Виконтесса откровенно потешалась над ним.
- Зато модуляции мне вполне удаются! - воскликнул задетый за живое Флорис.
Своим мускулистым бедром кавалериста он ощущал тепло молодой женщины. Ему хотелось грубо покрыть ее, как кобылу. Сегодня вечером женщины вызывали у Флориса презрение. Все они были одинаковы, а самая порочная из них предала его! Чем больше он бесился, тем сильнее ударял по клавишам.
- Pianissimo, сударь, pianissimo!
Мари-Бланш де Понтальба, неверно истолковав возбуждение партнера, продолжала играть правой рукой, а левую опустила на его колено. Тот резко выпрямился, великолепный в своей яростной агрессивности! Виконтесса почувствовала, как ее срывают со стула. Железные руки прижали ее к клавесину. Грубым властным движением ей задрали юбку. Молодая женщина застонала от боли и желания. Флорис атаковал, как гусар. Ему хотелось унизить в ее лице всех этих подлых баб. Клавесин содрогался, издавая невнятные звуки. Какое-то мгновение продолжалась отчаянная схватка. Мари-Бланш что-то нежно пролепетала. Страсть сжимала ей горло. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Флорисом - взор его горел мрачным, почти трагическим огнем. Пораженная, она попыталась вырваться из его рук.
- Отпустите меня, сударь, умоляю вас!
- Ты просто светская шлюха, но мне это нравится! - в исступлении прорычал Флорис.
Его руки клещами вцепились в бедра молодой женщины. В прекрасных глазах виконтессы закипели слезы унижения. Она сознавала, что безмерно любит этого мужчину… Но как завоевать его? В ней проснулась уязвленная гордость.
- Вы грубая и тупая скотина!
Мари-Бланш едва не повалилась набок. Флорис, так и не овладев ею, разжал пальцы и стал поспешно застегиваться. Молодая женщина все еще задыхалась от негодования. Флорис поклонился. Губы у него слегка побледнели.
- Прощайте, мадам… Вы правы, я вел себя как свинья.
И молодой дворянин поспешно устремился на галерею. Виконтесса уже успокоилась. Она поняла, что никогда больше не увидит любимого, если позволит ему сейчас уйти. Быстро схватив подсвечник, она окликнула Флориса:
- Сударь, мои люди уже легли, прошу вас посветить мне!
Флорис обернулся. Сильные натуры всегда вызывали у него уважение. Не говоря ни слова, он взял у виконтессы подсвечник и двинулся вслед за ней по лестнице. На второй этаж поднялись в молчании. Мари-Бланш открыла дверь своей спальни. В центре возвышалась огромная кровать из орехового дерева с ножками в виде козлиных копытцев. Простыни сверкали безупречной белизной. Цветастый балдахин слегка колыхался под порывами теплого ветра. Вдали пробило полночь. Флорис на секунду заколебался. Его ждала Карлотта. Поставив подсвечник на ночной столик, он сделал шаг по направлению к двери. Мари-Бланш угадала его намерения.
- Буду вам признательна, сударь, если вы замените мою горничную!
Ловкие пальцы Флориса быстро расстегнули все крючки корсажа. Упали на пол тяжелые юбки. В батистовой рубашке виконтесса казалась изящнее и меньше ростом. Рыжие кудри сверкали в пламени свечей. Внезапно Флорис смягчился. Ощутив желание, он шагнул к молодой женщине.
- Спокойной ночи, сударь! - высокомерно произнесла Мари-Бланш.
Она повернулась к нему спиной с намерением улечься на матрас из "испанской бороды" и этим одержала полную победу. Флорис крепко обнял Мари-Бланш. Она попыталась что-то сказать, но рот ей закрыл поцелуй.
- Позволь мне любить тебя, детка! - прошептал наш Дон Жуан. Его проворные пальцы уже умело ласкали белоснежную грудь. Ему хотелось получить прощение. Он почти любил это прекрасное тело. Виконтесса слабо сопротивлялась, не в силах скрыть своих чувств.
- Разденься!
Флорис молниеносно скинул с себя все, и одежда его полетела на край кровати. Мари-Бланш де Понтальба всхлипнула от счастья, почувствовав на себе тяжесть возлюбленного.
