В сложившихся обстоятельствах оно не слишком мне пригодилось. - Неожиданно Максина разрыдалась. Джуди, положив руки на плечи подруги, ждала, пока та успокоится.
- Что мне делать, Джуди? - проговорила Максина сквозь рыдания. - Чарльз переехал к себе в кабинет и не хочет ни видеть меня, ни разговаривать со мной.
- Как она выглядит? - спросила Джуди. - Красивая изящная блондинка?
- Нет, нет. Совершенно не стильная, грубая деваха. Из тех женщин, кто может под одеть черную комбинацию под белую кофточку, - шмыгая носом, произнесла Максина.
- Но, видимо, в ней есть что-то, необходимое Чарльзу. И она твердо намерена его заполучить.
Не так ли?
Максина выпрямилась, и взгляд ее загорелся гневом.
"Отлично, - подумала Джуди. - Она не справится с ситуацией, пребывая в тихой тоске. Тут необходима злость".
- Я уверена, что эта скотина заранее все продумала, - говорила тем временем Максина. - Я отправила телекс из гостиницы, в котором сообщала Чарльзу точное время моего рейса. Я уверена, что она перехватила телекс и не показала его Чарльзу. Он не выносит сцен и вообще любых неловких ситуаций. Удивляюсь, как ей удалось затащить его в постель у нас в доме.
- Она, должно быть, его раззадорила. Классический прием любовницы., .
- Но как мог Чарльз… - возразила было Максина и вдруг подумала, что, возможно, мужа подкупила именно активность этой женщины. Она вспомнила грузное тело, восседающее верхом на ее муже. Сама Максина уже много лет не позволяла себе заниматься любовью в такой позе. Ей казалось, что это самый невыгодный для нее ракурс. Максина наконец поняла, что в своем невозмутимом, переходящем во флегматичность спокойствии она уступила мужу инициативу и ответственность за все, происходившее под шелковым голубым одеялом. Уже много лет они занимались любовью в одной и той же позе, а ведь раньше Чарльз так любил разнообразие.
Максина отставила в сторону чашку с шоколадом.
- Но я ни за что не поверю, что он действительно хочет на ней жениться. Не пройдет и года, как она развалит ему все дело. Пожалуйста, помоги мне, Джуди.
- Не исключено, что нуждается в помощи как раз Чарльз, - задумчиво произнесла мисс Джордан. - Ему надо помочь выбраться из ситуации, в которой он отвратительно себя чувствует. И ни за что на свете не оказался бы, если бы не эта ловкая девица. Мне приходилось сталкиваться с хищными женщинами. - Она сделала маленький глоток. - И зачем только ты взяла ее на работу?
- Мы получили просьбу от правительства Китая помочь в организации производства шампанского. А у этой скотины оказался диплом Восточного факультета.
Максина сидела за туалетным столиком, и в зеркале отражалось лицо очень красивой и очень несчастной женщины. "Я же дизайнер, - думала она. - Почему я оформила нашу спальню в серых тонах? Я позволила хорошему вкусу одержать верх над чувственностью? Что бы сказала моя тетя Гортензия?"
Рядом с Максиной всегда лежал ее деловой блокнот, и сейчас, взяв его в руки, она набросала новый план отделки спальни.
- Никаких соболей сегодня, Гонорина, - сказала она, обращаясь к пожилой женщине, стоявшей возле платяного шкафа. - Они слишком темные и тяжелые. Я уже тысячу лет не надевала свою рыжую лису. А на вечер приготовьте, пожалуйста, мой розовый костюм от Сен-Лорана.
Шазалли ожидали гостей.
Чарльз первым спустился к завтраку в желтую, отделанную в китайском стиле чайную комнату.
Застенчивый, скромный Чарльз был очарователен в своей явной беспомощности. Теперь с очевидно виноватым видом он сидел у камина в своей излюбленной позе - верхом на стуле, повернувшись спиной к пылающим поленьям.
Следующим прибыл Ги Сен-Симон в небесно-голубого цвета костюме.
