Прошло пятнадцать минут. Никто не появился. Возможно, ей следовало бы иначе расценивать любезное предложение чашечки чая. Внезапно ее пронзила ужасная мысль: что, если он сейчас с кем-то занят? Что, если полностью позабыл их договоренности? Аннора закрыла глаза и отбросила непрошеные мысли. Нет, она не будет так думать. И все-таки следовало быть реалисткой. Он вернулся в Лондон. К обычной работе. Аннора прекрасно знала, чем он зарабатывал себе на жизнь. Не важно, все не важно, надо просто сосредоточиться на цели визита. Она пыталась всеми силами заглушить гнев. Надо вручить ему деньги. Увидеть последний раз, чтобы навсегда разделаться со всеми нерешенными вопросами, а вовсе не потому, чтобы тешиться пустыми фантазиями об их нежной взаимной привязанности. Да, она признавала, что влюблена в него, однако столь же отчетливо принимала обе стороны этой сомнительной медали. Любовь вовсе не обязательно должна быть взаимной. Николас вполне мог и не разделять ее наивных фантазий. Внезапно раздались шаги в коридоре. Он идет! Аннора подняла взгляд и привстала, внимательно уставившись на дверной проем, только для того, чтобы встретиться с очередным разочарованием.
Это не он.
Вошедший в комнату джентльмен не имел с Николасом ничего общего. Он был высок, однако на этом сходство заканчивалось. Мужчина обладал более изящным телосложением и волнистыми волосами, отливавшими всеми оттенками золота. Внимание приковывал и его удивительно добрый взгляд.
– Мисс Прайс-Эллис, какое удовольствие видеть вас. Прошу простить за то, что заставил вас ждать. Меня зовут Ченнинг Деверил. Добро пожаловать в Эргоси-Хаус. – Тон его краткого приветствия полностью соответствовал взгляду, что значительно смягчило ее разочарование.
– Пожалуйста, садитесь. Чай уже несут. – Он устроился в кресле и закинул ногу на ногу. – Чем я могу вам помочь?
– А мистер Д'Арси не присоединится к нашей беседе? – Вполне вероятно, нет, раз джентльмен предлагает свою помощь.
– К сожалению, нет. Мистера Д'Арси сейчас нет дома, однако я буду весьма польщен честью передать ему любое послание от вас или ответить на ваши вопросы.
Появился поднос с чаем, и Аннора занялась сервировкой, пытаясь собраться с мыслями. Что это означало? Был ли Николас в данный момент наверху, избегая встречи с ней? Являлся ли этот мистер Деверил его посланником, в цели которого входило вежливо избавиться от назойливой мисс Прайс-Эллис? Или же Николас сейчас действительно где-то в другом месте, и Деверил говорил правду?
– Со сливками, да, благодарю вас. – Он принял от нее чашку. – Пожалуйста, мисс Прайс-Эллис, вы вполне можете поговорить со мной. Я знаю, мистер Д'Арси очень высокого о вас мнения. Он будет глубоко сожалеть, что пропустил ваш визит. – Отточенные, почти механически повторяемые формулировки. Вероятно, этому господину не привыкать брать на себя подобную ответственность.
– А вам часто приходится успокаивать клиенток мистера Д'Арси? – Аннора любезно улыбнулась, чтобы смягчить резкость замечания.
– Нет, обычно я даю Николасу возможность справиться с этим самому. – Весьма изящно сформулированное заверение. Значит, Николас где-то отсутствовал. Аннора ощутила укол ревности. Был ли он сейчас с другой женщиной, хотя и пообещал ей больше не вступать в подобные отношения?
– Я решилась на этот визит, поскольку у нас с мистером Д'Арси остались кое-какие незавершенные дела. Я должна ему деньги. У меня есть веские основания полагать, что он откажется забрать их, если я просто выпишу банковский чек.
В глазах мистера Деверила мелькнуло сдержанное понимание.
– Ах да, за тот неудачный загородный прием и помолвку. Я высоко ценю ваши усилия лично доставить оплату, но надеюсь, это не единственная причина вашего приезда в Лондон. Он не примет деньги. Не сможет принять. Мистер Д'Арси достаточно определенно высказался на сей счет.
