Они оба рассмеялись, снимая напряжение, он уверенно накрыл ее изящную ручку своей ладонью и продолжил беседу уже более серьезно:
– Я с самого начала понимал: такая леди, как ты, ни за что не стала бы приглашать платного кавалера, если только ее не вынудили к этому отчаянные обстоятельства. Расскажи мне все, Аннора. Что заставило прекрасную богатую женщину полагать, будто у нее нет иного выхода, кроме как замужество с таким человеком, как я?
Аннора обернулась посмотреть ему в глаза, очевидно тронутая искренней озабоченностью. Почувствовала, как у нее сдавило горло, и едва слышно прошептала:
– Я останусь богата только в том случае, если немедленно выйду замуж. Если этого не произойдет, то уже на следующей неделе могу все потерять.
Глава 12
Что? – Николас резко вскинул голову и нахмурил брови. Вероятно, он ослышался или недопонял. Однако нет, к сожалению, это было не так, и он нутром сознавал печальную правду ее слов. Он нашел наконец ответ на вопрос о причинах той темноты, что притаилась в ее взгляде. Изящное совершенство Хартшейвена рассыпалось вдребезги.
– Если я не выйду замуж, все состояние семейства Прайс-Эллис достанется церкви и благотворительным организациям.
Как все просто, однако обстоятельства представлялись далеко не столь однозначными. Любые мысленные попытки распутать таинственный узел сразу порождали тысячу вопросов. Почему она так и не вышла замуж? У нее определенно должны были быть поклонники. И любой из них мог спасти положение, не дать зайти так далеко. Именно в этом основная интрига. Почему все случилось так, а не иначе?
– Ты пыталась оспорить завещание?
– О, конечно, я пыталась это сделать. – Ее гневный взгляд мог испепелить на месте. – Лучшие адвокаты Англии изучали завещание в надежде найти хоть малейшую зацепку или лазейку. Однако ни один не обнаружил в требованиях моего отца ничего противозаконного. С точки зрения английского законодательства нет ничего необычного в решении завещателя поставить определенные условия относительно того, как и когда состояние перейдет в руки единственного наследника. – Аннора пожала плечами. – Мне приходится считаться с буквой закона.
– Да, как же быть с духом закона?
Она слабо улыбнулась:
– Тут особенно не поспоришь. Мой отец не хотел, чтобы я осталась одна. Он верил, что действует исключительно мне во благо, выдвигая брак основным условием получения наследства. Тем самым он пытался гарантировать сам факт заключения брачного союза. К сожалению, на практике это привело к противоположному результату. Богатое наследство привлекло лишь самых, прости за невольный каламбур, непривлекательных представителей мужского пола.
Николас вполне мог себе представить гостиную, заполненную людьми такого сорта, хитрецами и подхалимами, игроками и повесами.
– Почти уверен, на наследство должна была слететься и птица покрупнее, какие-нибудь титулованные аристократы? Разве не так? – Он знаком с несколькими баронами и даже виконтами, которые бы совсем не возражали, если бы их младшие сыновья прибрали к рукам подобное богатство, пусть невеста и лишена титула.
Аннора ответила довольно резко:
– А ты считаешь, будто наличие титула мешает мужчине быть презренным охотником за состоянием?
Конечно, вокруг меня крутилось множество титулованных негодяев, желавших поправить свое положение путем заключения брака. Просто я не хотела этого ради замужества как такового. Равно как и быть простым приложением к торговой сделке. – Она внимательно посмотрела на него. – Я думала выждать. Наивно полагала, что найдется кто-нибудь лучший, благородный, честный. Когда тебе восемнадцать, следующие пятнадцать лет представляются вечностью.
В ее тоне звучала затаенная боль. В глазах застыла грусть. Николас сложил вместе еще несколько кусочков мозаики. Представил себе, насколько пагубной для такой женщины, как Аннора, выросшей в семье преданно любящих друг друга родителей, могла стать идея замужества по расчету, исключительно ради того, чтобы защитить свое состояние. Юная и впечатлительная, она вполне могла искренне влюбиться, полагая, что ее избранник испытывает то же самое. Вот почему ей удалось разоблачить его неискренность в их первую ночь. Аннора не признавала полумер и недомолвок.
– А теперь тебе надо срочно найти мужа за пять минут до полуночи? – мягко спросил Николас. Приверженность принципам не принесла ей счастья. А появления рыцаря в сияющих доспехах не предвиделось.
– Да, или придется призвать на помощь отвагу и начать новую жизнь на севере. – Она рассеянно перебирала пальцы. – У меня было столько времени, чтобы определиться с выбором, а я до сих пор не пришла к окончательному решению. Если я не возьму ответственность на себя, все будет решено без меня.
