- Поедем, и ты увидишь его сама, - говорил он. - Тебе понравится.
- Какой бы он ни был прекрасный, он все равно не повлияет на мое убеждение, что все это неправильно, и я не хочу участвовать в этом обмане.
Он умоляюще улыбнулся.
- Ну давай хотя бы представим это себе… немножко.
Мы вместе вышли из таверны и поехали через город.
Солнце стояло высоко и было очень тепло. Я подумала: мы только представим себе это, пусть сегодняшний день останется в памяти на долгие годы.
На главной площади происходила какая-то церемония. Было так красиво. Девушки и женщины были в национальных костюмах - широких красных юбках и белых блузках, в их волосах сверкали красные цветы. На мужчинах были белые бриджи, желтые чулки и белые рубашки. На шапках у них были длинные кисти, свисавшие на спину.
Они танцевали под звуки скрипки, и мы остановились посмотреть.
Вдруг к нам подошла молодая девушка. Она преподнесла мне маленький букетик цветов. Не успела я поблагодарить ее, как неожиданно нас окружило множество людей. Они запели Национальный гимн.
- Зигмунд! - кричали они. - Зигмунд и Фрея!
Конрада это совершенно не смутило. Он улыбался и разговаривал с ними, желал им приятно повеселиться, и радовался, что имеет возможность свободно общаться с народом без всяких церемоний.
Он снял свою шляпу и размахивал ею. Мне хотелось развернуться и уехать как можно быстрее. Но Конрад упивался происходящим. Для него очень много значила поддержка народа. Я видела, как он подходил для роли, предназначенной ему судьбой, и как я не вписывалась в его положение.
Народ все толпился. Кто-то принес несколько полотен, которые связали вместе и протянули на нашем пути. Все смеялись и подбадривали нас.
- Поедем, - позвал Конрад. Он взял поводья моей лошади и повел ее рядом с собой. Когда мы подъехали к препятствию, раздался вздох толпы и полотна опустили на землю. Мы проехали через выкрикивающую приветствия толпу и поскакали к лесу.
- Ты им понравилась, - заметил Конрад.
- Они приняли меня за Фрею.
- Они были нам рады.
- Они скоро поймут, что я - это не она. Странно, что они меня за нее приняли. Ведь они ее часто видят.
- Мне кажется, некоторые поняли. Иначе и не может быть. Сначала они подумали, что ты Фрея, а потом узнали, что это не она, но притворились, что не заметили.
- Не может быть. Что они подумали?
- Они продолжали нам улыбаться. Они не думают, что я собираюсь отказаться от общества других женщин.
- Ну, да, - медленно проговорила я. - Они улыбались и пожимали плечами… как когда-то с Рудольфом.
- Развеселись. Это все - лишь забавное происшествие.
- Но мне оно кажется важным. Я теперь точно знаю, что ты подходишь для этой роли.
- Мне приходится принимать эту роль. Я должен привыкнуть к ней. Мне нужно, чтобы в стране был мир.
- Ничего не поделаешь. В нашей жизни будут и неприятные моменты. Я не хочу притворяться, что их не будет. Однако мы должны быть вместе. Я отказываюсь обсуждать другие варианты. Мы должны принять то, что нам дали боги, Пиппа, и радоваться этому. Быть вместе… Больше я ни о чем не прошу.
Когда он так говорил, я просто таяла от удовольствия. Я чувствовала, как мои принципы уходят от меня все дальше и дальше, и я снова приближалась к осознанию своих чувственных желаний, которые становились для меня потребностью. Я любила его. С каждым разом все больше. Я пыталась представить себе свою жизнь без него, но у меня ничего не получалось. Будущее представлялось таким унылым, что мысль о нем ввергала меня в состояние глубокой депрессии. И напротив, мысль о той жизни, которую он для нас планировал, наполняла меня бурным восторгом, несмотря на опасности.
Я знала, что соблазн слишком велик. Если бы не Фрея… - думала я. И снова на меня нахлынуло понимание чудовищности того, что я делаю, и я решила: уеду. Я не могу пойти на это.
Какой красивый был лес вокруг! Вдали виднелись горы. Они были покрыты пушистым еловым лесом, а в долинах ютились маленькие коттеджи. Я чувствовала легкий запах дымка, поднимавшийся из их труб, и вдыхала чистый горный воздух.
- Тебе здесь нравится? - спросил Конрад.
- Здесь прелестно.
- Наш дом совсем недалеко. О, Пиппа, я так счастлив, что ты со мной. Ты не представляешь, как я страдал, когда потерял тебя. Я клял себя за то, что дал тебе уйти. Больше никогда, Пиппа. Ни за что.
Я покачала головой, но он засмеялся. Он был уверен в себе и в том, что жизнь сложится именно так, как он захочет.
Мы ехали дальше, поднимаясь в гору.
