"Кто-то" - это означало, что звонит чужой. Голоса мамы, тети Марты, тети Фаины и детей в отделении все знали. "Кто-то" мог быть кем угодно, от корреспондента местной телекомпании до жены курящего депутата, которая звонила каждый день по два раза, очень беспокоилась о здоровье мужа. Однако навестить ни разу за четыре дня не пришла. Еще часто звонили мамы выписанных после операции всяких любителей активного отдыха. Главным образом спрашивали, сколько калорий и витаминов теперь следует потреблять сыночку, чтобы восстановить прежнюю форму. Этих Ася не любила. Любила тех, которые спрашивали, какими аргументами теперь лучше всего пугать сыночка, чтобы как можно дольше удерживать его от дальнейшего активного отдыха, - вдруг удастся сориентировать на созидательную деятельность? Этим мамам Ася сочувствовала, говорила с ними охотно, придумывала аргументы, хотя почти в каждом случае точно знала, что никакие аргументы не помогут. Любители активного отдыха - это не по ее профилю, она не психиатр. Хотя и психиатр вряд ли поможет. Медицина бессильна.
- Вам мужчина звонит, - доложила Люда таким голосом, будто объявляла о награждении Аси медалью "За отвагу на пожаре". Вроде бы и радовалась за нее, но до конца поверить не могла.
- Какой еще мужчина? Корреспондент, что ли? Или наш больной?
- Не, не из этих… - Люда сделала выражение лица типа "все равно медаль вручу". - Вам какой-то знакомый звонит. Голос такой… такой… В общем, та-а-акой голос! Мне кажется, он блондин. И глаза у него голубые. В крайнем случае - серые.
- Это все ты по голосу определила? - заинтересовалась Ася. - Потом расскажешь методику, ладно? Хотя среди моих знакомых нет никаких блондинов с голубыми глазами. И с серыми - тоже нет.
- Наверняка блондин, - упрямо сказала Люда. - С таким голосом - и не блондин? Это было бы странно и даже противоестественно, как говорит Плотников… То есть как вы говорите. Но Плотников уже тоже так говорит, так что все равно… Ну вот могу поспорить, что блондин!
Ася шла по коридору к общему телефону, а Люда зачем-то шла за ней, увлеченно развивая тему блондинов с голубыми глазами. А, вот зачем она следом идет - ей страшно интересно узнать, кто это звонит Асе на работу. Мужчина. Сроду никто не звонил, а тут вдруг "та-а-акой голос". Конечно интересно.
Наверное, Люда стояла бы рядом и слушала, о чем Ася говорит по телефону, но тут ее окликнул кто-то из старушек, она отвлеклась, отстала, о чем-то не менее увлеченно заговорила со старушкой, и Ася подошла к телефону без сопровождения.
Обязательно надо потом у Люды спросить, как она определяет масть по голосу. Да еще так точно. Блондин с голубыми глазами. Точнее - с серо-голубыми. Подумать только, а ведь Ася совсем забыла, что у нее есть знакомый блондин с серо-голубыми глазами! Был.
- Здравствуй, Ася, это я, - сказал блондин та-а-аким голосом. И взволнованно задышал в трубку.
- Здравствуйте, Иван Иванович, - со всей возможной приветливостью ответила она. - Вы насчет приема? Можете подъезжать прямо сейчас. Плотников пока не вернулся с вызова, но я сама вас посмотрю, если вы не возражаете. Подъезжайте, Иван Иванович, и не обращайте внимания на очередь. Мы ветеранов войны без очереди принимаем.
Блондин дышать взволнованно перестал, поперхнулся, покашлял в сторону и недоверчиво спросил:
- Ты что, не узнала меня? Ветеран какой-то… У меня что, такой старый голос?
- Господи, Маргарита Степановна! - испугалась Ася. - Я вас действительно не узнала, простите, простите, простите… Вы не простудились? У вас голос такой… Немножко сиплый. И кашляете. Вам сейчас не следует болеть, все-таки операция не так давно была. Или вы опять курить начали? Ох, Маргарита Степановна, доберусь я до вас… А дети куда смотрят? Нет, надо мне с вашими детьми поговорить по душам. Может быть, хоть они на вас повлияют, раз меня не слушаетесь. Маргарита Степановна, так и знайте: я очень расстроилась.
