– Ах, вот оно что! Теперь я все понял! – кивнул банкир и полез во внутренний карман пиджака. – Вопросов больше не имею!
Что он собирается делать, пронеслось в Ксениной голове. Банкир вытащил что-то увесистое.
– Сколько?.. – спросил он. – Сколько вы хотите?
Ксения молча следила за ним. Наконец выдавила едко:
– Хотите сказать, что вам денег не хватает? И поэтому вы явились сюда. К чему этот концерт, уважаемый? Даже не солидно в вашем положении.
Но тут дверь за спиной банкира распахнулась. Он поспешно закрыл портмоне. В дверях появилась Анна Викторовна.
– Я вижу, вы уже познакомились, – игриво заметила она, поправляя прическу. – На мой взгляд, Иван Алексеевич очень и очень интересный автор.
– Автор?!. – изумленно переспросила Ксения. – Как автор?
– А вы, Ксения Дмитриевна, хотите сказать, – напряглась Анна Викторовна, – что Иван Алексеевич совсем не автор? Не дотягивает?
– Мы с Ксенией Дмитриевной как раз решали этот трудный вопрос, – заметил незнакомец и убрал портмоне.
– Ну так решайте поскорей. Время не ждет. – Анна Викторовна удалилась, на прощание улыбнувшись незнакомцу.
После ее ухода он вновь полез во внутренний карман.
– Уберите, – не глядя на него, буркнула Ксения. – Садитесь. И рассказывайте, что вы такое написали.
– Я написал книгу о довольно известном рок-певце. – Он присел по другую сторону стола.
– Вы?.. – вырвалось у Ксении. – И про рок-звезду?
– Ну да. Вас это удивляет?
Ксения все никак не могла отвязаться от образа банкира-бандита. Однако она уже входила в роль редактора, беседующего всего лишь с начинающим автором.
– Представьте себе, удивляет.
Ксении было неприятно, что она предстала перед автором в таком идиотском виде. Этот Иван Алексеевич решил уж само собой, будто она деньги у него вымогала. И лишь появление начальницы остудило ее неуемные аппетиты.
Как глупо получилось, думала она, и ей хотелось в отместку как-нибудь уязвить автора.
– Но почему вы решили написать именно про рок? Вы что, большой специалист в этом вопросе?
Ксения представила этого солидного господина, сидящего в своем офисном кабинете и строчащего книгу про рок. Забавно.
– Не вяжется с моим обликом? – догадался автор.
– Признаться, не очень.
– А что бы мне больше подошло написать? – улыбнулся он.
– Комические рассказы!
Автор весело рассмеялся:
– А это идея! Я обязательно последую вашему совету! И напишу серию прикольнейших историй. Я знаю их массу! И непременно принесу вам!
Ксенина ирония действовала на него с точностью до наоборот.
– Вы не ответили, – сказала она строго. – Почему вы обратились именно к року? Вы большой знаток в этой области?
Глядя на Ксению, автор мягко улыбнулся.
– Еще Бестужев-Марлинский заметил, – продолжала она, – что русским авторам свойственно писать о том, о чем они знают лишь понаслышке.
– Ксения, естественно, правы вы. И Бестужев-Марлинский. Но в свое оправдание замечу, что написал я книгу не про русский рок вообще. А только про одного русского рок-певца и поэта.
– Тем более! Вы что, его хорошо знаете? Вы его брат? Или сват?
– Я его хорошо знал, – признался автор.
– И кто же это такой?
– Валя Ус. То есть Валентин Усовский. Группа "Колесо". Слыхали такого?
– Усовский?! – удивилась Ксения. – Вы знали Усовского?
– Мы с ним всю школу за одной партой просидели. Потом вместе начинали петь. Мне первому он показал свои стихи. Вообще дружили всю жизнь.
– Вот как! Но он умер, кажется, в прошлом году, да?
– Валя трагически погиб, разбился на мотоцикле, когда возвращался из Твери, с фестиваля.
– Да-да, очень его жалко. – Ксения забыла про иронию. – Мне нравились его некоторые песни. Но особенно одна.
– Это которая?
– Э-э, как это… – припомнила Ксения. – "А мне достала-ась трасса Е девяносто пять".
