Лишь с третьей попытки ему удалось облачить Тедди в этот ночной комбинезон. Фиби стояла рядом, словно не видя происходящего. Взяв малыша в одну руку, Лео вывел ее из комнаты.
– Помоги мне с бутылкой, – нежно сказал он, надеясь, что его слышат.
Фиби кивнула.
В кухне он усадил ее в кресло. Сев перед ней на колени, он подождал, пока Фиби поднимет на него взгляд.
– Ты в состоянии держать племянника?
Она взяла маленький живой комочек, и слезы снова хлынули из ее глаз.
– Есть готовая бутылочка, – еле слышно проговорила она. – Поставь ее в кастрюлю с горячей водой, пусть нагреется.
Лео несколько раз видел, как она это делает, поэтому легко справился с заданием. Когда все было готово, он вновь посмотрел на Фиби. Она крепко сжимала Тедди в руках. Не стоило опасаться, что ребенок может упасть. Вот только разговаривать с мальчиком она прекратила.
Лео положил руку ей на плечо:
– Покормишь сама или доверишься мне? Я с радостью попробую.
Вопрос повис в воздухе на долгие секунды. Затем Фиби резко встала, протягивая ему Тедди:
– Покорми ты. Я пойду к себе.
Лео схватил ее за запястье:
– Ты никуда не пойдешь. А посидишь здесь со мной и малышом.
Глава 13
Фиби была слишком истощена, чтобы сопротивляться. Лео смотрел на нее добрым взглядом, в то же время не терпящим возражений. Она последовала за ним в гостиную, где села на пол, поджав под себя ноги. Лео с Тедди на руках присел рядом с ней. Лео поднес ему бутылочку, и мальчик послушно обхватил ее губками, словно Лео кормил его каждый день.
В камине еще плясали огни костра, Лео от души набросал в него дров. Но Фиби дрожала от холода. Стиснув зубы, чтобы те не стучали, она хотела было встать за шубой. Но идти к входу так далеко. Она попросту не дойдет туда на своих ватных ногах.
Стараясь отвлечься от мыслей, Фиби краем глаза смотрела на Лео. Они словно сошли с картины неизвестного художника: широкоплечий силач кормит крохотного младенца. Несмотря на отсутствие опыта, Лео справлялся с задачей на "отлично". Тедди крепко сидел в его сильных руках, а Лео то и дело поправлял бутылочку, чтобы мальчику было удобнее.
Сразу за ними – оставленные украшения. Все, кроме зеленой коробочки. Должно быть, он спрятал ее куда-то. Фиби прекрасно помнила день, когда купила ее. Выйдя от врача, она поспешила на работу, но по дороге зашла перекусить. Нужно было что-то делать с нахлынувшей эйфорией.
Стоял сентябрь, но рождественские магазины потихоньку открывались один за другим. В первом из них внимание Фиби привлекли разложенные на столе украшения. Не помня себя от счастья, она схватила первое из них и направилась к кассе.
Она подавляла в себе воспоминания того дня. Вплоть до этого вечера. Теперь она не могла поверить, что прошло уже три года.
Лео положил руку ей на плечо, притянул к себе.
– Прижмись ко мне, – сказал он.
Фиби покорилась. Запах его геля после бритья уже привычно ударил в нос. Пламя камина и горячее тело Лео наконец стали согревать ее. Она закрыла глаза. Боль не отступала, но уже получалось думать о чем-то другом. Как наивно было думать, что уединение в лесах вычеркнет из воспоминаний тот страшный период.
Глаза Тедди закрывались, бутылочку он допил до конца. Лео вытер ему ротик платком, затем положил руку на колено Фиби:
– Ты не против, если я уложу его?
– Я сама, – отрезала она, впрочем, сомневаясь в том, что может хотя бы встать.
Лео схватил ее за руку:
– Не нужно. Я скоро вернусь.
Время в его отсутствие прошло незаметно. Фиби не помнила, как поднялась с пола и стала расхаживать по кухне. Прошло еще несколько минут, и Лео предложил ей кружку какао.
Когда оба сели на кушетку, Лео улыбнулся.
– У тебя усики, – игриво проговорил он, убирая пальцем полоску какао у нее над губой.