- У кровати в стиле Людовика необходимо заменить матрас, - позевывая, сказал он, обращаясь к хозяйке.
"Ги полнеет", - подумала Максина.
Высокий мужчина, пробормотав адресованное ко всем "здрасьте", сел рядом с хозяйкой.
- Время не властно над тобой, Максина.
- Как и над тобой, Пьер, - ответила она, подумав, что это и в самом деле почти правда. Альпийское солнце сделало лицо ее первого любовника более смуглым, чем раньше, и на фоне загара белыми ниточками проступали морщинки вокруг глаз, но слегка вьющиеся светлые волосы были такими же густыми, как раньше, а тело казалось сильным и стройным.
Джуди спустилась к завтраку позже всех. Проснувшись, она сразу набрала номер своего старинного приятеля - ныне главы корреспондентского пункта "Тайм" в Париже.
- Я не могу сказать тебе, для чего это нужно, - доверительно начала она, - но мне необходимо пристроить на работу девушку с дипломом Восточного факультета. Желательно, чтобы эта должность была связана с поездками или даже длительным пребыванием за границей.
Днем, пока остальные охотились, Джуди несколько раз обыграла Ги в карты, и в конце концов он с раздражением швырнул колоду на стол.
- Ты ничуть не изменилась за последние двадцать лет. Вы, американцы, охвачены жаждой выигрыша и хотите любой ценой быть первыми. Но здесь, во Франции, гораздо важнее быть первоклассным.
Несмотря на его позу утомленного и пресыщенного жизнью декадента, Джуди прекрасно знала, что секрет успеха Ги был в его потрясающей работоспособности.
Джуди схватила пресс для бумаг и сделала вид, что собирается запустить им в партнера. Тот шутливо поднял руки:
- Сдаюсь, сдаюсь! А ты все равно не посмеешь бросить в меня эту аметистовую штуковину.
Это же подарок Кейт к бракосочетанию Максины. - Неожиданно его смех стих. - Какая это была красивая свадьба! И как горько теперь видеть Максину такой страдающей. Я всегда знал, что Чарльз будет ей изменять, потому что она так плохо одевается. Темные, мрачные тона и никакой косметики. Ей необходимо дать Чарльзу то, чего ему так не хватает, а не позволять гулять на сторону.
- Ты просто не представляешь себе, как я тебе благодарна, - говорила Максина часом позже, снимая бархатное платье кораллового цвета, в котором она была за обедом, и надевая светлый атласный пеньюар.
- Проблемы других людей всегда легче решить, чем свои собственные. - Джуди улыбнулась отражению Максины в зеркале. - Особенно их сердечные проблемы. А они есть у всех.
- И у тебя, с твоим новым молодым возлюбленным? Ему, кажется, двадцать девять? Как выглядит любовь с человеком, который настолько моложе? - спросила она, прищурив глаза.
- Максина, не говори цитатами из "мыльной оперы". В наших с Марком взаимоотношениях возраст не играет никакой роли. Мы устраиваем друг друга, потому что оба мы независимые люди и уважаем чужую свободу. Он получил женщину, которая восхищается его талантом, уважает его обязательства и не вцепляется в него, как клещ.
А я получила восхитительного любовника, который к тому же не требует, чтобы ему каждый день подавали горячий обед.
- А ты не боишься будущего, Джуди? Не боишься того, что станешь похожа на старую швабру?
- Женщины всегда особое внимание уделяли внешности. Но все мы знаем красавиц, которые неимоверно скучны и неинтересны. Очарование совершенно не зависит от того, в каком состоянии твоя шея.
Максина бросилась к зеркалу.
- Позаботься о Лили ради меня, Марк, - были последние слова Джуди, обращенные к любовнику перед отлетом из Нью-Йорка. Он был смущен. Когда Джуди присутствовала рядом с ним в его жизни и его постели, Марк чувствовал себя защищенным от любых соблазнов. Но без Джуди он не мог совладать со все возрастающей тягой к Лили. Ненавидя себя за отсутствие воли, Марк вдруг обнаружил, что всю вину за свою собственную слабость он пытается переложить на источник переживаний. Он с раздражением указал Лили на то, что она устраивает бардак в квартире, разбрасывая повсюду свою косметику и журналы.
