– Этого? – Гэвин приподнял рыжеватую бровь. – Что ты имеешь в виду? Дружескую болтовню? Я уверен, ты не откажешь человеку в таком пустяке.
Полли быстро провела ладонями по блузке – вдруг захотелось убедиться, что она не выбилась из-под пояса джинсов.
– Поедем со мной в Лос-Анджелес, красотка Полли, – горячо зашептал ей в ухо Гэвин.
По спине Полли пробежал холодок, на затылке зашевелились волосы.
– Эй, эй! – Гэвин наклонился над скамейкой. – Ты в порядке? Плохо выглядишь. Или ты так возбудилась? Ведь я всего лишь предложил то, о чем ты всегда мечтала.
"… красотка Полли"? Она взглянула на Гэвина, и ее глаза расширились от ужаса. Он взял ее за плечи:
– Полли, что с тобой?
Она тряхнула волосами, пытаясь сбросить с себя оцепенение.
– Нет, нет, ничего. Пустяки.
Эти слова – "красотка Полли" – преследовали ее всю жизнь. Кажется, везде начинают мерещиться призраки. С этим пора кончать!
– Полли, тебя! – окликнул ее один из членов группы, подходя к скамейке с радиотелефоном в руке.
Полли кивнула, улыбнулась и взяла аппарат:
– Полли Кроу слушает.
В трубке раздался странный звук – точно звонивший щелкнул языком и коротко хохотнул. Затем послышались короткие гудки. Полли молча ждала, глядя на аппарат. Наконец спросила:
– Ты уверен, что спрашивали меня? – Она почувствовала знакомую пустоту в желудке.
– Конечно, уверен, – нахмурился мужчина, передавший ей трубку.
Полли пожала плечами:
– Нас разъединили. – Она вернула аппарат, стараясь ничем не выдавать своих чувств. – Спасибо.
На съемочной площадке появились Арт Лоудер и его сестра Дженнифер – оба в полосатых красно-желтых костюмах в обтяжку и лохматых рыжих масках. Они были наряжены как Прыг и Скок – добрые сказочные чудища, самые любимые персонажи из "Дома Полли".
– О, конфетки! – проворчал Гэвин. – Явились наши остроумные австралийские близнецы. Пора начинать.
– Вот-вот, займись делом, – сказала Полли, все еще продолжая думать о звонке.
Она пыталась понять, кто ее мучает и почему этот человек проявляет такое упорство.
Гэвин поцеловал ее в щеку и прошептал в ухо, обдавая жарким дыханием:
– Держу пари, что ты не говорила этого своему аквалангисту, моя киска.
Полли вздрогнула и в ужасе уставилась на Гэвина.
– Эй, ребятки! – окликнул их Арт, прежде чем Полли успела спросить Гэвина, что он имеет в виду. – Что тут за суета? Можно подумать, у вас здесь вечеринка, черт возьми! Где Джекки?
– Откуда нам знать, где твой дружок? – передразнил Арта Гэвин, подражая его акценту.
Брат и сестра были примерно одного роста – выше среднего – и оба прекрасно сложены. Их квалификация не позволяла рассчитывать на блестящую карьеру – как в родной Австралии, так и в других частях света. Программа же обеспечивала постоянной работой: брат и сестра демонстрировали акробатические и танцевальные номера.
Дженнифер улыбнулась, заметив Полли. Австралийка обладала тонким чувством юмора, и они стали подругами. Дженнифер находилась рядом с Полли, когда та впервые услышала шепот, записанный на пленку, и согласилась, что будет лучше, если об этом поменьше говорить.
Полли снова – в который уже раз – принялась размышлять о странных звонках. И снова ей ничего не приходило в голову. Вернее, приходила в голову только явная нелепость: возможно, это звонит Нэсти Гнус.
Ее размышления прервал грохот входной двери – в павильон вошел мрачный Джек Спиннел. Он прошел мимо вешалок с костюмами, мимо подставок и аппаратуры и опустился на свой стул. Не обращая внимания на членов съемочной группы, он уткнулся в сценарий дневной программы.
