- Скажи мне, Джек, вот что: когда ты читал про всех этих вуду и зомби, не набрел ли ты, случаем, на такой культ, когда его жрецы или последователи сцеживают человеческую кровь всю до капли?
- Так это же имеет прямое отношение к вампирам. Вспомни хотя бы графа Дракулу, о котором Брем Стокер написал свой знаменитый роман. Были и другие случаи, не относившиеся непосредственно к деятельности вампиров, но так или иначе затрагивавшие проблему кровопускания. В шестнадцатом веке в Венгрии жила королева Елизавета Баторий. Каждый день она принимала ванну из крови девственниц, желая таким образом обеспечить себе вечную молодость. Не забывай, кроме того, что мы живем в Новом Орлеане, где вера в вампиров до сих пор чрезвычайно развита. На последнем карнавале Марди-Гра сотни людей надели костюмы вампиров и вставили себе в рот пластмассовые клыки.
- Елизавета Баторий, говоришь? - хмыкнул Шон. - Ты времени даром не терял. Рано пришел с вечеринки или не спал ночью?
Джек вспыхнул.
- Да так… вспомнилось. Я в детстве очень любил читать про всякие ужасы и про всякую нечисть: про вампиров, оборотней, призраков и прочих потусторонних существ. У меня дома и сейчас целая коллекция по этой теме хранится - и журналы есть, и книги, и компакт-диски.
- Это хорошо. Вполне возможно, нам твое собрание еще сослужит службу. Хотелось бы только знать, к какому из просмотренных тобой печатных изданий имеет отношение Мэгги.
- К "Плейбою", - улыбнулся Джек. - "Плейбой" я тоже просматривал и пришел к выводу, что Мэгги очень украсила бы его страницы. Ну а если серьезно, четкой концепции у меня пока нет, поэтому предлагаю всю информацию, имеющуюся в нашем распоряжении, как следует продумать и проанализировать… А ты здорово прикипел к этой мисс Монтгомери.
- Ты еще не знаешь всего. Сегодня вечером она у нас обедает.
- Не шутишь? Вот бы и мне к вам присоединиться! Уверен, мы не без пользы провели бы время. Не говоря уже о том, что твой отец бесподобно жарит на решетке бифштексы и мы соединили бы полезное с приятным.
- Даже и не знаю, что тебе сказать… Отец горит желанием с ней познакомиться, и посторонний человек…
- Я не посторонний, а твой напарник. К тому же я прихвачу с собой подружку Мэгги.
- Эту маленькую креолку?
- Угу. Ее зовут Энджи Тейлор. Она самая близкая подруга Мэгги, имеет ключи от ее дома и, уверен, знает эту женщину как никто.
- И ты уверен, что она примет твое приглашение?
Джек улыбнулся:
- Уверен.
- Неужели ты с ней уже переспал?
- Нет еще. Но ночевал я у нее на диване в гостиной. Ну так как: приводить ее или нет?
Тон колебался. Джек прав: вечер в такой компании обещал быть интересным. Джек прав и в другом: Мэгги - единственная зацепка в этом деле, хотя очень тонкая и ненадежная.
Между тем Мэгги не должна догадаться, что полицейские считают ее своей единственной зацепкой. Если она и вправду замешана в этом деле, ей ни в коем случае нельзя знать, что под нее копают.
У них нет никаких доказательств.
Только то, что фотограф Пол называл интуицией полицейского.
"Была не была, - подумал Шон. - Так или иначе, но к этой женщине надо подобраться поближе. Выяснить наконец, замешана она в этом деле или нет".
В двенадцать часов Мэгги позвонила Джемма Грейсон.
Джемма, тридцатилетняя женщина, была счастлива в браке и имела двоих детей. Они с Элли считались лучшими продавщицами в магазине Мэгги и были очень дружны.
Джемма изо всех сил старалась сохранить хладнокровие.
- Мэгги, не хочется беспокоить тебя в субботний день, но молчать я больше не могу.
- Говори скорее, в чем дело.
- У Элли какие-то неприятности.
- Что же случилось с Элли?
- Ее здесь нет.
- Она не пришла на работу? Ты домой ей звонила?
