Вначале задачу эту решали довольно хлопотливым способом: десяток пчел приучен в определенное время прилетать к месту, где на дрессировочном столике выставляется кормушка с заранее точно взвешенным сиропом. Общий вес выпитого пчелами корма делится на количество зарегистрированных прилетов. Так, в частности, удалось выяснить, что чем гуще - до определенного предела - сироп, тем больше выпивают его пчелы за один раз, а чем ближе к улью место взятка, тем меньше сборщицы нагружаются.
Теперь все это делается куда проще и точнее. Перед нами маленькая дощечка с проточенным в ее поверхности желобком, в котором покоится тонкая стеклянная трубочка с темным капиллярным столбиком жидкости внутри. Эта дощечка со стеклянной трубочкой напоминает шкалу термометра. Капилляр внутри градуирован хорошо видимыми делениями. Трубочка с одного конца открыта, а другим введена в изящный цветок из прекрасной синей пластмассы с желтыми и зеленоватыми тычинками и пестиком, тоже, разумеется, пластмассовыми.
Пчелы охотно посещают это подобие цветка, усердно берут здесь сироп, и количество его, выпитое при каждом посещении кормушки, определяется по передвигающейся в трубке верхушке нектарного столбика.
Число пчел, вылетающих из улья и прилетающих в улей, учитывалось раньше на глаз, а чтобы легче было вести такой учет, к улью пристраивались разным образом остекленные и перегороженные коридоры, у которых дежурило достаточное количество наблюдателей. Впоследствии для этой цели был сконструирован автомат, в котором тридцать крохотных балансиров, каждый длиной 15 и диаметром 7 миллиметров, перекрыли леток. Тридцать расставленных через один выходных и входных туннелей-трубочек должны были пропускать всех вылетающих из улья и возвращающихся домой пчел одной семьи, состоящей примерно из двадцати пяти тысяч пчел.
Входы пятнадцати туннелей были открыты, с внутренней стороны улья, входы других пятнадцати - с внешней стороны, с прилетной доски.
Проникая в трубочку-туннель, пчела своим весом опускала ее, закрывала за собой вход, после чего другая пчела в этот туннель войти уже не могла. Опустившаяся под тяжестью пчелы трубочка прикосновением контакта замыкала цепь, и электрический ток открывал выходное отверстие (в улей или в поле). Следуя по трубочке, пчела выходила из нее, и тогда туннель возвращался в прежнее положение, закрывал выход и вновь открывал вход для приема очередной пчелы.
От тридцати трубочек было сделано тридцать самостоятельных отводов к электросчетчикам, которые через каждые четверть часа автоматически отщелкивали на самопишущих аппаратах итоги.
В этом опыте все время регистрировались температура воздуха, сила ветра и его направление, атмосферное давление, яркость солнечного освещения, количество осадков, вес улья. И все это автоматически, с помощью самопишущих приборов!
Чем глубже продвигаются в неразведанные области исследователи биологии пчел, тем яснее становится, что нет границ человеческой любознательности и нет предела находчивости людей труда и науки.
При помощи довольно простенькой установки измерена сила возбуждающего пчел действия разных частей спектра, способность пчел различать длину световых волн. Если луч солнца пропустить через призму и получить спектр, то пчелы, приученные брать сироп с кормушки, стоящей на подкладке определенного цвета, постепенно сосредоточиваются именно на том отрезке спектра, который соответствует цвету подкладки под кормушкой.
Сходный опыт повторяется на обыкновенном колориметре с одной краской различной интенсивности, п таким образом открывается возможность измерить границы цветной избирательности пчел.
Пчел приучили брать сироп из кормушки, стоящей в ящике, надушенном определенным запахом. После того как сборщицы начинают сюда исправно прилетать, на том же месте устанавливается батарея из пустых ящиков, абсолютно похожих один на другой, но пахнущих на десятки различных ладов. После некоторой суматохи сборщицы прокладывают четкую воздушную трассу к уже известному им запаху - к ящику с кормом.
Так измерена обонятельная избирательность сборщиц.
На горизонтальную круглую платформу, сделанную из старого велосипедного колеса, свободно вращающегося вокруг оси, поставлены блюдца, на каждом из которых закреплены по две пробирки. В одну из них налит сахарный сироп, в другую - раствор ароматического вещества, далее, соответственно, тот же раствор и чистая вода. Для того чтобы пчелы, приученные на кормушке к запаху ароматического вещества, не привыкали к определенному положению пробирок и блюдец, платформу все время вращают вокруг оси. С помощью этих опытов показано, что обоняние пчел несравненно острее человеческого: некоторые ароматические вещества опознавались сборщицами в растворе один на миллион!