Взоры всех присутствующих обратились к Мэри, которая отбросив за спину свои волнистые каштановые волосы, направилась к Джеку.
– Ого, – вполголоса произнес Арт. – Может, нам, цыплятам, пойти прогуляться?
– И пропустить такое зрелище? – спросила Дженнифер. – Ни за что на свете. Она же собирается прожевать этого мерзавца и проглотить с потрохами. У нее это получится гораздо лучше, чем у меня.
Колоритная речь, фантастическая физическая сила и грация – все это придавало Лоудерам выразительность, но не более того. Кареглазые, с каштановыми волосами, с приятными, но вполне заурядными лицами – без своих красно-желтых костюмов они затерялись бы в толпе.
Полли заставила себя на время забыть о звонках. "Слава Богу, – подумала она, – что сегодня нет "живых" съемок и у группы уже есть несколько готовых передач".
– У меня было неотложное дело, – неожиданно заговорил Джек, чувствовавший на себе множество взглядов. – Я что, должен спрашивать у вас разрешения на каждый свой шаг?
– Не повышай голос, Джек, – сказала Мэри.
Тон ее не предвещал ничего хорошего, ее хрупкая изящная фигурка казалась воплощением ярости.
– Этого от тебя следовало ожидать, даже если бы у тебя вообще не было никаких дел.
– У меня было дело. Неотложное. И давай закончим на этом, – проворчал Спиннел и повернулся к артистам.
Арт и Дженнифер надели свои маски и выполнили несколько акробатических трюков.
– Довольно! – Мэри повернулась к группе. – Берем выходной.
– По местам! – заорал Джек. – Немедленно по местам!
– Оставьте эту проклятую студию! – повысила голос и Мэри. – Все свободны. Расходитесь. Джек вскочил со стула.
– У нас нет времени на выходные! – заорал он. – И не устанавливай тут свои порядки, Мэри.
– Ну уж если вы не хотите… – усмехнулась Мэри, сверкая бирюзовыми глазами.
Но тут же смягчилась:
– Ладно, Джек, не валяй дурака.
Спиннел бросил сценарий на стул и прислонился к стене.
– Терпеть не могу ревнивых сук, – пробурчал он.
И уже громче добавил:
– Это моя программа, понятно? Моя. Если не нравится, найду другого соавтора.
– Только попробуй! – подбоченилась Мэри.
Ее обычно бледное лицо раскраснелось, так что веснушки совсем исчезли.
– Ты можешь быть продюсером и директором, Джек. Но сюжет-то мой. Я создаю канву передачи. Без меня ты как без рук.
Дженнифер и Арт, сидевшие на полу, с интересом наблюдали за этой перепалкой. Группа операторов, обходя их, направлялась к дальней стене студии.
– Ну прямо как дети, – улыбнулся Гэвин. – Почему бы нам всем вместе не показать пример? Может, продемонстрируем, как жить в мире и согласии? Мы же собираемся учить наших малюток любви и терпимости. Разве не так, Мэри, а, дорогая?
Но Джек и Мэри, казалось, не обратили никакого внимания на реплику Гэвина.
Полли затаила дыхание. Ей хотелось уйти из студии – тут все походили на сумасшедших.
– Отстань от них, – сказала она Такеру, взяв себя в руки. – Возможно, нам сейчас действительно лучше уйти отсюда.
Мэри подошла вплотную к Джеку и спросила:
– Где же ты был? И с кем?
– Тебе не… – Джек вскинул подбородок, но осекся под пронзительным взглядом своей любовницы. – Давай оставим это, Мэри.
– Джек, почему? – не унималась Мэри. – У вас с ней что-то было, не так ли? Ты проигнорировал мои слова и пошел поговорить с ним о…
– Заткнись! – Спиннел скрипнул зубами. – Я не нуждаюсь в твоей опеке и делаю то, что мне нравится.
– Не нуждаешься? – прошипела Мэри. – Ты уверен, что не хочешь взять свои слова обратно? А ведь придется, если ты хочешь, чтобы все у тебя здесь шло гладко.
– Ревность – мерзкая штука, – заметил Гэвин. – Она делает женщину сварливой и лишает разума.