- Но что мне делать? - удивилась та. - Я торчу здесь как приклеенная и не могу никуда выйти из-за фотографов.
- Не драматизируйте, пожалуйста. Нет никаких причин, чтобы сидеть взаперти. Если вы будете избегать фешенебельных районов города и гулять там, где никто не рассчитывает встретить кинозвезду, все будет в порядке.
Лили озадаченно смотрела на него.
В субботу он повел ее ужинать в небольшой восточный ресторанчик. Потом они смотрели Рембрандта в Метрополитен-музее. Некоторое время они побродили по слякотным дорожкам Центрального парка. Становилось все холоднее, и они остановились на углу, напротив итальянского ресторанчика.
- А вы знаете, как здесь можно подучить бесплатную бутылку итальянского вина? - спросил Марк. - Нет? Я так и думал. - Он сообщил метрдотелю, что сегодня день рождения Лили, тот бросился на кухню, принес оттуда бутылку искрящегося итальянского шампанского и, расцеловав Лили в обе щеки, торжественно вручил ей подарок.
- А вы когда-нибудь пробовали проделывать такие фокусы с Джуди? - поинтересовалась Л или.
- Нет. Я очень давно этого не делал. - Марк уже разливал шампанское по бокалам. - Ничего, я верну им деньги на чаевых. Ну, с днем рождения! Джуди вообще не любит итальянских ресторанов. Она говорит, что еда там слишком острая.
Она же, как вы знаете, очень дисциплинированна. И это одно из качеств, которые я в ней люблю.
- А еще что?
- Многое. Так сразу всего и не перечислишь.
Не говоря уже о ее остром уме, мне нравятся в ней профессионализм и энергия, ее уравновешенность и ее опыт.
- А также ее статус, ее влияние и связи, ее интересные друзья? - насмешливо проделжила список Лили.
- Конечно! Я же сказал - многое. Женщины никак не могут понять, что мужчины не влюбляются в них за какое-то конкретное качество. Он любит ее всю, целиком. А женщины вечно озабочены несколькими деталями своей внешности, которые им хотелось бы изменить. Джуди не тратит времени на такие пустяки. И она очень помогла мне.
- Каким образом? - удивилась Лили.
- Она дала мне уверенность в себе. - Марк вновь наполнил бокалы. - Крайне важно получить поддержку от человека, чей опыт и суждения уважаешь, но только не от собственной матери. - Он рассмеялся. - Джуди сначала казалось, что у нее ко мне чисто материнская привязанность, а у меня к ней - сыновняя. Но у меня уже есть одна замечательная мать, и другая мне не нужна.
- А ей не бывает одиноко, когда вас нет рядом?
- Я не знаю. - Ему никогда не приходило в голову, что блистательная, уверенная в себе Джуди может ощущать одиночество. И опять, сам того не желая, Марк попытался сравнить двух женщин.
Максину чуть потряхивало на высоком сиденье старинной коляски, в которой она ехала через лес. Щеки ее горели от холода, и она ощущала легкий страх. Как только компания въехала в лес, три оленя бросились со скользкой размытой дороги в чащу. Охотники на лошадях пустились за ними, весь лес огласился звуками рожков.
Пьер, сдерживавший рвущихся вперед лошадей, обернулся к Максине. Коляску тряхнуло, и графиня Шазалль на мгновение оказалась прижатой к сидящему на козлах человеку.
- Да, не хотелось бы здесь загреметь, - сказал Пьер, уже намеренно прижимаясь к своей спутнице.
"Так, - подумала Максина, - послание отправлено и получено".
- Если поехать через буковую рощу, то мы нагоним их у подножия холма, - произнесла она вслух.
Лошади понеслись в указанном направлении, а Пьер, придвинувшись поближе к Максине, вдруг прильнул губами к ее губам. "А почему бы и нет?
