Теперь, чтобы направить на любой посев побольше пчел-сборщиц из любого количества семей сразу, требовалось немногое: вскипятить литр чистой воды, растворить в ней килограмм сахару, охладить сироп до комнатной температуры, погрузить в него свежие венчики цветков, отделенные от зеленых чашечек околоцветника. Часа через два, когда сироп становится душистым, приобретает запах цветков, его разливают в кормушки, по 100 граммов в каждую.
Та капелька меда, которая отрыгивалась вернувшейся из полета сборщицей и всасывалась хоботками приемщиц, та капелька пробы душистого нектара, которая, как в прочно закупоренном флаконе, приносилась сборщицей в улей, превратилась здесь в 100 граммов душистого сиропа в кормушке.
Душистого и зовущего… Сотни и тысячи пчел до отвала насасывают в зобики приготовленный человеком сахарный взяток, настраивающий их на вылет.
Каждый день рано утром кормушки расставляют в ульи. Это проделывается ежедневно в течение всего времени, пока цветет растение, на которое натаскиваются сборщицы.
Способ дрессировки пчел получил быстрое распространение.
Пчелы, завороженные запахом вики мохнатой, послушно опыляли вику. Пчелы, подкормленные кориандровым сиропом, слетались на плантации кориандра.
В Крыму колхозные пасечники с восхищением наблюдали, как пчелы дрессированных семей массами возвращаются к ульям, нагруженные обножкой из пыльцы винограда. Виноградари не верили своим глазам: пчелы никогда не посещали винограда, а тут, подкормленные сиропом из цветков сорта "чауш", посещали только этот сорт, безошибочно находя его среди десяти других. Пчелы оказались способными разбираться в сортах винограда.
Проверив в многолетнем опыте действенность дрессировки, профессор К. Фриш не только подтвердил правильность выводов А. Ф. Губина, но и показал, что с помощью дрессировки можно заметно усилить вылет пчел и на такие прекрасные медоносы, как донник, горчица, гречиха…
Исследования тем временем продолжались.
Просто удивительно, сколько еще вопросов потребовалось выяснить уже после того, как дело было наконец сделано и получило признание!
Плошка с сиропом высылает на опыление посева десять - двадцать процентов летного состава семьи вместо одного-двух, которые вылетали сами. Это, конечно, замечательно. Но ведь и теперь еще из каждых десяти летных пчел дрессированной семьи пчеловоду подчинялись только одна-две… А сама семья в пору главного взятка бросает на сбор нектара все свои летные силы. Почему же так не получается при дрессировке?
Пчеловоды и пчеловеды многих стран в обоих полушариях не прекращают изучение этого вопроса.
ИЗ ЛЕСОВ - В ПОЛЯ И САДЫ!
ЛЮБОПЫТНАЯ находка попалась археологам вблизи города Тебен, в Верхнем Египте. Здесь в дер эль Медине они открыли древнюю гробницу, относящуюся к эпохе фараонов, царствовавших примерно за полторы тысячи лет до нашей эры. Среди предметов, найденных вокруг мумии, обнаружена была глиняная миска с, остатками меда. Из разрисованных иероглифами древних папирусов давно было известно, что египтяне, хороня усопших, обставляли усыпальницы разной утварью, нужной, как они верили, в загробной жизни. Они ставили в могилы также и посуду с пищей, с яствами, между прочим, и с медом.
И вот действительно миска с остатками медового сота!
Благодаря этой редкой находке был получен совершенно ясный ответ на вопрос о том, с каких растений брали взяток пчелы, летавшие в этих местах три с половиной тысячи лет назад.
По правде говоря, черная окаменевшая масса на глиняной миске мало похожа на мед, и специалистам пришлось поломать голову, пока они додумались, как анализировать пробы. Однако по пылинкам цветочной пыльцы из следов меда были точно определены виды растений, с которых пчелы собирали нектар. Проверка свежего меда с местных пасек показала, что теперь мед собирается совсем с других растений: в образцах свежего меда не нашлось ни одного зерна пыльцы тех видов, которые ботаники опознали в меде из усыпальницы.
Чему тут удивляться?
Три. с половиной тысячи лет назад пчелы собирали в Египте корм с диких лесных древесных пород. Теперь здесь и близко нет леса, а весь взяток в ульи поступает с растений поле-степных и полевых.
Верно, что пчелы и сейчас еще не совсем одомашнены, так как они по сей день сами для себя собирают корм, не то что по-настоящему одомашненная живность, которая сама себе не добывает пропитания. Но разве, перенеся пчел в районы насаждений и посевов, люди не обновили пчелиное пастбище?
