Конечно, она помнила про орехи и даже собиралась оставить их на самый последний случай. Но теперь вдруг девушке пришла в голову мысль, что о самом крайнем случае отныне должен заботиться принц, раз проснулся и чувствует себя настолько хорошо, что озаботился не обедом, а объятьями. Насколько она знает жизнь, умирающим несвойственно думать о женитьбе. И потому сеньорита заворочалась, пытаясь добраться до кармана, на котором лежала, а потом по нескольку штук выуживала из него одной рукой орешки и зажимала в кулачке второй.
- Ну и долго ты намереваешься там возиться?! - едкий шепот принца ничуть не смутил Иллиру, она успела немного отойти от его последней выходки и начала понимать, что теперь он долго будет на нее обижаться.
Ну, во всяком случае, во всех прочитанных ею романах оскорбленные отказам девушек мужчины творили просто несусветные глупости. Уезжали на тридцать лет, чтобы вернуться седым укором, прыгали со скалы, лишь бы не достаться другим сеньоритам, или яростно громили все, что попадалось под руку. А Кандирд вполне нормально отнесся, просто лежит к ней спиной и сопит немного громче, чем когда был без сознания.
- Я орехи достаю, - примирительно сообщила Илли, - я их берегла на самый последний момент. Вот, держи. Правда, их немного, но они питательные.
- А себе? - еще обиженно буркнул он.
- И себе оставила, - почти не солгала девушка, ну ела же она все-таки ту сныть? А он вообще ничего не ел.
- Как немного стемнеет, пойдем в деревню, - сообщил Кандирд, закончив хрустеть орехами, - мне кажется, я помню эту местность. Тут должна быть деревушка, там внизу, в долине. Вечером будет видно огоньки.
- Но не будет видно камней и оврагов, - вздохнула она, - я вообще удивляюсь, как мы вчера не разбились, пока мчались по склону.
- Наши кони хорошо обучены, и Бунзон скормил им по куску хлеба с зельем. Мы ведь не управляем ими в таких скачках, они сами выбирают дорогу.
Принц вздохнул и, стиснув зубы от боли, повернулся к девушке лицом, разговаривать, не видя собеседника, было непривычно да и неучтиво. И вообще Илли права… что обиделась на него, он повел себя недостойно своего положения. Как какой-то пастух с селянкой, набросился, испугал, пытался шантажировать общественным мнением. Определенно это последствия смешанного действия сонного зелья, вина и неизвестного яда. Никогда до этого ему и в голову не приходило вести себя так неучтиво со знатными сеньоритами. Но ничего, вот они вернутся во дворец, умоются, отдохнут, он прикажет садовнику нарезать цветов, а поварам приготовить самый роскошный торт и тогда поговорит с нею в совершенно иной обстановке.
- Илли… извини, я вел себя неправильно, - рассмотрев напряженное лицо сеньориты, покаянно шепнул Кандирд, - И погорячился зря…
Принц полагал, что ему придется еще долго каяться, пока он вымолит прощение, но девушка облегченно выдохнула и обрадованно фыркнула:
- Забудь. Ты же больной, поэтому прощаю. Только не забывай больше про наш уговор.
Как он сдержался, чтоб не выскочить из-под камня и не порубить в пух и прах несколько кустов, Кандирд и сам не знал, видимо сказалась кровь предков и воспитание, но не скрипнуть зубами просто не смог.
- Ты пока поспи, - участливо предложила она, решив, что принц случайно задел рану, - я разбужу.
И ему осталось только послушно закрыть глаза и слушать, как она тихонько вздыхает, возится, устраиваясь поудобнее, или, приподнявшись на локоть, пытается рассмотреть сквозь густые ветви, не наступает ли вечер.
- Знаешь, - открыл принц глаза примерно через час, осознав, что бесполезно пытаться уснуть в такой тесноте и духоте, - наверное ты права. Давай потихоньку пойдем к деревне, и заодно и понаблюдаем издали за селянами. Если в округе творится что-то нехорошее, то по их поведению мы сразу это поймем.
