- Да, правда, всего на пару дней.
- Что ж, тогда давайте посмотрим, чего мы сможем добиться за один час. Где вы играете в теннис?
- Где играю? - переспросила я. - Сказать по правде, нигде. Этим летом я играла пару раз, но уже много лет не брала уроков.
Я кокетливо улыбнулась ему, но моя улыбка отскочила от него как вода от раскаленного утюга. Может, он переживает из-за моих шортов цвета хаки?
- В таком случае мне не придется вас переучивать. Пройдите на линию. Я буду подавать вам мячи, и мы немного разомнемся.
Минут пятнадцать он закидывал меня нескончаемым потоком мячей, вынуждая отбивать их то слева, то справа. Как оказалось, Рич находился в потрясающей спортивной форме, и куда бы ни летели мои мячи, он отбивал их без всякого труда. Лишь изредка он советовал: "Расслабьтесь" и "Легче… перед вами не стоит задача убить мяч". Все это казалось частью какого-то давно установившегося ритуала.
- Хорошо, - наконец заключил он. - Вы немножко разогрелись. Подойдите сюда, поговорим.
Его манера держаться со мной была до отвращения покровительственной, и, чтобы хоть немного его осадить, я чуть не достала блеск для губ, чтобы подкраситься, используя его лысину в качестве зеркала. Но я сдержалась. Вежливо улыбнувшись, я подошла к сетке. В оставшееся время он предложил поработать над моими ударами справа и слева.
В последовавшие за этим разговором пятьдесят минут он загонял меня до полусмерти, заставляя метаться из одного угла корта в другой. Я с удовольствием занимаюсь спортом, но очень скоро я уже пыхтела как паровоз. Рич дал мне несколько практических советов, например, не забывать касаться плеча в конце каждого удара справа, но в остальном работал на автопилоте. Мне стало интересно, о чем он думает.
- По-моему, ваш удар справа стал несколько увереннее, - заявил он, когда мы закончили урок. Похоже, я совершенно его не заинтересовала, и трудно было представить, что его можно хоть чем-то заинтересовать, но он выглядел слишком собой довольным и даже погладил себя по головке.
- Да, я тоже так думаю. На что еще вы посоветуете обратить внимание?
- Вам нужно развивать подвижность, - заявил он, убирая ракетку в чехол. - Важно не только бить по мячу. Теннис - подвижная игра. - Таким образом он вежливо давал мне понять, что я двигалась как улитка и что Серене Уильямс соперничество с моей стороны не угрожает.
- Ну что ж, спасибо, - ответила я, с трудом изобразив улыбку. Ему не терпелось уйти, мне же нужно было как-то изловчиться и узнать, насколько хорошо он знал Анну. - Я рада, что вы смогли втиснуть меня в свое расписание… после всего, что тут случилось.
- На мне это практически не отразилось.
- Но вы же знали ее? Девушку, которую убили?
- Чисто визуально, - нехотя ответил он, собирая мячи с помощью специального приспособления. - Я работаю здесь внештатно. Как и во многих других местах.
- Чисто визуально? А мне говорили, будто вы очень хорошо ее знали.
Он бросил свое занятие и взглянул на меня. В первый раз за все время он, похоже, действительно посмотрел мне в лицо.
- Это вряд ли, - раздраженно буркнул он, не сводя с меня взгляда. - Кто вам об этом сказал?
- Услышала чей-то разговор. Не помню, - небрежно пожала я плечами.
- В таком случае, если вспомните кто, поправьте этого человека.
Он как будто оправдывался, но я не знала почему. Может, он увивался вокруг Анны, как говорила Дэнни, а та его отшила? Может, он пригласил ее на свидание и до смерти утомил? Может, он убил ее? Я не знала, что он скрывает, но поняла, что он ничего не собирается мне рассказывать.
Я попрощалась и поблагодарила его, на что он ответил мне натянутой, фальшивой улыбкой. Покинув корт и оказавшись на дорожке, ведущей к гостинице, я оглянулась. Он стоял, опираясь на рукоятку приспособления для сбора мячей, и смотрел мне вслед.
