Его взгляд опять начал гипнотизировать ее. Джек казался усталым и апатичным, лениво облокотившись на джип, но в его хриплом, прокуренном голосе отчетливо слышались решительные нотки.
Лорел переступила с ноги на ногу по гальке. Как глупо, подумала она, что такая простая просьба прозвучала так… интимно. Ведь он только и попросил, чтобы она звала его по имени. Она отогнала от себя эти мысли. Он снова сбил ее, более того, он пытался сделать кое-. что, чего она не желала допустить,-придать их беседе менее официальный характер.
Он перегнулся вперед, придвинувшись к ней так близко, что она с трудом переборола инстинктивное желание отпрянуть назад. Она подавила свой неосознанный страх и подняла повыше подбородок, чтобы взглянуть ему в глаза.
- А я даже не знаю твоего имени, tite ange, - прошептал он.
- Лорел Чандлер,-ответила она, задыхаясь и ненавидя себя за это. Ее нервы не выдерживали, и она 'чествовала, что постепенно ситуация выходит из-под ее контроля.
- Лорел,-вкрадчиво проговорил он, как бы пробуя ее имя на слух.
- Красивое имя. Красивая леди. - Он усмехнулся, заметив в ее широко открытых глазах что-то похожее на страх. - Думала, что не разгляжу этого?
Ища какой-либо опоры, она бессознательно попыталась врыться каблуком в гальку.
- Я… я не думаю, что понимаю, о чем вы.
- Лгунья, - спокойно заметил он.
Он протянул руку и снял с нее очки. Он сделал это не резко, а постепенно, дюйм за дюймом стаскивая их, пока они, наконец, не оказались у него в руках, потом рассеянно прикусил заушник и внимательно посмотрел на нее.
Он не преувеличивал, сказав, что она красивая. Овал и черты ее лица были очаровательными, изящными и женственными, а кожа - чистой, как свежая сметана. Но в ее облике не было ничего, что говорило бы о желании нравиться и выглядеть привлекательной-никаких следов косметики, никаких украшений. Ее густые черные волосы доходили до плеч, и казалось, что она совершенно не думает о них, небрежно отбрасывая их с лица и пряча за уши.
Лорел Чандлер. Имя вызвало какие-то воспоминания в его слегка опьяненном мозгу. Чандлер. Адвокат. Потом что-то прояснилось. Приезжая, хотя и из здешних мест. Дочь добропорядочного семейства. Была прокурором где-то в Джорджии, пока ее карьера не лопнула. В Байю Бро ходили о ней слухи.
Она не справилась с каким-то делом. Был скандал. Джек слышал краем уха, всегда готовый - как это делает каждый писатель-запомнить обрывки интересного разговора или пикантную историю, которые потом можно было бы использовать в книге.
- Для чего вы это носите?-спросил он, раскачивая ее очки за заушник.
- Чтобы видеть, - огрызнулась Лорел, выхватывая их из его руки. В действительности она пользовалась ими только тогда, когда читала, но ему об этом знать было совершенно необязательно.
- Чтобы вы могли видеть и чтобы мы не могли видеть вас?
Она досадливо усмехнулась и, немного изменив положение своего тела, на дюйм увеличила расстояние между ними.
- Наша беседа бессмысленна, - произнесла она, едва сдерживая раздражение.
Он был слишком близок к правде своим на первый взгляд небрежным замечанием. У Лорел вдруг появилось неприятное ощущение, что Джек Бодро не так прост, как казалось на первый взгляд. За напускным равнодушием прятались сообразительность и хитрость.
- О, согласен, - протянул он и, сделав шаг, снова вторгся в ее пространство. В его голосе появились хриплые, обольщающие нотки, и он наклонился вперед достаточно близко, чтобы она почувствовала, что его дыхание ласкает ей щеки.
- Так давайте пойдем ко мне домой и займемся чем-нибудь другим… более приятным.