Пчел приучили брать сироп из кормушки, поставленной с камере, з которой поддерживалась определенная температура, и после того испытали в камерах с разной температурой. Так выяснилось, что пчелы способны отчетливо воспринимать различия всего в 2 градуса!
Драгоценное умение открытыми глазами видеть явления живого мира и великолепное искусство спрашивать в опытах растения, животных, испытывать живую природу и получать необходимые ответы требуются и ученым-исследователям, и мастерам-практикам.
По-разному проходят весна и лето в различных местах. Да и в одном и том же месте весна на весну и лето на лето в разные годы не похожи. Однако, как опытный капитан парусника приводит свое судно в намеченную гавань при всяком ветре и даже при штиле, умелый пчеловод при всех условиях, при всякой погоде обеспечивает опыление посевов, сбор меда и воска.
Уже весной, выставляя ульи с пчелами на точок, пчеловод начинает прокладывать свой курс к цели.
Одни ульи с семьями, которые медленно растут и долго набирают силу, он выставляет пораньше и на таком месте, чтобы солнце подольше их освещало. Для других ульев с семьями, более склонными к роению, он с весны подобрал место, где они не будут слишком прогреваться и где в самые жаркие часы на них обязательно будет падать тень рядом стоящего дерева. И те и другие ульи он ставит в хорошо защищенное от ветров место и так поворачивает летком, чтобы пчеле нетрудно было и вылетать из улья, и возвращаться домой со взятком.
Чем больше таких мелочей умеет предвидеть и использовать пчеловод, тем более послушны ему пчелы каждой семьи. И он выращивает их, чтобы в день, когда это понадобится, выпустить сотни тысяч крылатых сборщиц на взяток.
Пчелы, которые вереницами потянутся на сбор нектара, начинают развиваться задолго до вылета.
Еще зеленеют первые всходы тех растений, с которых должен быть получен взяток, еще некоторые из растений даже и не посеяны, еще не начали набухать по-настоящему цветочные почки на деревьях-медоносах, а пчеловод уже сделал все от него зависящее, чтобы сотни тысяч сборщиц к нужному сроку созрели в ячейках.
Новые пчелы должны появиться на свет задолго до начала главного медосбора, чтобы успеть еще проработать положенное время в улье, до того как первые бурные танцы разведчиц оповестят их о начале взятка и они выйдут в полет, захваченные летной горячкой.
С этой минуты вся сила семьи будет направлена на сбор, приемку и переработку нектара.
Так оно и получается у опытного пчеловода, если он умеет присматриваться к ходу весны и лета, к их приметам и особенностям.
Умение, а пожалуй, и искусство заключаются здесь в том, чтобы не промахнуться во времени, в том, чтобы использовать на взятке всю силу семьи.
Идя к этой цели, знающий свое дело пчеловод ускоряет и усиливает или, наоборот, сдерживает и прерывает яйцекладку маток. Он увеличивает семьи, наращивая в них число пчел, а когда требуется, умеряет их рост. Он уверенно делит семьи и производит для этого, если надо, пересадку матки, отделяя или удаляя ее из разделяемой семьи, с тем чтобы пчелы в ответ на это заложили маточники. Иногда пчеловод соединяет семьи. Он специально разводит или, наоборот, предупреждает появление трутней; сам подкармливает пчел или изымает из улья залитые медом соты; заставляет пчел усиленно выделять воск, строить, оттягивать вощину и вести побелку суши или, наоборот, всячески отвлекает семьи от строительных занятий.
Пчеловод ни на один день не выпускает пчел из-под своего влияния и, используя законы пчелиной семьи, управляет ее жизнью.
При всех условиях: на колхозной ли пасеке, или в вишневом садике на усадьбе колхозника, в палисаднике перед домом рабочего на Урале или на балконе седьмого этажа где-нибудь в городе, а то и на крышах домов, где когда-то ворковали любительские голуби, - везде у опытного и умелого пчеловода пчелы делают то, что ему требуется.
Пчелы в улье все больше покоряются воле человека. Но для опыления цветков человеку необходимо управлять работой пчел и вне улья - в поле, в саду. Между тем здесь, под открытым небом, пчела выходила из повиновения человеку. Она улетала по вызову танцовщиц, по адресу, указанному ими, и, привязавшись к месту взятка, продолжала посещать только его. И люди не знали, как направить полет пчел в своих целях. А это крайне важно, хотя бы, например, для того, чтобы принудить пчел опылять цветки тех возделываемых растений, которые пчелы сами не посещают.
ПЧЕЛЫ И УРОЖАЙ
ДАВНО начаты в нашей стране и все шире развертываются под руководством Коммунистической партии и Советского правительства грандиозные работы по преобразованию земли.
