В Китае найдено и обыкновением упрочено средство получать вспоможение в нужде самым простым и легким образом. Это средство называется фынь-цзы, что значит доля, пай; просьбу о таком вспоможении выражают словами: цин-фынь-цзы, что значит просить вынести долю. Это с первого взгляда кажется сколько непонятным, столько же и странным, но дело вот в чем состоит: имеющий нужду в деньгах по какому-либо случаю в доме, например на женитьбу сына и проч., делает обед, к которому приглашает своих родственников и друзей по билетам, и каждому из них дает еще по нескольку лишних билетов для приглашения посторонних, желающих провести несколько часов в приятном отдыхе. В сем случае дозволяется приглашать людей вовсе незнакомых хозяину. В назначенное время гости съезжаются, и каждый стоящему при входе человеку отдает свой билет со вложением серебра. Хозяин приветливо встречает гостей и просит каждого к столу, за которым пожелает сесть, а в сем случае всегда избирают собеседников знакомых гостю. Угощение исправляют в доме или гостинице. В первом месте оно ограничивается одним обедом, а в гостинице продолжается с восьми часов утра до вечера и состоит из завтрака, обеда и ужина, в продолжение которых беспрерывно играют актеры на сцене. Подобные угощения в домах вельмож исправляются по церемониалу. Цена обеда назначается смотря по приготовлению. Каждый из приглашенных обязан приложить не менее условленной цены, а родственники и друзья прикладывают по давнему с хозяином соглашению. Принимающий билеты записывает каждого гостя с показанием его приноса. Впоследствии и хозяин, если кто-нибудь из бывших у него гостей просит его на подобный же обед, обязан отнести каждому столько же, сколько получил от него. Это есть средство взаимного вспоможения, сопряженное с удовольствием дружеского препровождения времени в большом кругу знакомых и незнакомых. Посторонние, приходящие по приглашению, не ищут взаимосоответствия, почему чем более приглашенных побочным образом, тем выгоднее для хозяина. Совершенно в другом виде это происходит, когда начальник приглашает своих подчиненных. Последние не смеют искать взаимосоответствия, а приложение при их билетах должно быть тем значительнее, чем выше достоинство приглашающего лица. Так по большой части китайцы празднуют день рождения, а впоследствии исподволь уплачивают, что принесено было гостями по пригласительным билетам. Но многие делают подобные угощения и без нужды в деньгах, а только для продолжения дружеских связей между собою. Такое обыкновение несколько походит на русские складчины, но в отношении к цели имеет другое назначение. Европейцы привыкли насмешливым образом описывать те иностранные обычаи, которые не имеют сходства с их отечественными обычаями.
Одеяние китайцев
В Китае – от самого основания империи – правительство имело влияние как на покрой одеяния, так и на самые цвета тканей; и сие делалось не для отличения состояний одного от другого, но даже для отличения чиновников одного класса от другого. Каждая династия китайская касательно сего предмета делала свои постановления; а иностранные династии, царствовавшие в Китае, предписывали китайцам употреблять одеяние победителей. Таким образом, в царствование династии Юань-вэй, Ляо и Юань китайцы одевались по-монгольски, а при династии Гинь – по-тунгусски. Ныне царствующая династия Цин снова облекла Китай в тунгусское одеяние.
Но сей закон на покрой и цвета одеяния – при иностранных династиях – не простирался на женский пол. и ныне маньчжурка и китаянка являются ко Двору каждая в народном своем костюме.
Одеяние в каждом народе, соответственно полам и возрасту, делится на мужское, женское и детское. Это есть видовое разделение, но каждый вид из них еще имеет свои подразделения, определяемые законами, временами года и обычаями. Я принял на себя обязанность описать только мужское китайское одеяние – с той целью, чтоб подать понятие о самом характере одеяния. После сего описание одеяния женского и детского считаю ненужным. Мужское одеяние разделяется на форменное, частное или домашнее и народное. Форменным называется такое одеяние, коего покрой и образцы утверждены законами. Частное делается с небольшим изменением форменных образцов; народное есть употребляемое крестьянами и чернорабочими.
Полное форменное одеяние заключает в себе: курму, кафтан, шубу и шляпу. Рубахи верхняя и нижняя, фуфайка, портки и шальвары на вате, воротник и пояс со всеми его принадлежностями, сапоги и чулки суть общие и для форменного, и для частного одеяния.
