В центре поляны - бочонок, от которого по извилистому желобку, сделанному в покатой доске, сбегает непросыхающий ручеек прогретого солнцем пчелиного водопоя.
Вращающиеся плоские коробки воскотопок повернуты скошенными стеклянными крышками так, чтобы тепло лучей выплавляло из сложенных в коробки сотов чистый воск. Здесь собирается лучший из лучших воск-капанец.
В каждом улье живет одна семья, состоящая из десятков тысяч пчел. Недаром улей называют не только пчелиным домиком, но и пчелиным городком.
Воздух пасеки насыщен запахом меда, цветов, воска, разноголосым жужжанием массы носящихся в воздухе пчел.
По усыпанной песком дорожке не спеша шагает человек в синем комбинезоне. Его лица почти не видно; от широких полей шляпы на грудь и плечи спускается скрывающая лицо густая темная сетка. Такая сетка надежно защищает лицо от жалящих пчел и в то же время почти не мешает самому пчеловоду видеть все вокруг.
Подойдя к очередному улью и подымив в леток, пчеловод снимает и отставляет крышку, а на нее кладет лежавшую под крышкой подушку.
Затем, отогнув холщовый потолок пчелиного жилья, он направляет в раскрываемое гнездо густую струю белого дыма, от которого пчелы бросаются к медовым ячейкам.
Пока одни пчелы пьют мед, а другие вьются в воздухе вокруг пасечника, он быстро, но не торопясь, извлекает из улья легкие деревянные рамки с сотами и осматривает их, заглядывая в ячейки.
О том, что здесь можно видеть, проще всего узнать, заглянув в стеклянный улей, который установлен хоть в комнате или у окна, хоть в саду или на пасеке.
Отделенная от наблюдателя только тонким листом прозрачного стекла, с невнятным шепотом и шорохом, возникающим из движений тысяч маленьких созданий, протекает на сотах, послушная своим законам, жизнь семьи пчел. И ночью не прекращается движение на сотах, а днем, особенно в жаркую пору, оно становится неистовым. С утра и до вечера снует взад и вперед по дороге к летку - выходу, прорезанному в стенке улья, - его крылатое население.
Под летком прибита снаружи дощечка, с которой поднимаются в воздух вышедшие из улья пчелы. Жужжа, исчезают они среди деревьев. Навстречу им летят другие. Они грузно опускаются на ту же дощечку и, не останавливаясь, бегут к летку, а отсюда - в гнездо, на соты. Здесь кишмя кишат неразличимо похожие пчелы - шевелящиеся, бегущие, неподвижные, ползающие, мечущиеся.
И в более тихое и спокойное время большинство пчел не стоит на месте, а бежит, ныряет в ячейки и копошится в них, свисает цепями, переплетаясь лапками ножек, кормит друг друга, запечатывает ячейки крышечками, надстраивает соты, что-то приносит и что-то уносит, куда-то улетает и с чем-то прилетает, с кем-то схватывается в смертельном поединке на сотах или у летка.
Пчела-санитар, выбиваясь из сил, тащит труп осы. Не выпуская тяжелой ноши, добирается она до прилетной доски, поднимается в воздух и отлетает прочь.
Вот другие пчелы, уборщицы, веерами крыльев подметают до блеска чистое дно улья.
Невдалеке от летка одна только что прилетевшая пчела отдает другой принесенный корм. Если проследить за прилетевшей, можно видеть, как она вбегает в улей и в самой гуще пчелиной толпы начинает кружиться, расправляя и складывая крылья.
Десятки насекомых выписывают на сотах круги, восьмерки, зигзаги, серпы пчелиных "танцев".
С первого взгляда совершенно невозможно разобраться в этой постоянной суматохе.
Но надо все же вооружиться достаточным запасом терпения и присмотреться для начала хотя бы к тому, что делают в гнезде отдельные пчелы.