В душе Фиби нарастал комок раскаяния. Она сама испортила их романтический, сексуальный вечер.
Но Лео было как будто все равно. Он откинулся на спинку кушетки, вытянул вперед ноги и положил их на кофейный столик. Прижимая к груди горячую кружку, он искоса взглянул на Фиби:
– Расскажи мне, когда будешь готова.
Она кивнула, не отводя глаз от лопающихся в кружке пузырьков. Наверное, и впрямь настал час. Давно настал. Даже ее сестра не знала всех подробностей. Слишком сильна была боль, когда случилось непредсказуемое. Тогда Фиби едва не утонула в мутном океане печали и грусти.
Пытаться спастись сил не было. Единственное, что оставалось, – ждать, пока волны сами прибьют ее к берегу. Со временем боль утихнет, на смену ей придет принятие. Сегодня, оборачиваясь назад, она не знала, как пережила все это.
Лео поднялся, чтобы поправить в камине дрова и негромко включить музыку. Фиби только начала понимать, как тепло и уютно было с ним в ее доме. В ее жизни. А еще с ним было легко. Спокойно, когда хотелось тишины, и весело, когда душа требовала праздника.
Он снова сел на кушетку, укрыв их обоих шерстяным пледом.
– Его лучше сжечь, – сказал он с ухмылкой. – Ткань импортная, дешевая. Я подарю тебе плед в тысячу раз лучше и теплее.
– Я запишу его в свой список подарков. – Фиби даже смогла улыбнуться. – Прости, что сорвалась на тебе.
– Мы все срываемся на ком-то, – вздохнул Лео. – Такова уж человеческая натура.
Как будто ничего не случилось. Его терпению можно позавидовать.
– Ты просил рассказать, – начала было Фиби.
– Поверь, тебе и самой станет легче. Печаль нельзя держать внутри, важно выговориться. Когда погибли родители, нас с Люком успокаивал дедушка. Если честно, он настоящий тиран. Считал и считает, что мужчина не должен показывать свою слабость. Но тогда даже он просил нас не сдерживать эмоций. Как это было мудро с его стороны.
– Помогло?
– На какое-то время. У нас был переходный возраст, трудный период. Еще не мужчины, уже не мальчики. Было сложно признать, что мир вокруг нас рухнул в мгновение ока. – Лео покачал головой. Под пледом их пальцы соединились. Тогда он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. – Расскажи мне о ребенке.
Жгучие слезы выступили на глазах Фиби. Не только потому, что ей было грустно. Просто впервые кто-то искренне хотел ее выслушать.
– Тогда я начну с самого начала, если не возражаешь.
Лео поцеловал ей пальцы и приложил руку Фиби к своей груди. Его тепло даже через одежду грело и успокаивало.
– Я говорила, что была биржевым брокером в Шарлотте.
– Так.
– У меня все получалось, успех сопутствовал мне. Нас было семь человек, и конкуренция между нами была жесткой. Клиенты часто выбирали меня, потому что со мной они не чувствовали себя дураками, которые просто заработали денег и теперь не знают, что с ними делать.
– Я с трудом могу представить, что та Фиби теперь сама себе печет хлеб.
Тонкое замечание Лео заставило ее улыбнуться.
– Я тоже. А тогда мне хотелось достичь в профессии всех вершин. Я была настроена на финансовый успех и независимость.
– Возможно, смерть родителей лишила тебя уверенности в завтрашнем дне.
И снова в десятку.
– Ты не думал стать психологом? – спросила Фиби. – Люди выстраивались бы в очередь, чтобы услышать твои комментарии о себе.
– Это сарказм?
– Нисколько.
– С другими людьми я не так разговорчив, – признался Лео. – А с тобой у нас много общего. Но, кажется, ты не закончила.
Фиби кивнула и откашлялась, но подступивший к горлу ком не исчез.
– У меня был жених, – продолжила она. – Тоже брокер. Я думала, мы с ним команда. Как в профессиональном, так и в личном плане. Оказалось, я была слишком наивной.
– Что случилось?
Фиби тяжело вздохнула. Бередить старые раны всегда тяжело.