– Увы. – Он покачал головой. – Это не Валина песня.
– Ах, точно, – согласилась Ксения. – Это же группа "Алиса", Кинчев.
– Ого! – порадовался он. – Стало быть, вы тоже разбираетесь! Как и я!
– Да. А его песня такая… "Дороги расходились веером…"
– Точно! Но подумать только!.. Это и моя любимая песня из Валькиного репертуара! Вообще я не стал бы ничего писать. Но было жалко Вальку. Эти постоянные обвинения его во всех смертных грехах. И сектант он, и наркоман, и тантрист…
– Да-да. Об этом я тоже наслышана. Но это все неправда? А говорят: нет дыма без огня.
– Вот! То-то и оно. – Он грустно покачал головой.
– И вы заступились за товарища.
– Пожалуй что так, – кивнул он. – А кто, как не я. Ведь у нас не было друг от друга секретов.
– Ну что ж, тогда почитаем, – улыбнулась Ксения.
– А я не буду вам мешать. – Он поднялся. – Я позвоню вам. Хорошо?
– Позвоните, – вздохнула Ксения, возвращаясь к своим невеселым мыслям.
Был конец рабочего дня. Ксения устала, очень хотелось домой. "А что мой дом? – грустно подумалось ей. – И вообще, что ждет меня впереди?.."
На углу стола лежали мемуары о рок-музыканте Усовском. Со вторника Ксения пыталась работать с текстом, заставляла себя открыть рукопись, да так и не смогла.
А вот мы сейчас и узнаем. Итак… Она придвинула к себе стопку листов, раскрыла ее наугад и углубилась в чтение.
"Помню, мы шли с Валей по набережной Невы, стояло лето, но в воздухе уже отчетливо пахло осенью. Смеркалось, в темной воде змеились миллионы огней вечернего Питера. Вдруг Валентин остановился, буквально застыл как вкопанный. Я продолжал ему что-то говорить, но он меня уже не слышал. Поэт глядел куда-то вдаль. Я тоже встал, вглядываясь в темнеющий воздух, пытаясь понять, что так взволновало его…
И наконец увидел. На самой середине Невы, низко над водой летела одинокая чайка. Неподвижно раскинув крылья, казалось, она плыла, наслаждаясь ширью реки, красивым погожим вечером, малиновым закатом. Но вот чайка чуть заметно взмахнула крыльями и, ударив ими о воду, молниеносно нырнула… И тут же в клюве ее затрепыхалась, заблестела рыбка.
– Вот часто и мы так же, – вздохнул Валя. – Думаем о человеке высоко. А на деле, брат, оказывается совсем-совсем иначе. Один корыстный интерес.
– А я уверен, чайка совмещает в себе и корыстный интерес, ведь кушать всем нужно, и чувство этого прекрасного вечера, – вступился я за красивую птицу.
– Ты это о чем? – непонимающе уставился на меня Валя. – Какая такая чайка?!
– Так ведь вон она, – удивился в свою очередь я и указал на середину реки, но чайки там уже не было. Но зато я только сейчас понял, что приковало взгляд барда. Это был мост. Точнее – черный силуэт моста с черными же фигурами людей на фоне еще голубого неба. Мы словно попали в театр теней. Люди непрерывно двигались двумя встречными вереницами. – Это похоже на изящное философское действо, – сказал я Валентину. – Одни торопятся перейти мост и достичь левого берега, а другие – правого берега. Кто же прав? Ведь истина, как известно, посередине. Но середина – это река.
– Я опять не понял тебя, – странно посмотрел на меня бард. – Мост? Ты о чем?!
– А ты о чем? – смутился я под пристальным взглядом поэта. – Ты же смотрел на мост?
– Какой мост?! – усмехнулся Валентин. – Я на закат смотрел. И удивлялся красоте заката…"
Ксения невольно расхохоталась. Тревога за собственную будущность незаметно отступила. Читать воспоминания о поэте было забавно, но больше ее начинала интересовать личность автора воспоминаний. Как там его?..
Она вернулась к началу рукописи. На первой странице, вверху, прочитала имя. Автора звали Иван Рахманов.