Он не мог открыть ей большего. Они оба сознавали, что Деверил и так ступил на зыбкую почву, балансируя между желанием помочь и обязанностью защитить личную жизнь своего сотрудника.
Аннора положила на столик между ними увесистый конверт. Ничто не могло сравниться по действенности со зрелищем реальных денег, пухлых банкнот, способных смягчить любое суровое сердце. И отказаться от них гораздо сложнее, чем от теоретической тысячи фунтов.
– По крайней мере, хотелось бы надеться, что вам известен способ, передать их ему иным способом, не обязательно лично. Возможно, вам известно состояние его финансов, и вы сможете оплатить из этих денег любое из его обязательств? – Казалось, Деверил дрогнул. – Я знаю, у него есть семья, вероятно, я смогу передать деньги ей.
Последнее замечание снискало внимание Деверила.
– Он говорил с вами о своей семье?
Наконец-то победа, пусть и маленькая, тем не менее вежливый лед безличного чаепития начал постепенно трескаться. Аннора вцепилась в представившуюся возможность.
– Он рассказывал мне о своем брате Стефане, об их детских проделках и охоте за сокровищами. Полагаю, его семья живет где-то в районе реки Стур.
Деверил бросил на нее долгий оценивающий взгляд:
– В самом деле? Я нахожу это весьма интересным. Николас в высшей степени закрытый человек. Существует много того, что он не рассказывал даже мне. – Он потянулся взять с подноса маленькое пирожное с кремом, однако Аннору не обмануть отвлекающими маневрами. Очевидно, Деверил пытается что-то для себя выяснить. – А о чем еще вы с ним разговаривали?
Его попытка осторожно разузнать уровень ее осведомленности не вызвала отторжения. Судя по всему, Деверил заслуживал доверия, да у нее и не было иного выхода. Этот человек – единственная ниточка к Нику.
– Лютефиск. Мы разговаривали о лютефиске. – Аннора сморщила носик. – Он упомянул, что жил какое-то время в семье норвежского рыбака. – Ее поразила мгновенная догадка. – Так это вы причина, по которой он их оставил? Потому что предложили Николасу нечто лучшее?
Деверил кивнул:
– Он бы не протянул долго в порту. Работа клерком не для него. У Николаса слишком живой темперамент, чтобы похоронить себя заживо в пыльной конторе. – Он поставил чашку на поднос и поднялся, беря конверт. – Я прослежу, чтобы его семья это получила. Что-нибудь еще?
Вежливое напоминание о том, что аудиенция окончена. Аннора последовала его примеру и также встала с диванчика.
– Спасибо вам за то, что прислали его ко мне. Он стал мне очень дорог. Он хороший человек. – Она заметила, что Деверил сделал глубокий вдох, собираясь сказать нечто утешительное, вежливое и банальное, то, что, вероятно, привык говорить всем дамочкам с разбитым сердцем, обивающим его пороги в надежде застать Николаса Д'Арси. Аннора прервала его: – Пожалуйста, вы можете думать все, что вам угодно, однако для меня это было не просто кратковременное увлечение. Мне бы очень хотелось, чтобы все сложилось по-другому. Мы дарили друг другу счастье. И я глубоко ценю это. Спасибо, что уделили мне время, мистер Деверил.
Она сделала движение, намереваясь проследовать к выходу, однако Деверил задержался на ступеньке.
– Надеюсь, вам понравился Лондон. Вы здесь надолго? – Казалось, он колебался, не зная, какое принять решение.
– О нет, я не привыкла к жизни в столице. Стараюсь бывать здесь как можно реже. – Аннора улыбнулась. – Я остановилась в "Грильоне". – Она прервалась, решив быть предельно честной. – Я приехала сюда исключительно ради Николаса.
После этого визита Аннора сильно сомневалась, что у нее возникнут причины вернуться в Лондон даже в самом отдаленном будущем. Как могла она решиться на поездку, сознавая, что он где-то рядом, но недостижим? Настоящая пытка. Уж лучше остаться в Хартшейвене и предаваться воспоминаниям. Тоже мучительное занятие, но, по крайней мере, не столь ужасное в своей неотвратимости.