Между тем возделываемые культурные растения глубоко изменены и перестроены человеком…
Создавая нужные людям формы растений, селекционеры вынуждают своих зеленых питомцев усиленнее развивать именно те части, ради которых все растение и возделывается. Это могут быть зерна, плоды, листья, стебли, корни, клубни. Именно эти части растений селекционеры и увеличивают в размерах, обогащают углеводами, белками, делают более жирными, сочными, пряными. Они делают эти части способными долго храниться, выдерживать условия перевозки… Растения при этом нередко изменяются (иногда совсем незаметно) и в некоторых других отношениях.
Вот, например, новый сорт яблони. Растения этого сорта устойчивы ко всяким невзгодам, болезням, вредителям, плоды их крупны, вкусны, лёжки. Кто тут заметит, что тычинки в цветке расположены так густо, что не дают пчелам добираться до нектарников, или, скажем, что пыльца неполноценна как корм для пчел?
Но именно по этой причине пчелы посещают новый сорт гораздо хуже, чем деревья других, растущих рядом пород.
- Можно подумать, сборщицы предупреждают подруг, что им здесь нечего делать… - сокрушаются садоводы.
И очень скоро выясняется, что сорт, казавшийся на участке селекционера безупречным, попав в сад, становится неурожайным.
И это яблоня; она родом из леса, она с пчелами связана куда теснее, чем большинство тех растений, что высеваются на полях…
С полевыми культурами - все сложнее. Возьмем подсолнечник. Если насекомые-опылители не посещают цветки этой первоклассной масличной культуры, ни одно семя не завяжется. Но сколько есть сортов подсолнечника, недостаточно богатых нектаром, слабо привлекающих к себе пчел, или даже таких, у которых корзинки выделяют липкую, клейкую массу, в которой вязнут пчелы-сборщицы!
Гречиха и та сама по себе не совсем в ладу с пчелами: она не каждый год выделяет нектар, ее цветки, после того как из них выбран нектар, слабо приманивают сборщиц. А ведь если добиться, чтобы пчелы чаще посещали каждый цветок, то урожай семян возрастет и улучшится.
И посевной горох, цветки которого без всякого содействия со стороны насекомых-опылителей прекрасно завязывают стручки с зерном, тоже хорошо отзывается на посещение их пчелами. Этого можно добиться, если подкормить сборщиц сиропом, настоенным на венчиках слабо-слабо пахнущих цветков; пчелы принимаются летать на цветки гороха, и урожай семян возрастает.
Или лен. Цветки его тоже самоопыляются, завязывают семена даже под изолятором. А после посещения пчелами семена завязываются более крупные, более тяжелые.
Или, к примеру, люцерна - многолетнее бобовое растение. Цветки его опыляются в семенниках одиночными пчелами или шмелями. Домашние же медоносные пчелы плохо справляются с опылением довольно сложно устроенного цветка люцерны. И если подкормить пчел люцерновым сиропом, то проку от этого не получается: сборщицы начинают усерднее собирать нектар, но при этом не опыляют цветков. Однако если заставить сборщиц брать на люцерне не только нектар, но и пыльцу, то они становятся прекрасными опылителями этого растения, весьма распространенного в районах, где возделывается хлопок.
А сам хлопчатник? Это растение образует нектарники не только в венчике цветка, но. и на стебле, на прилистниках, которые привлекают много пчел. Обножка из пыльцы хлопчатника сбивается плохо. И тем не менее, если бы пчелы исправно посещали и переопыляли цветки, то - это уже не раз проверено в опытах - коробочки вырастали бы более крупные, лучше выполненные, они даже реже опадали бы…
Недаром агрономы считают, что пасека должна стать опылительным цехом растениеводов и особенно семеноводов.
НЕКТАРНЫЕ ПАСТБИЩА
ИТАК, пчелы, подчиняясь указанию агронома, могут послушно вылетать на поля и в сады, на бахчи и на семенники овощных и венчик за венчиком проверять цветки возделываемых культур. Чем чаще они посещают венчик каждого цветка, тем надежнее здесь разрастается завязь, тем крупнее будет плод, тем более сильное и стойкое вырастет растение из семени, завязавшегося от произведенного ими опыления.
Но, многократно посещая одни и те же цветки, пчелы не много нектара смогут принести в гнездо да и перги заготовят мало.
Потому-то и важно, чтобы люди, отвлекая пчел от сбора корма и загружая своими поручениями, брали на себя больше заботы об их пропитании. Для этого надо многое сделать. Именно для того, чтобы посевы не осыпались пустоцветом, требуются окруженные лещиной и акацией, жимолостью и липой точки с выстроившимися, как на смотру, весело раскрашенными и аккуратно перенумерованными ульями.
Из сотен растений разных видов, цветки которых дают корм пчелам, одни зацветают весной, другие - летом, третьи- осенью. Большинство растений снабжает пчел и нектаром и пыльцой, но есть и такие, которые дают только нектар или только пыльцу. По календарю цветения растений вокруг пасеки пчеловод может заранее предвидеть последовательность взятков.
