– О, самые разные. – Аннора слегка приподнялась, вдохновленная темой беседы. – Есть добрые феи, которые помогают, а есть гномы или домовые. О, уверяю тебя, феям подвластно буквально все. И если ты знаешь соответствующее заклинание, можешь вызвать нужную фею. Няня даже научила меня одному: "Во тьме ночной, в тиши речной дорогу к счастью мне открой". – Она покраснела, видя иное значение магических стишков в контексте прошедшей ночи.
– Звучит многообещающе. Посмотрим, насколько хорошо оно работает.
Они провели остаток дня, рассматривая облака и представляя, на что они похожи. Аннора поведала еще парочку магических заклинаний и сплела венок из полевых цветов, но, несмотря на внешнюю безмятежность уходящего дня, Николас ощущал растущее беспокойство. Заключая контракт с неизвестной ему тогда сельской простушкой, он вовсе не предполагал подобные последствия, не думал, что ощутит душевную привязанность к своей нанимательнице или пожелает узнать, что за мрачная темнота гложет изнутри мисс Прайс-Эллис. И в этом заключалась опасность. Если он спросит, соответственно узнает и захочет помочь. И откуда подобный всплеск эмоций? Почти четыре года Ник успешно имел дело с многими женщинами, исполнял их желания, ни на что не реагируя. Вероятно, он зря преступил им самим проведенную черту в занятиях любовью.
К тому времени, когда они вернулись в экипаж, голубое прежде небо затянулось многочисленными облаками. Поднялся ветер.
– Сейчас бы мы легко запустили змея, – шутливо заметила Аннора, поднимая руку, чтобы удержать шляпку.
Николас угрюмо взглянул на небо:
– Ночью будет гроза.
– Возможно, всего лишь легкий дождик, – возразила Аннора, потешаясь его серьезности. – Гроза маловероятна. Однако с нашей стороны было очень разумным решением отправиться рыбачить вчера. Завтра уровень воды в реке значительно поднимется.
Дождь, гроза, как угодно, но подобная погода создавала Николасу дополнительные сложности. Он никогда не спал спокойным сном в грозу, слишком много кошмаров, тяжких воспоминаний.
Глава 10
К вечеру Ник пришел к выводу, что их прогноз не оправдался. Небо оставалось довольно облачным, однако дождя так и не случилось. Они поужинали и отправились на импровизированную экскурсию в галерею второго этажа, где были выставлены портреты всех славных представителей рода Прайс-Эллис. Николас принес бутылку шампанского, наполнив бокалы.
Они снова много смеялись, склонив головы друг к другу, Аннора рассказывала многочисленные байки о прошлом своей семьи. Среди ее родственников был некий дядя Август, мудро решивший вкладывать деньги в строительство каналов, тетушка Флора, вышедшая замуж за корабельного магната и унаследовавшая все его миллионы, когда супруг утонул в результате кораблекрушения. Дедушка Джордж, тот самый, который научил ее ловить рыбу и не жалел времени на игры с внуками.
– А это кто? – Николас показал на портреты в конце галереи.
Аннора на мгновение запнулась, он подумал, что ей, вероятно, хотелось завершить экскурсию, не доходя до этих картин.
– Мои родители.
Она не хотела больше ни о чем рассказывать. Николас почувствовал, что продолжать экскурс в генеалогию Прайс-Эллисов она не желает, однако не мог себе позволить просто так закрыть тему. Инстинкты буквально кричали, что он подошел близко, очень близко, к разгадке тайны, к темной стороне, что скрывалась за внешне благополучным фасадом преуспевающей владелицы поместья.
Любопытство взяло свое.
– А что с ними произошло? – Его приятный голос тихо прозвучал в сгустившейся темноте, словно моля об ответе.
– Почти пятнадцать лет назад в деревне случилась эпидемия лихорадки, погубившая множество семей богатых и бедных.