- Давай, - обрадовалась Илли, не в силах больше валяться под кустом, и первая выбралась наружу. Сначала огляделась со всеми прежними предосторожностями и лишь убедившись, что никаких врагов не появилось, позволила выбраться принцу.
Через несколько минут они осмотрительно, как шпионы, перебираясь через камни, неторопливо двигались от куста к кусту к зеленым рощицам, раскиданным по долине, и неведомой деревушке, которой пока не было даже видно.
А еще через полчаса Иллира заметила, что Кандирд начал прихрамывать, и все чаще морщится, задевая правой ногой за камни.
- Садись, - решительно приказала девушка, дойдя до очередного крупного валуна, укатившегося дальше других - и покажи мне свою ногу. Может, там нужно приложить примочку или мазь? Я видела что-то в твоем кошеле.
- Илли, я же не беспомощный и мог бы сделать такое и сам, - резонно возразил принц, - там, скорее всего, просто ушиб, потому что нога распухла и сапог не снимается. Так что перевязка отменяется, и мы потихоньку идем дальше.
- Тогда обопрись на меня, так тебе будет намного легче.
- Мне будет намного легче, если ты не будешь обращать на такие мелочи внимания, - сообщил он слегка укоризненно и еще некоторое время ковылял за нею, стараясь сдерживать невольно срывавшееся с губ шипение. Хорошо еще, что по мере того, как они спускались в долину, камни попадались все реже, и под ногами теперь была мягкая почва и молодая трава. И в этой траве все чаще попадались знакомые Илли травы. Насколько она знала, кушать можно было многие из них, но сначала следовало обдать кипятком и сдобрить хотя бы растительным маслом… а пока девушка собрала пучок щавеля, ополоснула в вытекавшем из болотца ручейке, по берегу которого они шли и предложила принцу.
- Что это?
- Щавель, он съедобный, - в доказательство Илли сунула в рот листик, - но кисленький.
- Откуда ты знаешь?
- Когда ты перестанешь это спрашивать? - устало вздохнула девушка, - лучше скажи, ты не можешь припомнить, в какой стороне была деревня? А то сколько мы идем я не вижу ни одной тропки. А крестьяне весной обычно гоняют скотину по всем лужайкам, где подросла трава… хоть один след да был бы.
- Понимаешь, - мрачно признался принц, проковыляв еще несколько шагов, - тут несколько таких долинок, и в одной, самой большой, есть деревня. Но ночью я шел, как ты говоришь, как лунатик и сейчас не знаю, та ли это долина. Но в одной из соседних был дом пасечника… потому я и хотел идти вечером на свет. Давай, посидим?
- Давай, - уныло согласилась Илли, и свернула к усыпанному белыми цветочками пригорку, вставать с земли принцу было все труднее.
Но не успела до него дойти, как за спиной раздался радостный возглас Кандирда:
- Ну, наконец-то!
- Что случилось?! - обернулась девушка, и встревоженно вгляделась в сияющее радостью лицо господина, - Канд! Тебя никто не укусил?
- Нет, сеньорита секретарь! - Он добрел до пригорка и тяжело рухнул в цветочки, - тут мы и остаемся.
- Почему? - девушка никак не могла понять, чего он так веселится.
- Потому что меня нашли, - он вгляделся в расстроенное лицо Илли и успокоил ее, - вообще-то это секрет королевской семьи, но тебе можно. У нас амулеты, заговоренные на родственную кровь, и каждый из семьи может найти другого. Нужно только быть в пределах трех лиг. Сейчас сюда приедут… можешь выбросить свои листья.
- То есть… - Иллира шлепнулась на ровное местечко и задумалась, - ты хочешь сказать, что где-то рядом ее величество?
- Или его величество или его высочество, - пожал плечами принц, - какая разница?
- Пресветлый дух, и он еще спрашивает, - торопливо распутывая многострадальный шарфик, охнула девушка, - сюда едет королева, а я похожа на чучело!