Навсегда уничтожены межи, разделявшие поля. Совершенствуется использование земельных угодий. Улучшаются системы обработки почвы и применения удобрений. Внедряются наилучшие сорта культурных растений. Сооружаются пруды и водоемы; развивается искусственное орошение. Освоены массивы целины и залежи. Созданы новые пшеничные центры, новые крупнейшие сельскохозяйственные базы.
Работы, призванные положить предел господству многих стихийных сил природы, ведутся в небывалых темпах и невиданных масштабах. Цели этих работ грандиозны.
На нашей социалистической земле должна быть обуздана стихия, действовавшая вчера против человека, во вред ему. Природа должна работать на человека.
Народы Советского Союза решили добиться, чтобы сельское хозяйство не зависело более от капризов погоды и при любых условиях из года в год давало столько продуктов, сколько необходимо для полного удовлетворения потребностей государства.
И вот уже шумят в степи на новых плотинах водосбросы и тихо плещутся волны у берегов искусственных морей. Голубое небо смотрится в зеркала прудов, обрамленных густой зеленью насаждений. Маленькие, кажущиеся игрушечными, арки солнечной радуги мерцают над посевами и насаждениями в капельном тумане искусственного дождя. Цветут, подставляя с утра до вечера свои золотые корзинки солнцу, бескрайние посевы подсолнечника… Бело-розовым цветом кипят гречишные поля… Цветут посевы семенников трав… И каждый цветок на полях, едва распустившись, ожидает посещения пчелы…
В университетском саду, близ Тбилиси, было взято под наблюдение дерево яблони Ренет. Весной, когда цветочные почки начали набухать, крону дерева разделили на три части, оставив в каждой одинаковое число цветков.
Первую треть кроны одели в надежный матерчатый изолятор. Насекомые к этим цветкам не имели доступа, все цветки были опылены искусственно, вручную.
Вторую треть кроны покрыли просторным марлевым колпаком-изолятором, под который поставили улей с пчелами. Эти пчелы летали под марлей и свободно посещали находившиеся здесь цветки.
Последняя треть кроны осталась свободной, открытой для ветра и для доступа насекомых.
После того как дерево отцвело, подсчитали завязавшиеся плоды.
Из всех искусственно опыленных цветков только шестая часть дала завязь. На открытой части кроны завязи образовались в одной трети всех цветков. Под марлей же, где летали пчелы из улья, завязь получилась на половине цветков.
К осени на ветвях с опыленными вручную цветками плодов было совсем мало, ветви торчали кверху.
На ветвях той части кроны, которая оставалась открытой, ветви были слегка пригнуты.
Там же, где под марлей летали пчелы, ветви до самой земли поникли под сладкой тяжестью урожая крупных плодов.
Сходные опыты не раз проводились и с яблонями многих других сортов, и с всевозможными другими плодовыми и ягодными растениями, а также и с полевыми - с подсолнечником, с гречихой…
И во всех опытах получалось, что пчел действительно можно считать делающими не только мед, но и урожай.
Самое великое и важное обязательно в чем-нибудь зависит от самого малого и простого. Вот и грандиозные работы по подъему, культуры социалистического земледелия, по завоеванию высоких и устойчивых урожаев в каком-то звене оказались связаны с крохотным насекомым, которое своим мохнатым и гибким язычком пробирается в венчики цветков многих весьма важных для хозяйства растений.
Посевы культур, опыляемых пчелами, занимают на полях СССР многие миллионы гектаров. Неудивительно, что перед агрономической наукой встала задача превратить пчелу в безотказного опылителя. Здесь стоит рассказать подробнее о том, как была решена эта непростая задача.
ПЧЕЛЫ ЛЕТЯТ ПО ЗАДАНИЮ
ТЕПЕРЬ это уже во многих отношениях только история, но история весьма поучительная и вполне убедительно подтверждающая, что, когда "пчела за данью полевой летит из кельи восковой", агроному далеко не всегда безразлично, с каких именно растений собирает она для себя дань. Больше того: для агрономов может быть важно, чтобы пчелы, покидая улей, направлялись не куда попало, а на определенные поля, на определенные культуры, и посещали их не как попало, а самым исправным образом, проверяя все цветки, причем, по возможности, неоднократно.
Именно такая задача встала в тридцатых годах перед агрономами, которых буквально, в отчаяние приводили безобразно низкие урожаи клеверных семенников. А под травы в то время отводились огромные площади, и семян их каждый год требовалась уйма.