- А как же оркестр?-глупо спросила Лорел, ощущая легкую дрожь под напором волны тепла, исходившего от него. Она продолжала стоять на месте. У нее перехватило дыхание, когда он поднял руку, чтобы убрать прядь волос с ее лица. Кончики его длинных пальцев музыканта легко коснулись ее шеи, поток зарядов, которые, разлетевшись по ее телу, вызвали приятные и давно забытые ощущения в самых заповедных уголках ее существа.
Он издал хриплый смешок:
- Я с ними не в доле.
- Я не это имела в виду.
Джек наклонил голову еще ближе, подув на то место, до которого он только что дотронулся, и улыбнулсй, когда она поежилась в ответ на это. Если уж она так сильно реагирует на такую малость, что с ней будет, если он поцелует ее, прикоснется к ее груди, прижмет своим весом и войдет в неподатливую глубину ее тела? Он почувствовал, как горячее вино желания разливается у него в паху. Интересно, в постели она тигрица или начнет мурлыкать и ласкаться?
- Они прекрасно играют и без меня.
- Надеюсь, то же самое можно сказать и о вас,-сухо заметила Лорел. Она снова скрестила руки, как бы пытаясь сохранить присутствие духа и создать хоть какое-то препятствие на пути влечения, которое он вызывал в ней.
- Я никуда с вами не пойду, и единственное, что я хочу от вас, - это получить возмещение за ущерб, который причинила мне ваша собака.
Он прислонился к джипу, снова принял расслабленную позу и сделал глубокий глоток пива, не сводя с нее глаз, потом вытер губы ладонью.
- У меня нет собаки.
Как будто догадываясь, что дело касается ее, собака вспрыгнула на сиденье водителя открытого джипа и с интересом смотрела на них обоих. Навострив уши, она внимательно прислушивалась к их спору.
- Несколько человек признали в ней вашу собаку, - сказала Лорел, указывая рукой в направлении обвиняемого.
- От этого она все равно не станет моей, сладенькая, - парировал Джек.
- Не менее четырех человек подтвердили, что вы - ее хозяин.
Он поднял бровь:
- Что, у меня есть какие-нибудь документы на эту собаку? Тогда покажите бумаги, которые подтверждали бы, что она принадлежит мне.
- Конечно, у меня их нет.
- В таком случае все, что у вас есть, - это непроверенные слухи, мисс Чандлер. Послушайте, уж нам-то с вами хорошо известно, что суд даже и разбираться не будет с этим. Все равно что с мертвого брать показания.
Лорел носом втянула в себя воздух, стараясь смириться с горечью подступившего разочарования. Она должна была заставить этого никчемного человека, пропившегося пианиста "Френчи Ландинга" раскаяться и на коленях просить у тети Каролины прощения. Но, черт возьми, она не смогла этого добиться. Она поначалу злилась на Джека, но теперь ее злость перешла на нее саму.
- А что, собственно, Эйт натворил, что вы так возмущаетесь, ангел?
- Эйт? - Она вцепилась в это слово, как голодная кошка в мышь. - Вы назвали его по имени! -возликовала она, указывая жестом обвинителя на Джека и решительно наступая на него. - Вы назвали его!
Он нахмурился:
- Это сокращение от "Эй, ты!".
- Но факт остается фактом.
- Плевать я хотел на ваши факты, - огрызнулся Джек.-Я и вас называю по имени, tite chatte. Но от этого вы не станете моей. - Усмехаясь, он наклонился вперед и поймал правой рукой ее подбородок и нагло провел подушечкой большого пальца по контуру ее чувственных губ.-Не так ли, Лорел?-прошептал он недвусмысленно, еще ниже наклоняя голову и пытаясь найти ее губы.
Лорел отпрянула от него, отбросив от себя его руку. Ее уверенность в себе, слабая и уже подорванная за эти дни, стала еще меньше. Она почувствовала, что цепляется за ее остатки своими неровными обломанными ногтями и все-таки не может удержаться. Она пришла сюда, чтобы восстановить справедливость, но не получила ничего. Джек Бодро вел себя с ней, как хотел. Заигрывал с ней, насмехался, предлагал всякие пошлости. Боже, а она оказалась такой беспомощной, ничего не сумела добиться.