Изгнание. Вот на что будет похожа ее новая жизнь на севере. Она будет вырвана из привычной жизни, лишившись как финансовой, так и семейной поддержки. Николас не сомневался, что ее семья вряд ли одобрит ее выбор и останется с ней в дружеских отношениях.
– А разве твоя тетушка не нашла для тебя подходящую партию? Наверное, у нее есть на примете соискатель. – Николас хотел, чтобы его слова прозвучали ободряюще. Претендент на роль супруга уже найден, как бы ни возмущала Николаса сама ситуация. В сторону эмоции, ему следовало думать о том, что лучше для нее.
Аннора остановила его, бросив сердитый взгляд:
– Моя тетя выбрала Бартоломью Реддинга. Я знаю, кто он на самом деле, и скорее предпочту выбрать себе супруга сама. Он не тот мужчина, с которым я добровольно свяжу свою жизнь.
Однако она собиралась связать жизнь с мужчиной, известным ей всего несколько дней, ничего о нем не зная, что говорило совсем не в пользу мистера Реддинга. Конечно, если бы ей стали известны подробности жизни Николаса Д'Арси, она бы с меньшим энтузиазмом рассуждала о замужестве. Перспектива провести дни на севере показалась бы более предпочтительной.
– Аннора, я не гожусь в мужья.
– Я вовсе не прошу тебя становиться моим мужем в традиционном смысле слова. Я устрою все так, что это будет даже выгодно для тебя. Открою счет на твое имя, помещу капитал, и, когда пройдет положенное приличиями время, ты снова будешь свободен. Боюсь, мне не удастся дать тебе развод, но определенную свободу гарантирую. У меня скромные запросы. – Аннора почти умоляла. У него разрывалось сердце видеть ее в таком отчаянном положении и быть бессильным помочь.
Ник покачал головой. Если она не сможет дать ему развод, окажется связанной с ним на всю жизнь, и грехи его падут на нее тяжким грузом.
– Только подумай о том, чего ты добиваешься. Принуждаешь себя к браку с мужчиной, о котором тебе ничего не известно, с которым знакома всего четыре дня, и все, что ты о нем знаешь, так это род его занятий – джентльмен по вызову. Добавлю также, на тот случай, если ты упустила из виду немаловажный факт, связать свою жизнь со мной, значит, навлечь позор на свою репутацию.
– Уверена, самые твои постыдные тайны не выдерживают сравнения с пожизненным приговором на брак с Реддингом.
– Тебе трудно судить об этом.
– Вовсе нет. Я видела, как ты ведешь себя с детьми, рыбачишь и запускаешь воздушного змея, и, когда я попросила тебя исполнить мою просьбу, ты дал мне то, в чем я нуждалась.
Она говорила о своем желании быть рядом с ним в апогее акта любви, не отстраняться, поддержать, отдав тем самым часть себя в момент высшего сексуального высвобождения. Николас был тронут тем, что Аннора совершенно правильно поняла, чего стоило ему это решение.
– Ты хороший человек, Николас. Я понимаю, ты можешь меня не любить, зато никогда не причинишь мне зла. И не разочаруешь надежд деревенских детишек, позволив упустить Хартшейвен, когда в твоих силах его спасти.
Ох, а это уже нечестная игра с ее стороны! Он невольно представил себе маленького Томаса и его товарищей, цепляющихся за руку, зовущих играть. Нет, Аннора определенно его переоценивает. Он вовсе не так хорош, как она о нем думает. Однако и его броня дала трещину. Ченнингу это явно не понравилось бы. Он собирался послать к дьяволу все правила эмоциональной непричастности, о которых всегда призывал помнить глава лиги.
– А жених тебе подойдет, Аннора?
Искра надежды зажглась в ее глазах, Аннора перешла к изложению формальностей:
– Тебе придется подписать бумаги и обговорить с моим дядей условия брачного договора. В завещании содержится положение о том, что, если до достижения мной определенного возраста будет заключена помолвка, ее надлежит оформить официально, а брак должен состояться в течение года после этого.
Николас улыбнулся:
– Я немедленно дам объявления в газеты. – Конечно, их задумка всего лишь полумера, однако, по крайней мере, он поможет Анноре выиграть время. Год – это довольно много, кто знает, что еще произойдет? И если фиктивная помолвка спасет ее от притязаний Реддинга, игра стоит свеч.
– Ты согласен? – Аннора затаила дыхание. – Я понимаю, что прошу от тебя слишком много.
– Согласен.
Ченнинг его просто убьет! Ведь в результате этого маскарада Николас не сможет работать на лигу. Помолвленный джентльмен по вызову явно теряет свое очарование и коммерческую привлекательность. Ник протянул руку:
– Почему бы тебе не прогуляться со мной. Вместе мы сочиним изумительную историю новоприобретенного жениха и поговорим о твоем дне рождения.