Все старые книги единодушно утверждали, что пчела на красный клевер вообще не летает, так как своим коротким, в среднем 6 - 7-миллиметровым, хоботком не может добраться до запасов нектара, хранящегося на дне узкой и глубокой, почти 10-миллиметровой, цветочной трубки.
Вопреки этим утверждениям, профессор Александр Федорович Губин не раз видел на клевере пчел. Он решил проверить правильность книжных истин и провел внимательные наблюдения. Оказалось, что пчелы, хотя и вяло, все же посещают клевер: из каждой сотни сборщиц одна-две наведывались и на его цветки.
Но агрономы и раньше знали, что на всяком посеве пчел тем больше, чем ближе расположен участок от пасеки. Исходя из этого, А. Ф. Губин и решил: ульи надо устанавливать на разных концах поля, с тем чтобы пчелы летали друг другу навстречу и равномерно охватывали полетами все поле; при этом пасека в шестьдесят - сто двадцать ульев окажется достаточной для опыления всех цветков даже на обширном семеннике.
Если бы на цветки летало больше пчел, достаточно было бы пасеки и меньшего размера. Но как же сделать, чтобы пчелы усерднее посещали семенники?
Пчелы сами ответили на поставленный им вопрос.
В улей, над рамками, была поставлена кормушка со сладким сиропом, имевшим запах мяты. Под самыми летками улья были положены два листка фильтровальной бумаги: один, смоченный чистой водой, другой - водой с каплей того же душистого мятного масла.
Пчелы, привыкшие к запаху мяты, вылетая из улья, стали садиться на листок, пахнущий мятой.
Тогда был проведен опыт более сложный.
Плошку с мятной подкормкой оставили в одном улье, и в то же время уже не под самым летком, как раньше, а поодаль от пасеки были поставлены четыре блюдца: одно - с чистой водой, другое - с чистым сахарным сиропом, третье - с мятной водой без сахара и четвертое - с сахарным сиропом, пахнущим мятой. И что же?
Пчелы из всех ульев равнодушно пролетали над наблюдательным столиком, интересовались же им обитательницы только одного улья - того, в котором стояла плошка со сладкой мятной подкормкой.
Не все блюдца на столике интересовали этих пчел одинаково: на блюдце с чистой водой не опустилась ни одна, на блюдце с сахарным сиропом прилетели двадцать три, на блюдце с мятной водой - шестьдесят две, на блюдце с мятным сиропом - сто тридцать одна.
Если назавтра не давали в улей сиропа, результаты получались те же. Пчелы как бы говорили: "Мы еще помним запах вчерашней подкормки". И лишь когда семьи оставляли в улье без сладкой подкормки по три-четыре дня подряд, число пчел, прилетающих на блюдце с сиропом, стало быстро сокращаться.
Так была определена граница пчелиной памяти на запах.
Но может быть, аромат мятного масла воспринимается пчелами как-нибудь особенно?
В новых опытах в ульи были поставлены плошки с сиропом тминным, ландышевым, белоклеверным. Подсчеты пчел, прилетавших к наблюдательному столику и садившихся на блюдца, говорили: пчелы одинаково хорошо запоминают разные запахи и слушаются пчеловода, читая его команду в аромате подкормочного сиропа.
Эти опыты проводились в то время, когда цвел куст сирени, который пчелы обычно не посещали.
Для последней проверки решено было поставить в улей сиреневый сироп и проверить его действие не на наблюдательном столике, а на цветущем кусте сирени.
Душистый приказ дрессировки был услышан: с утра вылетели пчелы на сирень и до сумерек не переставали посещать ее цветки.
Пора было приступить к последней, решающей проверке.
Она была со всей тщательностью проведена в полевых условиях и самым наглядным образом показала, что пчел можно заставить усердно посещать и успешно опылять цветки даже таких растительных видов, на которых они не находят для себя сладкого нектарного взятка.
Так был открыт способ дрессировки пчел.
Самые выдающиеся агрономы нашей страны увидели в новом открытии подлинное событие в истории агробиологической науки.
"Коротко и образно выражаясь, - писал академик П. Н. Лисицын, - Губин нашел способ "заваживать" пчел и направлять их куда надо. Это открытие настолько важно, и техника выполнения его настолько проста, что оно должно быть как можно скорее и шире популяризировано и сделано таким же обязательным, как оспопрививание".
Внимательно следивший за исследованиями А. Ф. Губина академик Н. М. Кулагин охарактеризовал работу по направленному опылению посевов пчелами как "откровение".
Академик Е. Ф. Лискун писал, что эта работа представляет собой "выдающееся явление" и один из тех замечательных примеров, когда "кольцо теории и практики, науки и производства оказывается идеально замкнутым".
Вот когда пришла пора запрячь пчел и в работу по опылению посевов.