* * *
Отступавшая армия на всем своем пути опустошала окрестности. Фельдфебель Штейнмюллер из 2-го Баденского полка корпуса К. Виктора позже вспоминал:
"Деревянные крестьянские избы солдаты зажигали просто для того, чтобы погреться у огня. Мы сжигали все селения, через которые проходили".
Представление о том, какими разрушениями и бедствиями сопровождалось отступление армии Наполеона через Беларусь, дает отрывок из очерка графа Евстафия Тышкевича "Описание Борисовского уезда" (1847 г.):
"Ужасный вид представляла Студёнка: деревня до основания сожжена, жители разогнаны. Поля залиты кровью, устланы трупами, тяжело ранеными, издающими дикие звуки ропота, мольбы; мороз трескучий выколачивал душу из полуобнаженных тел. Вода в Березине поднялась до неимоверной высоты, потому что в воду сбрасывали людей, лошадей, экипажи и т. п."
А вот что писал Адам Киркор:
"Не лучше было и с Борисовом. И здесь большая часть города сгорела; улицы устланы трупами; в каждом доме десятки раненых всевозможных народностей. Хуже всего было положение мародеров и других пленных. Положение их было ужасно. Сострадания к ним не было. Были случаи, хогда, согнанные в овин, они сами поджигали солому и гибли в пламени.
Многие из гражданских чинов, состоявших при войсках, ремесленники, даже солдаты сколько-нибудь образованные находили приют по деревням в господских домах. Некоторые из них были потом гувернерами, учителями, дослужились до чинов и орденов.
После переправы Наполеона, местные власти распорядились об очистке поля, где происходило сражение, а также самой Березины, загроможденной экипажами, фургонами, лошадьми и т. п., обрушившимися во время переправы, особенно 16 ноября, когда от скопления множества экипажей и людей произошла страшная давка, мост в нескольких местах разрушился, и Березина была затоплена принадлежностями обоза. Согнали людей почти с целого уезда. Собраны тысячи трупов на полях Студёнки, сотни павших или убитых лошадей. Всех их зарыли вместе в нескольких больших могилах. Из воды вытаскивали опрокинувшиеся кареты, а в них попадались трупы женщин и детей.
Много было найдено в каретах, фургонах, ящиках - денег, драгоценностей. Все это забирали крестьяне, развозили по господским домам и продавали за бесценок. Золотые часы, цепочки, кольца, серебряные сосуды и несессеры продавались за несколько копеек. Железных разных изделий собрано было столько, что в господских домах и у крестьян железа хватило для домашнего употребления лет на двадцать. Находили много таких предметов, которые уже никак не были подстать военному времени. Например, мраморные статуи, большие картины и т. п. Конечно, все эти предметы были награблены. Еще до последнего времени крестьяне, купаясь в Березине, находили разные ценные вещи; так, один крестьянин нашел большой золотой крест с цепью…".
(А. Киркор. Белорусское Полесье // Живописная Россия, том 3. СПб., (882, с. 315–316.)
* * *
Российскому командованию казалось, что Наполеона ждет на Березине полный крах. Но он ускользнул. Успеху Наполеона способствовало, во-первых, ошибочное суждение Кутузова о том, что французская армия пойдет на Игумен (Червень) - Минск, чтобы соединиться с корпусом Шварценберга, во-вторых, ошибки Чичагова, в-третьих, нерешительные действия Витгенштейна.
Когда Наполеон 14 (26) ноября начал переправляться через Березину в районе Студёнки, Кутузов с главными силами вторые сутки стоял в Копыси, почти в 130 километрах от противника, и не ориентировался в оперативной обстановке. Только 19 ноября (1 декабря) фельдмаршал переправился через Березину в местечке Жуковец, в 53 км. южнее переправы Наполеона.
Однако так называемое "общественное мнение" всю вину за провал Березинской операции возложило исключительно на Чичагова. Предельно ясно это "мнение" выразила Екатерина Ильинична Кутузова - супруга фельдмаршала и статс-дама императорского двора:
"Витгенштейн спас Петербург, мой муж - Россию, а Чичагов - Наполеона!"
Царь охотно пошел навстречу дворянской "общественности". Уже в декабре 1812 года Чичагов получил приказ передать командование армией генералу Витгентштейну, а в феврале 1813 царь уволил 45-летнего адмирала в отставку. Оскорбленный подозрениями в измене, Чичагов навсегда покинул Россию. Он прожил еще 37 лет и умер в Италии, оставив подробные воспоминания о войне 1812 года.