– Из-за чего она ревнует?
Гэвин сел на скамейку и обнял Полли за плечи.
– Ты действительно не знаешь? Поразительно! Это мне нравится в тебе больше всего. Ты так наивна!
– Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей, – сказала Полли, пытаясь отодвинуться.
Он еще крепче обнял ее и заговорщически подмигнул:
– Просто я говорю, что было бы неплохо, если бы мы с тобой показали Мэри, что у нее нет повода для ревности.
Полли пристально взглянула сначала на Гэвина, затем на Джека и Мэри.
– Да-да, – улыбнулся Гэвин. – Именно это я и хочу сказать. И точно так же думает Мэри.
– Но я ведь здесь, в студии, – удивилась Полли. – И все утро была тут. Почему же она решила, что он был со мной?
– Она так не думает. Во всяком случае, не про сегодняшнее утро. Но, кажется, я понял ход ее мыслей. Так, может, изменим ее мнение?
– По-моему, нет ничего такого, о чем следовало бы изменить мнение Мэри, – решительно заявила Полли.
– Ошибаешься, – усмехнулся Гэвин. – Она подозревает, что у тебя с Джеком любовная связь, а мы можем немного облегчить ей жизнь, если покажем, что без ума друг от друга.
Возмущенная Полли резко повернулась к Такеру, но так ничего и не сказала, потому что Гэвин, воспользовавшись ее неосмотрительностью, закрыл ей рот продолжительным поцелуем.
При свете дня Полли чувствовала себя в большей безопасности. Дневной свет и окружавшие люди придавали ей уверенности и силы. Она пересекла Лэйквью-драйв и неторопливо пошла по тротуару, разглядывая витрины магазинов. Узкая улочка была запружена автомобилями. По сравнению с минувшей неделей заметно потеплело. На улицах снова можно было увидеть обнаженные загорелые руки и ноги. В толпе на тротуарах слышался веселый смех молодежи. В Киркленде причудливо сочетались самые последние направления моды и стили, что вызывало неодобрение консервативной части населения из соседних городков.
Полли заставила себя расслабиться и сосредоточилась на дыхании животом. Бестолковая утренняя съемка представлялась сплошным кошмаром. Только декорации Гэвина оказались довольно удачными. Пока Прыг и Скок делали вид, что ничего особенного не произошло, он раскрасил деревья, служившие фоном, так что листва приобрела золотистый оттенок. Потом Мэри с Джеком снова сцепились.
Полли извинилась и ушла. Ей не давал покоя последний телефонный звонок.
Из пиццерии напротив доносились ароматы свежеиспеченных булочек и кофе. Полли даже зажмурилась от удовольствия. Почему естественные человеческие эмоции, самые обычные маленькие радости – такая редкость в ее жизни? Она должна покончить с этим, забыть о своих страхах. Ведь именно этого добивается невидимый мучитель: пытается запугать ее.
В витрине художественной галереи, мимо которой проходила Полли, были выставлены новые картины, и она остановилась, чтобы рассмотреть их. В основном здесь были морские пейзажи. Но больше всего Полли поразили картины с волками. Она долго и внимательно рассматривала волчью стаю на снегу среди голых стволов деревьев – прекрасный и одновременно печальный пейзаж. У Полли, очарованной этой необычной красотой, комок подкатил к горлу, и сжалось сердце. За спиной у нее остановился какой-то прохожий, он тоже стал молча разглядывать картины. Полли не видела его, но наслаждалась гармонией их совместного молчаливого созерцания.
Над картиной с волчьей стаей висела другая, на которой один-единственный зверь выглядывал из укрытия в скале. Полли с трудом оторвала взгляд от светлых, пронзительных глаз волка и встретилась взглядом со стоявшим рядом мужчиной. Это был Нэсти.
– Гнус? – в растерянности спросила она. – Вы появились так внезапно…
Полли опустила глаза: она была почти уверена, что Нэсти разгуливает босиком. Однако на сей раз он был в кроссовках.