Вот одна вползает сверху в пустую ячейку, скрываясь в ней почти целиком. Другая медленно, как сонная, бродит по сотам. Третья, пятясь, выкарабкивается из ячейки, на дне ко: торой лежит, свернувшись клубком, крохотная белая личинка. Четвертая, чрезвычайно юркая и подвижная, скользит мимо всех так быстро, будто ей некогда…
Все это рабочие пчелы - численно подавляющая и самая оживленная часть пчелиного населения.
Кроме них, внимательный взгляд вскоре открывает под стеклом и похожее и не похожее на пчелу создание, значительно более крупное. Не спеша, почти торжественно движется по сотам эта большая пчела. Одни пчелы расступаются, давая ей дорогу, другие бегут за ней следом. А она осматривает все ячейки подряд, всовывая в них голову, и вслед за этим вводит то в одну, то в другую из осмотренных ячеек свое длинное брюшко.
Через мгновение брюшко извлечено из ячейки, а на дне ее отливает жемчужным блеском крохотная пылинка, которая при ближайшем рассмотрении оказывается яйцом.
Это яйцо отложено маткой.
Тому, кто однажды увидел среди пчел матку, второй раз легче найти ее на сотах. С весны и до самой осени она обычно окружена кольцом рабочих пчел, всегда обращенных к ней головами.
Чем чаще будешь наблюдать жизнь, протекающую под стеклом, тем скорее заметишь, что, кроме маленьких рабочих чпчел и крупной матки, на сотах обитают еще другие создания, тоже похожие и одновременно не похожие и на рабочих и на матку. Заметно меньшие, чем матка, но несколько более крупные, чем пчелы, большеголовые, большеглазые, с широким, толстым и густо опушенным по низу брюшком, они или неподвижно дремлют по краям гнезда, или лениво ползают по сотам, без труда расталкивая на своем пути пчел. Это самцы, трутни.
И тут на только что очистившемся на миг от пчелиной суеты участочке сотов отчетливо видно, как пчела, подойдя к трутню, кормит его.
Однако новое наблюдение в тот же миг отвлекает от этого зрелища: оса!
Как она пробралась сюда? Тут не может быть никакой ошибки. Конечно, это оса с ее сильными длинными крыльями, тонким стебельком и желто-черным брюшком, разрисованным таким характерным орнаментом… Сразу со всех сторон налетают на хищника пчелы и в общей свалке становится трудно что-нибудь рассмотреть.
Но вот на поверхности этой толчеи глаз обнаруживает среди массы пчел на сотах одну, с двумя хорошо видными желтыми горошинами на ногах. Мы недавно проследили за тем, как вырастают эти горошины на ножках сборщицы, копошащейся в венчике цветка. Сейчас эта пчела бежит вверх по соту, и желтые горошинки на ее ногах, мелькающие то справа, то слева, отмечают ее путь. Пчела быстро вводит голову в ячейки и ощупывает их усиками, а затем бежит дальше. Однако вдруг, задержавшись на мгновение у одной ячейки, в которую она заглянула, кажется, даже дважды, а то и трижды, пчела сделала какое-то неуловимое движение задними ножками, и ее горошины исчезли.
Каким образом? Куда?
Пока взор скользит по сотам в поисках пропавшего груза, потерян и носильщик.
Приходится взять под наблюдение другую пчелу с горошинами и проследить за ней до конца. Но это занятие срывается еще не раз, пока удастся хорошенько рассмотреть, как, найдя подходящую ячейку, пчела ловко вводит в нее обе задние ножки и мгновенно освобождается от горошин корма. Их можно потом увидеть на дне ячейки - два беспорядочно брошенных пухлых комочка.
Но теперь, может быть, пора оставить в покое пчел и последить за этими комочками?
Что будет с ними?
В таком случае требуется как-нибудь отметить место и не сводить с него глаз. Это не совсем просто, когда вокруг шестимиллиметровой ячейки, взятой под контроль, кипит такая бурная жизнь…
Глаз то и дело отвлекается разными мимолетными событиями, разыгрывающимися по соседству.