- Дело в том, что на работу Элли как раз заходила. Когда я пришла, в зале все было готово к открытию, а на плите стоял горячий кофейник - короче, все как всегда, только она куда-то подевалась. Дверь магазина была открыта, и я поначалу решила, что Элли вышла в лавочку за свежими круассанами, но Хэл, кассирша, утверждает, что не видела ее.
- Повторяю: ты домой ей звонила?
- Никто не отвечает.
- А в полицию звонила?
- Звонила и в полицию, но там говорят, что у них нет времени искать каждую женщину, которой вдруг взбрело в голову отправиться на прогулку.
- Ты, надеюсь, напомнила им, что в нескольких шагах от дома произошло убийство?
- Напомнила, но полицейские не обратили на это внимания.
Мэгги помолчала.
- У тебя-то самой все в порядке?
- Да, все отлично, спасибо.
- В магазине много людей?
- Много, но так даже лучше.
- Я позвоню лейтенанту Кеннеди и скоро сама приеду.
- Извини, Мэгги, что прервала твой отдых - мне, наверное, не следовало…
- Не извиняйся. Я ничего особенного не делала - сидела на веранде и загорала. Элли я отлично знаю. Что бы ни говорили в полиции, я уверена, что раз Элли в магазине нет, значит, с ней и вправду что-то случилось.
- С твоего разрешения, Мэгги, я пойду работать, ну и буду ждать тебя.
- Хорошо. Если что-нибудь узнаешь в ближайшее время - звони.
Мэгги повесила трубку и зябко повела плечами: у нее по спине пробежал холодок страха. Желая избавиться от неприятного чувства, она начала действовать. Достала из сумочки телефон Шона и позвонила.
- Шон, это Мэгги.
- Мэгги? Что случилось?
- Не хочу зря беспокоить вас, Шон, но у меня… исчезла одна служащая. Мы полагаем, что она отсутствует вот уже несколько часов, а между тем Элли не оставит свое рабочее место даже под страхом смерти. Не могли бы вы заехать ко мне в магазин? Я буду там в ближайшее время.
- Приеду. - Шон повесил трубку.
Мэгги сказала Пегги, что сию же минуту уезжает. Надев сандалии и подхватив сумку, она быстро направилась к выходу.
Джемма разговаривала с покупательницей, выбиравшей вечернее платье, а сама краем глаза наблюдала за входной дверью. Когда дверь распахнулась и в магазин в сопровождении помощника вошел высокий красивый полицейский, она с облегчением вздохнула и предложила покупательнице, молодой девушке, зайти в понедельник или во вторник, пообещав, что ею займется владелица магазина Мэгги Монтгомери. После этого Джемма поспешила навстречу лейтенанту Кеннеди и протянула ему руку.
- Спасибо, что пришли, лейтенант, - взволнованно проговорила она после того, как офицер пожал ей руку и познакомил со своим напарником. - Насколько я понимаю, к вам по поводу пропавших людей не следует обращаться, но если бы вы знали Элли…
- Что вы такое говорите? - удивился лейтенант. - Мы, конечно же, занимаемся пропавшими людьми, но начинаем их разыскивать не сразу, а когда с момента их исчезновения проходит несколько суток.
- В любом случае спасибо, что заехали, - сказала Джемма, которой понравилась его спокойная уверенность. - Мэгги, должно быть, уже позвонила вам и сообщила суть дела?
Офицер кивнул:
- Да, я разговаривал с Мэгги. Она уже едет сюда. - Шон попросил напарника передать патрульному, чтобы тот съездил к Элли и разузнал, как обстоят дела у нее дома. - Может, прежде чем мы начнем разговор, вы выпьете чаю или кофе и немного успокоитесь? - предложил лейтенант.
- Я уже взяла себя в руки и готова отвечать на ваши вопросы, - сказала Джемма. - А чашка чаю вряд ли меня успокоит - как-никак пропала моя подруга, а она такая чудесная женщина…
- Да-да, - перебил Джемму лейтенант, окидывая взглядом помещение и стоявшие рядком манекены, облаченные в созданные Мэгги наряды. - Я помню ее. Вчера с ней разговаривал… Итак, насколько я понимаю, на работу она никогда не опаздывает?