- Ой, да не волнуйся ты так, - засмеялся воспрянувший принц, - после того как тебя видели в розовом платье, вряд ли ты сможешь кого-то удивить своим видом!
- И саквояж где-то потерялся, а в нем гребни и заколки, - похоже, лихорадочно распускавшая локоны девушка его даже не слушала, и Канд тоже примолк, глядя на тяжелые, шелковистые несмотря на сутки странствий пряди.
И неимоверно сожалея, когда, скрученные безжалостной ручкой в жгут, они свились на затылке сеньориты жалящей сердце змеей. А потом и вовсе скрылись под протертым почти до дыр шелковым шарфиком.
- А что с твоим шарфом? - Спросил он, чтоб хоть что-то спросить, и девушка внезапно смутилась почти до слез.
- Это я тебя тащила… ну под куст, ты просто невыносимо тяжелый, знаешь ли! Вот и пришлось… на шарфе…
Кандирд никак не мог себе представить, каким это образом она могла тащить его на шарфе, но расспросить уже не успел.
Сначала из кустов выскочила рыжая, поджарая собака и, виляя всем телом, бросилась к принцу, а через минуту вырвался всадник на рослом гнедом жеребце.
Глава 15
- Канд! - Соскочивший с коня молодой мужчина, с такими же, как у принца, голубовато-серыми глазами бросился к его высочеству, но наткнулся на выставленную ладонь.
- Стоп! Не нужно меня тискать, Бенг. Я ранен… и нога… вывих или ушиб, не знаю.
- Понятно, - бережно пожав пальцы брата, его высочество Бенгальд искоса покосился на сидевшую рядом с ним сеньориту.
Хотя, если бы он уже не был в курсе, что брата сопровождает сеньорита секретарь, с первого взгляда решил бы, что это парнишка. Обмотанные рваным шарфом локоны и нежный овал лица бросались в глаза чуть позже, чем одетая почти по-мужски худенькая фигурка.
- Как мои люди? Как Ингирд? Кстати… познакомься, это сеньорита Иллира ле Трайд, мой личный секретарь, - официально представил секретаря Канд, заметив, что брат никак не обратился к его спутнице, и небрежно осведомился - У тебя нет с собой никакой еды?
- Приятно познакомиться, сеньорита, я Бенгальд ле Делмаро ди Анстрейг Леодийский, старший брат его высочества Кандирда, - так же официально представился брат принца, и только потом ответил, - твои люди живы но увы, есть раненые. А насчет еды… я налегке. Однако отряд уже рядом, и у них в сумках все есть. Ты сможешь немного проехать верхом, тут около двух лиг до тракта, или сразу послать за каретой?
- Лучше за каретой, - принц думал сейчас не столько о себе, сколько о Иллире, вернее об ее обтянутых брюками ножках, на которые будут пялится все гвардейцы брата.
- Хорошо, - невозмутимо согласился Бенгальд и сел рядом с братом, - а куда ранили? И чем?
- Рана легкая, под плечом, дротиком, но он был вымазан зельем… - небрежно отмахнулся принц
- У них все оружие было вымазано… половина твоего отряда еще спит. А как ты его достал?
- Иллира выдернула. И полила кровеостанавливающим, так что должно быстро зажить. А бандитов вы поймали?
- Да их почти всех твои люди и положили, остальные сдались. Мы гонялись только за тем отрядом, что охотился за вами. Ингирд с Седриком водили их до рассвета, а потом они поняли, что скачут не за теми. Странно, как вас не нашли, эту долину они прочесали очень тщательно… потому мы и искали дальше.
Сеньорита секретарь только потихоньку усмехнулась, припомнив, как внимательно уничтожала все следы, что смогла заметить, даже перевернутые случайно камни поправляла, полезная привычка, приобретенная во время ухода за обложенными камнем тетушкиными клумбами.
Но ничего объяснять не стала, да и не удалось бы. Из кустов начали выезжать люди старшего принца, мгновенно развели костер, поставили шатер, и расстелили в нем легкие шерстяные одеяла.
И пока один из воинов ездил за каретой, скитальцев накормили до отвала и напоили горячим чаем.