- Он может делать со мной все, что захочет, и я не в силах устоять перед ним! - пробормотала она, принимая его объятие, словно удар кинжалом.
Флорис долго лежал неподвижно. Мари-Бланш склонила голову ему на грудь.
- ФЛОРИС… ФЛОРИС, ЛЮБОВЬ МОЯ… - невольно шептала молодая женщина.
Пальцы ее оглаживали это великолепное тело, покрытое шрамами - свидетельство того, что ему пришлось вынести много тяжких битв. На шее у него висел какой-то странный железный медальон.
- Что это? - с любопытством спросила Мари-Бланш.
- Так, подарок на память…
- От женщины?
- В некотором смысле… но я верю, что это мой счастливый талисман… он несколько раз спасал мне жизнь…
Флорис прикоснулся губами к волосам Марит Бланш. Ему не хотелось рассказывать о талисмане и старой королеве Гузрати.
- Дорогая, вы настоящая колдунья!
Молодой дворянин быстро собирал свою разбросанную одежду. Мари-Бланш с восхищением смотрела на его большое крепкое тело - он был сложен, как греческий бог! Флорис молча одевался. Виконтесса надеялась, что он останется на всю ночь, однако у нее хватило ума понять, что удерживать его не надо. Инстинкт влюбленной женщины подсказывал, что у хищника должна сохраняться иллюзия свободы - так легче будет заманить его в капкан.
- Спокойной ночи, Флорис, - прошептала Мари-Бланш.
- До скорого свидания, дорогая.
Эти слова прозвучали обнадеживающе для мадам де Понтальба.
Прежде чем закрыть дверь, Флорис послал своей возлюбленной воздушный поцелуй. По лестнице он спускался не торопясь. Нежный шепот, доносившийся из будуара, показывал, что дела Адриана продвигаются успешно и тревожить его не следует.
Через минуту Флорис уже мчался в лунном свете к Новому Орлеану. Ярость его улеглась, и он думал о Мари-Бланш с нежностью:
"Как прелестна эта молодая вдова! В сущности, я мог бы найти здесь успокоение для тела и души".
Вдоль маисового поля протекал ручей, и Флорис остановился, чтобы напоить кобылу. В безмолвии ночи вдруг послышался конский топот. Флорис насторожился. Быть может, это Адриан решил догнать его? Тем не менее он осмотрительно завел лошадь в заросли маиса - теперь ему была видна дорога, а его самого никто бы не заметил. Инстинкт не обманул молодого человека. Из-за поворота показался всадник, но не белый, а цветной. Флорис пригнул голову. Сам не зная почему, он был уверен, что негр скачет следом за ним. Вскоре всадник исчез в облаках пыли, летя во весь опор к Новому Орлеану.
Флорис выждал несколько минут, прежде чем вскочить в седло. Неожиданная погоня заставила его призадуматься. Он не сумел толком разглядеть негра в темноте, но почти не сомневался, что это был вожак гребцов.
Зловоние возвестило о приближении города. В большом рву, ограждавшем подступы к Новому Орлеану, квакали лягушки и жабы. Среди тростника возвышались груды мусора, от которых веяло гнилью.
- Все это нужно вычистить, - пробормотал Флорис, не в силах сдержать отвращения, и направил кобылу к кипарисовым мосткам.
Было четверть второго, когда Флорис постучался в дверь, освещенную масляным фонарем. Какая-то рабыня выглянула в слуховое окошко. Флорис почувствовал на себе оценивающий взгляд - видимо, он произвел благоприятное впечатление, ибо дверь почти сразу распахнулась. Красивая негритянка в пышной юбке проводила молодого дворянина в гостиную. Засидевшиеся допоздна посетители чокались стаканами с водкой или красным мускатом. Общество здесь было таким же разнородным, как и на улицах нового Орлеана.
За одним столом сидели и весело перешучивались дворяне в белых шелковых чулках и расшитых золотом камзолах и охотники в кожаных куртках и штанах с бахромой; чуть дальше двое фермеров в полотняных блузах о чем-то спорили с солдатами в потертых мундирах. Судя по всему, последние растратили все свои деньги на белых и черных красоток, сновавших между столами.