В этом нектарном конвейере особое место занимают липа, остролистый и полевой клены, дуб, береза, ясень, груша, яблоня, лещина, красная бузина, желтая акация, жимолость татарская, бирючина, вишня, абрикос… Все эти растения - первоклассные медоносы.
Уже через четыре-пять лет после посева зацветают кустарники, которые дают мартовскую пыльцу для первых сборов обножки. В мае распустятся цветки и на других кустарниках и травянистых медоносах молодого подлеска.
Лет через пятнадцать после посева вступают в цветущий строй и самые щедрые медоносы - клен, белая акация, липа- с их нектарными урожаями, измеряемыми тонной с гектара, тополь и береза с их ранней пыльцой, дуб с июньским взятком обножки, узколистый лох и плодовые. С каждым годом обширнее становятся также и поля, на которых цветут разные сеяные растения медоносы - эспарцет, гречиха, подсолнечник, рапс…
Не случайно мастера пчелиного промысла все больше задумываются над тем, не пора ли и самую пчелу получше усовершенствовать для выполнения задач, которые ее ожидают.
Нужны, очевидно, новые разновидности, новые опылительные породы пчел.
Но выведение новых пород - дело нескорое.
Пять тысяч лет понадобилось людям, чтобы из потомства прирученного дикого сизого голубя возникли дутыши, гонцы, трубастые, кудрявые, совиные, хохотуны, ласточковые, турманы, якобинцы, лысые, монахини и десятки других менее известных пород этой птицы.
Не менее пятисот лет разводится крыжовник, но число его культурных разновидностей исчисляется только десятками.
Около двухсот пятидесяти лет ушло на то, чтобы вывести из окультуренной дикой лесной земляники все ее крупноплодные зеленые, белые, алые и черные сорта.
Выведение пород пчелы должно проходить гораздо быстрее: ведь над этим будут работать люди, вооруженные передовой наукой. Породы пчел, которые они создадут, будут и совершенны и разнообразны.
Если не бояться фантазировать, можно представить себе породы пчел со сверхдлинными, свертывающимися в спираль, как у некоторых бабочек, хоботками для сбора нектара из самых глубоких цветков; и мохнатых, как шмели, послушных дрессировкам пчел для опыления новых растений, созданных селекционерами; и специализированных восконосных пчел; и, может быть, каких-нибудь нежалящих декоративных - разноцветных и белых пчел-альбиносов, - которые будут жить в прозрачных хрустальных ульях, украшающих собой поляны скверов, клумбы садов и парков в наших коммунистических городах.
Немало трудностей ждет впереди пчеловодов. Но наука поможет им преодолевать препятствия на пути к цели.
Люди труда и науки будут совместно продолжать свои искания, изучая и перестраивая жизнь живого. Они с каждым годом будут все успешнее раскрывать силы природы и ставить их себе на службу так же, как это сделали ученые, рассказом о которых заканчивается следующая глава.
ЧАСЫ И КАЛЕНДАРЬ ПЧЕЛ
НЕСКОЛЬКО лет назад на одной пасеке велись опыты по дрессировке пчел.
Здесь каждое утро на неизменном месте выставляли кормушку с сахарным сиропом. Кормушкой служила плоская ванночка с решетчатым деревянным плотиком, плавающим в сиропе. Пчелы опускались на плотик и пили с него сладкий корм. Пока пчелы сосали корм, их помечали краской, и потом меченые пчелы летали от столика к улью и обратно, а наблюдатели у столиков и у прилетной доски перед ульем читали номера и заносили их в протоколы.
Таким образом изучались память пчел на место, быстрота их полета, степень прилежания.
Однажды пчеловод, проводивший опыты, приехал на пасеку позже обычного. Он шел по саду в то время, когда кормушке со сладким сиропом уже полагалось стоять на столике и когда пчелы уже должны бы вести свои полеты к улью. Вот и столик.
Отсюда до пасеки еще с полкилометра.
Но что это? На столике - пчелы! И не случайные, а именно подопытные, их нельзя не узнать: все они меченые.
Они ползали по столику в поисках кормушки. Но кормушки не было, и сборщицы взлетали и снова опускались на стол.
Почему их здесь столько именно сейчас, когда задержалось начало опыта? Неужели пчелы способны так точно запомнить не только место кормления, но и время, когда кормушка появляется на столе?
Проверка этой догадки началась с простого. Пчел стали приучать летать на столик, где точно в восемь часов утра выставлялись кормушки с сиропом.
Так продолжалось десять дней.
Меченые пчелы массами летали на сироп. На одиннадцатый день, как всегда ровно в восемь часов утра, на столик была выставлена та же кормушка, но только пустая. Сначала пчелы летали на нее весьма усердно, потом число их стало заметно уменьшаться. Наиболее упорные продолжали все же летать к кормушке до десяти часов утра.