А потом прибыли кареты и было их две.
- Тебе нужно лечь, - строго сообщил Бенгальд брату, - и сеньорита тоже падает от усталости. Вот и давай дадим девушке возможность отдохнуть без помех, тем более что ночевать мы будем в замке Шетри. Не имеет смысла останавливаться в деревнях.
В результате Илли оказалась в роскошной дорожной карете с королевскими гербами одна.
На одной половине сиденье было выдвинуто вперед так, что соединялось с передней скамьей образовывая походную кровать, и там лежали одеяло и подушка. Иллира не стала упрямиться, устроилась поудобнее и задумалась. До сих пор, пока ей нужно было думать о том как напоить и чем накормить принца и просто выжить, девушке было не до решения сложных проблем, и распутывания интриг, а теперь освободившийся от этих забот мозг сам вспомнил про любимое занятие.
И пока ее не укачало мягкое покачивание кареты, мчащейся по ровному, королевскому тракту, девушка все думала и думала о странных совпадениях и случайностях.
Проснулась она от порыва прохладного воздуха и учтивого женского голоса, предлагающего сеньорите пройти в комнаты, там ей будет удобнее. Вылезла из кареты, зябко поежилась, в этих местах ночи явно были прохладнее из-за близости к заснеженным вершинам великого синайского хребта. И вроде расстояние от Бредвила всего день пути, если напрямую, а такая разница, удивлялась девушка, поднимаясь по лестнице вслед за служанкой.
Немолодая женщина привела Иллиру в купальную комнату на втором этаже, где стояла уже наполненная теплой водой серебряная ванна и показала приготовленные для нее мягкие простыни для вытирания, ночную рубашку и пеньюар. Затем вежливо осведомились, нужна ли сеньорите помощь в купании?
Сеньорита так же вежливо отказалась, ехидно хихикнув про себя, что у нее и самой пока руки не отвалились от таскания принцев.
Намывшись в полное удовольствие, девушка надела приготовленную для нее одежду, снова с досадой помянув потерянный саквояж, и вышла в коридор. Служанка сидела в ожидании ее на скамье, сложив на коленях натруженные руки, и девушку охватил невольный стыд. Всего несколько дней, как она получила должность секретаря, а уже начинает проявлять невнимательность к окружающим людям.
- Простите, пожалуйста, - с искренним сожалением попросила Илли служанку, - я немножко увлеклась, такая вода хорошая…
- Да не волнуйтесь, сеньорита, - служанка даже растерялась от этих слов, - мы все равно еще гостей ждем, так что могли и подольше понежиться. Идемте, я покажу вам спальню.
Спальня оказалась расположена недалеко, всего через несколько дверей, небольшая, но уютная комната с умывальником за ширмой и пышной периной на высокой кровати. На столике у окна стоял накрытый салфеткой поднос. Служанка сообщила, что это ужин сеньориты, откинула одеяло и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
Иллира поблагодарила ее, проводила задумчивым взглядом, затем решительно прошла к двери и задвинула кованый засов. С тех самых пор, как их нашел брат господина, вокруг девушки происходило что-то странное и она решила что дождется утра, найдет принца и поговорит с ним откровенно. А до тех пор постарается не пускать никаких внезапных гостей и избегать всяческих бесед. И как следует обдумать все догадки, пришедшие ей в голову еще в карете.
Утром Иллира проснулась по обыкновению рано, умылась, выпила стакан холодного чая, оставшегося от ужина, именно такого ужина, какой она выбирала во время своего короткого пребывания во дворце. И это обстоятельство, замеченное ею еще с вечера, говорило очень о многом.
В частности о том, как она ошибалась, думая, что после отъезда королевы правящая семейка выбросит из своих голов всякие мысли и воспоминания о провинциальной сеньорите, так внезапно и самоуверенно втиснувшейся на очень важное место рядом с принцем, на должность его личного секретаря.