Время до вечера я провела в своем номере. Сделала кое-какие записи в толстой тетради, еще раз просмотрела личные дела сотрудников и не один раз прокрутила в голове все вопросы, связанные с этим делом. У меня не было ни единой улики или зацепки. Отбросив толстую тетрадь, я позвонила на сотовый Паркер Лайл, специалисту по психологии преступников, которую часто интервьюировала. Может, она подкинет какую-нибудь идею? К сожалению, мне ответила голосовая почта.
Завтра утром мне придется сесть в свой джип и вернуться в Нью-Йорк. Выбора у меня не было. Моя статья по массовой истерии должна была выйти в конце недели, а все материалы остались на Манхэттене. Кроме того, рано утром во вторник у меня была назначена встреча в "Глянце".
Около пяти позвонила Дэнни, предложила встретиться утром за завтраком и сообщила, что Ева, подруга Анны, согласилась принять меня на обратном пути в Нью-Йорк. Я могла только надеяться, что она располагает какой-либо ценной информацией или что я наткнусь на что-нибудь полезное во время своей экскурсии в "Таверну на Бридж-стрит".
В шесть тридцать, облаченная в джинсы и свитер, я отправилась на "дело", задержавшись на минутку в пустом холле, чтобы справиться у Натали о маршруте. Таверна, как выяснилось, располагалась в исторической части Уоррена, недалеко от полицейского участка. Одна мысль об этом заставила мое сердце подпрыгнуть как резиновый мячик.
У таверны стояло всего около дюжины автомобилей, и я припарковалась, немного не доезжая до нужного здания. Войдя внутрь, я испытала приступ ностальгии. "Таверна на Бридж-стрит" была очень похожа на множество других старых баров и таверн, которые я посетила за свою жизнь, особенно на те, в которых я сиживала, когда училась в колледже в Провиденсе. В заведении было накурено, деревянные столы и перегородки между кабинками испещрены вырезанными ножом инициалами, а из музыкального автомата неслись скорбные голоса "Зомбиз", певших "Ее здесь нет".
Верхнюю одежду вешали на крючки при входе, и я не торопясь сняла джинсовую куртку, высматривая самое удобное место. Если сесть за стойку, то разговор с барменом гарантирован, но сегодня вечером там было много местных жителей, которые наверняка станут к нам прислушиваться. Лучше выбрать столик. Пока я копалась у входа, ко мне с важным видом подошла молодая, лет двадцати пяти, официантка Стейси, как гласила карточка у нее на груди. Часть своих длинных, соломенного цвета волос она собрала на макушке в хвост, что делало ее похожей на йоркширского терьера.
- Сколько вас? - бойко осведомилась она.
- Я одна.
- Ничего страшного, - улыбнулась девушка, доставая из ячейки на деревянной стойке меню, и повела меня через зал.
- Что будете пить? - спросила она, когда я разместилась в кабинке.
- У вас есть каберне?
- Угу. Только оно комнатной температуры, не охлажденное, если вас устроит.
- Идеально, - улыбнулась я.
- Я пойду за ним, а вы пока ознакомьтесь с меню. Сегодня у нас только одно фирменное блюдо. Тушеное мясо. Его подают с картофельным пюре, и оно, поверьте, очень вкусное. Если вы предпочитаете менее жирную пищу, то у нас есть отличные жареные куры. Тоже с пюре, или я могу заменить его на рис.
Говоря, она нагнулась, чтобы показать то место в меню, где упоминалась курица. Одета была Стейси в белую блузку с открытым воротом, а на шее у нее висело украшение в виде штата Техас и почти такого же размера. Моего мнения о девушке это испортить не могло, я просто была рада, что она оказалась приветливой и разговорчивой.
- Отлично, - обрадовалась я. - Разберемся.