– Через год мы хотели пожениться. А осенью я узнала о своей беременности.
– Предполагаю, внеплановой?
– Конечно нет, – покачала головой Фиби. – Тогда мне вообще казалось, что рожают ближе к старости. В общем, мы с Риком подумали… и решили, что ребенок – это счастье. Счастье, к которому мы не были готовы, но которому решили открыться.
– И тогда вы назначили дату свадьбы?
– Еще нет. Мы посчитали нужным подождать. Мы никому ничего не говорили. Хотели сначала узнать пол ребенка, а уж потом рассказать родственникам и коллегам. Но вдруг Рик стал настаивать, что моя работа вредит здоровью малыша.
– Почему? – удивился Лео. – Я думал, работа брокера не требует физических усилий.
– Это так. Но Рик уверял меня, что на работе я много волнуюсь. Мол, стрессы вредны будущим мамам. Поначалу я не понимала, что стоит за его словами.
– А потом?
– Выяснилось, он хотел стать главным игроком в компании. А для этого нужно было избавиться от меня.
– Да уж, – выдохнул Лео.
Фиби ухмыльнулась:
– Для меня это было ударом. В тот вечер мы сильно поссорились. Он не нашел в себе смелости признать свою ошибку и во всем обвинял меня. Говорил, что для меня работа на первом месте и мне плевать на ребенка. Я назвала его свиньей. С того дня все пошло под откос.
– Ты решила не подавать заявление?
– Нет, – ответила Фиби. – Я решила, что у ребенка должен быть отец. Пусть даже такой урод. Я пыталась идти на компромиссы, постоянно сглаживала углы. Но с каждым днем наши отношения ухудшались.
– И тогда ты сделала аборт?
В вопросе Лео не было ни нотки осуждения. Скорее сопереживание.
Фиби с трудом сглотнула. Не так давно отступившая дрожь возвращалась.
– Нет. Тогда я уже хотела ребенка. Наперекор всему. Я была на четвертом месяце, когда…
Хлынувшие слезы не дали ей договорить. Лео обхватил ее плечи рукой, притянул к себе:
– Что тогда случилось, Фиби?
Она пожалела, что закрыла глаза. Картины того дня слишком живо встали перед глазами.
– Однажды у меня пошла кровь, когда я была на работе. Сильное кровотечение. Меня увезли в больницу. Но ребенка спасти не смогли. – Фиби зажала руками глаза. – Я помню, как лежала на койке, трогала свой опустевший живот и понимала, что Рик оказался прав.
– Но ты была молода и здорова, – возразил Лео. – Не вижу смысла, почему тебе не стоило ходить на работу.
– Так говорил и доктор. Он меня успокаивал, но мне это было ненужно. Я и так была спокойна. Просто мне было холодно. Холодно внутри.
Фиби уже не плакала. Печаль отступила, пришла пустота. Сухое, бесцветное чувство потери.
Ее щека была прижата к груди Лео. Он крепко обнимал ее, передавая без слов свое сочувствие и желание успокоить ее. Волосы ниспадали ей на лицо.
– Фиби, мне очень жаль.
Она пожала плечами:
– Я струсила. Не смогла стерпеть, что все смотрят на меня и жалеют. А работать с Риком в одной компании я уже не могла. Начальник с удовольствием уволил бы его и оставил меня. Но нельзя уволить человека просто за то, что он эгоистичный подонок.
– Я бы уволил, – не без злобы проговорил Лео. – У вашего начальника слишком мягкий характер. Что же касается тебя, Фиби, то ты специалист высокой квалификации. Если бы ты осталась в компании, то легче пережила бы потерю. Работа отвлекает от мрачных мыслей, а это полезно.
– Врач говорил мне и это. Но я решила, что, работая нон-стоп, попросту предала своего ребенка.
Лео обнял ее сильнее:
– Господи, Фиби, так думать неразумно.
– В нашей семье до сих пор идут жаркие споры. Кто-то считает, что женщина должна работать, остальные – что женщина хранительница домашнего очага. Каждый раз это заканчивается руганью и переходом на личности. Господи, как будто одно и впрямь лучше другого.