В канун Восьмого марта Ксения просидела в издательстве до позднего вечера. Нужно было закончить работу над рукописью про Валю Уса. Анна Викторовна специально попросила ее не тянуть.
Из издательства в тот день Ксения вышла последней. На улице стемнело. Валил мокрый снег с дождем, но повсюду чувствовался наступающий праздник.
Нарядно горели витрины магазинов и рекламные щиты, предлагая "феерию всевозможных подарков для любимых".
Подняв воротник, Ксения шла в шумной толпе среди счастливых женщин с букетами цветов и веселых мужчин с красиво упакованными заманчивыми коробочками.
Многие женщины принимали поздравления на ходу, по мобильнику. Лишь у Ксении телефон молчал как рыба. "Да и кто мне может позвонить? – печально размышляла она. – Разве что кредиторы из банка? Или бандиты? Но им тоже сегодня не до меня – поздравляют своих любимых".
И вдруг ее телефон разразился нетерпеливой трелью. Номер был незнакомым и зловещим: три единицы, тройка и далее опять единицы.
Болезненно морщась, Ксения спрятала телефон поглубже в сумку. Он смолк, но тотчас затрезвонил опять.
"Как я могла подумать, что обо мне забыли?" – обреченно вздыхала она под настырный трезвон. Сегодня же седьмое марта – день, который ее недруги назначили "последним днем расплаты по векселям". А иначе… ей будет очень худо.
Ксения плакала и отчаянно молила хотя бы об отсрочке Володиных долгов. Но они были неумолимы:
"Ты же вместе с ним тратила наши деньги. Поэтому плати! Не знаешь, где твой муж? Тогда седьмое – крайний тебе срок. А потом начнутся жесткие меры. Рассказать какие? Или сама догадаешься?.."
Под несмолкаемую трель Ксения свернула за угол, вошла в свой двор и… застыла как вкопанная.
У ее подъезда дежурила черная тонированная машина с перегонными номерами. Поодаль, нетерпеливо озираясь, прохаживались два парня.
Ксения отпрянула, попятилась за угол. Кажется, успела. Бандиты не заметили ее.
Но путь к дому был отрезан.
Телефон в сумке, наконец, смолк. Хотя теперь ей уже было все равно. Словно издеваясь над ней, колючий снег царапал лицо, проникал за шиворот.
Хотелось бежать. Только куда?..
В горле встал упругий комок. Но разрыдаться не получалось. Внутри все точно замерло, окаменело.
И тут Ксения почувствовала на плече чью-то руку. Кто-то негромко окликнул ее.
Она не обернулась. Не отозвалась. Подумала только: вот и все… Не закричала, не позвала на помощь, не бросилась бежать. От них не убежишь! Она обреченно ждала.
– Ксения Дмитриевна… – вновь позвал ее голос. Странно, в голосе совсем не чувствовалось угрозы. Даже наоборот. – Ксения Дмитриевна, а я вот приехал. К вам…
Она подняла голову.
– Вы?!
– Я… – Перед ней стоял Иван Рахманов, автор книги о рок-звезде Вале Усе, и улыбался. – Решил вот без звонка. Сразу при ехать. Тем более телефон редакции я потерял.
– А почему тогда вы не явились в редакцию? – Она с трудом приходила в себя.
– К сожалению, адрес редакции я тоже забыл. – Улыбка сползла с губ Ивана, а он серьезно смотрел на Ксению. – Поэтому явился сразу к вам. И кажется, вовремя.
– Что вы имеете в виду?
Рахманов промолчал.
– Во-первых, вы меня очень сильно напугали, – продолжала Ксения. – А во-вторых, вы правы. Ваш роман я прочла час тому назад. Мне понравилось. Нет, правда. Честно сказать, даже не ожидала. Правка там совсем небольшая. Однако вы напрасно приехали ко мне. Ваш роман я отдала главреду. Так что поезжайте лучше к ней. Только сейчас уже поздно и предпраздничный день…
В глазах Рахманова вновь заиграли веселые огоньки.
– Ксения, – сказал он. – Я приехал к вам еще и по другому делу.
– Разве у нас с вами остались какие-то дела?