Но если все же сосредоточить внимание на одной ячейке, то через какое-то время настойчивость вознаграждается. Вслед за несколькими пчелами, на мгновение заглянувшими в ячейку и проследовавшими далее своим путем, одна пчела повторила обследование и задержалась… Уцепившись лапками за края ячейки, она глубоко вползла в нее и сразу же заерзала как заводная, причем конец ее брюшка то высовывался, то снова погружался в ячейку. А когда измазанная цветной пудрой пыльцы пчела ушла, комочков в ячейке не стало, они оказались истолченными в муку и растертыми по дну.
Так наблюдатель делает для себя одно маленькое открытие.
Может быть, даже он уже слышал, что пчелы трамбуют корм в ячейке, все равно теперь, когда это увидено собственными глазами, явление стало понятнее и проще.
Ну хорошо, а что будет дальше?
А дальше к той же ячейке подходит новая пчела с двумя горошинами на ножках - необязательно желтыми, может быть, и серыми, и красными или сиреневыми - и оставляет здесь два новых пухлых комочка… Потом является еще одна пчела - трамбовщица.
Так загружаются ячейки, никогда, к слову сказать, не заполняемые мучнистым кормом доверху, потому что трамбов-щицам, которые впиваются лапками в края шестигранника, требуется какое-то свободное пространство, чтобы двигаться в ячейке.
Другое дело ячейки, которые заливаются медом: эти заполняются до самых краев, а потом запечатываются восковыми крышечками.
Смутный гул и еле слышный шорох тысяч крыльев под стеклом прерываются вдруг визгливой нотой. Вот над ячейкой стоит, вытянув ножки и приподняв конец брюшка, странная, похожая на бескрылую, пчела. Да нет, она совсем не бескрылая, только крылья ее видны лишь тогда, когда пчела перестает ими махать. Это пчела-вентиляторщица. Должно быть, она машет крыльями очень и очень быстро, раз они не видны.
Вентиляция производится короткими очередями, через мгновение пчелу уже не найти в массе других.
И все же в неописуемой суматохе улья есть какой-то свой порядок. Его, правда, непросто рассмотреть даже здесь, где в поле зрения находится сравнительно немного пчел, живущих на одном-единственном соте. В настоящем пчелином домике, в обыкновенном улье, сотовых рамок может быть и десяток, и два десятка, и больше. Рамки с сотами могут висеть одни над другими в два, даже в три яруса, образуя в таком случае нечто вроде высотного здания, населенного иной раз сотней тысяч пчел и даже больше.
Как же они живут здесь?
В ПЧЕЛИНОМ УЛЬЕ
ПЧЕЛИНОЕ поселение запрятано в глухой деревянный короб. Внизу, с одной стороны, через узкую щелку летка просачивается скупой свет, выхватывая из темноты небольшую часть квадратной площади.
Над этой гладкой, до блеска вычищенной и навощенной пчелами площадью (дном улья) низко нависли сотовые рамки, каждая высотой примерно в пятьдесят этажей, вернее, в пятьдесят горизонтальных рядов ячеек.
Все соты в общем более или менее одинаковы по размеру и устройству. Длинные и узкие, они смотрят в обе стороны тысячами ниш, ведущих в глубокие шестигранные ячейки.
И это огромное гнездо выстроено из воска маленькими пчелами?
Теперь каждому известно, что его действительно выстраивают пчелы и что воск для строительства сотов они выделяют из себя подобно тому, как пауки выделяют паутину. Однако не все знают, что ученые в течение двадцати веков - две тысячи лет! - искали разгадку тайны происхождения воска. Из старинных книг можно видеть, что раньше считалось, будто воск образуется растениями на стеблях и на цветках, откуда пчелы его якобы собирают и сносят в свои гнезда.
Дикие медоносные пчелы обитают в дуплах деревьев, в расселинах скал, в небольших нишах пещер. Мы уже знаем, что когда-то пчел разводили в выдолбленных колодах, - это на Севере; на Юге их и сейчас часто содержат в круглых плетеных соломенных ульях. В некоторых заморских странах пчел поселяли в пузатые гончарные посудины, в глиняные трубы. В современных деревянных, плотно собранных из досок ульях или в ульях из прессованной древесины, а в последнее время уже и из пластмассы устройство гнезда остается в общем одинаковым.