Курма гуа-цзы есть верхний полукафтан, названный так с маньчжурского слова курумэ; он походит на греческую рясу, однобортный, с пятью пуговицами, просторный, с широкими рукавами; шьется из четырех прямых полотнищ с небольшими клиньями, с тремя разрезами по бокам и сзади – от подола почти до пояса, длиною за колено. Есть еще короткая курма, называемая конною ма-гуа-цзы, длиною до безымянной кости на бедре. Кафтан пхао-цзы шьется из четырех же прямых полотнищ, с большими клиньями в боках, длиною до закоблучьев; рукава у него длинные, узкие, с овальными обшлагами; спереди и сзади по самой средине разрезы от подола к верху до трех четвертей. Сей же кафтан, подбитый мехом, называется шубою пхиао. Верхняя рубаха шань-цзы отличается от кафтана только широкими рукавами и небольшими разрезами по бокам, а посредине не имеет их; в длину полуфутом короче кафтана. Фуфайка ао и нижняя рубаха хань-тьхань-цзы одного покроя с верхней рубахой, но в длину короче оной в ¾ аршина и рукава имеет поуже. У всех поименованных одежд, исключая курмы, левая пола наверху; от пуговок шейной и плечной она изгибается около плеча под правую пазуху и потом идет вниз прямою чертою – застегиваемая тремя пуговками. Воротник линь-цзы шьется особливо, шириною в вершок, с застежкою спереди. К нему пришивается небольшая круглая манишка, придерживающая воротник. Шляпа мао-цзы бывает летняя лянь-мао, осенняя цю-мао и зимняя пьхи-мао. Летняя шляпа имеет вид полушара внутри пустого, без полей; плетется из тростинных лычек; сверху прикрепляется красная кисть из волос тангутского яка; для чиновников же шляпа шьется из белой шелковой материи с красною кистью из сученого теневого шелка. Внутри шляпы вместо тульи пришивается тростинный обручик, обтянутый красным крепом, со снурком, который огибая подбородок прикрепляет шляпу к голове. Осенняя шляпа имеет форму овальную с поднятыми вверх полями, которые представляют вид околыша, и бывают черного бархата или плиса; верх вишневого атласа на картоне или на вате. Зимняя шляпа имеет одинаковую форму с осеннею; но околыш ее из соболей или куниц подчерненных, или из черной бухарской мерлушки и лапок черных лисиц.
Сапоги сюе-цзы сходны с европейскими сапогами и шьются из атласа или китайки черного цвета, с белыми подошвами толщиною в дюйм и более. Подошвы набираются из толстой бумаги или ветошек; кожа снизу пришивается несмоленой дратвой, бока подошв простеганы и выбелены; каблуков нет, а швы по головке и голенище проложены выпускным зеленым ремешком. Чулки ва-цзы шьются из шелковой материи, а более из китайки, с простеганными подошвами. Зимою подпоясываются сверх кафтана кушаком да-бао из черного травчатого крепа, а у рабочих из черной китайки, а летом – плетеным или вязаным шелковым поясом дай-цзы с пряжкою. К кушаку и поясу привешивают на правом боку нож в ножнах, карманные часы в футляре и сферические кошельки с ареком и серебром, на левом – кошельки же, платок, а летом еще веерник с веером.
Господствующий и неизменяемый цвет для курм есть черный, для кафтанов – голубой. Впрочем, для кафтанов избирают и другие цвета, исключая алого и зеленого, предоставленных женскому полу. Верхняя рубашка осенью и зимою цвета голубого и лимонного, а весною и летом – белого. Фуфайка и платье исподнее бывают шелковые, а у бедных – китайчатые, воротник употребляется при кафтане и курме; но летом при бесподкладном платье и газовом одеянии не носят его.