Ник прекрасно понимал, что скрывалось за этими словами. Даже Прайс-Эллисы пострадали от эпидемии, счастливая звезда не уберегла их от смерти.
– К тому времени дедушка уже умер, так же как Флора и Август. Они прожили долгую и счастливую жизнь, но мои родители были еще совсем молоды. Мама ушла первой, заразившись от больных жителей деревни, которым безуспешно пыталась помочь. Отец скончался два дня спустя от сильной горячки, хотя я всегда полагала, что он просто не смог жить без нее. После этого моя тетушка Джорджина решила покинуть поместье. Забрала моих кузенов и меня, и мы поселились с семьей ее супруга.
– Так ты жила далеко отсюда?
– Несколько лет. Моя тетушка считала, что так будет для меня лучше. Полагала, что я должна бывать в свете, найти подходящую партию. Однако я оказалась для нее большим разочарованием и спустя какое-то время вернулась домой.
За лаконичным ответом Анноры скрывалось нечто, о чем она совершенно очевидно не желала говорить. Вряд ли леди придет в голову жить в одиночестве, если у нее есть семья, вполне респектабельная и обеспеченная.
– Понимаю, – задумчиво протянул Николас, подливая ей шампанского. Ему еще много бы хотелось узнать, но, похоже, Аннора покончила с рассказами. – Со своей стороны, я очень рад, что ты все-таки сюда вернулась. Иначе я бы никогда не узнал о существовании магических чар. Мне особенно понравился заговор, которому тебя научила няня.
Николас взял у нее из рук бокал и отставил в сторону. Аннора возмутилась:
– И зачем наливать вино, если ты не позволяешь мне его выпить?
– Ай-ай-ай, Аннора, вот уж не думал, что у тебя настолько ограниченное воображение. Шампанское хорошо не только для питья, с ним можно делать гораздо более интересные вещи.
Пришло время испытать ее готовность следовать по пути чувственных наслаждений. Он уже давно внимательно рассматривал обитые мягким бархатом скамеечки в центре зала, предназначенные для отдыха в процессе осмотра галереи. Скамейки эти предоставляли невероятное разнообразие возможностей и гм… позиций.
– Иди сюда, Аннора. – Николас присел на одну из скамеек. Руки его уже находились на поясе бриджей, отработанная и безошибочно действующая поза "попытайся и сама узнаешь" не могла не привлечь взгляд леди к тому, на что порядочной женщине смотреть не подобает. Он наблюдал за тем, как ее глаза сначала удивленно расширились, а потом зажглись непритворным восторгом. Она явно поняла, как еще можно использовать шампанское.
Он обнял Аннору, шепча ей на ухо несколько переиначенные строчки магических чар:
– "Во тьме ночной, в тиши речной мы будем счастливы с тобой".
Поцеловал ее долгим медленным поцелуем. Ее волнение и возбуждение росло на глазах. Он подвел ее к самому краю широкой скамьи, но у Анноры, похоже, возникли другие идеи, подсказанные волшебными пузырьками шампанского.
– О, я вполне познала свое наслаждение, – хрипло прошептала она. – Теперь пришло время познать твое.
Его наслаждение. Ник и так уже был возбужден, каждое ее слово действовало на него словно мощный афродизиак. В своей долгой любовной практике он не мог припомнить случая, чтобы его наслаждение было важно партнерше, и теперь ступил на абсолютно новую, неизведанную территорию. За прошедшие два дня он вознес ее на неизведанную ранее вершину чувственного удовольствия. Что сделает для него Аннора? Сможет ли она одарить его тем же? Сегодня днем в крепости фей он доставил удовольствие себе, и это единственное оправдание тому, что случилось. Что останется ему, если она добьется того же эффекта?
Аннора принялась лихорадочно срывать галстук с шеи Ника, потом рубашку. Избавившись от них, она жадно припала к гладкому атласу его груди, обводя пальцами каждый скульптурный бугорок, поглаживая бисерные бутончики сосков. Ник ощутил, как те напряглись и затвердели от торопливых прикосновений. Он сделал прерывистый, хриплый вздох:
– О, как хорошо! – и вовсе не притворялся.