Он флиртует со мной все выходные, и мне это нравится, - усмехнулась Максина. - Есть что-то особенно лестное в том, что твой первый любовник дает понять, как он хотел бы вновь оказаться с тобой в постели. Я была верна Чарльзу в течение двадцати лет, а в награду получила шлюху в собственной спальне".
- Тут неподалеку есть амбар, - полувопросительно сказала она.
- Отлично, - отозвался Пьер.
Теперь Максина дрожала от возбуждения, ожидая, пока Пьер распрягал обеих лошадей и заботливо укрывал их попоной. Потом он обернулся к Максине и, взяв ее за подбородок, крепко поцеловал в ледяные губы.
- Давай залезем на самый верх копны, там будет теплее.
Они взявшись за руки, стали осторожно забираться наверх.
- Я не могу стоять, у меня ноги подкашиваются, - прошептала она.
- У меня тоже, - ответил он.
Они буквально упали на сено. Его руки проникли под мягкий мех ее лисьей шубы. Ее дрожащие пальцы пытались расстегнуть пуговицы на его рубашке, а он уже стягивал с Максины свитер.
- Твоя грудь ничуть не изменилась, - пробормотал он, осторожно водя языком по ее крепкому соску. Максина застонала от наслаждения, подумав, что существует, наверное, некая невидимая нить высокого напряжения, ведущая от сосков к паху.
"Вот он, - говорила себе Максина, - тот момент, когда единственное, чего тебе хочется, - это спокойно лежать и позволить удовольствию поглотить тебя целиком". Но, вероятно, именно потому разладились их отношения с Чарльзом.
Она всегда отдавала инициативу ему, сама же была пассивной и сдержанной - такой, какой люди, знавшие Максину вне постели, никак не могли ее представить. Если бы только она не начала полнеть! Если бы только она была в приличной форме! Тогда она вела бы себя иначе. Но она слишком хорошо знала изъяны собственной внешности.
"Я не могу сосредоточиться на нескольких вещах одновременно: пока он целует мне грудь, заставляя стонать от удовольствия, я не могу ни о чем думать, не могу пошевелить рукой, я в состоянии только чувствовать".
- Ну, теперь моя очередь, - сказал Пьер, будто услышав ее мысли. Он перевернулся на спину, и Максина притронулась к его упругой плоти. Она прикрыла зубы губами, став похожей на очаровательную обезьянку, и взяла член в рот.
"Но ведь все это в мой рот не поместится", - обеспокоенно подумала она.
Пьер извивался от удовольствия.
- Попробуй делать руками и ртом одни и те же движения в одном и том же ритме, - попросил он. И неожиданно давно забытое чувство уверенности в себе вернулось к ней.
Чуть позже, заботливо укрывая ее белое, чуть полноватое тело рыжей лисьей шубой, Пьер прошептал:
- Я мечтал о твоей груди двадцать лет, А ты хоть иногда меня вспоминала?
Максина прекрасно понимала, что это обычный во Франции разговор после соития, и поэтому предпочла ответить в том же духе:
- Конечно. Ты же знаешь, каждая женщина всегда помнит своего первого любовника.
Чуть отодвинув меховой воротник, он поцеловал ее золотистые волосы.
- А как твоя жена, Пьер? - неожиданно спросила Максина.
- Сразу видно, дорогая, что ты не привыкла изменять мужу. Одно из правил адюльтера - никогда не упоминать о жене, но, уж коли ты спросила, могу тебе сказать, что она вся поглощена детьми, а свой супружеский долг мы исполняем каждую субботу.
"Как это похоже на Чарльза и меня!" - вздохнула про себя Максина.
- А мы гадали, куда же вы подевались, - приветствовали их охотники, когда коляска поравнялась с подножием холма.
- Хотели срезать дорогу и заблудились, - простодушно ответил Пьер, и спокойное выражение его голубых глаз ни на секунду не изменилось.
"Интересно, как это Максина могла потеряться в своем собственном поместье?" - удивилась Джуди и, взглянув на Чарльза, поняла, что и ему пришла в голову та же самая мысль. "Хотя при сложившихся обстоятельствах, - подумала американка, - ему глупо было бы разыгрывать оскорбленного мужа". И все-таки она выбрала крайне неподходящий момент. Тем более что, несмотря на все усилия Джуди застать Чарльза одного, он явно избегал разговора с глазу на глаз.