- Вы не справились с вашей работой, мисс Чандлер… Вы провалили ее… Обвинения будут сняты…
- Ну, сладенькая, докажи, что ты права, - вызывающе произнес Джек. Он еще раз глотнул пива. Dieu, ему даже нравилось вот так препираться с ней. Он немного заржавел, не было практики. Сколько времени прошло с тех пор, когда он защищался в суде? Два года, три? Время, которое прошло после того, как он бросил заниматься правом, тянулось долго и бесконечно, и казалось, что прошла целая жизнь с тех пор. Он уже считал, что потерял вкус к этому делу, но старая закалка, оказывается, осталась.
Акулы никогда не теряют своих инстинктов, напомнил он себе, чувствуя, как горечь закрадывается в душу И грозит испортить удовольствие от спора.
- Это… Это совершенно очевидно, что собака-ваша, мистер Бодро. - Лорел заикалась, стараясь справиться с комом, который встал у нее в горле. Она больше не пыталась смотреть прямо на него, она уставилась на собаку, которая, склонив голову набок, внимательно следила за ней глазами разного цвета.
- В-вы должны, как мужчина, иметь смелость в-взять на себя ответственность.
- Ага, я.-Джек цинично рассмеялся.-Не люблю никакой ответственности, ангел. Это каждый подтвердит.
Лорен едва слушала его, ее внимание было почти полностью сосредоточено на себе, все остальное стало туманным и отдаленным. Дрожь напряжения пробежала по всему ее телу, сильнее, чем когда-либо раньше. Она пыталась овладеть собой, но не могла.
- Вы не справились с вашей работой, мисс Чандлер… Обвинения снимаются…
Она не справилась и с этим делом. Не смогла привести убедительные доказательства такого простого дела, как собачий вандализм. Не могла. Опять. Слабая, ни на что не годная… Она бросала эти слова себе самой, чувствуя, как волна беспомощности захватывает ее.
Она вдруг почувствовала, что в легких нет воздуха. Она пыталась вздохнуть поглубже, потом еще, ноги ослабели, и ей стало трудно дышать. В горле застрял ком. Она прижала руку ко рту и сердито заморгала, когда почувствовала, как слезы наполнили ее глаза, смазав очертания собаки.
Джек хотел было что-то сказать, но оборвал себя на полуслове, бутылка пива застыла на полпути к губам. Он увидел, что Лорел стала другой. Тигрица с горевшими глазами исчезла так неожиданно, словно ее не было вообще, и вместо нее перед ним стояла женщина на грани истерики, на краю какого-то ужасного внутреннего срыва.
- Эй, сладкая, - сказал он мягко, выпрямляясь и отойдя от джипа. - Эй, не плачь, - прошептал он, смущенно переступая с ноги на ногу и бросая тревожные взгляды вокруг.
Ходили слухи, что она лежала в какой-то шикарной клинике в Северной Каролине. Слово "срыв" гуляло по всему городку. Господи, ему это не нужно, он не хотел этого. Он уже однажды убедился, что не может выносить это, кто угодно, но не он. Я не люблю ответственности… Эта правда висела гирей на его шее. Он хотел было направиться к "Френчи", желая удрать отсюда, но его ноги словно приросли к земле, скованные чувством вины.
Хлопнула боковая дверь, и в темном пространстве автостоянки раздался голос Леона на отрывистом французском:
- Эй, Джек, viens ici! Depeche-toi! Aliens jouer la musique, pas les femmes!
Джек бросил тоскливый взгляд на своего друга, стоявшего на галерее, потом - на Лорел Чандлер.
- Через минуту! - отозвался он, продолжая смотреть на женщину. - Беспокойство, как змея, зашевелилось у него в животе. Он не обманывался насчет своей совести, но что-то заставило его сделать шаг в сторону Лорел. - Послушай, сладкая…
Лорел отпрянула и резко увернулась от его руки, которую он протянул к ней, униженная тем, что этот малознакомый ей и еще меньше уважаемый ею человек стал свидетелем ее слабости. Господи, неужели у нее не осталось ни чуточки гордости, чтобы взять себя в руки?! Но, увы, силы покинули ее.