– Ксения Дмитриевна, – Рахманов перешел на выспренний тон, – завтра великий праздник. Который вся наша огромная страна начнет отмечать уже сегодня. И мне страстно хотелось поздравить вас с наступающим праздником. Это раз. И пригласить вас куда-нибудь его отметить.
– За поздравление спасибо, конечно, – устало отозвалась Ксения. – А от приглашения вашего я воздержусь.
– Почему?
– Меня ждут дома… неотложные дела. И вообще мне не до праздников сейчас.
– Ах, как жаль! – в сердцах признался Рахманов. – Верите, первый раз в жизни мне жаль, что я не бабник! И не ловелас! Не могу как следует пригласить женщину в ресторан! О, позор!
Ксения невольно улыбнулась:
– Вы так неожиданно явились. Буквально из-за угла…
– Вот именно! – продолжал самобичевание Рахманов. – Как самый настоящий гопник! Я и говорю, нет никакого навыка. Поверите ли, со времен беззаботной юности ни за кем не ухаживал! Вы абсолютно правы, нужно было вначале позвонить.
– Хотя бы, – согласилась Ксения. – А не пугать неожиданным появлением.
– Правда, я вам звонил, – вдруг признался он. – Только вы трубку не брали. Видимо, не слышали.
– Так это вы мне так настойчиво трезвонили?! – вырвалось у нее.
– Я, я, – подтвердил Рахманов. – А прекратил трезвон, когда увидел вас воочию, идущей к своему подъезду.
– И откуда же вы взяли мой номер?
– Ищущий да обрящет, – скромно заметил Рахманов.
– Ну вот что, Иван. Еще раз спасибо за приглашение и поздравление. Но мне пора.
– Может быть, все-таки ненадолго, а? Сходим, посидим, поговорим немного? Совсем чуть-чуть!..
– Нет и нет! – категорично мотнула головой Ксения и вышла из-за угла.
– Эх, болван я последний! – с горечью сказал он. – Не могу толком позвать в ресторан понравившуюся женщину…
У подъезда по-прежнему стояла черная тонированная машина. Около нее хмуро топтались бандиты. Время от времени они задирали головы, разглядывая темные окна Ксениной квартиры.
Ксения испуганно юркнула за угол, к Рахманову.
– А знаете что, – сказала она Рахманову. – Я, пожалуй, приму ваше предложение. В конце концов, дела не волки, в лес не убегут. А завтра праздник.
– Вот это славно! Прошу, пожалуйста, в машину! – возликовал Рахманов и широким жестом распахнул перед Ксенией дверь бежевой "ауди".
Ксения торопливо уселась на переднее сиденье и захлопнула за собою дверь.
– Я знаю одно прекрасное местечко в старой Москве, – говорил Рахманов, выезжая со двора. – Уютный романтический подвальчик! Отличная кухня. А какая карта вин! Туда-то мы с вами и направимся!
Рахманов включил зажигание, и Ксения случайно заметила, что его взгляд задержался на черной тонированной машине.
Наверное, догадался, подумала она, покидая ненавистный двор.
– Сказать по правде, еще по дороге в Москву я долго ломал голову над вопросом, куда бы вас пригласить, – говорил Рахманов, спускаясь по крутым ступеням в подвальчик. – Перебрал кучу разных мест. И все казалось что-то не то. И даже стоя около вашего дома, я все никак не мог сделать выбор.
– Вы не москвич?
– Я питерский.
– Выходит, вместо того, чтобы просто позвонить мне, вы приехали аж из самого Питера?
– Мне кажется, это не очень далеко. Но если быть точным, то я приехал из северного предместья Питера. Небольшой городок на границе Финляндии и России. Мне подолгу приходится жить там – это связано с моим бизнесом. Не бывали у нас?
– Нет.
– Городок, скажу вам, преотличный. Построен в одиннадцатом веке шведскими рыцарями. Вот если бы вы съездили туда, прогулялись по старой части города… Я бы вам показал все самое интересное! Но я понимаю, – вздохнул он, – мои фантазии далеко оторвались от границ реальности…
– И что же тут такого необычного? – спросила Ксения, оглядывая низкие каменные своды, кованые светильники на стенах и массивную дубовую мебель.