Деверил вздохнул:
– Я был с вами откровенен, говоря о том, что его здесь нет. – Он взял ее под локоток и отвел в маленькую прихожую у парадного входа. – До того как к вам приехал, он попал в Лондоне в одну скандальную историю, которая могла окончиться дуэлью. В настоящее время Лондон для него небезопасен. Более того, Николас собирался сдержать все обещания, связанные с вашей предполагаемой помолвкой. Однако, как вы, надеюсь, понимаете, это невозможно сделать, оставаясь в городе. Поскольку он рассказывал вам о своей семье и принимая во внимание сопутствующие чрезвычайные обстоятельства, я открою вам это на условиях строжайшей конфиденциальности. Николас отправился домой.
В таком случае она последует за ним. Почему бы не посетить Стур?
Глава 23
Ничего не получается. Спустя три недели Николас был вынужден признать правду. Возвращение домой вовсе не изгладило из памяти воспоминания об Анноре. Не помогла и встреча со старыми призраками его вины. Даже тяжелая физическая работа, вроде ремонта крыши в конюшне в самый разгар июльской жары, не принесла желанного облегчения. Ник остановился, положил молоток и отер пот со лба. Печет, как в аду. Он достал фляжку с водой, которую захватил с собой, и жадно припал к горлышку. Возможно, стало бы лучше, если бы окружающие не относились к нему столь чертовски мило. Матушка, сестры, даже Стефан радостно приветствовали возвращение домой "блудного сына".
Стефан был так рад вновь его увидеть, настойчиво желая сдвинуть их взаимоотношения с той точки, на которой они остановились после давней трагедии. Да, они всегда были близкими друзьями, однако Ник никак не ожидал, что встретит со стороны брата столь теплый прием.
Что же касается матушки и сестер, они были настолько счастливы его видеть, так рады показать, чего им удалось достичь благодаря его деньгам. Ник задавался вопросом, как бы они поступили, если бы узнали, что их лучшие чувства и слова лишь усиливают и так переполнявшее его чувство вины в том, что отказался от денег Анноры, что скрывал от них свою лондонскую жизнь. Это чувство накрывало его, стоило только взглянуть на Стефана, сознавая, что именно он виновен в увечье брата.
Ник вернулся к работе, вбивая гвозди с удвоенной силой. Аннора не права, он далеко не тот хороший человек, которым ей казался. Напротив, очень плох, и это достойное воздаяние за его грехи. Ведь даже когда он старался сделать что-нибудь хорошее, это приводило к прямо противоположному результату. Разве не подтверждение тому история с Аннорой? Николасу следовало бы заниматься тем, что ему удавалось больше всего, сексом и женщинами, не помышляя о несбыточных матримониальных планах. А теперь он стал причиной скандала, потому что переступил самому себе установленные границы, какими бы благородными ни были его намерения. Ник надеялся, что Аннора оправилась после потрясения и ее тихая жизнь в Хартшейвене пошла своим чередом.
– Ник, у нас гости! – прервал его мысли голос Стефана.
Николас посмотрел вниз и заметил брата, приближающегося на коляске к конюшне. Его не переставало удивлять, насколько уверенно держался теперь в кресле Стефан, как разительно изменилось его поведение и состояние с тех пор, как они виделись последний раз. В те дни Стефан выглядел бледным и тощим, калекой с одутловатым лицом, навсегда прикованным к постели. Встретил же его загорелый крепкий мужчина с сильными мускулистыми руками, благодаря постоянным усилиям, необходимым для передвижения в коляске.
– Кто там? – поинтересовался Николас, спускаясь вниз.
– А ты не знаешь? – с широкой ухмылкой на лице поддразнил брат. – Разве это не есть твой сюрприз? А я-то все гадал, когда же она появится. – Поскольку Николас ничего не ответил, Стефан продолжил: – Твоя невеста! Та, о которой мы узнали из лондонских газет! Уверен, ты ее еще помнишь?