Отвесно опускаются прикрепленные к потолку параллельные пласты сотов, разделенных узенькими улочками, в которых круглые сутки копошатся обитатели гнезда. Ширина улочек соблюдается пчелами строже, чем толщина сотов. Соты имеют в среднем 25 миллиметров в толщину, но могут иметь и 20, а в других случаях и 30 и 40 миллиметров. А вот в улочке редко когда бывает больше или меньше 10–12 миллиметров, примерно раза в два больше средней высоты пчел, что и позволяет им спиной к спине двигаться по двум рядом висящим сотам.
Пространство, ограниченное стенками улья, все застраивается восковыми пластами, состоящими сплошь из шестигранных ячеек емкостью примерно по четверти кубического сантиметра каждая.
В высотном улье, заселенном сильной, многомушной, как говорят пчеловоды, семьей, может быть и четверть миллиона таких ячеек.
Если бы все ячейки использовались пчелами беспорядочно, сутолока в улье стала бы катастрофической. Но этого здесь нет.
В лучше всего проветриваемых районах улья, обычно в центре, в нижних этажах сотов и поближе к летку размещен "расплод", то есть яйца, личинки, куколки.
Зона сотов, занятая расплодом, подобно желтку в белке яйца, окружена со всех сторон слоем ячеек, в которых хранятся запасы цветочной пыльцы. Это мучнистый белковый корм пчел, пчелиный хлеб - перга.
За рядами ячеек - сусеков и чуланов - лежат районы медовых ячеек - склады меда. Наиболее ценный и заманчивый для врагов корм упрятан в самые дальние от входа углы - к стенкам и потолку.
Весной, когда в семье подрастает много новых пчел, часть сотов, занятая расплодом, расширяется за счет опустевших за зиму продовольственных складов. К осени склады с запасами кормов снова занимают больше места.
Форма и размеры ячеек в разных участках сотов сходны, но не совсем одинаковы. В центральной зоне, где воспитывается расплод, ячейки имеют глубину примерно 11 миллиметров. Окраинные же - по самым границам и по верху сотов - складские ячейки с медом несколько крупнее и глубже. По этим ячейкам особенно хорошо можно видеть, что ось их не строго горизонтальна, а несколько скошена книзу. Угол наклона совсем не велик, но достаточен, чтобы мед не вытекал из ячейки.
Самый верхний край сотов, впаянный в горизонтальную планку рамки, состоит не из шестигранных, а из пятигранных ячеек, которые тоже заливаются медом.
В зоне окраинных медовых сотов немного холоднее, чем в центре. Здесь, в центральной части гнезда, когда в ней находится расплод, неизменно поддерживается температура около 35 градусов. Только при такой температуре нормально развиваются яйца, личинки, куколки.
И личинки и куколки, развиваясь, выделяют много тепла. Это трудно себе представить, но того количества калорий, которые за две недели выделяет пчелиный расплод в десяти ульевых рамках, достаточно, чтобы вскипятить бочку воды.
Неудивительно, что тепло живого гнезда явственно ощущается, особенно в холодную пору.
Чем сильнее семья и чем больше объем занимаемого ею улья, тем значительнее разница температуры в центре и по краям. Благодаря этому здесь само собой возникает движение воздуха. Оно поддерживается и направляется пчелами-вентиляторщицами. Чем выше температура в гнезде, тем больше здесь этих пчел.
На сотах, по дну, до прилетной доски, то реже, то гуще цепями стоят пчелы-вентиляторщицы. Обращенные головами в одну сторону, они дружными и согласованными взмахами крыльев направляют воздушный поток к летку.
Если взять дымарь, из носика которого тянется вверх тоненькая струйка дыма, и поднести его к летку, то у одного края струйка дыма будет отгибаться от летка, как если бы ее старательно оттуда кто-нибудь выдувал, а у другого будет с силой втягиваться в улей.
В жаркую пору года и в жаркие часы дня вентиляторщицы понижают температуру в гнезде до нужного уровня.