Неловкие ласки, ощущение ее пальчиков на обнаженной коже восхитительно горячили кровь. Желание опьяняло тело, возбуждение в паху было настолько сильно, что причиняло боль. Насколько далеко готова она продвинуться по чувственному пути наслаждений? Николас поцеловал ее, словно пробуя воды незнакомой реки. Если Аннора хочет принять его, он сразу почувствует это. Однако она лишь усмехнулась и одарила его кратким поцелуем.
– Я еще с тобой не закончила. Почему бы тебе не присесть?
Он повиновался, пульс бешено забился в предвкушении ее следующего шага. Аннора опустилась перед ним на колени, расстегивая пуговицы на бриджах, ее намерения становились очевидны. Она собиралась подарить ему удовольствие, что днем раньше дал ей прочувствовать он. Ник откинулся назад, опираясь на локти, предоставляя полный доступ к своему телу. Аннора лукаво улыбнулась, ее руки уже нашли свою цель. При первых же прикосновениях к возбужденному члену Николас глухо простонал. Его милая Аннора с медовыми волосами стала соблазнительницей, в ее глазах застыл трепет предвкушения. Она изучала любовника, все больше и больше узнавая его, соблазняя, это поистине опьяняло.
Ее большой палец легко, почти благоговейно, поглаживал нежную головку, втирая капельки влаги по всей длине фаллоса, пока тот не стал скользким и гладким от манипуляций. Накал наслаждения медленно, но неуклонно становился сильнее. И тут Аннора подняла ставки. Нащупала тугую мошонку и легонько сжала. Ник издал стон наслаждения.
– О боже! – Так ему долго не продержаться. – Используй ноготки, – простонал Николас. Аннора повиновалась.
Легкие, мучительно приятные покалывающие движения пальчиков по его нежной плоти. Он резко сжал ягодицы, чувствуя наступление неконтролируемого оргазма и желая продлить наслаждение. Николас не хотел, чтобы это случилось сейчас. Боже, будь это в его власти, то и вообще никогда. Однако Аннора еще не закончила. Не сводя с него взгляда, затуманенного желанием и восторгом осознания внезапно обретенной женской силы, она потянулась за бутылкой шампанского. Лишь одна мысль о том, что она собиралась сделать, едва не довела его до оргазма.
Она плеснула игристое вино на возбужденную головку фаллоса и посмотрела на него озорным и необыкновенно соблазнительным взглядом.
– Ты думал, я лишена воображения.
– Я ошибся, – едва смог пробормотать Ник, когда ее теплые губы сомкнулись вокруг напряженной плоти, и утерял способность думать. Мощный оргазм накрыл его, сильный и всеобъемлющий, лишивший способности хоть как-то контролировать происходящее. Ник резко дернулся, пытаясь предупредить ее прежде, чем извергнуть семя. Однако Аннора уже была готова принять его, откинувшись назад и взяв в руку вибрирующую дрожащую плоть.
Относилась ли к нему хоть одна из его многочисленных любовниц с подобным благоговением, столь внимательно потворствуя малейшим желаниям? Это была первая мысль, пришедшая ему в голову в момент прояснения сознания, прорвавшего туманную пелену, накрывшую в миг высшего высвобождения, когда окружающий мир наконец стал обретать смысл. Его удовольствие, небывалое наслаждение было полностью ее заслугой. Аннора, неопытная сельская "простушка", сумела одарить его, мужчину, всегда гордившегося своей способностью держать под контролем мельчайшие аспекты любовного акта от начала до конца и даже не помышлявшего столкнуться с подобного рода неожиданностями.