В холодное время курма и шуба подбиты долгошерстными мехами. У шубы обшлага из соболя, из хвоста камчатского бобра или из котика. Шляпа с куньим или собольим околышем, воротник из хребтика или хвоста камчатского бобра. При переходе от холодного времени к умеренному курма и шуба подбиваются мелкошерстными мехами; шляпа и воротник из мелкошерстных же шкурок; а после сего курма и кафтан на вате или суконные, прочее все на подкладке без ваты, шляпа осенняя. Меха для шуб употребляются из тигровых, рысьих и лисьих черевок, долгошерстных тибетских мерлушек, разной русской мерлушки и белки. Меха для курм шьются из камчатских бобров, красных и других лисиц, кошки, белки, лисьих и собольих лапок. Курмы более надеваются шерстью наружу, и потому меха для них подбираются с отличным вкусом и искусством. При переходе от умеренного времени к теплому местное начальство обнародывает повеление переменить осеннюю шляпу на летнюю хуан-цзи, что значит переменить время. С этого времени начинают употреблять курму и кафтан на подкладе, потом бесподкладное; при переходе от теплого времени к жаркому курма и кафтан из плотного, а потом из редкого газа; прочее платье – из легких шелковых материй или легкого холста, тканого из упругих волокнистых растений. В сие время дозволяется чиновникам выезжать без курм. Далее при переходе от теплого времени к умеренному опять переменяют время, т. е. оставляют летнюю и начинают носить осеннюю шляпу и т. д.
Чиновники и должностные люди должны носить форменное одеяние по обязанности, а частные люди – по произволению. Солдаты и присяжные по должности могут носить и частное одеяние, но при форменной шляпе.
В частном одеянии шуба и кафтан не имеют ни разрезов спереди и сзади, ни обшлагов на рукавах; вместо курмы можно сверх кафтана надевать фуфайку, вместо шляп осенью и зимою носить валяную или шитую на вате шапочку; летом – феску или соломенную шляпу с кистью или вязаным шелковым шариком наверху, но в сильные жары по большой части носят одну верхнюю рубашку и ходят с открытою головою с веером в руке. В ненастное время надевают короткую камлотовуюкурму. Чиновники могут так одеваться только дома.
Бедные люди, работники, крестьяне и ремесленники для удобности летом носят одну рубашку и исподнее платье, а зимою – фуфайку и штаны на толстой вате; для нарядных выходов употребляют фуфайку или рубаху длиною до колен и всегда подпоясываются, исключая жарких дней. В зимнюю дальнюю дорогу надевают нагольные и крытые тулупы овчинные. Летом носят соломенные шляпы, а зимою – меховые шапки с ушами или валяные колпаки. Башмаки у них с тонкими прошивными подошвами. Законом предписано простолюдинам все одеяние носить китайчатое, но, несмотря на запрещение, богатые по большой части одеваются в шелковое платье.
Хотя покрой форменного одеяния одинаков для всех сословий, но для чиновников находятся некоторые исключительные преимущества. Они одни имеют право носить курмы вишневого цвета и собольи; пришивать к ним на груди и на спине нашивки с изображением птиц и зверей; носить на шляпе сверх кисти шарик, на персях – четки. Роды птиц и зверей, цвета шариков и форма в расположении неточных зерен назначены соответственно роду службы и классам чинов. Сверх обыкновенного форменного одеяния еще находится одеяние церемониальное, употребляемое ими при торжественных случаях.
Мужчины разных низших сословий летом ходят или работают, как выше было уже сказано, без рубах. В торговых лавках, трактирах и театрах очень нередко случается видеть хороших людей с легким вместо рубахи нагрудником над животом. Женщины в бедных домах таким же образом пользуются прохладою в знойные летние жары, для сего починивающий кровлю или дворовую стену в своем доме обязан до прихода работников известить соседей, дабы женщины заблаговременно распорядились к избежанию неудовольствия потеть целый день в душной комнате. Для сей же причины запрещено в продолжение лета ходить по городской стене подле внутреннего парапета, особенно смотреть со стены в город.
Зимою, сколь бы холодно ни было, не употребляют ни рукавиц, ни перчаток. Мужчины согревают руки втягивая пальцы в рукава, довольно для сей цели длинные и узкие. Женское зимнее одеяние не очень выгодно для рук во время выездов со двора.
Вышивание в настилку и по канве в большом употреблении, но сии работы более относятся к женским нарядам. Мужчины употребляют только золотом и шелками шитые веерники, кошельки и платочки поясные, круглые веера и летние нагрудники. Кружева и вязание посредством иголок совершенно еще неизвестны в Китае.