Джемма кивнула:
- Совершенно верно. Элли и сегодня была в магазине - вот в чем дело. Приходя, она всегда ставит на огонь большой кофейник. Ведь приобретение хорошей одежды - это не просто торговая сделка, но еще и своего рода социальное мероприятие.
- Хм… Вот как? Я об этом не знал… Но если можно, ближе к делу. Итак, вы полагаете, что Элли пришла в магазин и даже поставила варить кофе…
- Я не полагаю, а точно знаю. Кто, кроме нее, открыв дверь, взялся бы за приготовление кофе?
- Хорошо, что вы так уверенно говорите. Прежде всего нужно отделить факты от всякого рода "вероятно" или "могло быть".
- Вы правы, лейтенант… - начала было Джемма, но потом замолчала, поскольку полицейский стал смотреть куда-то поверх ее плеча. Она повернулась и, проследив за взглядом лейтенанта, ахнула. К ее удивлению, сквозь стекло витрины Джемма увидела Элли, быстро направлявшуюся к входной двери.
- Это Элли, не так ли? - негромко спросил лейтенант.
Джемма кивнула и поспешила встретить свою коллегу и подругу.
- Элли, я так волновалась за тебя, прямо заболела! - вскричала Джемма, обнимая подругу, а потом отступила от нее на шаг, словно для того, чтобы лучше разглядеть ее и убедиться, что с ней ничего ужасного не случилось.
- Со мной произошло нечто невообразимое, прямо какое-то затмение нашло! - воскликнула Элли, но, увидев полицейских в форме, испуганно приложила к губам ладошку: - Ты вызвала полицию? Вот ужас-то! Что-нибудь случилось?
- Все в порядке, миссис Буше, - вмешался в разговор Кеннеди. - Никто за время вашего отсутствия не пострадал, и ничего страшного не произошло.
- После вчерашнего можно чего угодно ожидать, - пробормотала Элли. - Я так взволнована и обескуражена всем этим… что…
- Но что же все-таки случилось с тобой? - спросила Джемма.
В этот момент в магазин вошла Мэгги в черном вязаном костюме и кожаных сандалиях.
- Элли! - воскликнула она, устремляясь прямо от двери к своей пропавшей служащей.
- Ты уж меня, Мэгги, прости, - начала оправдываться Элли, но ее извинения потонули в потоке возгласов, междометий и восклицаний, в которых доминировало произносившееся на все лады "Слава Богу!".
- Слава Богу, ты жива и здорова! - Мэгги, как прежде и Джемма, отступила на шаг от своей сотрудницы.
- Да, я более или менее в порядке, - сказала Элли.
- Между прочим, это не я отыскал ее, - обратился Кеннеди к Мэгги.
- Тогда что же… - озабоченно начала Мэгги.
- Давайте выслушаем эту леди, - предложил Кеннеди.
Мэгги виновато посмотрела на Шона:
- Конечно, выслушаем… Жаль лишь, что пришлось вас побеспокоить, и, видимо, по ничтожному поводу.
- Ничего страшного. Сейчас у всех нервы напряжены до предела. Как-никак неподалеку произошло убийство, - улыбнулся Кеннеди.
- То, что я расскажу, может показаться вам бессмыслицей, - пробормотала Элли.
- В любом случае мы вас выслушаем, Элли, и очень внимательно, - отозвался Кеннеди.
Элли тяжело вздохнула.
- Даже не знаю, с чего начать… Как объяснить то, что не имеет объяснения? Помню, я зашла в магазин, поставила на плиту кофейник… а потом… потом вроде как решила, что неплохо бы сходить в лавочку и купить круассанов или каких-нибудь булочек… А в следующий момент я вдруг оказалась на площади, где вместе с толпой наблюдала за выступлением бродячего фокусника… Как я туда попала, зачем пошла - не помню… Тебе, Мэгги, пора меня увольнять - за полную потерю памяти. Или может, я сошла с ума? Ничего не понимаю…
- Не беспокойся, увольнять тебя я не стану, - заверила ее Мэгги.
- Спасибо тебе, дорогая. Со мной раньше никогда ничего подобного не случалось, и я не имею понятия, что спровоцировало этот приступ…
- Вы уверены, что чувствуете себя нормально? - осторожно спросил Кеннеди.