Пока она своей плавной походочкой, покачивая бедрами, пошла передавать заказ на вино для меня, я осмотрела помещение. Оно было заполнено всего на четверть, учитывая воскресный вечер, или слишком ранний час, или то и другое вместе. Хотя в баре и в нише, где стоял бильярдный стол, преобладали неотесанные мужланы, большинство ужинавших явно принадлежали к местным представителям среднего класса, и среди них, наверно, даже затесались несколько туристов. Человека, похожего на сына Уильяма Литхауэра, среди них я не увидела. Обслуживали посетителей исключительно официантки-женщины, а бармену еще не было и тридцати.
- Решили, что будете есть? - спросила Стейси, ставя передо мной бокал.
- Склоняюсь к курице. Она вкусная?
- О да! Здесь все вкусное.
- А как давно работает это заведение? У вас тут, случайно, не обедал Джордж Вашингтон?
Она улыбнулась:
- Все может быть. Таверна стоит здесь с незапамятных времен, хотя владельцы меняются часто. Вы здесь отдыхаете?
- Да, приехала всего лишь на выходные. Остановилась в гостинице "Сидар". Хотя ужинать там сегодня что-то не захотелось - после всего, что случилось.
- Господи Боже, вы там живете? - Она быстро окинула взглядом зал и, убедившись, что все клиенты довольны, снова повернулась ко мне: - Я до сих пор не могу поверить, что там кого-то убили.
- А вы ее не знали? - спросила я как бы между прочим.
- Нет. Гостиничные сюда не ходят. Я слышала, что полиция понятия не имеет, кто убийца.
- Мне тоже так кажется, - согласилась я. - В смысле, мне они ничего не сказали, но, насколько мне известно, пока никого не арестовали.
- Держу пари, это сделал ее дружок, - заявила Стейси с отвращением, качая головой. - Так вы говорите - курица? С картофельным пюре?
- Великолепно. А у нее был друг? Вы об этом слышали?
- Нет, просто предполагаю. Обычно убивает какой-нибудь ненормальный друг. Пойду передам заказ.
"Полегче, - сказала я себе, когда она снова удалилась, виляя бедрами. - Если я не обуздаю свое рвение, она заподозрит, что мне что-то нужно".
Делать в ожидании еды мне было нечего, и я наблюдала за людьми и слушала старую музыку - теперь пела Бонни Тайлер. Горожане в нише наконец-то оторвались от стен и принялись за игру. Гости за одним из столиков расплатились и отбыли, но пришли две новые компании, включая четверку, спорившую по поводу только что просмотренного фильма. Остальные гости таверны повысили голоса, чтобы перекрыть щелканье бильярдных шаров и дискуссию вновь прибывших, и в одно мгновение уровень шума в помещении повысился на два пункта. Моя и две другие официантки сновали по залу, как настоящие профессионалы, болтая, обслуживая свои столы и не выказывая ни малейших признаков усталости. Во время их передвижений я заметила за распашными дверями на кухню пузатого буфетчика. "Не он ли Литхауэр?" - подумала я. Сомнительно, решила я так же быстро, как задала себе этот вопрос.
Я уже ждала свою еду минут десять, когда Стейси внезапно вылетела из кухни, широко распахнув двери. На этот раз меня ждал сюрприз. По телефону, висевшему на стене, разговаривал здоровенный тип в клетчатой спортивной куртке. Этот вполне мог оказаться Литхауэром, прикинула я.
- А вот и курочка, - проворковала Стейси, ставя передо мной тарелку, на которой возлежала половина курицы размером с птеродактиля. - Осторожнее, очень горячо.
Я надеялась, что она захочет поболтать, но как раз в этот момент ее позвал другой клиент. Последний шанс мог выпасть, когда я закончу есть. Я поглощала пищу медленно, делая вид, что мне совершенно некуда спешить. Спустя двадцать минут, когда я уже просто гоняла по тарелке груду костей, в мою кабинку снова протиснулась Стейси.
- Ну как, вам понравилось?
- Просто замечательно, - похвалила я усилия повара. - Жаль, что я не знала про вашу таверну раньше, иначе пришла бы сюда и вчера. Куда угодно, лишь бы не сидеть в гостинице.
- Страшно там, да?