– Я шел за вами, – сказал он без тени смущения, глядя на Полли своими холодными глазами. – Вы настолько были поглощены своими мыслями, что не заметили меня.
– Это вы оставляли сообщения на моем автоответчике? – выпалила Полли. – Вы звонили мне сегодня утром и бросили трубку?
– Нет, – покачал головой Нэсти.
– Так я вам и поверила. – Полли резко повернулась и зашагала прочь.
Нэсти Феррито, как-то удивительно трогательно прихрамывая, пристроился рядом. Он шел, засунув руки в карманы узких застиранных джинсов. Полли, покосившись на него, почему-то подумала о его хромоте, вернее, о том, что хромота эта почти незаметна.
– Я должен извиниться перед вами, Полли, – немного помолчав, сказал Нэсти.
– Вы должны оставить меня в покое.
– Конечно, каждый имеет право на уединение. И мне совсем не хочется надоедать вам. – В его интонации чувствовалась какая-то недосказанность: возможно, он надеялся на продолжение разговора.
Проклятие, досадовала Полли, ведь нетрудно было догадаться, что он следит за ней. Следит даже здесь, на залитой солнечным светом многолюдной улице. А может, именно это и помешало ей заметить его? Ведь он был таким же незнакомцем, как и многие другие.
Да, но какой незнакомец! Какой мужчина! Полли поймала себя на том, что восхищается им, и рассердилась.
– Тем не менее вы надоели мне, мистер Феррито. Спасибо за извинения, я их приняла. До свидания.
– Мне не часто приходилось извиняться. Она остановилась. Остановился и Феррито.
– Вы мне мешаете, – сказала Полли. – Вы, возможно, очень неплохой человек, но я вас боюсь. – Господи, что она делает? Почему говорит то, чего вовсе не хочет говорить, мысленно ужаснулась Полли.
– Простите меня, Полли. – Страдание, промелькнувшее в глазах Нэсти, смягчило их холодный блеск.
Его большая теплая рука скользнула по ее плечу.
– Пожалуйста, простите меня. И все же… позвольте угостить вас чашечкой кофе.
– Я не пью кофе. – От его прикосновения по телу Полли пробежала приятная дрожь.
Это было какое-то безумие.
Он улыбнулся. Ни одного мужчину улыбка не делала таким привлекательным.
– Тогда, может быть, пиво? – предложил Нэсти. – Мартини? Вино? Коктейль?
Полли поморщилась.
– Лимонад?
– Нет, благодарю вас.
– Да не бойтесь вы, – с мольбой произнес Нэсти. – Я безобидный, как котенок. Честное слово. Спросите любого, хотя бы моего напарника, Дасти.
"Ничего себе котенок! – усмехнулась про себя Полли. – Под два метра ростом, кареглазый, загорелый, мускулистый блондин. Котенок?.."
– Не очень-то вы похожи на котенка, – сказала Полли.
– Так что же вы пьете?
– Чай, – не раздумывая ответила Полли.
– Чай так чай, – согласился Нэсти.
И снова улыбнулся. И опять повторилась та же история: сбитая с толку Полли открыла рот, но никак не могла сообразить, что же сказать. Она чувствовала, что Нэсти никак не мог быть тем человеком, который звонил ей и нашептывал непонятные угрозы. Совершенно растерянная, Полли позволила взять себя под руку.
– Я знаю одно местечко на углу, там превосходный чай, – сказал Нэсти.
– Но я собиралась зайти в "Потустороннюю реальность", – попыталась возразить Полли.
Ей никак не удавалось стать прежней – осторожной и благоразумной женщиной.
. – А… Торговля фигурками для колдовства и предсказание будущего, – усмехнулся Нэсти. – Я знаю это заведение.
– Белинда и Фестус не продают фигурки, – возразила Полли, защищая своих друзей.
Он слегка прижал к себе ее руку.
– Уверен, что они этого не делают. Я только повторил то, что мне довелось услышать от какого-то идиота.
Его замечание немного успокоило Полли. Если бы он был опасен, если бы от него исходила угроза, она бы почувствовала это. А все, что она ощущала… это было тепло.