Самообладания хватило лишь на то, чтобы устоять на ногах. Аннора здесь? Стефану известно о его предполагаемой невесте?
– Как ты узнал, что мы помолвлены?
– Возможно, мы и живем в деревне, но ведь не в полной глуши. Когда ты уехал в Лондон и начал писать нам эти замечательные письма, матушка решила, что нам следует подписаться на "Таймс", чтобы не отставать от тебя. Она боялась, что, вернувшись, ты найдешь нас полными невежами. Мы видели объявление о помолвке, ждали, когда ты сам все расскажешь.
Холодный ужас связал его внутренности узлом. Насколько следует посвящать их в горькую правду?
– Стефан, что еще известно семье?
Как он сможет сообщить им, что помолвка фиктивная? Успела ли Аннора поведать матери о его последних грехах? Или явилась сюда, чтобы утешить его близких ложными надеждами? Устроить его женитьбу было заветной мечтой матушки. Теперь она, должно быть, вне себя от счастья. Часть его страшилась войти в гостиную и на глазах всей семьи предстать перед Аннорой, другая часть стремилась бежать к дому.
Стефан коснулся его руки.
– Я знаю, ты не работаешь клерком в портовой конторе, – спокойно произнес он, подтверждая самые худшие опасения Ника.
– А матушка и девочки? Что им известно?
– Мама знает, что ты дамский угодник. Она читала многочисленные упоминания о тебе в колонке светских новостей. Полагаю, это все. До нас дошли и слухи о твоем последнем скандале с лордом Берроузом. Матушка почти целую неделю опасалась, что случится дуэль. Я постарался скрыть от них твое настоящее положение дел. – Стефан улыбнулся. – Но все закончилось хорошо. Возможно, когда-нибудь ты мне все расскажешь.
Стефан продолжил свое повествование, подразумевая, что они вновь стали близки, вернулись в те славные времена, когда вместе бродили по горам в поисках сокровищ и приключений. Однако где-то в глубине его взгляда таилась горечь. Стефан хотел быть частью его жизни и чувствовал боль, оказавшись выброшенным прочь. У Ника встал ком в горле. Аннора сказала бы ему, что такие отношения – настоящий дар семьи, награда за возвращение домой. Теперь он знал, что есть люди, которые его любят, которым он небезразличен, что бы с ним ни случилось.
Однако это сделало принятие дара чересчур сложным. Он не заслуживал доброты Стефана. Все эти годы тот покрывал его, хотя обязан был бы стыдиться поступков брата.
– Нет, не закончилось, Стефан. Помолвка не настоящая. Это игра, фальшивка, задуманная для того, чтобы спасти ее собственность. Я и сам не понимаю, почему она приехала. – Однако вполне мог предположить. Анноре не понравилось, что ей вернули деньги. Интересно, откуда она узнала, где он скрывается? Рассказать ей правду мог только Ченнинг. Да, ему есть что сказать Ченнингу при следующей встрече!
– Она проделала уж слишком долгий путь ради фальшивки, – заметил Стефан, когда они медленно направились в сторону дома. – Она мне нравится. Я успел перекинуться с ней всего парой слов, когда матушка послала за тобой, но она мне действительно понравилась. Она добрая. Сразу же поняла, кто я. – Стефан замолчал. – На ней мамина камея, это наводит на мысль, что ты меня обманываешь, братец.
– Я не могу на ней жениться, Стефан. – Ник подхватил с тропинки гальку и зашвырнул ее прочь, словно отделываясь от самых ужасных своих поражений.
– Не можешь или не хочешь? Помолвка могла быть игрой, фасадом, задуманным с любой целью, но твои чувства не игра. Она дорога тебе, и думаю, ты что-то для нее значишь. Я знаю тебя, Ник. Ты скрытен. Не рассказываешь о себе никому, и тем не менее поведал ей о своей семье.
– Все так сложно, Стефан. У меня сейчас нет времени на объяснения. Она очень богата, и, если я сейчас попрошу ее выйти за меня замуж, сделать помолвку официальной, Аннора всегда будет думать, будто я пошел на это из-за денег. Появятся люди, которые скажут, что я наложил руки на ее состояние благодаря талантам в постели.