- Мне не нужно было появляться здесь, - прошептала она, не совсем уверенная, имела ли она в виду именно "Френчи" или Байю Бро вообще. Она робко сделала еще один шаг. Джек Бодро взял ее за руку, его лицо выражало сочувствие и тревогу. Она вырвалась и бросилась в темноту.
Джек смотрел ей вслед, пока она не исчезла в густой тени оливкового дерева на краю болота. Это была паника. Паника и отчаяние. И еще унижение, что он стал свидетелем этого. Просто скопище противоречий, вот чем она была, думал он, вытаскивая сигарету из нагрудного кармана рубашки и вставляя ее между губ. Сила, огонь и уязвимость.
- Чем ты тут занимаешься, mon ami?-Леон подошел и, сдернув с головы панаму, стал медленно вытирать пот со своей лысой макушки. - Испугал ее своей игрушкой?
Все еще смотря на темный берег, Джек продолжал размышлять о Лорел Чандлер. Потом огрызнулся:
- Заткнись, tcheue poule.
- Смотри, не сломайся,-сказал Леон и рассмеялся над своими словами. Он снова надел шляпу и рассеянно провел пальцами по шраму на щеке.-Женщин найти легко, трудно потом от них отделаться.-Это была их дежурная шутка. Но она была сейчас некстати. Лорел Чандлер резко повернулась и убежала. Джеку захотелось забыть ее. Сердце подсказывало, что от Лорел ничего, кроме беды, не будет, а он желал в этой жизни только одного - весело проводить время.
- Именно, - подвел он итог, направляясь к "Френчи" вместе со своим приятелем. - Пошли. Мне нужно пива и горячую девчонку.
Глава ТРЕТЬЯ
-Лорел, помоги нам! Лорел, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста… пожалуйста…
Этот сон повторялся уже сотни раз. Он снова и снова прокручивался у нее в мозгу подобно видеозаписи, мучая ее, терзая совесть, разрывая сердце. Но каждый раз самым ужасным были голоса. Голоса детей, испуганные, умоляющие, просящие. Пульс Лорел начинал прыгать, дыхание учащалось и сопровождалось короткими, болезненными хрипами. Агрессивность и страх в равных количествах вселялись в нее.
Доктор Притчард пытался научить Лорел узнавать признаки приближающегося кошмара и предотвращать его. Теоретически она должна была суметь остановить сон и все те ужасные ощущения, которыми он сопровождался, но ей ни разу не удалось это сделать. Она просто продолжала лежать, чувствуя ярость, панику и беспомощность, следя, как в ее сознании разворачивается драма от начала и до ее неизбежного конца. Она была не в состоянии ни проснуться, ни остановить ее, не могла изменить ход событий, которые стали ее причиной. Слабая, бессильная и беспомощная женщина.
Обвинения снимаются, мисс Чандлер, за отсутствием веских доказательств.
Решение судьи душило ее, она не могла принять его, точно так же, как не могла бы прожевать и проглотить Уголовный кодекс. А может быть, это было сознание вины, что сжимало горло и угрожало задушить ее. Она не смогла выиграть дело. Она провалилась, и дети должны были страдать из-за последствий этого.
-Помоги нам, Лорел! Пожалуйста! Пожал у й с т а… п о ж а л у й с т а…
Она металась по кровати, она видела перед собой троих детей, стоящих за судьей. Бледные лица, на которых выделялись лишь их темные глаза, наполненные страданием и умирающей надеждой. А они надеялись на нее, доверяли ей. Ведь она пообещала помочь им и гарантировала, что добьется справедливости.
- …отсутствие веских доказательств, мисс Чандлер…
Квентин Паркер в ее сне начинал увеличиваться в размерах, становясь темным и страшным, и превращался в отвратительное чудовище, а лица детей отдалялись все дальше и дальше. Потом они приближались опять, делаясь все бледнее и бледнее, а их глаза становились все шире и шире от страха.