Он привлек ее к себе. Ее лицо пылало, элегантная прическа растрепалась. От нее исходил легкий аромат недавнего секса. В момент обостренного восприятия, обычно следующего после занятий любовью, Аннора показалась Николасу прекрасной! Правда, он счел мисс Прайс-Эллис красавицей с самого начала, однако сегодня вечером подумал, что красота эта исходит из глубин ее души, сияет подобно ярким солнечным лучикам. Истинная красота, которую не подменить дорогими нарядами, элегантными прическами и роскошными драгоценностями. Только что разделенная с ним близость сделала ее совершенной. Равно как и его самого. Николас настойчиво пытался убедить себя, что и раньше встречал женщин, выглядевших так после того, как он доставил им физическое удовлетворение.
Позднее он непременно займется с ней любовью и подарит наслаждение самым лучшим известным ему способом. Сейчас хотелось просто лениво лежать на широкой обитой бархатом скамье, обнимать Аннору, обретая силы. Он чувствовал себя полностью расслабленным, из него словно вытащили все кости. Ник не мог собраться с силами даже для того, чтобы натянуть бриджи. В конце концов, торопиться им некуда. Когда же сила и сознание вернутся, они нарушат спокойствие и абсолютную безмятежность.
Постепенно он возвращался в реальность. Аннора крепко заснула, тесно прижавшись к нему, положив руку ему на грудь, туда, где мерно билось сердце. Николас поднял ее на руки и перенес на кровать, едва удерживаясь от того, чтобы не разбудить и не продолжить начатое в галерее. Раздались первые удары грома, предвещавшие надвигающуюся грозу. Ник их не услышал.
Он стоял у открытого окна в спальне Анноры, наслаждаясь наступившим утром.
На улице ярко светило солнце. Лето снова вернулось в Суссекс, о его недолгом отступлении все еще свидетельствовала мокрая лужайка и влажный дощатый пол открытой веранды. Николас проспал буйство непогоды. Прежде ему никогда не удавалось заснуть в грозу. Шампанское и занятия любовью спасли его этой ночью. А еще магия фей. Как он мог о ней забыть. Список возможных объяснений становился все более и более абсурдным. Следовало, конечно, вернуться к фактам, однако не сейчас.
Аннора потянулась в кровати и приподняла голову. Николас повернулся, чтобы взглянуть на нее. О, полураздетая она была прекрасна, густое облако распущенных волос закрывало одно плечо, глаза зажглись яркими искорками, стоило ей взглянуть на его обнаженное великолепие.
– Я смотрю, дождь все-таки был, – кивнул Николас в сторону сада.
– Да, ночью даже слегка погромыхало. – Аннора насмешливо улыбнулась. – Хотя тебе было совсем не до того! Спал как сурок, ничего не видя и не слыша. – Еще бы, после такого наслаждения, едва не стоившего ему жизни!
– Тебе надо было меня разбудить, раз ты не могла заснуть. – Ник скользнул под прохладные простыни. Он все еще не мог осознать произошедшее. Проспать грозовую ночь? Хотя, с точки зрения Анноры, погоду сложно было назвать особенно ненастной. И все равно был гром. А он уже много лет не мог заснуть под звуки грома, пусть даже самого отдаленного, у него случались кошмары. Единственным способом их избежать было намеренно не спать, но, даже бодрствуя, его разум продолжал мучительно перебирать вероятные "если". Что, если бы он догадался раньше? Если бы прибежал быстрее? Если бы не задержался для того, чтобы обуть ботинки? Хватило бы ему этих драгоценных секунд? Что, если бы он вообще не занимался тем, что делал в ту ночь? Может быть, ничего бы и не случилось.
– Я бодрствовала совсем недолго. – Аннора потянулась, прижимаясь попкой к его паху. – Что мы будем делать сегодня? Займемся поисками сокровищ?
Николас улыбнулся, довольный, что она не видела его лица, стараясь отбросить посторонние мысли.
– Всем, чем пожелаешь. – Да, придется положить конец радужным фантазиям. Сегодня четвертый день. Время бежит очень быстро. Очень скоро ему уезжать, возможно, это к лучшему. Аннора получила удовольствие. Он выполнил свою работу, даже более того.