После этого было проверено, можно ли приучить пчел прилетать к месту кормления в разное время дня: утром, в полдень, после полудня, под вечер.
Пчелы неизменно проявляли способность быть точными.
Какую-нибудь группу пчел приучали брать сироп с кормушки, к примеру, от десяти до двенадцати часов дня, и почти все пчелы этой группы к привычному сроку прилетали из улья к кормушке. Через два часа после начала кормления большинство пчел прекращало полеты, даже если кормушку выставляли на столик после положенного времени.
Сомнений не было: пчелы чувствовали время.
Вообще говоря, время кормлений прекрасно чувствуют почти все животные, птицы, рыбы. Об этом много занятного могут рассказать дрессировщики зверей, работники зоопарков, животноводы, любители птиц, владельцы аквариумов и промышленники-рыбоводы. Однако у насекомых столь ясное проявление чувства времени казалось удивительным.
Решено было разобраться в этом вопросе поточнее, проверив, будет ли пчела прилетать вовремя к завтраку, предложенному ей в девять часов утра в саду, и к обеду, выставленному в пять часов вечера на столик на лесной поляне.
Через семь дней опытов пчелы снова доказали свою аккуратность. Вывод проверялся несколько раз и всегда с неизменным успехом.
В следующей серии опытов остроту пчелиной памяти на время сравнили с силой памяти на место. И пчелы, прилетавшие на "верное" место в "неверные" часы, показали, что у них память на место крепче, чем память на время.
Таким же образом удалось выяснить, как долго способна пчела хранить воспоминание о времени кормления. Если дрессировка не обновлялась, то на тринадцатый день уже ни одна меченая пчела не прилетала в верное время.
Затем было проверено действие новых дрессировок: пчелы, настроенные летать в одно время, вторичной дрессировкой приучались к другому сроку кормления.
В таких случаях они уже на третий день переходили на новое расписание.
Правда, не все пчелы вели себя одинаково. В одних семьях сборщицы летали с точностью до минут. Но наряду с ними попадались и пчелы чрезвычайно "рассеянные". Они прилетали то очень рано, то слишком поздно, то путали время, то забывали место.
Впрочем, число таких пчёл было не столь большим, чтобы оно могло изменить общую картину.
Картина же эта была ясной: пчелы в массе чувствовали время. Важно было выяснить, по каким же часам так точно определяют пчелы время, какой "будильник" напоминает им о том, что пора вылетать.
Проще всего было предположить, что пчелы чувствуют время по солнцу. Может быть, по его высоте над горизонтом; может быть, по направлению его лучей.
Чтобы проверить эти догадки, опыты перенесли в светонепроницаемую камеру. Камеру, разумеется, осветили искусственным светом, потому что в темноте пчелы, как известно, не летают.
Новая обстановка не смутила пчел.
И в камере они продолжали прилетать на кормушку точно в указанный час и прекращали полеты, когда знакомое им время кормления истекало.
Значит, свет солнца здесь ни при чем. Что же тогда? Не служат ли "часами" для пчел какие-нибудь еще не известные людям лучи или, может быть, токи? Это можно выяснить, если убрать пчел с поверхности земли, где такие лучи или токи могут на них как-то действовать.
И вот клеть старой соляной шахты спускает под землю необычный груз: ульи с пчелами.
В пустой и давно заброшенной штольне, за километр от места работ, на глубине 180 метров включается свет электрических ламп, который не будет погашен до конца опыта. Температура воздуха все время поддерживается одинаковая: 16–17 градусов тепла.
Воздуха здесь достаточно, и входы в штольню и вентиляционные люки наглухо закрыты.
Теперь опытная площадка хорошо изолирована.
Ульи устанавливаются под искрящимися сводами подземного соляного купола.
Начинается кормление. Солнце ничего не может здесь подсказать пчелам: они отрезаны от сигналов надземного мира. Потеряют ли они в этих условиях ощущение времени?
Две недели продолжается дрессировка. Наступает день опыта, и наблюдатели у столика видят, что пчелы ведут себя в подземной шахте точь-в-точь как под горячим солнцем среди живой зелени: вне часов кормления на кормушке тихо, в часы кормления плотик в ванночке с сиропом покрыт пчелами.
После всего этого пора было подумать, что неуловимый "будильник" совсем и не следует искать вне пчелы.
Рамка с запечатанным расплодом была перенесена в камеру, где поддерживались необходимые температура и влажность. Здесь вывелись пчелы, которые от рождения не видели ни солнца, ни неба, ни смены дня и ночи. С минуты появления на свет не видели эти пчелы и старых, бывалых пчел, повадкам которых они могли бы подражать. И эти пчелы не хуже обычных, не хуже рожденных в шумном улье приучались в положенный срок прилетать на кормушку.