– О, кроме кухни, о которой я уже упомянул, здесь интересна сама атмосфера. Этот ресторанчик состоит не из зала, как обычно, а из множества разнообразных таинственных закутков в форме глубоких ниш. Они расположены в самых неожиданных местах. Находясь в такой нише, чувствуешь себя полностью изолированным от всего остального мира. Удивительное чувство! Поэтому мне и захотелось побыть с вами, Ксения, именно тут! А не в каком-нибудь шумном зале, где придется перекрикивать грохот оркестра.
– Да, местечко оригинальное, – признала Ксения. – Но малость мрачновато.
– Если не нравится, мы сейчас же уйдем отсюда, – всполошился Рахманов. – У меня на примете есть еще два достойных…
– Нет-нет, – остановила его Ксения. – Тут неплохо. Останемся тут.
– У этого ресторанчика есть еще один важный плюс. – Он сделал таинственное лицо. – Его хозяин – мой старый добрый приятель. Поэтому за качество обслуживания стыдно мне не будет.
Рахманов усадил Ксению в массивное кресло, обитое черной кожей, в самом дальнем закутке-нише. В закутке царил полумрак. Здесь не было верхнего света, лишь мозаичные фонарики интимно светили из стен.
– А теперь я на секунду вас оставлю, – сказал Рахманов с видом фокусника и исчез.
Вскоре он появился в сопровождении хозяина заведения. Ксения сразу узнала его. Это был популярный певец советско-перестроечной поп-сцены. Как он располнел с тех пор, мельком подумала Ксения.
Бывший кумир танцполов отрастил усы и бородку и стал разительно похож на художников позднего Возрождения.
Хозяин заведения многозначительно посмотрел на Ксению и хлопнул себя по животу:
– Что сегодня будем есть-пить, ребята?
– А что ты нам сегодня предложишь, Серега?
– Вано, для вас все самое лучшее. Настоятельно рекомендую утку моего собственного приготовления. Я запеку ее с яблоками и брусникой.
– Мы голодны, как шакалы! – взвыл Рахманов. – А ты только собираешься запекать?!
– Только спокойно, это недолго. А пока первое блюдо – рыбная солянка с каперсами! Мое фирменное! И ты это знаешь!
– Вот это по-нашему! Тащи ее скорей!
– Стоп, Вано. Мы забыли про закусоны, выпивку, фрукты и десерт.
– На твое мудрое усмотрение. Но только сам понимаешь, Серег… – Рахманов осторожно скосил глаза на Ксению.
– Стало быть, вы бизнесмен? – поинтересовалась Ксения, когда они остались одни.
– И бизнесмен тоже. Это вас удивляет?
– Просто из вашей книги мне показалось, вы человек творческий. Да и друзья ваши все музыканты. А не бизнесмены…
– Ах-ха! – рассмеялся от души Рахманов. – Спасибо на добром слове. Но я думаю, что настоящий бизнес и творчество – неразделимые понятия. Мы говорим "бизнес" – подразумеваем творчество. Мы говорим "творчество" – подразумеваем…
– Разве? – усомнилась Ксения, вспоминая Володин бизнес.
– А как же?! Вот, например, Серега. У него чудесный ресторан. Он настоящий бизнесмен-ресторатор. Но кулинария для него творчество. Он сам готовит. Творит! Это для него творческий акт!
– У вас тоже ресторан? – догадалась Ксения. – Теперь понятно.
– Ксения, вовсе нет! – умилился Рахманов.
– А что же?
– А угадайте. В качестве подсказки скажу: мой бизнес связан с рок-музыкой. Но только отчасти. Бьюсь об заклад – не отгадаете!
– Вы… – задумалась Ксения. – Как же это называется… Продюсер?
– Можно, конечно, и так сказать, – нехотя согласился Рахманов. – Но очень приблизительно.
Пришел Сергей. Прислушиваясь к разговору и хитро улыбаясь, он расставил перед гостями тарелочки с салатами и бутылки вина.
– А можно я подскажу? – мучительно простонал ресторатор. – Только намекну?! Это будет считаться звонком другу. Вано у нас…
– Ни в коем случае! – запротестовал Рахманов. – Никаких звонков! И никаких друзей я не потерплю!
– Тогда удаляюсь за уткой.
– Иди-иди. Ну, Ксения, как?