Ничего подобного, все как раз наоборот. Своим опрометчивым согласием она напротив, открыла сезон охоты на себя, охоты тайной, незримой и неслышимой, но тем не менее очень жесткой и непримиримой. И неважно, какие конечные цели преследуют их величества, и, как вчера оказалось, и их высочества, проверка на все известные и тайные параметры соответствия столь важному месту будет тщательной и полной.
А ей, Иллире, остается только одно, подобрать все подачки и предложения и с гордым видом удалиться в вожделенное поместье выращивать виноград, или остаться и сдавать этот пристрастный экзамен еще дух знает сколько раз.
И еще три дня назад она безо всяких раздумий выбрала бы деньги, поместье и долгожданную свободу… всего три дня.
Но они прошли и принесли в ее жизнь столько новых, интересных и опасных событий, и самое главное, столько людей, которые начинают в нее верить, что она просто не сможет теперь просто забрать деньги и уйти. Не потому не сможет, что ей хочется еще приключений или погонь, нет, сохраните светлые духи. Она не сможет потом не думать, как они там живут, в своем опутанном тройной невидимой паутиной защиты и предосторожности дворце, какими словами говорят про нее и как усмехаются, когда вспоминают как быстро она отказалась от того, что ей так нравилось, ради спокойной и сытой жизни в провинциальном далеке.
В дверь еле слышно стукнули, и девушка привычно спросила, кто там.
- Это я, сеньорита, принесла вам платье, - ответила вчерашняя служанка и Илли поторопилась открыть ей дверь.
- Вы, наверное, даже не ложились отдыхать, - разглядев усталое лицо, огорчилась она, - что, гости так и не приехали?
- Прибыли. Вот и платье вам привезли, велено сказать, что оно от портнихи. А вашу одежду прачки вычистят и позже принесут. А еще вас просили, как оденетесь, пройти в столовую, ее величество там изволит завтракать.
Какая осведомленная служанка, тяжело вздохнула про себя Иллира, значит тоже из сто раз проверенных, но вслух сказала совершенно другое.
- Садитесь, отдохните, я быстро одеваюсь.
Она и в самом деле одевалась быстро, тем более что платье было тоже такое, как любила и выбирала она сама, без сложных потайных крючков, тюников, корсетов и двойных юбок.
- Давайте я с волосами помогу, - разглядев как быстро и ловко облачилась сеньорита, предложила служанка, успевшая за это время заправить постель, и Илли не стала отказываться.
И уже через несколько минут торопливо шла вслед за так же быстро соорудившей простую прическу служанкой по лестнице на первый этаж.
- Доброе утро, сеньорита Иллира, проходите, садитесь, - учтиво приветствовала вошедшую королева и обратилась к воспитаннице, - Тесси, ты не сходишь к моей камеристке за платочками, я снова забыла их взять?
Воспитанница молча поднялась и вышла прочь.
- Доброе утро, ваше величество, - вежливо ответила Илли, села на оставленный для нее стул и дождалась, пока слуга нальет для нее молоко и подвинет ближе вазу с булочками, коржиками и пирожными.
Судя по тому, что королева отлично знала ее вкусы, не все слуги принца осознали важность данной ему присяги, мелькнула в голове девушки едкая мысль, но по ее лицу этого никто бы не заметил.
Слуга исчез из комнаты так же беззвучно, как Тесси, повинуясь едва заметному жесту королевы, но Илли сделала вид, что не заметила и этого. Спокойно пила свое молоко и ела коржик, задумчиво уставившись в чашку.
- Страшно было? - Спросила вдруг королева участливо, и Илли невольно усмехнулась, вот умеет ее величество задавать неожиданные вопросы.
Она-то ждала, что та спросит, как случилось, что принц так неудачно упал, или зачем она вообще потащилась с ним в эту поездку… но никак не заботы о себе. Да о ней даже тетушка, забравшая девушку из монастыря, когда истек срок пребывания той в приюте, никогда так не заботилась. И еще несколько дней назад Илли бы растрогалась и начала бормотать благодарности, а теперь, после того, как определила для себя, что находится на экзамене, лишь улыбнулась уголками губ.