Стефан на секунду задумался.
– Это единственная причина, по которой ты не можешь на ней жениться?
– Я испорчу ей жизнь. У нее в деревне школа для маленьких ребятишек. Она воплощение добродетели.
– Погоди, ты ведь не винишь себя до сих пор за ту грозовую ночь? – В голосе Стефана отчетливо прозвучали гневные нотки.
– Это моя ошибка, – угрюмо откликнулся Ник. – Меня не было там, где я должен был находиться. Отец погиб, а ты покалечился.
Стефан твердо положил руку ему на плечо:
– Я никогда не обвинял тебя в этом. Трагические случайности неминуемы. Не позволяй прошлому перечеркнуть будущее, Ник. Что бы там ни было, ты спас меня в ту ночь. Вытащил из-под обвалившейся крыши.
Они дошли до ступенек парадного входа, где для Стефана был сконструирован специальный пандус.
– Иди же. – Он махнул рукой. – Я тебя догоню. Иди и скажи ей, почему не хочешь на ней жениться, и предоставь ей право судить самой.
В этом и заключалась проблема. Он уже поведал ей о себе все самое отвратительное, и этого оказалось недостаточно. Она никуда не ушла, как предполагалось, наоборот, почему-то прониклась мыслью о том, что им суждено быть вместе. Ник услышал Аннору прежде, чем успел увидеть. Отзвуки ее смеха доносились даже до коридора, пока она беседовала с матерью. Она была именно такой женщиной, которую захотела бы ему в супруги матушка. Ник никогда раньше об этом не задумывался. Да и не было особой нужды. Однако сейчас, внезапно, он ощутил насущную потребность. Потребность видеть ее в кругу своей семьи, наблюдать за тем, как она устраивает летнюю школу в Стуре, наподобие той, что в Хартшейвене. Сердце едва не разорвалось от боли.
Аннора подняла глаза, когда он вошел в гостиную. Она казалась посвежевшей, вся в белом, волосы убраны в аккуратную сеточку. Даже июльская жара не коснулась ее совершенства. Боже, ему следовало бы переодеться, помыться на водокачке. Он такой грязный! Взгляд Анноры настиг его, выдавая тревогу. Она не знала, какой прием ее ожидает. Понимала, насколько откровенным могло показаться ее неожиданное появление.
– Аннора, ты здесь. – Ник приблизился к ней, беря ее руку в свои и приближая к губам, как сделал в первый день в Хартшейвене. – Ты уже со всеми успела познакомиться. Стефан поет тебе хвалы.
– Ты должен был предупредить нас, что она приедет, но зато какой получился восхитительный сюрприз, – вмешалась матушка. – Мы ждали, когда ты все расскажешь, Ник. – Она повернулась к Анноре: – Мы прочли о помолвке в "Таймс". Знаете, у нас оформлена подписка. Но мы хотели, чтобы Ник сам все рассказал, когда будет готов. – Она просияла, глядя на Ника и Аннору. – Так все и произошло.
Аннора улыбнулась и смущенно посмотрела на Николаса. Следовало бы переговорить с ней наедине, прежде чем они с его матерью займутся придумыванием имени для их первенца.
– Мама, если вы позволите, я бы хотел похитить у вас Аннору на пару минут.
– Конечно, пойду и распоряжусь, чтобы подали напитки.
Николас закрыл за ней дверь и встретился с Аннорой лицом к лицу. Она была так прекрасна, ему хотелось просто смотреть на нее. Как ему удалось прожить без нее три недели? Ее глаза задумчиво сияли, и Ник понял, что она собирается сказать, еще до того, как она произнесла первое слово. Именно это он так отчаянно стремился услышать, слова, дарующие прощение, будущее, которое, по его мнению, ему недоступно, шанс жениться, иметь семью. Его волшебная сказка. Со счастливым, но не реальным концом. И именно в этот момент он осознал, что должен отказаться от всего, чего бы она ему ни предложила.
– Итак, Аннора, что привело тебя в Стур?