Бой за Молодечно 22 - 23 ноября (4 - 5 декабря) и отъезд Наполеона
После переправы через Березину Наполеон с Главной квартирой (Генеральным штабом) и гвардией отступал в направлении Зембин (ныне в Борисовском районе) - Плещеницы (ныне в Логойском районе) и 21 ноября (3 декабря) прибыл в Молодечно. 22 ноября (4 декабря) Наполеон ушел из Молодечно в деревню Бенина, а 23 ноября (5 декабря) прибыл в Сморгонь.
Закрепившиеся в Молодечно французы разрушили мосты через реку Уша.
Русские двигались к Молодечно с юга через Вилейку и с востока (отряды генералов М. И. Платова и Е. И. Чаплица). Первым сюда прибыл 22 ноября с южного направления отряд подполковника Тетенборна - авангард дивизии генерал-майора П. В. Голенищева-Кутузова. Позже в тот же день стали подходить основные силы 3-й армии Чичагова. В ночь на 23 ноября (5 декабря) русские построили переправу через Ушу в трех верстах ниже Молодечно по течению, а утром 23 ноября ворвались в город, где окружили часть арьергарда французов. В результате боя город был взят, в плен сдались около 2,5 тысяч французских солдат и офицеров, захвачены 24 орудия.
В Сморгони Наполеон собрал 23 ноября (5 декабря) военный совет, на котором передал командование Иоахиму Мюрату. Он видел, что кампания безнадежно проиграна, а его Великая армия почти вся уничтожена. Поэтому он решил как можно скорее приехать в Париж, подготовить французское общество к известию о случившейся катастрофе и (…) собрать новую 300-тысячную армию. Хорошо сказал в 1937 году советский историк Евгений Тарле в своей книге "Нашествие Наполеона на Россию":
"Для Наполеона русский поход был только проигранной партией. Он был уже поглощен новой, готовящейся партией и обдумывал, как ее лучше выиграть".
На следующий день 24 ноября (6 декабря) император в сопровождении троих французов (Коленкура, Дюрока, Лобо) и польского офицера Вонсовича уехал из Сморгони в Вильню, соблюдая при этом строгую секретность (в частности, он переоделся в форму польского офицера).
В Вильне он узнал о попытке республиканского переворота, которую предпринял 11 (23) октября генерал Мале в Париже. Пользуясь отсутствием Наполеона, Мале распространил слух о гибели императора в России и пытался провозгласить новое правительство. Его вовремя схватили и расстреляли, но событие это сильно встревожило Наполеона. Наполеон через территорию Германии поспешил во Францию.
Окончание кампании 1812 года
Вскоре после переправы через Березину резко усилились морозы: температура упала на 15 - 10 градусов, достигнув отметки минус 25 - 28 по Цельсию. Между тем солдаты и офицеры Великой армии в своем большинстве не имели зимней одежды. Они замерзали и по дороге, и на привалах возле костров. Только за пять дней отступления от Березины было потеряно около 12 тысяч человек. Польский генерал Дезидерий Адам Хлаповский писал в своих мемуарах:
"Оставляемый нами бивак походил на поле сражения. Он бывал покрыт трупами так же, как и дороги, по которым мы проходили. Перед Вильно в течение одной ночи замёрзла почти вся бригада неаполитанцев".
После Молодечненского боя сопротивление французов практически прекратилось. Под Сморгонью 25 ноября (7 декабря) авангард Чичагова взял в плен 3 тысячи человек и 25 орудий, а с 26 ноября до 1 декабря (с 8 по 13 декабря) русские войска взяли в плен 9730 человек.
Остатки французской армии, преследуемые русскими, спешили в Вильню, надеясь там отдохнуть и подкрепиться. В армии воцарилась анархия, хотя некоторые части (например, Нея и Мэзона) все еще сохраняли боеспособность и успешно отбивались от противника. 26 ноября (8 декабря) войска вошли в Вильню. Мюрат привел сюда боеспособных солдат гвардии, корпуса Ожеро и пришедших в Докшицы войск Вреде. В Вильне имелись крупные склады продовольствия. Однако Мюрат не смог обеспечить порядок. Огромные толпы мародёров стали громить склады и продуктовые лавки.
Пока французы отъедались, 28 ноября (10 декабря) к городу подошел авангард П. В. Чичагова под командованием Е. И. Чаплица и казаки М. И. Платова. Удержать оборону деморализованные остатки Великой армии не смогли. В городе русские взяли в плен больных и раненых - 5139 человек. Остальные солдаты и офицеры три дня (28 - 30 ноября) шли из Вильни в Ковно, отбиваясь по пути от казаков. Кутузов с главными силами вошел в древнюю столицу ВКЛ 29 ноября (11 декабря).