- Да уж не без того. А сегодня днем я услышала, что этим летом, в июле, там еще кто-то умер.
Она оглянулась - не подслушивает ли кто - и повернулась ко мне.
- Это был отец моего босса, - произнесла она вполголоса. - Он там не жил. Ходил в дневное спа при гостинице.
- И его убили?
- Да нет. У него случился сердечный приступ. Но во всей этой истории, поверьте, что-то нечисто. Вполне крепкий мужчина идет на массаж, а потом - бах! - умирает. Ну разве это не подозрительно?
- А что говорит полиция?
- Мэтт сказал мне, что они даже не почесались, - ответила она, закатывая глаза.
- Ну а вы как думаете, что там произошло?
Едва эти слова вылетели у меня изо рта, как я поняла, что выпалила вопрос слишком быстро и слишком заинтересованно. Глаза девушки слегка расширились, и я увидела, как она насторожилась. Черт, я ее спугнула.
- Кто знает? - скороговоркой ответила она. - Хотите что-нибудь на десерт? У нас есть мороженое, сырный и яблочный пироги.
- Отлично. - Я отчаянно пыталась казаться беззаботной. - Почему бы не попробовать яблочный пирог?
Пирог интересовал меня не больше, чем медленный танец с одним из увальней, что играли на бильярде, но я надеялась, что Стейси даст мне еще один, последний шанс. Ничего подобного. Она подошла только для того, чтобы поставить пирог и рядом положить счет. При этом она избегала встречаться со мной взглядом.
К тому моменту, когда я решила подвести под вечером черту, помещение заполнилось посетителями, было не продохнуть от табачного дыма, а вокруг бильярдного стола образовалась большая, хрипло гогочущая толпа. Я пришла в надежде на информацию, а уходила ни с чем. Если не считать сведений о том, что Мэтт был огорчен действиями полиции и углеводных отложений, образовавшихся в моем желудке после поедания картошки и пирога. Я натянула куртку и выскользнула на улицу.
Луна сияла над огромным скоплением облаков, соперничая с лампочками сигнализации на стене таверны. Торопливо шагая по автостоянке, теперь заполненной машинами, я вспомнила ночь убийства, когда вот так же спешила по гостиничной парковке. Убийца следил за мной из спа или из-за деревьев? Подходя к джипу, я обнаружила, что по глупости не достала заранее ключи от машины, и стала рыться в сумке. Внезапно у меня за спиной скрипнул гравий.
- Кто вы, черт побери, такая? - спросил кто-то из темноты.
Глава 10
Подскочив, я обернулась. Всего в нескольких футах от меня стоял мужчина в клетчатой куртке. Он казался огромным, как бык, и таким же злобным.
- Простите? - проговорила я, надеясь, что мой голос прозвучал возмущенно. Ноги у меня подогнулись, но я знала, что нужно сохранять спокойствие.
- Вы приходите в мое заведение и начинаете задавать кучу вопросов. Я хочу знать, кто вы такая.
- Это вам официантка сообщила?
- Да, она, - отрезал он.
Ему было приблизительно тридцать пять лет, но его багровое, с грубой кожей лицо принадлежало человеку, который все эти годы провел, предаваясь неумеренным возлияниям и идя на поводу у своих дурных привычек.
- По-моему, она все перевернула с ног на голову. Это она начала задавать мне вопросы… о том, на что похоже проживание в "Сидаре" после убийства. Я просто поддержала разговор.
- Да неужели? Она сказала, что вы проявили чересчур большой интерес к моей ситуации.
- Ах так! Значит, это ваш отец умер? - спросила я, прикидываясь дурочкой.
- Да, но почему вас это так интересует? - Он шагнул ко мне, и я уловила его дыхание - смесь бурбона, чеснока и болотного газа.
- Ладно, скажу вам всю правду, - сдалась я. - Я здесь отдыхаю, но я журналистка, и, когда официантка упомянула, что со смертью вашего отца, возможно, что-то нечисто, я подумала, а не получится ли из этого статья? Если у вас есть какие-то подозрения, может, я вам помогу.