Аннора взяла его под руку, неожиданно показалось, будто спрятавшееся за тучами утреннее солнце вновь залило светом веранду. Николас убеждал себя, что его решение принять предложение продиктовано соображениями финансового характера. Заключенная сделка, несомненно, сделает его богатым, причем настолько, что больше не придется работать и беспокоиться о материальном благосостоянии. Он твердил себе, что делает это ради своей семьи. Убеждал, что уступил Анноре, потому что общение с ней тронуло его своей свежестью и новизной. Да и почему бы ему не сыграть ее жениха? В конце концов, это не навсегда, всего лишь небольшое продление первоначального контракта. Однако глубоко в душе Николас сознавал, что пошел на это не ради нее, а ради себя самого, потому что не готов отпустить Аннору, особенно к другому мужчине, позволить избрать иную судьбу.
– Ты будешь отпрыском благородного джентльмена с достаточно стабильным доходом. – Аннора начала придумывать его биографию.
– Не слишком богатым, чтобы не привлекать особого внимания, но и не бедным, что, опять-таки, может вызвать подозрения, – подыграл Николас. – Надежно устроенный сын джентльмена средней руки, – медленно проговорил он, словно проверяя, насколько эти слова укладываются в рамки вымышленной легенды. – Заняться ли мне овцеводством или лучше вести дела на бирже?
– Определенно овцеводство. Биржевые операции выглядят слишком рискованными с точки зрения членов моего семейства, – усмехнулась Аннора.
Николас замолчал, наклонившись сорвать маргаритку. Улыбнувшись, он закрепил цветок ей за ухо.
– Овцы так овцы. Полагаю, совместными усилиями мы сочиним прекрасный роман.
Они весело провели день, гуляя по саду и занимаясь сочинительством, однако Аннора никак не могла избавиться от засевшего в голове вопроса, с каждым новым поворотом вымышленного сюжета становящегося все более и более назойливым. Насколько далека от правды эта маленькая хитрость? Кто на самом деле Николас Д'Арси, или, точнее, кем был до того, как стал джентльменом по вызову? Настоящее ли это имя? Однако проблема имени волновала значительно меньше, чем вопрос о том, кто он был прежде.
Кое-что ей известно. Поведение Николаса определенно указывало на благородное воспитание. Его манерам присуща некая элегантная легкость, которой нельзя добиться обучением. Все признаки указывали на то, что роль благородного отпрыска удастся ему без особого труда. Он описывал свои детские проделки, свое прошлое так, что можно было предположить, жил он в поместье. Случайное упоминание о слугах значило то, что они являлись непременной частью его повседневного быта. Но каким образом дворянин превратился в джентльмена по вызову, почему питался лютефиском вместе с норвежскими иммигрантами и при этом вращался в кругах близких Берлингтону? Эти обрывки сведений никак не складывались в общую картину.
Они остановились под деревом. Аннора рискнула задать вопрос, сопровождая его поддразнивающей улыбкой:
– Мы создали тебе неплохую легенду. Насколько близка она к реальности?
Николас вовсе не обманывался насчет легкомысленной манеры вопроса. Он задумчиво подобрал палочку и принялся рассеянно водить ею по гравию садовой дорожки.
– Это имеет значение?
– Думаю, нет. – Аннора смутилась. Ей не следовало поддаваться любопытству. Пусть все идет так, как идет. Достаточно того, что Николас согласился исполнить ее просьбу.
– Тогда зачем ты спрашиваешь? – Взгляд его был предельно серьезен. – Боишься, кто-нибудь сможет меня узнать?
Она думала совсем не о том, однако его предположение значительно лучше, чем подлинная причина. Николас ей нравился. Аннора хотела знать о нем все.
– А сможет? – Она пережила мгновенный испуг. Следовало подумать об этом раньше. Если кто-нибудь его узнает, это не пойдет на пользу ее целям. Боже, тетушка придет в ужас, если ей станет известно, что племянница воспользовалась услугами жиголо!
– Сомневаюсь, разве только члены твоего семейства завсегдатаи лондонских великосветских гостиных, – насмешливо бросил Ник. – Не волнуйся, тебе не придется за меня краснеть.
Анноре понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и оторваться от невеселых мыслей. Она поняла, его ирония не имела к ней никакого отношения, скорее, касалась его.
Она коснулась его руки:
– Мне никогда не будет за тебя стыдно. Я всегда с гордостью займу место подле тебя в любой гостиной.
Хмурое выражение его лица сгладилось, Николас улыбнулся:
– Достойное уважения высказывание, однако, возможно, тебе следует несколько повременить с выводами.
– Я беспокоюсь только о тебе. Ты еще не знаешь моих родственников! – Аннора попыталась вернуться к прежнему легкому тону.