В Ковно Мюрат бросил войска и по льду перешел через Неман на немецкую сторону. Маршал Ней дал в Ковно 2 (14) декабря последний бой, задержав русских на несколько часов. Потом отступил и он. Почти в том же самом месте, где летом начинался "русский поход", назад в Пруссию вернулись около 30 тысяч человек - "горемык, одетых в рубище, с опущенными головами, потухшими взорами, мертвенно-землистыми лицами и длинными, всклокоченными от мороза бородами". Это было всё, что осталось от Великой армии, не считая австрийцев, саксонцев и пруссаков, действовавших отдельно. Французский поэт Виктор Гюго написал о них:
То были не бойцы, идущие походом,
То плыли призраки под черным небосводом.
Бредущая во тьме процессия теней…
* * *
Кстати говоря, у русских войск зимней одежды тоже не было. Армия начала наступление еще до того, как в Тарутино поступили сапоги и полушубки. К концу ноября основная масса русских солдат была одета в летнее обмундирование и страдала от холода не меньше французов. Армия Кутузова, когда выходила из Тарутино в поход к Березине, насчитывала 95 тысяч человек, а на границе с Пруссией в ней было только 27 тысяч. В армии Чичагова осталось не более 10 тысяч. Российский генерал-кавалерист Иван Левенштерн позже вспоминал:
"После переправы через Березину настали страшные морозы… Мои гусары страшно страдали. Сумской полк насчитывал не более ста двадцати лошадей, годных идти в атаку… Наша пехота была видимо расстроена. Ничто не делает человека столь малодушным, как холод: когда солдатам удавалось забраться куда-нибудь под крышу, то не было никакой возможности выгнать их оттуда. Они предпочитали умереть (…) Нигде нельзя было найти продовольствия. Только одна водка поддерживала наши силы. Мы бедствовали не менее неприятеля".
Для проведения новой кампании требовалось создавать новую армию.
* * *
Полный разгром центральной группировки Наполеона определил положение на флангах. Австрийский корпус К. Шварценберга, против которого от Березины направилась 3-я армия, отступил из Слонима в Белосток (снимая везде свои гарнизоны), оттуда в Варшаву и затем на юг, к Кракову. 28 ноября (8 декабря) гусарский отряд Дениса Давыдова, воспользовавшись уходом австрийского гарнизона из Гродно, вступил в город. Здесь этот "истинно русский человек" долго издевался над местными жителями.
Ж. Макдональд, получив сообщение о березинской переправе, ушел через Шавли в Восточную Пруссию.
М. И. Кутузов имел все основания для того, чтобы сообщить императору Александру Павловичу 7 (19) декабря:
"Неприятель почти весь истреблен".
На следующий день царь прибыл в Вильню (в штаб-квартиру Кутузова) и взял на себя все военно-политическое руководство. Эго означало конец войны на территории Российской империи.
Грабеж и мародерство русских военных
Несмотря на недовольство французами, никто русские войска хлебом-солью не встречал, даже русские староверы. Фактически, русские генералы вторично завоевали беларуские земли и вели себя здесь как в стане врага. Любые попытки сопротивления русские карали смертью. Они грабили крестьянские хаты и дома мещан, шляхетские имения, и дворцы магнатов. Русские солдаты отбирали всё, что не успели отобрать солдаты французские, обрекая простой люд на голодную смерть, русские офицеры и генералы грабили имения.
Впрочем, грабили не только имения, но и церкви. Типичный пример: 8 ноября 1812 года через село Юровичи в Игуменском повете проходил казачий полк полковника Луковкина. Казаки во главе с майором П. И. Баевым основательно разграбили дом и усадьбу священника Лавриновича: забрали лошадей, сено, теплую одежду, ковры. Не пощадили они и церковных принадлежностей местной Георгиевской церкви. Казаки унесли с собой серебряный крест, расшитую золотом ризу, шелковые пояса и другие вещи.
Полковник К. Б. Кноринг и его офицеры из татарского уланского полка, с 1 (13) ноября 1812 года обосновавшиеся в Несвижском дворце князей Радзивиллов, присвоили себе коллекцию часов, ковры, дорогую одежду. Затем российский адмирал П. В. Чичагов, командовавший Южной армией, на 40 возах отправил в Петербург и Москву богатства, награбленные им в Несвижском дворце. Это были драгоценные камни и ювелирные украшения, золотые и серебряные изделия, коллекции медалей и монет, книги, картины и скульптуры, дорогие церковные предметы.