- Добрый вечер, Портжуа… тоже пришли повеселиться? - радостно приветствовал Флориса чей-то голос.
Молодой дворянин поклонился своим друзьям - Гаэтану д’Артагету и Попюлюсу де Проте. Оба уже изрядно набрались, на коленях у каждого восседала белая девица.
- Большая честь для меня, монсеньор… Чем может услужить вам мадам Гобаль?
Флорис обернулся и оказался нос к носу с огромной метиской. Не было сомнений, что перед ним стояла хозяйка заведения. В свое время она была, видимо, очень хороша собой и даже в сорок лет сохранила остатки былой красоты. На ней было роскошное платье с кринолином из малинового бархата, голову венчал напудренный парик. Маленькие живые глазки под набрякшими тяжелыми веками внимательно изучали нового гостя. Флорис понял, что эта грозная матрона видит людей насквозь. Ощутив к ней инстинктивную неприязнь, он заколебался, но желание побольше разузнать возобладало.
- Какую девушку выберет монсеньор? - настойчиво осведомилась мадам Гобаль.
- Я бы предпочел Карлотту! - без всякого смущения отозвался Флорис.
Сзади послышался смех.
- Черт возьми, мой дорогой, у вас губа не дура! Карлотту желают многие, и она здесь стоит больше всех. Послушайте, вам надо выпить… у Карлотты бывают иногда такие фантазии!
Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте подняли свои стаканы. Рабыня тут же поднесла водки Флорису. Молодой человек чокнулся с друзьями. По жилам Флориса побежало тепло - спиртное пришлось как нельзя более кстати. Мадам Гобаль хлопнула в ладоши, и к ней проворно подбежала молодая негритянка в короткой юбочке и полотняной блузке, под которой весело покачивались красивые груди с твердыми сосками.
- Проводи господина маркиза к Карлотте! - приказала хозяйка.
Флорис не стал спрашивать, откуда она знает его титул. Такое уж у нее было ремесло.
Флорис вслед за молодой негритянкой поднялся на второй этаж, ярко освещенный многочисленными свечами. Двери некоторых пустых комнат были приоткрыты. Проходя мимо, Флорис обратил внимание на широкие кушетки, затянутые цветной шелковой тканью. На стенах висели зеркала в узорных рамах. Флорис вдруг осознал, что впервые в жизни оказался в подобном заведении.
Маленькая рабыня открыла одну из дверей. Карлотта небрежно возлежала на канапе с покрывалом в цветочек. Увидев Флориса, она приподнялась на локте.
- Я уже думала, ты не придешь, монсеньор!
Флорис разглядывал прекрасную квартеронку. В мерцающем пламени свечей она казалась еще более очаровательной и изящной, чем при свете дня. Еле заметные круги под глазами придавали лицу Карлотты трогательное выражение. Длинные ресницы оттеняли матовую бледность щек. Она казалась томной и в то же время полной сил. Карлотта жестом отпустила служанку, и та плотно закрыла за собой дверь.
- Ты хочешь выпить, монсеньор?
Усаживаясь на край канапе, Флорис отрицательно покачал головой.
- Быть может, сладости?
Карлотта протянула ему вазу с засахаренными орешками и глазированным драже.
- Слаще тебя, дорогая, нет ничего на свете! - легкомысленно отозвался Флорис.
Глаза квартеронки вспыхнули. Поставив вазу на плетеный из черных лиан столик, она подалась навстречу Флорису.
- Ты пришел за тем, что я обещала тебе, монсеньор?
Флорис заколебался. Он чувствовал себя опустошенным. Ночи Нового Орлеана оказались тяжелы даже для него. И он заговорил небрежным, почти оскорбительным тоном:
- О нет, милая, я просто хотел узнать, удалось ли тебе добыть сведения, о которых я просил.
Карлотта резко откинулась назад, заложив руки за голову. Она крепко стиснула зубы, но на губах у нее появилась ироническая улыбка.
- Да, кое-что удалось… правда, я надеялась, что ты пришел из-за меня… Но тем хуже, монсеньор… с твоей стороны весьма глупо показывать презрение к Карлотте.