- Какая еще Маргарита?! - закричал блондин. - Вообще уже… Это же я!
И опять поперхнулся и закашлял. Уже не в сторону, а прямо в трубку. Прямо ей в ухо. Урод.
- Альберт, урод, я тебя узнала, - строго сказала Ася. - Хватит идиотничать. У меня, между прочим, рабочий день. Нашел время развлекаться… Или случилось чего-нибудь? Говори сразу, паразит, не доводи до греха. Ну, что там у тебя? Опять пару схлопотал? Выпорю. Так и знай, гад: о футболе можешь забыть на целый месяц. Все, некогда мне с тобой сейчас разбираться. Дома поговорим. Пока…
- Подожди! - жалобно воскликнул блондин. - Подожди, ты что!.. Ась, никогда бы не поверил, что ты можешь собственного мужа не узнать…
- Я не замужем, - равнодушно сказала Ася. - Вы ошиблись номером. Попробуйте набрать еще раз, повнимательнее.
- Ну, бывшего мужа, - сдался блондин. - Все равно, какая разница… Неужели правда не узнала? Это же я, Роман!
- Привет, - еще равнодушней сказала Ася. - А я думала, кто-нибудь по делу звонит… Или ты тоже по делу? У тебя что-то с глазами не так? Через полчаса Плотников прием должен начать. Правда, это еще не точно. Может быть, задержится. Тогда я начну. Только у нас очередь всегда сумасшедшая. Придется часа четыре выстоять. Ты же не ветеран войны. А без очереди только ветераны. Ну и еще те, которые с травмами. Или у тебя травма? Тогда без очереди примем.
- Какая еще травма? - испугался Роман. - Никакой у меня травмы, тьфу-тьфу-тьфу… Я что, просто так позвонить не могу? Поговорить по-человечески… Ась, может, встретимся, а? Посидим где-нибудь, поужинаем, потанцуем…
- Роман, ты уверен, что у тебя никакой травмы не было? - озабоченно спросила Ася. - И травмы черепа не было? Странно… Слушай, если ты не по делу звонишь, тогда я работать пойду. Сегодня много работы, да еще к завтрашним операциям готовиться… Завтра две плановые. И еще неизвестно, сколько экстренных. Времени совсем нет, ты уж извини великодушно. Ну, пока.
- Ага, времени у тебя нет! А с молодыми людьми по улицам гулять время есть! Я тебя вчера на бульваре с молодым человеком видел!
Слово "молодой" Роман произносил с ненавистью. Бедняжка, ему ведь сорок скоро. А он всю жизнь был уверен, что активный отдых навсегда законсервирует его в молодости.
- С каким таким молодым человеком? - удивилась Ася. - Вчера? А-а, ну да, помню… Только какой же он молодой? Нет, он немолодой уже. Всего лет на пятнадцать моложе тебя.
Роман молчал. Опять принялся взволнованно дышать в трубку. Наконец превозмог волнение, сказал та-а-аким голосом:
- Я соскучился, Аська, одуванчик мой маленький… Может быть, все-таки встретимся когда-нибудь?
- Может быть, - согласилась она и горестно вздохнула. - Может быть, когда-нибудь и встретимся. И даже скорее всего. К нам без конца любителей активного отдыха привозят. Активный отдых - очень опасная профессия. Такие травмы бывают страшные, я тебе передать не могу… Правда, самые сложные операции делает сам Плотников. Так что вообще-то можем и не встретиться. Хотя перевязки часто делаю я, так что, может быть, все-таки встретимся. Ну, до встречи.