Поэтому она была крайне удивлена, когда он предложил подвезти ее в аэропорт. Еще больше она изумилась, когда, проехав примерно с километр, Чарльз произнес:
- Я хотел предоставить тебе возможность урезонить меня еще раз, ты ведь именно поэтому примчалась сюда. Ненавижу женские заговоры!
Он резко прибавил скорость, хотя именно в этот момент машина вышла на крутой вираж, и Джуди вспомнила, что Чарльз очень скверный водитель. Между тем он продолжал:
- Не понимаю, почему Максина ожидает от меня соблюдения каких-то приличий, когда сама крутит роман с этим идиотом у всех на глазах!
"Хорошо бы все-таки Максина не была такой идиоткой!" - подумала Джуди про себя, а вслух произнесла:
- Я уверена, Максина даже не взглянула бы в сторону Пьера, если бы ты, Чарльз, не причинил ей такую боль. Зачем ты это сделал? Ты что, уже достиг возраста, когда необходимо подтверждать свою мужскую состоятельность?
- Ты говоришь так, будто речь идет об артрите. И вообще, Джуди, почему бы тебе не заняться собственными делами?
- Но судьба Максины - это и есть мое дело.
Равно как и твое, Чарльз. Надеюсь, ты понимаешь, что у этой твоей ассистентки нет ни статуса, ни образования, ни породы, чтобы управлять замком и всем остальным хозяйством. В общественном сознании обаяние Максины ассоциируется с твоим шампанским. Она блистала в твоих телевизионных рекламах по всему миру. Ты вынужден будешь признать, что поменять образ фирмы не так легко, как сменить жену.
Чарльз выехал на виадук и еще больше увеличил скорость.
- Сменить жену тоже не так легко. Мой адвокат мне это уже объяснил. Можешь не беспокоиться, Максина получит достаточно денег.
- Но ей нужны не деньги, а ты, Чарльз.
- И ты полагаешь, я в это поверю после того, что видел вчера?
- Я не знаю никого, кто бы сохранял верность мужу на протяжении столь долгого времени. И ты знаешь, что Максина любит тебя. И ты любишь ее. Только она может тебя рассмешить. Ты привык к ней, как малыш привыкает к своим пеленкам. И она мать твоих детей.
Воцарилось молчание. Чарльз, не говоря ни слова, вглядывался в дорогу.
- И как, ты полагаешь, я могу из этого выпутаться? - спросил наконец Чарльз, когда машина уже подруливала к аэропорту.
- Тебе надо глубоко вздохнуть и сказать этой женщине, что не собираешься менять жену. Возможно, тебе придется заплатить ей. Годовая стипендия, думаю, ее вполне устроит. Найди ей работу - лучше оплачиваемую и более престижную.
Объясни ей, что предоставляешь ей выбор - деньги плюс хорошая работа или ничего.
- Вы, американские женщины, такие жесткие.
- Жесткие означает разумные и твердо стоящие на своем. Не желающие, чтобы ими вертели по чьему-либо усмотрению. Надеюсь, что ты тоже окажешься жестким, Чарльз.
- Уик-энд без тебя показался мне таким долгим, - сквозь сон прошептала Джуди, когда Марк, осторожно обняв ее, подвинул ближе к себе. - А что ты делал без меня, Марк?
- Ничего особенного. Погода была чудовищная. Сводил Лили в пару ресторанов.
- Звучит не очень-то весело.
- Да, - согласился Марк и вдруг понял, что прошедшие два дня были изумительными, что, после того как он провел сорок восемь часов с Лили, его реакция на нее - реакция чисто физического вожделения - изменилась. Сейчас он в первую очередь вспоминал ее доброжелательность, ее энергию, ее гнев, ее задумчивость и ее пафос И все это казалось ему невероятно привлекательным.
Марк почувствовал на губах кончик языка Джуди и автоматически опустил руку ей на бедро.