– Я скажу тебе так. Мое мнение, что женщины работают по разным причинам. Самореализация. Интерес в своем деле. И иногда нужда заработать на хлеб.
Фиби закачала головой:
– Ты говоришь о золотой середине. Когда-то я нашла ее. Но в жизни так не бывает. Жизнь проходит незаметно, понимаешь? В сутках всего двадцать четыре часа, и обязательно придет такой момент, когда женщина не сможет совмещать работу и дом.
– Если я правильно понял, на работу ты больше не выйдешь. Несмотря на свой талант и опыт, так?
– Я уже хочу семью, Лео. Хочу жить спокойной жизнью обычной женщины, что в этом плохого?
– Но откуда возьмется семья, если ты переехала в эту глушь? Фиби, ты занимаешься не своим делом. А нянчить ребенка сестры – это лишь уход из ситуации.
– Мне кажется, я еще не готова. Понимаю, что так можно говорить всю жизнь, но… Я не могу найти себя, я в поиске. Надеюсь, этот поиск приведет меня к золотой середине.
– Фиби, нам всем нужно жить в реальном мире. Лучший опыт приходит из ошибок.
– Это самое печальное.
– Совсем нет. Тебе просто надо снова поверить в себя.
– А если снова неудача?
– Встанешь, отряхнешься и снова начнешь сначала.
Глава 14
Состояние Фиби беспокоило Лео сильнее, чем он того хотел. Из всего следовало, что в критической ситуации она даст фору любому мужчине. В том числе и ему. И теперь было очевидно: Фиби любила свою работу. Несмотря на жесткую конкуренцию. А может быть, и из-за нее.
Хорошо, что ей хватило финансовых ресурсов на длительное уединение. Но как понять, когда пришло время покинуть домик в горах? Или она и впрямь решила жить здесь вечно? Фиби уже доказала умение быть независимой. В ее глазах, как и в ее доме, Лео видел спокойствие. Так не настал ли час найти свое счастье и обзавестись наконец семьей?
Играя с ее волосами, Лео снял резинку, которой была затянута коса. Аккуратно он вытянул черные локоны ее волос вдоль спины. Было сложно обнимать Фиби как друга, а не как любовницу.
Итак, она считала себя трусом, что было далеко от правды. Забеременев на волне успеха, зная, что ребенок положит конец карьерному росту, она не сделала аборт. А поняв, что жених ее предал, Фиби была готова жить с ним ради счастья малыша.
Это заслуживало восхищения.
Глаза Фиби были закрыты, она размеренно дышала. День выдался долгим, насыщенным и слишком эмоциональным. Очередной день, не приведший ни к чему. Как бы крепко ни спал Тедди, Фиби была не в настроении для любовных утех. Были бы они слаженной парой, секс мог бы успокоить ее. Но с новым партнером все по-другому.
Лео приподнял ее на руках, чтобы отнести в кровать. Фиби открыла глаза – такие же большие и красивые, хоть и слегка покрасневшие.
– Что ты делаешь?
– Тебе пора в постель, – сказал он, как будто это было и впрямь непонятно. – Одной.
Фиби замотала головой, лицо ее выражало решительность.
– Я буду спать здесь, чтобы видеть елку. Возьму в детской монитор и лягу здесь. Ты можешь идти, я в порядке.
Лео наклонился, кончики их носов соприкоснулись. Как бы он ни хотел поцеловать ее, но момент был явно не подходящим.
– Нет уж, я останусь с тобой.
С этими словами он направился к себе в комнату за одеялами и подушкой. Ковер возле камина подойдет ему в роли кровати. Тем более что так удобнее подбрасывать дрова. Лео почистил зубы и переоделся в пижаму.
Когда он вернулся, Фиби успела сделать все то же самое. Но вместо вязаной пижамы сейчас на ней был ночной халат со стоячим воротником. Халат был цвета слоновой кости с красными линиями, идущими от шеи до подола. Старомодный дизайн мог сделать из сексуальной Фиби Кемпер целомудренную монашку.
Если бы не спадающие на плечи волосы. И не горящие черным глаза.
Единственный вопрос занимал сейчас Лео: есть ли под этим халатом трусики?