Она положила трубку и немножко постояла в глубокой задумчивости. Зачем все-таки Роман звонил? Это было странно. Очень странно. И даже противоестественно. Столько лет никак не проявлялся… Ведь не потому же проявился, что вчера ее увидел с Митькой? Даже при самой извращенной фантазии Митьку нельзя было принять за ее "молодого человека". Митьке через два месяца пятнадцать стукнет… Нет, Роману что-то надо было. Просто так он знакомства сроду не поддерживал, только с пользой для дела. Интересно, какую такую пользу он мечтает получить в этот раз? И для какого дела?…
За спиной мелко зашуршали бахилы. Люда. Ее бахилы всегда шуршат как-то особенно мелко - как будто мышонок по опавшим листьям бежит. Ася оглянулась - ну да, точно, Люда. Смотрит с радостным ожиданием. Сейчас спросит, действительно ли блондин звонил.
- Ну, ведь правда же блондин? - спросила Люда. - Который звонил - он ведь блондин, правда? Признайтесь, Ася Пална! И с голубыми глазами, да? Я насчет блондинов никогда не ошибаюсь!
- Да, не ошибаешься, - согласилась Ася. - Блондин… то есть - был. Давно, в молодости. Сейчас лысый практически. И глаза у него не голубые, а… непонятного цвета. Выцвели, наверное. С блондинами всегда это происходит. В молодости - блондин, а к старости - бледная поганка. Да еще и в крапинку… Такая гадость.
Она не видела Романа пять лет и понятия не имела, как он теперь выгладит. Скорее всего, как и прежде. Активный отдых, сбалансированное питание, необременительная работа… Не работа, а сон в летнюю ночь. Да наверняка ничего в нем не изменилось. Но должна же она хоть как-то оградить молодую и восторженную дурочку от возможной ошибки. Хотя вряд ли поверит. Сама-то Ася семь лет назад Светке не верила.
- Ой, как жалко… Неужели со всеми так? А мне блондины так нравятся… - Люда опечалилась, сделала выражение лица типа "в фантике не оказалось конфеты", но тут же что-то вспомнила и заметно повеселела. - Ася Пална, а брюнеты? Они к старости ничего? Или тоже как поганки в крапинку?… Брюнеты мне тоже иногда нравятся. Зэк этот - брюнет, вы обратили внимание? И к тому же - с плечами. Этот вряд ли к старости как поганка будет, да?
Ну вот, из огня да в полымя… Раньше за Людой что-то не замечалось такого интереса ни к блондинам, ни к брюнетам.
- О зэках разве можно что-то заранее сказать? - удивилась Ася. - Они и в молодом возрасте выходят из тюрьмы такими… такими сморчками, что по сравнению с ними и бледная поганка в крапинку - образец совершенства… Это если вообще выходят. В смысле - из тюрьмы. Но даже если и выходят - так все равно ненадолго. Это же всем известно. Даже в классике отражено: "украл - сел - вышел - украл - сел"… Разве не помнишь?
- Помню, - неуверенно сказала Люда. - Вот и чего так не везет? За мной одни рыжие бегают. Трое бегали, и все - рыжие. Недавно в Интернете с одним канадцем познакомилась. Переписываться стали, он вообще-то русский по происхождению, так что никакого языкового барьера. Хороший парень, серьезный. Жениться хочет. Так можете себе представить: фотографию присылает - опять рыжий. Еще рыжее, чем остальные. Прямо проклятие какое-то… Да, Ася Пална, Плотников пришел. Сказал, что экстренной не будет, тьфу-тьфу-тьфу… Сразу к себе пошел, сказал, что сам принимать будет. Просил вас зайти, рассказать, как там глаз у зэка. Сказал, что сам потом посмотрит, а то еще не завтракал, так что перед приемом хоть чаю попьет… сказал, что сегодня ему помогать не надо, народу мало, и почти все - его, просто на очередной осмотр пришли. День сегодня хороший, да, Ася Пална? Спокойный. Никого не привезли пока… Тьфу-тьфу-тьфу… А четверых выписываем. Главное - депутата тоже выписываем. Он сегодня бабе Жене выговор делал. За манную кашу. Он, видите ли, манную кашу не любит. Баба Женя говорит, что всех больных одинаково кормят. А он говорит, что депутат, поэтому имеет право… в общем, какие-то у него права есть. И неприкосновенность. Никому никакого житья от этой его неприкосновенности. Слава богу, что сегодня выписываем. Все-таки хороший сегодня день, согласитесь, Ася Пална!