Нэсти еще крепче прижал к себе ее руку.
– Они еще и чаем увлекаются, – усмехнулся он. – Почему я не слышал об этом?
– Да, у них прекрасный чай, – ответила Полли. – Но вы же его не любите.
– Откуда вы знаете? Я очень люблю чай. – Нэсти старался говорить как можно убедительнее.
Разговаривая, они свернули на Киркленд-авеню и направились в сторону магазинчиков, расположенных на берегу озера.
– А вот и "Потусторонняя реальность". – Нэсти указал в сторону ближайшей витрины. – Мой партнер Дасти вам бы понравился. Правда, его иногда трудновато понять.
– Он плохо говорит по-английски?
– Говорить-то говорит, но только речь у него очень уж колоритная, если вы понимаете, что я имею в виду.
Что бы подумал Нэсти Феррито, считавший своим долгом предупредить Полли о "колоритном" английском своего компаньона, если бы узнал, как она сама когда-то выражалась? В детстве Полли немного заикалась и глотала слова. Но никто не должен знать об этом, по крайней мере здесь. Родители вряд ли захотят, чтобы их дети смотрели передачу, ведущая которой хоть чем-то их не устраивает. А этот тип с автоответчика?.. Что бы он сделал, если бы обнаружил этот ее недостаток? Оставил бы Полли в покое? Или решил бы, что ее тем более необходимо спасти?
– Вы о чем-то задумались, Полли? – прервал ее размышления Нэсти.
Она внезапно остановилась.
– Послушайте, я вовсе не говорила, что собираюсь куда-либо с вами идти. Надеюсь, вы меня простите?
– Я действительно настолько неприятен вам? – с горечью спросил Нэсти.
– Нет-нет, что вы…
– Значит, настолько безобразен?
"Он не собирается отступать", – подумала Полли.
– Нет, почему же?.. – Вопреки здравому смыслу она была рада его настойчивости.
– Может, у вас встреча с другом? – Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Нет, никакой встречи, – ответила Полли.
– Так почему нам не посидеть в уютном кафе и не выпить по чашке чаю? Что в этом страшного?
– Полагаю… ничего, – ответила Полли, немного подумав.
И снова ее очаровала улыбка Нэсти.
– Вот и хорошо. – Он подошел к двери и распахнул ее перед своей спутницей. – Прошу вас.
Полли и не заметила, как они подошли к "Потусторонней реальности", витрины которой были завалены сонниками, магическими кристаллами и пыльными фолиантами. Действительно, ничего страшного в заведении Белинды и Фестуса с ней случиться не могло. Полли решительно переступила порог.
Ее оглушил грохот динамиков, висевших на стенах помещения, и ослепили яркие вспышки света – казалось, здесь сверкали молнии и ревели стаи койотов. Отовсюду поднимался к потолку дым ладана, заволакивающий зал едкой синевой.
– Кошмар, – сказал Нэсти без всякого выражения. – Может быть, они действительно торгуют фигурками для колдовства?
– Полли! – Белинда, совладелица заведения – ее компаньоном был Фестус, – бежала им навстречу.
Настоящий подвиг для такой солидной дамы, каковой являлась Белинда.
– Вы как раз вовремя. Еще минута, и я отправила бы Фестуса разыскивать вас. Где наш милый Бобби? Он еще не вернулся в свою школу?
– Нет еще. – Полли пришлось повысить голос, чтобы перекричать грохот динамиков. – Он у моей матери, в Хоул-Пойнте.
– А, у нашей дорогой Венеры… Как ее курсы танца живота?
– Прекрасно, – ответила Полли, стараясь не смотреть на Нэсти. – Просила передать вам привет.
– Фестус наверху. Я сейчас его позову. Он как ребенок со своим новым астрономическим прибором. Совсем рехнулся: не спит ночи напролет, все рассматривает свои любимые звезды.
Полли не знала фамилий Белинды и Фестуса и, следовательно, не знала, кем они приходятся друг другу. Они занимали жилые помещения над "Потусторонней реальностью", включая чердак, где Фестус без устали предавался своему излюбленному занятию – изучал свод небесный.