-Помоги нам, Лорел! Пожалуйста… п о ж алуйста… пож алуйста…
…будут возвращены своим родителям…
- Нет!-кричала она, переворачиваясь и путаясь в простынях.
-Помоги нам, Лорел! …возвращаются на попечение…
- Нет! - Она отчаянно колотила кулаками по матрасу. - Нет! Нет!
…будут принесены официальные и з в и н е н и я…
- Н Е Т!
Лорел резко села. Воздух вырывался из ее легких шумными, жаркими толчками. Ночная рубашка прилипла к телу, мокрая от холодного пота. Она широко раскрыла глаза и заставила себя сосредоточиться на окружающей ее обстановке, перечисляя каждый предмет, который видела перед собой, - ножку кровати с балдахином. огромные французские колониальные доспехи, темнеющие на фоне стены, комод орехового дерева с мраморным верхом, на котором стояли кувшин и ваза с весенними цветами. Знакомые предметы, освещенные мерцающим светом луны, который попадал через французские окна. Она была уже не в Джорджии. Это был не округ Скотт. Это был Бель Ривьер. Это было место, куда она убежала.
Малодушная трусиха.
Она заскрипела зубами, так ненавистно было ей это слово. Сильно потерла руками лицо и пальцами пригладила разметавшиеся и влажные от пота волосы.
- Лорел?
Голос был неуверенный, с нотками беспокойства. Дверь спальни приоткрылась, и появилась голова Саванны. Как в старые времена, подумала Лорел, когда они были еще детьми и Саванна считала, что исполнять роль матери Вивиан Чандлер стоит только на людях. Сейчас им было тридцать и тридцать два, ей и Саванне, и между ними быстро восстановились былые отношения.
Именно Лорел почувствовала себя достаточно взрослой, чтобы заботиться о себе самой, вырвалась из семейного круга, занялась карьерой. А Саванна так и не смогла вырваться из прошлого и их дома, не смогла преодолеть последствия тех событий, которые повлияли на их жизни.
- Эй, Малышка,-прошептала Саванна, пересекая комнату. Луна спряталась за облако, и Лорел видела лишь контуры взъерошенных длинных темных волос сестры, светлый шелковый халат, небрежно перехваченный пояском, длинные красивые ноги и босые ступни.
- С тобой все в порядке?
Лорел обхватила колени руками, вздохнула и выдавила улыбку, а Саванна присела на край ее постели.
- Все нормально.
Саванна включила ночник, и обе зажмурились от света.
- Лгунья,-проворчала она и оглядела Лорел. - Я ведь слышала, как ты ворочалась и металась. Опять приснился кошмар?
- Я и не знала, что ты вернешься сегодня домой, - сказала Лорел, переводя разговор на другую тему, тем более что она ворочалась и металась каждую ночь, видела кошмары тоже каждую ночь. Это стало для нее таким привычным, что не стоило и говорить об этом.
Чувственные губы Саванны недовольно надулись, а ее искусно выщипанные брови сошлись на переносице.
- Не будем говорить об этом, - резко сказала она. - Дела приняли несколько иной оборот, чем я предполагала. - А где ты была?
Там, где было много дыма и вина. Лорел чувствовала запах и того и другого и еще сильный запах духов "Обсешн". Дым и вино и еще что-то первобытное, земное,. как секс или болото.
- Не имеет значения.
Кивком головы Саванна показала, что тема исчерпана.
- Боже милосердный! Посмотри на себя. Твоя рубашка вся влажная от пота. Я дам тебе другую.
Лорел осталась в кровати и смотрела, как ее сестра подошла к вишневому высокому комоду и стала выдвигать ящики в поисках ночной рубашки. Возможно, ей следовало попросить, чтобы о ней позаботились, но дело было в том, что она этого не хотела. Она была измучена тем, что не могла спать ночью, а также воспоминаниями о встрече с Джеком Бодро.