С этим утверждением Ася могла бы согласиться. Если бы не звонок Романа. Конечно, ну его к черту, думать об этом совершенно незачем… Но ведь правда странно. И даже противоестественно. А от всего противоестественного она очень расстраивалась. Ну и чего хорошего можно ожидать от этого дня, если с утра пораньше приходится расстраиваться?
- Ой, - вдруг встревожилась Люда и завертела головой. - Ой, Ася Пална, слышите? Светлана Алексеевна кричит… в пятой! Ой, Ася Пална, наверное, менты опять бахилы сняли… Она с утра уже третий раз на них кричит. Ну правда ведь никакого терпения не хватит! То бахилы снимают, то чай в раковину выплескивают. Прямо с заваркой. То есть с листьями. Как будто им здесь овощной магазин… Ой, Ася Пална, чего-то она сильно кричит! Наверное, что-то очень серьезное! Наверное, кто-нибудь курил в палате!
Ася вздохнула и направилась к пятой палате. Ничего хорошего сегодня ожидать не приходится.
После противоестественного звонка Романа она и не ожидала ничего хорошего. И Светка орет, как будто таракана в операционной увидела. Что ж там стряслось? Не дай бог, и правда таракан. Она уже и так сегодня два раза расстраивалась…
Из пятой палаты выскочила Светка, с разбегу налетела на Асю, чуть не сбила ее с ног, схватила за рукав и яростно заявила:
- Я их под суд отдам. Вредителей этих. Под трибунал! Ты глянь, что творят, а? Нет, ну, ты глянь, что они творят, волки позорные!
Из дверей пятой палаты выгладывал автоматчик. Выражение лица у него было типа "это не глазное отделение, а психиатрическое".
- Тихо! - Ася оглянулась и отцепила Светкину руку от своего рукава. - Это же я все время расстраиваюсь, а не ты… Забыла, что ли? Что там стряслось? Говори уж, и пойдем разбираться.
Светка отцепилась от нее, глубоко вздохнула, потрясла головой, оглянулась на автоматчика и растерянно сказала:
- Анастасия Павловна, вы не поверите… Он на оперированном глазе лежит.
После того как Ася увидела сегодня гематому вокруг неоперированного глаза этого больного, она могла поверить во что угодно. Но вслух все-таки не поверила:
- Не может быть.
У автоматчика выражение лица стало типа "жизнь была такой короткой". Он отступил назад, дверь в палату тихо прикрылась, оставив узкую щель, за дверью забубнили, Ася уловила что-то похожее на "кошка дикая"… Это про нее, что ли? Какие ненаблюдательные менты бывают. И памяти никакой. Им же сегодня уже неоднократно объясняли, что она - слабая женщина, склонная к меланхолии. Поэтому расстраивать ее не надо. А они не поверили. Ну, сами и виноваты.
- Они его наручниками к кровати приковали, - возмущенно говорила Светка, поглядывая на дверь пятой палаты. - За правую руку с левой стороны… ну, за раму слева. И он лежит на левом боку! На оперированном глазе! Они что - нарочно?! Или совсем дебилы?! Вот интересно: если их спросить - что они ответят?!
- Действительно, интересно, - печально согласилась Ася. - Ну, пойдем, спросим… Люда, предупреди, пожалуйста, Плотникова, что сейчас, наверное, придется срочно больного посмотреть. Мало ли что…
Дверь в палату закрылась плотно. Ася сделала выражение лица типа "только без паники" и тихо добавила:
- Пусть Игорь Николаевич сначала поест спокойно. У меня в столе печенье "Юбилейное", он любит.
Дверь в пятую палату опять приоткрылась. Люда вытаращила глаза, испуганно сказала: "Есть!" - повернулась через левое плечо на сто восемьдесят градусов и шустро зашуршала бахилами по коридору.
Из пятой палаты высунулся автоматчик. Глянул в оба конца коридора с выражением лица типа "везде засада". Не глядя на Асю, хмуро спросил:
- А как его ложить-то? Мы ж не знаем, как надо. Так чё ж ругаться-то? Он лежит, не жалится… Никаких претензий.
