени и денег.
Новости со всего мира стекались прямиком к дивану, где ты сидел как восточный падишах, потягивая прохладительные напитки и вкушая изысканный десерт.
В первый момент я был ошарашен, очарован, почти на сутки пропал для всего мира. Просто, как сейчас принято выражаться, тупо сидел, переключал каналы и смотрел, смотрел, смотрел, как сомнамбула, в этот бездонный ящик.
Через неделю телевизор надоел. Колодец, что на первый взгляд казался бездонным, исчерпал себя быстрее, чем мне представлялось.
На смену пришёл интернет. Зараза похуже предыдущей.
Чувство, будто я маленький ребёнок, которого привели в огромный магазин игрушек, лишь к концу месяца потихоньку стало сходить на нет.