Чего она хотела добиться этим допотопным халатом? Отпугнуть его, захоронить его желание? Что ж, тогда она плохо знает мужчин. Чем сильнее забаррикадирован замок, тем отчаяннее бьется рыцарь.
Фиби прижала к груди подушку, щеки ее раскраснелись.
– Я правда в порядке. Ты можешь идти к себе, если хочешь.
– А если не хочу?
Слова прозвучали жестче, чем Лео рассчитывал.
Глаза Фиби округлились, а он мог поклясться, что видит бугорки ее сосков, проступающие через ткань халата. Фиби облизнула губы:
– Ты очень заботлив со мной, Лео. Прости, что вечер пошел не по плану. Но, может, это к лучшему. Наверное, мы и впрямь слишком торопим события.
– Ты меня не хочешь?
Лео не знал, зачем задал этот вопрос. Ведь так он лишь раскрывает ей силу своего желания.
Фиби опустила глаза:
– Я не знаю. То есть хочу. Разумеется, хочу. Мне кажется, ты и сам это видишь. Но мы не…
– Мы не что?
Он выхватил у нее подушку и швырнул на кушетку. Вновь сжимать ее в своих объятиях – разве это не самое естественное, что он мог сделать сейчас? Казалось, он и так хотел этого всю жизнь.
– Надо быть дураком, чтобы склонять тебя к сексу сегодня, – практически прохрипел Лео. – После всего того, что случилось за этот день. Но имей в виду, ты будешь моей. Не важно, сколько мне придется ждать.
Его руки скользнули ниже спины Фиби, крепко сжали ягодицы. Теперь он точно знал, что на ней нет трусиков.
Окажи она хоть какое-то сопротивление, Лео бы отступил. Но она таяла в его руках, тело ее было таким теплым и мягким, таким безошибочно женственным под этим толстым нелепым халатом. К его удивлению, пальцы Фиби вдруг оказались под кашемировой рубашкой на его голой груди. В считаные секунды он возбудился до предела. Голос застыл в горле. Он знал: сказать что-то сейчас, значит, все испортить.
Ладонь Фиби лежала прямо у него на сердце, словно она хотела сосчитать удары. Что ж, значит, она слышит, с какой скоростью бьется это сердце. А чувствует ли она эту твердость в его штанах? Дыхание Лео сбилось, он с трудом сглотнул. Она сама не оставляет себе шансов. Несмотря на броню ее халата, самообладание Лео было на исходе.
Женщине в его объятиях тоже дышалось тяжело.
– Тебе лучше пойти к себе, – прошептала Фиби. – Пол здесь твердый, неудобный, ты не выспишься.
– Я попробую.
Лео отстранил ее от себя, надеясь, что это движение выглядело не так резко, как ему показалось. Повернувшись к Фиби спиной, он присел у камина и подбросил дров. После чего принялся раскладывать свое спартанское ложе.
Боковым зрением он видел, как Фиби накрыла кушетку простыней и одеялом, положила к ручке подушку. Затем она села на одеяло, сбросила тапочки и поджала под себя ноги. От взгляда Лео не укрылись ее обнаженные гладкие бедра. Господи боже.
Немного виски было бы как нельзя кстати. Но в холодильнике Фиби не было ничего крепче пива. Держась из последних сил, Лео встал и выключил в гостиной свет. Теперь лишь огонь и приглушенная радуга елочной гирлянды освещали комнату.
Лео проверил замок на входной двери, погасил свет в коридоре и в других комнатах. В гостиную он вернулся, только когда смог хоть немного перевести дух. Атмосфера здесь была пропитана любовью Фиби к Рождеству. Даже самый скупой на эмоции почувствовал бы это.
Спокойствие. Уют. Домашний очаг. Каждый, у кого есть глаза, мог это увидеть. В его шикарном кондоминиуме в Атланте никогда не было так уютно.
Глаза Фиби были закрыты, на губах – легкая улыбка. Она лежала как ребенок, подложив под щеку ладони. Лео не знал, спит ли она, или просто наслаждается запахом хвои, что они принесли из леса. Возможно, ее усыпил огонь в камине, трескучий и шипящий – такой же, каким его видели предыдущие поколения, сменявшие друг друга в этом доме.