Флорис хотел возразить, но Карлотта оборвала его:
- Не надо ничего говорить… еще больше напортишь… Итак, ты желал получить сведения о "Красавице"… Этот корабль попал в руки пирата Фоккера-Дьявола… В живых осталось только несколько человек…
- Это я знаю! Выведала ли ты, что произошло с судном?
Флорис не мог скрыть своего нетерпения. Карлотта долго и пристально смотрела на него.
- Ты ищешь женщину?
- Да… мою кузину!
- Матросы сказали мне, что "Красавица" направлялась в Мексиканский залив… Один из них клянется, что видел этот корабль затонувшим в бухте Баратария.
- Что еще за Баратария?
- Это логово пиратов.
По спине Флориса прошла нервная дрожь.
- Вот еще что, Карлотта… Слышала ли ты о богатом плантаторе, у которого много рабов?
- Здесь таких много! - лукаво ответила Карлотта.
Флорис с раздражением передернул плечами.
- Да нет же! Разве ты не видела джонку сегодня утром? Кому принадлежат рабы, спасшие нам жизнь?
- А отчего ты интересуешься ими, монсеньор? Разве ты из полиции? - насмешливо осведомилась Карлотта.
- Просто хочу отблагодарить их, как полагается! - ответил Флорис, ни словом не обмолвившись, что один из этих рабов, вероятно, следил за ним.
Карлотта с хрустом разгрызла орешек.
- Нет, я их не знаю, но говорят, что некая таинственная знатная дама купила плантацию за протоком Маншак… Это довольно далеко, примерно двенадцать лье по направлению к Красной реке и озеру Поншартрен… Кажется, негров своих она освободила… При ней также несколько белых женщин, но пока никто их не видел… Это все, что я знаю, монсеньор Ты доволен?
Флорис склонил голову на грудь, напряженно размышляя.
- Баратария… или эта загадочная плантация…
Флорис предчувствовал, что в одном их этих мест раскроет тайну исчезновения Батистины. Поднявшись, он стал рыться в кармане.
- Спасибо, Карлотта! - с этими словами он вложил в руку молодой женщины пухлый кошелек. Карлотта взглянула на него с ненавистью.
- Ты такой же, как все… за все платишь и потому считаешь, что никому ничего не должен! Высокомерный белый человек, ты унизил Карлотту!
Флорис был уже у двери. Он с удивлением обернулся, а затем вновь подошел к канапе.
- Ты странная женщина, Карлотта, я не хотел тебя оскорбить, дав этот кошелек, а уж тем более поставить под сомнение твою красоту… Я очень мало встречал таких красавиц, как ты, но прости… сегодня вечером я выжат, как лимон, и ни на что не способен, только и всего! - заключил Флорис с комическим видом.
Прекрасная квартеронка от души расхохоталась.
- Ты, монсеньор? Это невозможно! Предоставь все Карлотте…
В подобной ситуации Флорис еще никогда не оказывался. Он почувствовал, что его валят с ног и укладывают на канапе. Флорис был человеком действия и всегда брал инициативу в свои руки, однако сейчас его с поразительной ловкостью раздевала Карлотта. Чувственные губы прошлись по телу, умелые пальцы ласкали те места, где таится высшее наслаждение, горячий и проворный язык порхал по его животу. Прекрасная квартеронка была повсюду, и Флорис ощущал эту чертовку каждой своей клеточкой. Такого он еще не испытывал. Кровь застучала у него в висках. Он хотел привлечь Карлотту к себе, но та вырвалась.
- Нет, монсеньор, предоставь дело мне, забудь обо всем!