Пчел, о которых здесь рассказывается, по-латыни называют либо Апис меллифера, то есть сносящие мед, либо Апис меллифика, то есть делающие мед. Пчелы "делают мед", подсушивая и сгущая нектар. При этом воздух, насыщенный парами воды, удаляется вентиляторщицами из улья. Сотни пчел в улочках меж сотов растопыренными крыльями обвевают, проветривают открытые ячейки с личинками или со свежим, "сырым" нектаром.
Холодный воздух, всасываемый пчелиной вентиляцией, важен, между прочим, также и потому, что, омывая соты, он не дает размягчаться воску, который уже при 62 градусах начинает плавиться.
Недаром в жаркие дни, когда та или иная семья не справляется почему-либо с охлаждением гнезда, тысячи обитателей улья выкучиваются из летка, облепляя стенку и свисая сплошным темным клубом - "бородой".
Борода - верный признак того, что вентиляция гнезда недостаточна.
Вот что писали в старых книгах знатоки дела по поводу пчел, образующих бороду:
"Соты, наполненные и отягощенные медом, бывают размягчаемы излишнею теплотой до того, что легко обрушивались бы и тяжестью своею задавили пчел, если бы каждая из них в таком случае не всасывала в себя частицы меда и не выносила ее во внутренностях своих на верх улья… Часть пчел остается внутри жаркого жилища и беспрерывно поднимает ветер крылышками своими для уменьшения опасного жара… Кто желает на деле убедиться, выносят ли пчелы мед на поверхность своего жилья в описанном случае, тому стоит только взять пчелу, ползущую на улье, и раздавить ее: из нее вытечет меду с большое конопляное зерно…"
Деятельность пчел-вентиляторщиц тесно связана в жизни семьи с деятельностью пчел-водоносов и пчел-цистерн. Они-то и снабжают водой сотоград.
Пчелы крайне болезненно переносят длительное отсутствие влаги. Весной и летом после нескольких дней затяжной непогоды, едва утихнет дождь, тысячи пчел вылетают из ульев на водопой. Рассыпаясь по земле, покрывая берега лужиц, садясь на мокрые стебли и листья растений, они с лихорадочной поспешностью опускают хоботки в мокрый песок, в самоцветы сверкающих на солнце капель и жадно сосут воду.
Уже с весны хорошей пчелиной семье требуется в неделю литра полтора и больше воды.
Летом в ульях почти всегда хранится запас влаги. Об этом долго не знали даже внимательные наблюдатели. И понятно почему: никто никогда не видит в улье никакой воды.
Стоит, однако, напоить пчел подкрашенной (разумеется, безвредными красками) водой, и сразу обнаружится, что запасы, доставляемые в улей пчелами-водоносами, переливаются ими в зобики других пчел. Эти живые резервуары воды (пчелы-цистерны) с раздутыми боками без движения дремлют на окраинах сотов, и вокруг зоны ячеек, занятых личинками.
Проследив путь подкрашенной воды в улье, ученые установили, что пчелы разбавляют водой личиночный корм, а в жаркие дни разбрызгивают воду на сотах, снижая слишком высокую температуру и поддерживая нормальную влажность воздуха.
В самые сухие дни на верхней стенке ячеек, в которых развиваются личинки, висят мельчайшие брызги воды.
Интересно, что пчелы могут добираться до воды и без помощи зрения: в опытах пчелы, у которых глаза были залиты темным, "слепым", лаком, прекрасно находили воду. Они обнаруживают ее по степени влажности воздуха, остро воспринимаемой усиками. Пчела с нормальным зрением, но с остриженными усиками не замечает воды, даже когда она тут же, рядом.
Картина жизни воскового селения останется неполной, если не сказать о существующей здесь санитарной службе - о пчелах, которые чистят друг друга, убирают соты, ячейки, дно, освобождая гнездо от разного мусора, от трупов насекомых, от следов, оставленных неопрятными трутнями. Рабочие пчелы в этом отношении представляют собой образец аккуратности: здоровые, они никогда в улье не пачкают.