- Докажите, - рявкнул он.
- Что доказать? - спросила я испуганно.
- Что вы журналистка.
Раскрыв сумочку, я быстро нашарила, маленькую кожаную коробочку, в которой ношу свои визитные карточки. В темноте я не видела, какую карточку достала - с указанием "журналист-внештатник" или другую, на которой значилось: "сотрудник журнала "Глянец"". Едва не оторвав мне пальцы, он выхватил визитку.
- Журнал "Глянец"? - с сарказмом проговорил Мэтт, повернув карточку к свету, льющемуся из окна. - И о чем же вы пишете? Рассказываете, как давить прыщи?
- К вашему сведению, для "Глянца" я пишу о совершенных преступлениях. Поэтому ваша история и заинтересовала меня. Если вы считаете, что тогда в спа что-то скрыли, я с удовольствием вас выслушаю. Могу помочь с расследованием.
- А почему вы думаете, что там что-то скрыли?
- На это намекнула ваша официантка. Говорит, вам показалось, будто там что-то неладно, но полиция не стала вникать в детали.
В этот момент хлопнула входная дверь, донесся припев какой-то старой песни, зашумели люди, пробиравшиеся к автостоянке. Литхауэр слегка расслабился. Ему явно не хотелось, чтобы кто-нибудь видел, как он меня запугивает.
- Да полицейские и зада от стульев не оторвали! - зло ответил он. - Они даже не ответили на мои звонки! Но мне не требуется помощь ни от вас, ни от вашего дурацкого журнала. Вы меня слышите?
- Не глухая, - пробурчала я.
К нам, громко болтая, приближались посетители заведения. Если я хотела смыться, момент был самый подходящий. Развернувшись, я нажала на кнопку отключения дверей, запрыгнула в джип и заблокировала дверь.
Разбрызгивая гравий, я рванула с места. Литхауэр так и остался стоять: расставленные ноги словно вросли в землю, делая его похожим на колосса Родосского. Я не доставила ему радости и не оглянулась, но все же заметила, что смотрит он мне вслед со злостью.
Быстро двигаясь по пустынным улицам городка, я каждые три секунды смотрела в зеркало заднего обзора, чтобы убедиться - Литхауэр не прыгнул в какую-нибудь там "Звезду смерти" и не гонится за мной. Но, кроме черноты, позади ничего не было. По вечерам в воскресенье этот город наглухо запирал свои двери. Я ехала уже десять минут, когда сообразила, что в какой-то момент, кажется, свернула не туда. В Гринич-Виллидж я ориентируюсь с закрытыми глазами, но за его пределами эта способность напрочь меня покидает. Поездив несколько минут с бешено колотящимся сердцем, я вдруг наткнулась на невесть откуда появившийся указатель "Гостиница "Сидар"". Еще через пять минут я въезжала на нашу автостоянку.
Этим вечером дежурил мужчина средних лет, которого я до этого за стойкой не видела. Он с восторженным выражением на лице листал журнал "Янки". Больше в холле никого не было, стояла тишина, и был слышен только шелест страниц да шипение газа в камине. Я пошла в ресторан выпить вина, там тоже было почти пусто - в крохотном баре сидели двое, и это были единственные посетители. Поднимая бокал с вином, я заметила, что моя рука слегка дрожит. Этот мерзкий Литхауэр напугал меня больше, чем я ожидала.
Придя к себе, я наполнила ванну горячей водой, оставив без внимания соль, обещавшую состояние "околдованности и наполнение первобытной силой". Рассчитывать на все это в подобных обстоятельствах было как-то неловко. Я разделась и залезла в ванну, держа в руке бокал вина. Лежа там, я заново проиграла свой разговор со Стейси, озорницей-доносчицей, и Литхауэром, хозяином преисподней. Этого типа не помешало бы освидетельствовать в психушке. Если он убежден, что в смерти его отца есть что-то подозрительное, почему не ухватился за мое предложение помочь? Может, он предпочитает действовать в одиночку? Или уже взял дело в свои руки? Впрочем, кто его знает…