- О господи! - Светка подняла глаза к небу и сделала выражение лица типа "а я думала, что уже всяких видела". - Анастасия Павловна, я поняла. Они это не нарочно.
- Не, не нарочно, - с готовностью подтвердил автоматчик, отступая в глубь палаты. - Вы покажьте, как надо, мы так и пристегнем…
Светка вошла первая, свирепо поглядывая на пятнистых и жалобно приговаривая:
- Анастасия Павловна, вы только не расстраивайтесь…
М-да… Тут и правда расстроиться можно. Пятая палата, люкс с мягкой мебелью, железной решеткой на окне, отдельным туалетом и даже душем, стала тюремной камерой. Или казармой? Никакой разницы. Телевизор из палаты вынесли. Больших мягких кресел тоже не было. Диван остался, но был разложен и застелен, как постель. И появились три железные кровати. На одной из них рядышком сидели больной и квадратный, скованные наручниками. Маразм. Выражение лица у обоих было типа "отстали бы вы от нас, наконец". Два автоматчика стояли у двери. Один - у окна. Еще один сидел на диване, неловко натягивал бахилы.
- Значит, так, да?! - грозно начала Светка, на глазах накаляясь. - Значит, опять своими копытами топчете?! Та-а-ак…
- Светлана Алексеевна, чуть позже, ладно? - попросила Ася, грустно поглядывая на автомат, который ёрзал прикладом по чистому покрывалу. - Сейчас мне хотелось бы знать, почему больного положили на оперированный глаз. Кто отдал такой приказ и чем при этом руководствовался.
- Да какой приказ… Положено пристегивать. Откуда мы знаем, как можно? - Квадратный искоса глянул на Асю, на Светку, отвернулся и тяжело вздохнул.
Больной тоже тяжело вздохнул и отвернулся в другую сторону.
- Вам разве не сказали? - удивилась Ася.
- Никак нет! - хором отрапортовали автоматчики и квадратный.
- Брешут, - уверенно заявила Светка. - Сразу после операции должны были сказать.
- Так нас же тогда не было! - вскинулся квадратный. - Тогда же не мы были! Мы же только с двенадцати ночи! С двадцати четырех ноль-ноль!
- Ладно, - согласилась Ася. - Пока не будем считать это умышленным членовредительством. Пока будем считать это причинением вреда по неосторожности… Попрошу слушать меня очень внимательно.
И несколько минут она рассказывала присутствующим, что сделанная операция - это чудо, которое в очередной раз сотворил сам Плотников. И перед этим чудом надо благоговеть, холить его, и лелеять, и всячески ограждать от негативных факторов, каковыми может явиться вот то, то и то, и еще лежание на левом боку, поскольку оперирован левый глаз, и еще любые травмы головы, пусть даже этот глаз не задевающие, и еще резкие движения… Да, да, господин майор, это я вам говорю. Нельзя дергать больного за руку и заставлять резко подниматься и садиться… Все надо делать очень плавно и осторожно, иначе последствия могут оказаться самыми плачевными.
- Под трибунал загремите, - расшифровала Светка последнее заявление Аси. - Сядете все на пятнадцать лет. А я каждому еще и морду набью.
Аудитория, до этого слушавшая внимательно и серьезно, зашевелилась, заулыбалась и запереглядывалась. Не поверили. Напрасно.
- Не надо, Светлана Алексеевна, - печально сказала Ася. - Дело-то серьезное - работу самого Плотникова пытались испортить! Я не хочу, чтобы виновные отделались пустяками вроде трибунала и травм черепа… Если действительно хоть сколько-нибудь навредили - я сама ими займусь.
Аудитория перестала переглядываться и уставилась на нее с выражением лиц типа "ну, это уж вообще ни в какие ворота". Больной насмешливо хмыкнул.
- Вас это тоже касается, - предупредила Ася, глядя больному в переносицу.
И вышла из палаты, тихо прикрыв дверь. Не очень плотно.
- А она-то что может сделать? - раздался за дверью голос квадратного. - Котенок…
- Она-то как раз может что угодно, - зловеще ответила Светка. - Она такое может сделать, что мне даже представить страшно. Ася Пална у нас колдунья. Так что вы ее лучше не расстраивайте.