Карлотта была права. Флорис откинулся назад. Ему начинала нравиться эта игра в китайского мандарина. Однако в душе его, неподвластной Карлотте, возникали, меняясь будто в калейдоскопе, все женщины, которых он любил. Возможно, и водка также подействовала, вызвав к жизни безумный хоровод влюбленных! Перед его взором возникла первая из них… великолепная Полина, ставшая затем любовницей короля… и Прекрасная Роза, королева царства нищих с Нового моста… Флорис улыбнулся этому юношескому воспоминанию… Но на смену ему уже шло другое… царевна Елизавета, простиравшая к нему руки… Флорис тяжело вздохнул… Как же любила его эта изумительная принцесса! Он вновь пережил, как если бы это произошло вчера, ужасную драму своей жизни… они с сестрой-императрицей едва не вступили в кровосмесительную связь! Да, Флорис, незаконный сын царя, всегда будет помнить Елизавету и золотые купола московских церквей… А царица уже исчезла, уступив место Зингаре, цыганке с чистым сердцем… Кочует ли она по-прежнему со своим табором по миру? И мадам Шонг… и герцогиня де Грамон… и монгольское племя… Флорис попытался сосчитать их в этой комнате, однако его возлюбленные кружились в неистовом танце, и лица их бледнели, таяли, заслоненные жутким воспоминанием о той единственной женщине, что оставила страшную рану и невыносимые угрызения совести в душе Флориса. БАТИСТИНА! Зачем он бросил ей в лицо тайну ее рождения? Да, да, ведь это он сказал ей, что она дочь отъявленной преступницы, бесстыдной воровки, родной сестры знаменитого Картуша! Батистина была племянницей прославленного бандита и вместе с тем дочерью графа де Вильнев-Карамей… О, злополучная клятва! Как мог бы быть счастлив Флорис с этой ослепительной феей, если бы не дал обещание жениться на ней!
Сладострастные губы Карлотты ласкали мужское тело, открывая в нем все новые источники наслаждения Флорис стонал в радостном изумлении, почти рычал от пробудившегося желания.
Прекрасная квартеронка застыла, уткнувшись лицом в бедро Флориса, а тот нежно поглаживал ей волосы.
- Карлотта, красавица моя, ты просто волшебница.
Внезапно Флориса охватила бешеная страсть. Грубо схватив молодую женщину, он опрокинул ее на спину А потом наступило забвение, покой, счастье.
Флорис заснул в объятиях Карлотты. Всю ночь она охраняла его сон, боясь пошевелиться и освободить затекшую руку.
Солнце уже стояло высоко в небе, когда Флорис открыл глаза. Он стал быстро одеваться.
- Ты вернешься к Карлотте, монсеньор? - шепнула она ему на пороге.
- Как я смогу забыть тебя, Карлотта?
Флорис поцеловал смуглые пальцы красавицы и улыбнулся. Карлотта горделиво протянула ему полученный накануне кошелек.
Внизу молодой дворянин на мгновение задержался в гостиной Мадам Гобаль в полном одиночестве занималась подсчетами. Флорис вручил ей несколько серебряных экю. Толстая метиска пристально взглянула на него, словно пытаясь проникнуть в душу. Ему хотелось расспросить ее о "Красавице из Луизианы", но у матроны был такой хитрый взгляд, что он решил не испытывать судьбу.
Рыжая кобыла ожидала на конюшне. Флорис легко вскочил в седло. Перед тем как отправиться домой, он заехал на Орлеанскую улицу, где купил букет цветов для Мари-Бланш, флакон пачулей для маркизы и коралловые серьги для Карлотты. На все это ушло около пятидесяти ливров.
- Сегодня же утром мой раб отнесет то, что вы заказали, - угодливо произнесла владелица модной лавки, очарованная расточительным покупателем.
"Если так пойдет дальше, наши экю быстро кончатся!" - подумал Флорис с фатальной покорностью судьбе.
Подъехав к "Серебряному льву", он увидел Федора и Ли Кана. Сидя у порога, они чистили и смазывали пистолеты.
- Адриан вернулся? - осведомился Флорис.
- Да, барчук!
- Утренняя Роза омыла взор Счастью Дня, которое ожидает Майский Цветок в благовонных водах Будды, желая тысячу раз по тысяче…
Как истинный Сын Неба, Ли Кан находился лишь на подступах к сути, но Флорис прервал эту пышную тираду, дружески дернув китайца за косу.
- Прекрасно! Седлайте коней, друзья мои, мы уезжаем!
- Иисус, Мария, Иосиф! Куда опять? - на лестнице послышался голос Элизы.