Через месяц генерал-лейтенант Сергей Тучков добрался до тайной сокровищницы, откуда похитил столовое серебро и семейные реликвии. Менее ценное имущество разворовали нижние чины.
В западных губерниях было установлено военное управление. По инициативе литовского военного губернатора А. М. Римского-Корсакова в декабре 1812 года в Вильне была сформирована Временная исполнительная комиссия для обеспечения русской армии продовольствием и фуражом.
Гражданская администрация была восстановлена только в конце марта - начале апреля 1813 года. Но чрезвычайное (т. е. военное) положение в западных губерниях сохранялось еще два года!
Глава 9. ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА В БЕЛАРУСИ
Военные действия затронули все губернии, где большинство населения составляли беларусы - Виленскую, Гродненскую, Минскую, Витебскую, Могилёвскую, Смоленскую, а также Белостокскую область.
Многочисленные сражения в ходе отступления и наступления российских войск, бесконечные реквизиции военными властями обеих сторон, беспощадные грабежи военнослужащих всех армий привели к массовой гибели людей и к экономическому опустошению беларуских земель.
Людские потери
Беларуское население западных губерний оплатило войну России с Францией колоссальными жертвами - до 25 % жителей погибло во время сражений, от рук французских и русских оккупантов, от голода и холода, от болезней и эпидемий. В ряде городов и местечек население сократилось вдвое или даже втрое. Таких потерь в людях наши земли не знали со времен Северной войны 1700 - 1721 годов. В районах военных действий одни деревни, местечки и города были полуразрушены, другие уничтожены дотла.
Великая армия занесла болезни, ранее неизвестные здесь, иммунитета против которых у местного населения не было. Но главный ущерб причинила эпидемия так называемой "гнилой горячки", возникшая с весны 1813 года из-за великого множества неубранных человеческих трупов, останков лошадей и других животных. Один из очевидцев вспоминал:
"…по окончании кампании найдены были валяющиеся по улицам, огородам и в опустошенных домах многие мертвые тела, и никто не был встречаем, кого бы можно было заставить похоронить оные".
Жительница Минска М. А. Волкова в письме к супруге гродненского губернатора В. И. Ланской от 30 декабря 1812 (11 января 1813) года писала о ситуации в Минске и Минском уезде:
"Все госпитали переполнены, дороги покрыты трупами, деревни полны больными… крестьяне убегают в леса и мертвых оставляют без погребения".
В книге "Минск: исторический очерк" (Санкт-Петербург, 1905 год) сказано:
"В Минске… от разлагавшихся трупов распространялись различные болезни".
И это в городе! Что уж говорить о полях и лесах. В большинстве местностей останки долгое время никто не убирал, они разлагались, наполняя воздух зловонием, отравляя грунтовые воды, реки и озера.
Министр полиции А. Д. Балашов в 1813 году в рапорте императору "О захоронении павших" сообщал, что только вдоль "главной военной дороги" от Москвы до Вильни было погребено 430 707 человеческих трупов! А вот другой пример. Городничий города Лепеля сообщил Витебскому губернатору, что с ноября 1812 по май 1813 года в Лепеле и его окрестностях было закопано в землю 3429 человеческих трупов и 2490 - лошадиных. И это возле небольшого города, где за всю войну не было ни одного боя!
Губернаторы, губернские и уездные предводители дворянства (маршалы) в своих донесениях в вышестоящие инстанции сообщали о потере четвёртой части населения. При этом они учитывали не только гибель людей во время боевых действий, но и массовые жертвы от эпидемий весной - летом 1813 года.
Так, в Оршанском и Рогачёвском уездах (поветах) весной 1813 года умерло около 25 % жителей:
"Почти четвертая часть людей умерла от занесенной гнилой горячки";
"В уезде появились заразные болезни, так что почти четвертая часть жителей в продолжение одной весны 1813 года предалась земле".
А вот что сообщал предводитель дворянства Бабиновичского уезда Могилёвской губернии:
"…после сего нашествия... произошли разные эпидемические болезни, от которых четвертая почти часть крестьян, помещиков и разных сословий умерла" (44).
Министр народного просвещения граф Алексей Разумовский в своем письме попечителю Петербургского учебного округа графу Сергею Уварову от 25 января (5 февраля) 1813 года следующим образом характеризовал "гнилую горячку":
"Свирепствующие ныне злокачественные болезни, по получаемым известиям, состоят в гнилых и жестоких нервных горячках, с оглушением, бесчувствием, в остром кровавом поносе, который повидимому произошел от простого, прежде свирепствовавшего поноса в соединении с вышеупомянутым горячками смешанного. Сии болезни весьма опасны: иногда из 5 больных 4 умирали".