- Выглядит она прекрасно, - заявила Джемма.
- Пожалуй, вас надо отвезти в больницу, - сказал Кеннеди.
- Меня? В больницу? - Элли с надеждой посмотрела на Джемму. Та успокаивающе подмигнула ей.
- Может, ты случайно ударилась обо что-то головой? - предположила Мэгги. - Полагаю, провериться тебе не помешает.
- Для чего мне проверяться? Чтобы потом все узнали, что я выжившая из ума старуха? - запротестовала Элли.
- Вовсе вы не старуха, - усмехнулся Кеннеди. - Даже и не пытайтесь нас в этом убедить - все равно вам никто не поверит.
Элли вспыхнула и благодарно улыбнулась:
- Я прямо не знаю…
- Соглашайся на госпиталь, Элли, прошу тебя! - сказала Мэгги. - Надо же всем нам убедиться, что ты не пострадала. Может, ты немного перегрелась на солнце - вот и все. Но это вовсе не значит, что тебе не нужна помощь.
Пока шли споры, ехать Элли в больницу или нет, в магазин неслышно вошел молодой напарник Кеннеди и встал у входа - в стороне от всех.
Наконец Мэгги заручилась согласием Элли съездить в больницу, а Кеннеди вызвался отвезти ее туда. Через несколько минут полицейские, Мэгги и Элли сели в машину и поехали в госпиталь.
Джемма с облегчением перевела дух и вернулась к работе. Вскоре к ней должна была присоединиться Энджи Тейлор, которую Мэгги вызвала по телефону.
Около восьми становилось темно.
"Час ведьм начинается именно в восемь, а не в полночь, как это принято считать", - мрачно сказала себе Бесси Жиро.
В восемь она выходила на работу.
Бесси Жиро привыкла ко всякого рода отклонениям на сексуальной почве, но чаще на ее долю выпадали самые обыкновенные случаи. Она работала на женщину, владевшую баром и рестораном на Принс-стрит. Заведение процветало и значилось на каждой туристической карте. В заведении Мамми Джонсон, помимо обычных услуг, клиентам оказывали и другие, особые, - стоило только клиенту заикнуться об этом.
В лице Бесси клиент получал чистоплотную, здоровую девушку, регулярно проходившую осмотр у врача. Бесси не приходилось заниматься этим в лифте или в подворотне - к ее услугам были скромные отели или пансионы, где на проказы туристов привыкли смотреть сквозь пальцы. Комнаты там были небольшие, но чистые, главное же - они предоставляли необходимое в таких случаях уединение.
В основном клиенты требовали обычного секса или секса орального. Или того и другого сразу. Бесси не возражала - она ко всему привыкла и теперь, когда брала в рот чей-то член, такого отвращения, как прежде, не испытывала.
Порой с ней хотели побаловаться сразу двое - мужчина и женщина. Обычно это были семейные пары - мужья и жены, до одури надоевшие друг другу. Это даже забавляло Бесси. Когда она играла с женщиной, мужчина кончал от одного только созерцания этих игр и до него очередь обычно не доходила. Бесси считала все это обыкновенной работой, которая, кстати, оплачивалась лучше, чем услуги секретарши, или официантки.
Изредка ей попадались и любопытные экземпляры, требовавшие, чтобы их приковывали наручниками к кровати и секли плеткой, но бывали и другие, которым хотелось посечь ее. Впрочем, любители садомазохизма к услугам Бесси обращались редко - в Новом Орлеане было полно клубов, специализировавшихся на такого рода сексе, и все, кому надо, знали об этом и ходили туда.
У Бесси был ребенок - "плод истинной любви", которого было необходимо кормить и содержать. Сама же "истинная любовь", несмотря на все старания Бесси, долго не продлилась. Сожитель Бесси использовал ее, а потом исчез. После этого Бесси основательно поумнела и временами даже жалела, что не получила денег с козла, сделавшего ей ребенка, хотя она занималась с ним именно тем, за что ей сейчас довольно щедро платили.
У Бесси была мечта: подкопить деньжонок, уехать из Нового Орлеана куда-нибудь в Айову, где ее никто не знал, и завести там собственное небольшое дело. С этим следовало поторапливаться: Бесси опасалась, как бы ее сын не догадался о том, чем она занималась, чтобы кормить и содержать его.