Ситуация выходила из-под контроля. Ник слишком отклонился от стандартного пути. Прошлой ночью предавался сладостным фантазиям, да, сделал себе подарок, но теперь пора возвращаться к делам, начинать отдаляться от Анноры, постепенно увеличивая дистанцию, чтобы завтра она сама смогла его отпустить. Однако все это еще успеет случиться, а пока не время прощаться, Ник вовсе не желал пропустить блаженно-ленивой утренней любовной игры. Он легонько поцеловал ее волосы и поднялся с кровати.
– Жди меня здесь, я сейчас вернусь.
* * *
Вид обнаженного Николаса, быстрым шагом удалявшегося из спальни, безусловно, сильное зрелище. Разглядывая его при свете дня, Аннора восхищалась его великолепной физической формой. Прекраснее всего – наблюдать за возвращением своего мужчины.
Своего мужчины. Да, именно так, пусть даже совсем ненадолго. Вчерашние занятия любовью у подножия крепости фей подарили ей значительно больше наслаждения, чем предыдущей ночью. Что-то изменилось к лучшему. Николас не просто удовлетворил ее физически, он пробудил нечто в ее душе. Аннора очень дорожила этим чувственным приключением, оно того действительно стоило. Воспоминания о том дне будут поддерживать ее, какой бы выбор она ни сделала, и она находила некоторое утешение в осознании этой простой истины.
– Что это у тебя в руках? – Аннора кивнула на шелковый мешочек, который принес Ник.
Он лукаво усмехнулся и присел на постель.
– Все, что понадобится нам для поиска сокровищ, пожелай мы этим заняться, не выходя из спальни. – Он открыл мешочек и достал белый шелк, напоминающий моток бинта. – Ты будешь проводником. Однако, чтобы поиски начались, ты должна поднять руки вверх и завести их за голову.
Она сделал, как он велел, немного удивленная, когда он начал привязывать ее запястья к спинке кровати.
– Что ты делаешь?
Николас улыбнулся, продолжая связывать концы бинта.
– Проводник знает, где лежат сокровища, однако не способен их достать. Можно указать охотнику за сокровищами, где искать. Нам надо быть уверенными, что ты играешь по правилам. Я все больше и больше думаю, что в тебе есть нечто от мятежницы. – Ник подмигнул ей, и она расслабилась. Это лишь игра, а шелковые путы стянуты совсем легко, скорее для видимости и пущего эффекта. Николас достал еще две ленты. – Ты позволишь мне связать твои ноги?
У Анноры внезапно пересохло во рту, по телу разлилось порочное тепло предвкушения, она представила, как будут происходить поиски. Для того чтобы хватило длины шелковых лент, которыми он собирался привязать ее ноги к столбикам кровати, придется развести их широко в стороны. Она будет распластана на постели, как большая морская звезда, открыта его взгляду в самых интимных местах. Прежняя Аннора, выбравшая для себя уединение Хартшейвена, безусловно, отказалась бы от этой возмутительной затеи. Однако нынешняя или, возможно, будет будущая Аннора, ощутившая в душе готовность рискнуть, едва слышно шепнула:
– Да, ты можешь связать мне ноги. – Она даже чуть согнула их в коленях, когда он привязал ее к столбикам. Когда же он предложил повязку на глаза, Аннора уже не колебалась.
– Твои чувства обретут большую остроту, если глаза будут закрыты, – соблазнительно прошептал Николас, надевая повязку. – Ничто не будет отвлекать, никаких визуальных препятствий твоему наслаждению.
Она глубоко вздохнула. Шелковая материя хранила слабый аромат Николаса, будто долгое время лежала в ящике комода вместе с его вещами.
– Если я проводник, то кто тогда ты? – Аннора удивилась тому, как хрипло прозвучал ее голос.
– Я искатель, охотник за сокровищами. Однако могу идти только туда, куда ты мне укажешь.