Как у нас мужчины очень занимаются головою, что видим в ежедневном изменении бакенбард, а особенно хохолков волосных, то надобно сказать слова два-три о прическе волос у китайцев, которую неприлично было бы отделять от нарядов. Здесь в обыкновение введено отпускать усы в 30, а бороду – в 40 лет; впрочем, не считается предосудительным до старости не отпускать ни усов, ни бороды. Голову бреют, оставляя волосы только на теме, а заплетают их с подкоском, дабы коса сплетенная простиралась ниже крестца. Это придает косе большую красу. Усов не подстригают и не закручивают в сторону, а стараются отращивать их вниз для закрытия губ. Вместо полной, окладистой бороды оставляют клочок волос над ямкою под нижней губою и другой – несколько поболее – на подбородке; прочее все выбривают. Излишество волос на голове и лице тягостны в летние жары. Китайцы обривают волосы в носу, в ушах и даже в глазах.
Обыкновенное женское платье одинакового покроя для всех сословий, но в покрое и даже цвете форменного верхнего одеяния знатные китаянки отличаются от маньчжурок и монголок, живущих в Китае. Форменное одеяние китаянок есть пунцовое, а цвет и покрой форменного одеяния для маньчжурок и монголок предписан законами. Что касается до плебеянок, хотя обыкновением предоставлены им цвета зеленый и красный, но хороший вкус более требует цветов голубого и белого, а первые два цвета ныне уважаются только деревенскими красавицами. Жалею, что время не дозволило мне приложить к сей статье несколько картинок с образцами женских нарядов.
V. МЕРЫ НАРОДНОГО ПРОДОВОЛЬСТВИЯ В КИТАЕ
В Китае, за исключением покоренных земель, считается круглым числом около 360 миллионов жителей обоего пола и около 47 миллионов десятин удобной земли, на которой помещается толикое многолюдство – со всеми своими заведениями по хлебопашеству и промышленности. Многие не верят этому и полагают, что в одной которой-нибудь из сих статей должна быть ошибка. Я скажу на это, что наши математические выкладки по сему предмету не могут быть постоянным правилом для всех стран: местные обстоятельства более или менее изменяют его.
Под землями удобными разумею все земли, которые своими произведениями приносят доход владельцам, например: низменные места, превращенные в пруды для распложения рыбы, песчаные места под водяным камышом, коноплем и бобартским просом. Но здесь в числе 47 миллионов десятин полагаю только хорошую землю, которая исключительно употреблена под хлебопашество. Сенокосов и паровых полей не знают в Китае. В южных странах дважды в году снимают срацинское пшено и в средний урожай получают сто на один. В северной половине Китая более сеют пшеницу и просо и также успевают снимать по две жатвы, засевая в одно время пшеницу и просо чрезбороздно. Пшеница созревает в исходе мая и в начале июня, а просо – в сентябре. Скотоводства нет, а потому содержание небольшого числа домашнего скота мало требует хлеба.
Присовокупите к сему подвоз риса с островов Южного Океана и из Индии, а с другой стороны – умеренную жизнь китайца, и вы найдете вероятным, что при таких условиях десятина земли может дать годовое пропитание восьми человекам.
Но здесь представляется нам одно постороннее обстоятельство, которое с первого взгляда противоречит утверждаемой нами вероятности и даже нередко приводит самое китайское правительство в затруднение. Это неурожай, случающийся от разных причин.
В северном Китае весна вообще суха, а лето бывает дождливо. В течение лун мартовской, апрельской и частью майской небо всегда почти ясно, а дождь есть случайность весьма редкая. С половины апреля начинаются постоянные жары выше 20° по Реомюру в тени. Ранние хлебы, напоеваемые из водопроводов, скоро и густо растут. Но когда засуха продолжится до июня и далее и когда от непомерных жаров пересыхают самые источники, направленные к поливке полей, тогда хлебы тотчас выгорают, и неурожай неизбежен. С другой стороны, вредят урожаю и дожди, когда бывают в продолжение лета довольно часты и нередко в полном смысле проливные. В это время низменные места иногда долго бывают покрыты водою, и хлебы на корню согнивают. Но когда при продолжительных и проливных дождях реки, усиливаемые горными потоками, выйдут из берегов, тогда воды разливаются на большое пространство, и подобное наводнение нередко сопровождается разрушением городов и селений. В благополучные годы иногда поднимается сильная саранча, которая опустошает поля – особенно в южном Китае – не менее засухи и наводнения. Сии физические несчастия правительство называет общим бедствием и определяет их меру в 10 степеней, которые собственно означают меру потери семян, ожидаемых от урожая. Сим образом, когда не получают ни одного зерна от посева, то это почитают бедствием в десять степеней.