В эту ночь Бесси чувствовала себя усталой и разбитой. То ли полнолуние было тому виной, то ли еще что. Она хотела даже отпроситься у Мамми с работы, но не сделала этого, зная, что, когда пойдет косяком особенно выгодный клиент, хозяйка ей это припомнит. Получив от рассыльного адрес клиента, Бесси торопливо направилась к маленькому отелю неподалеку. Переходя улицу, она посмотрела на небо и заметила, что у него алый, кровавый оттенок. Впрочем, это была последняя вспышка догоравшего дня. Когда Бесси подошла к двери, совсем стемнело и взошла огромная круглая луна.
В коридоре было пусто. Сидевший за конторкой парень клевал носом и, когда Бесси вошла, даже не поднял на нее глаз. Сверившись с бумажкой, Бесси нашла тринадцатый номер и, не постучавшись, вошла. В комнате было темно, но, когда она подняла руку к выключателю, кто-то невидимый низким звучным голосом приказал ей не зажигать света.
- Но здесь темно, хоть глаза выколи, - возразила она.
- Есть свет из окна - и этого довольно.
- Тебе, сладенький, не надо меня стесняться, - проворковала Бесси. - Я пришла для того, чтобы воплотить в жизнь все твои фантазии, и если ты некрасивый, для меня это не имеет значения.
Голос парня понравился Бесси, и ей захотелось посмотреть на него.
Потом она увидела незнакомца, вернее, не его, а темный силуэт. Силуэт был красиво очерчен: у этого малого имелось все, чем должен обладать настоящий мужчина: широкие плечи, крепкий торс, сильные руки и ноги.
- Подойди поближе к окну, - проговорил он ровным звучным голосом.
Бесси швырнула сумочку на пол и направилась к окну.
- Знаешь, сладенький, - затараторила она, разглядывая мерцавшие в небе странные красные звезды и неоновые вывески магазинов напротив, - давай сразу же покончим с прозой, ладно? Обычный секс стоит сто долларов, если же ты хочешь, чтобы я поработала языком, сумма удваивается. Ну а если тебе придет в голову какая-нибудь фантазия, то…
- Я, детка, предпочитаю обычный секс, - ответил клиент и, помолчав, добавил: - Не теряй времени, раздевайся, я хочу увидеть, какая ты.
Повторять Бесси было не надо. Она стащила блузку, а потом, спустив короткую юбку, переступила через нее. После этого она сбросила туфли на высоких каблуках. Все это время Бесси думала, что ее силуэт на фоне неба выглядит весьма соблазнительно: у нее были длинные ноги, крепкая небольшая грудь и тонкая талия, и хотя ростом она, в общем, не вышла, но была весьма аппетитна.
Тут ей пришло на ум, что она умеет красиво раздеваться, а раз так, то, пожалуй, хорошо бы стать стриптизершей - тогда мужчины только смотрели бы на нее, но прикасаться к ней не имели бы права.
Бесси нагнулась, чтобы расстегнуть пояс и снять чулки: сначала один - неторопливо скатывая его вниз по ноге, потом - так же неторопливо - второй.
Она выпрямилась, почувствовала, что мужчина стоит у нее за спиной, и вздохнула. Кажется, намечалось что-то особенное, то, что можно было с полным основанием назвать занятиями любовью, а не сексом. Такие случаи выпадали Бесси крайне редко, и она очень ценила их. Бесси утвердилась в этом мнении, когда мужчина начал целовать ее: спину, шею, затылок. Его поцелуи ласкали и, как жидкий огонь, жгли ее кожу. Когда по шее у Бесси потекло что-то горячее, она даже не обратила на это внимания - так ей в тот момент было хорошо.
Через минуту Бесси ощутила острый специфический запах, провела рукой по своему телу и почувствовала, что оно стало липким от крови.
И тут она поняла, что происходит между ней и тем, кто сжимал ее в объятиях. Наклонившись к шее Бесси, он языком слизывал с нее кровь.
Она замерла, но сначала не встревожилась: состояние эйфории обволакивало и убаюкивало, кроме того, Бесси не испытывала боли.