– А что, следует беспокоиться? Неужели они такие, как ты? – с наигранным ужасом воскликнул он, хотя чувствовал, будто уже познакомился с членами ее семьи по портретам в галерее и семейным анекдотам, которые поведала Аннора. Они представлялись вполне приятными людьми. Не более того. Какие бы симпатии он ни испытывал к ее отцу, нежно любившим супругу и последовавшим вслед за ней в могилу, оставив дочь в одиночестве, они не выдерживали сравнения с неприязнью, которую вызывало идиотское завещание, обрушившее на плечи Анноры гору проблем. Не лучше вела себя и тетушка, корыстно подталкивавшая племянницу к браку, любому браку, лишь бы только сохранить уплывающее из рук благосостояние.
– О нет! – Аннора игриво шлепнула его по руке, довольная тем, что ее тактика удалась.
Ник схватил ее за талию и закружил. Она взвизгнула, потрясенная неожиданным маневром. Николас поставил ее, прислонился руками к дубу над ее головой и прильнул к "невесте". Она почувствовала аромат мужчины и лета. Ник улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
– Замечательно! Я рад, что ты уникальна.
Он поцеловал ее, сказка вернулась, погружая их в вымышленную волшебную реальность. Возможно, к лучшему для обоих. Аннора хотела верить, что Ник спасет ее, он был склонен с этим согласиться, пусть даже ради спасения потребуется убраться с ее пути как можно дальше. Она смотрела на него так, будто он и в самом деле ее рыцарь. Ник понимал, насколько потускневшими и поржавевшими были его доспехи, эгоистично надеясь, что Аннора никогда не узнает всей правды о нем.
Глава 13
Будь прокляты эти деньги", – размышлял Ник, позволив себе с позиции некоторой временной удаленности обозреть со стороны принятое решение. До него лишь теперь стала доходить вся чудовищность произошедшего. Аннора отправилась в деревню по делам, оставив его один на один с Хартшейвеном и своими мыслями. Лучше бы она этого не делала, ибо мысли эти были неутешительными.
Впервые за много лет разрешив себе задуматься о будущем, Николас потрясенно обнаружил, что финансовая обеспеченность не панацея, а дополнительные проблемы. Аннора настояла на необходимости внести на его счет значительную сумму, чтобы Ник мог исполнять роль жениха, и ему пришлось принять эти деньги. Для поддержания впечатления об определенном уровне дохода и соответствующих возможностях требовались финансовые вливания. Однако внезапное появление твердого дохода имело и другое последствие: когда их маленькая пьеса закончится, ему вовсе не обязательно возобновлять карьеру джентльмена по вызову. Более того, он вполне мог себе позволить больше никогда не работать. Его дни в качестве скандально известного Ника Жеребца, скорее всего, сочтены.
Николас рассеянно мерил шагами веранду, обдумывая эту идею. Ченнинг, вероятно, сильно удивится, поскольку всегда предрекал, что он выйдет из игры со скандалом, удалившись в изгнание после какой-нибудь безрассудной дуэли. Никто не мог и предположить, что он тихо исчезнет, превратившись в респектабельного, материально обеспеченного джентльмена. А ведь именно так будет выглядеть его поступок со стороны.
Очень скоро об этом узнает весь Лондон. Буквально через день. Объявление о помолвке будет напечатано в "Таймс" и станет доступно широкой публике. Единственный способ сделать помолвку законной. А она обязательно должна быть признана таковой, иначе маскарад не имеет смысла. И лишь им с Аннорой известен временный характер договоренности. Последствия будут пугающе реальными.
Его беспокоила вовсе не утеря пьянящего чувства опасности и возбуждения от занятий любовью с замужними красавицами. Откровенно говоря, они вообще бледнели в сравнении с Аннорой. Все подобные ночи начинались и заканчивались одинаково. Гораздо в большей степени его беспокоило собственное неопределенное состояние. Кто он, если не Ник Жеребец? Кем станет? Он получил шанс начать жизнь заново, и мысль об этом несколько пугала.
Скандальная карьера всегда являлась в его глазах оправданием пребывания вдали от дома. Теперь Ник мог бы вернуться, восстановить прежние социальные связи и на самом деле стать помещиком, занятым разведением овец. Если только это действительно то, чего он хочет. Мог бы примириться с матушкой, братом, своим прошлым. Сможет? Или предпочтет праздновать труса?
Ему еще во многом предстояло разобраться, и проблема поиска нового места в жизни далеко не самая важная. Что делать с Аннорой? Он согласился на фиктивную помолвку, чтобы выиграть для нее еще год. А что потом? Вряд ли ей удастся познакомиться с потенциальными женихами в течение этого времени. Если только Ник тайно не поможет ей с поисками спутника жизни. Вполне вероятно, ему удастся уговорить Ченнинга, прислать пару кандидатов, приятных титулованных джентльменов, которые бы отнеслись к ней с должной любовью и уважением.