- Прислушайся, - сказал Конрад, - и ты услышишь звон колокольчиков. Их хорошо слышно в тумане. Тебе понравятся туманы. В них есть что-то романтичное и загадочное. Когда я был маленьким, я называл их голубыми туманами. Они казались мне голубыми. Взбираешься в гору по лесу, попадаешь в голубой туман… и вдруг опять оказываешься на ярком солнце. Я часто приходил сюда. Здесь был один из наших домов. Иногда мы приезжали сюда, когда в городе внизу становилось слишком жарко. Мы оставались ночевать и часто спали прямо под открытым небом. У меня связано столько счастливых воспоминаний с этими местами, но это ничто по сравнению со счастьем, которое здесь ожидает нас обоих.
- Конрад, - начала я, - я не могу называть тебя Зигмундом.
- И не надо. Зигмунд напоминает о моем долге. Конрад - для тех, кого я люблю, и кто любит меня.
- Конрад, - продолжала я, - у тебя всегда было то, чего ты хотел?
Он засмеялся.
- Ну, скажем, я всегда пытался все получить, а если приложить все усилия, часто можно получить то, что хочешь. Милая Пиппа, отбрось свои страхи. Радуйся. Мы вместе. Мы едем к себе домой. Это очень счастливый дом, и он будет принадлежать только нам.
Дом оказался очаровательным. Он напоминал миниатюрный замок с башенками по всем четырем углам. Размерами он с английскую усадьбу.
- Пойдем, - сказал он. - В нем никого нет. Я договорился, что здесь никого не будет.
- А кто бы здесь мог быть?
- Семья, которая за ним присматривает. У них дом неподалеку. Отец, мать, два сына и две дочери. Прекрасное сочетание. Их будет достаточно для выполнения всех
обязанностей. Если мы будем устраивать приемы, пришлем других слуг им на помощь.
- Как красиво, - проговорила я.
- Я знал, что тебе понравится. Это мое самое любимое место. Поэтому я сразу подумал о нем. Оно называется Marmossal - мраморный зал. Ты скоро поймешь, почему. Там, в центральном зале, необыкновенный пол.
К дому вела дорожка, по бокам которой росли низкие кустики.
- Их подстригают, чтобы не было темно, - объяснил Конрад. - Я не люблю темноту, а ты? Впрочем, ее никто не любит. В ней таится угроза. А в этом доме всегда радостно. Мы срубили деревья вокруг и посадили маленькие кустики, которые цветут, придают дому нарядность и не загораживают свет.
- На калитке что-то написано, - заметила я.
- Это написал один из моих предков, который здесь жил. Он всегда все делал не так и был козлом отпущения в семье. Его в конце концов отослали жить в лесу. Любимым его занятием была охота на диких кабанов. Ему нравилось бывать одному, и он всячески сопротивлялся попыткам родственников вернуть его в лоно семьи. Он и приделал эту надпись. Ты понимаешь, что там написано?
- Sie thim mir nicht, ich thue irmen nichts. He трогайте меня, и я вас не трону.
- Прекрасно придумано, правда? И нас с тобой никто не тронет, обещаю тебе. Это наш дом, Пиппа.
Он отпер дверь и взял меня на руки.
- В Англии есть такая традиция - вносить невесту через порог на руках?
- Есть, - ответила я.
- Тогда мы так и сделаем, моя любимая. И вот мы здесь вдвоем… в нашем новом доме.
Внутри было необычайно красиво. Пол в зале был покрыт мраморными плитами нежно-голубого цвета. Я не могла удержаться от восторга.
На стенах висели картины. В центре стоял большой стол, а на нем - ваза с цветами.
Он все еще крепко обнимал меня.
- Тебе нравится? - спросил он.
- Здесь просто великолепно.
- Ты здесь будешь очень счастлива, а это самое главное. - Когда он был рядом со мной, я в это действительно верила.
Мы осмотрели дом. Все было тщательно прибрано. Так он приказал. Интересно, что подумали эти люди, жившие неподалеку в лесу. Они, наверное, догадались, что он приведет сюда женщину… свою любовницу… и поняли, что она здесь будет жить. Они улыбнулись и пожали плечами.
Неужели нам всю жизнь придется видеть, как люди улыбаются и пожимают плечами? А как же наши дети? Что будет с ними? Может, я уже беременна?
О, да, я уже довольно далеко скатилась по скользкому склону, и мне придется очень трудно карабкаться обратно наверх к достойной жизни. Без сомнения. Достаточно только представить себе невинное лицо Фреи.
И тем не менее я продолжала восторгаться красотами дома: столовой с длинными узкими окнами и вышитыми подушками на стульях, комнатой, в которой всегда было солнце, спальнями, не слишком большими по сравнению с замковыми, но светлыми и изящно обставленными. Из окон был виден лес и горы вдали. Это был превосходный дом, необыкновенно живописно расположенный.
- Тебе нравится? - все спрашивал он. Я согласилась, что все здесь очень мило.
- Ты будешь здесь счастлива?
Я не смогла ничего ответить. В глубине души я знала, что никогда не смогу быть совершенно счастлива - ни с ним, ни без него. И я не могла притворяться.
- Я вылечу все твои раны. Ты поймешь, что это единственный путь.
- Путь, по которому шли все бароны, графы, герцоги и маркграфы до тебя.
- Других возможностей нет. Мы связаны на всю жизнь, если не ищем себе свободы сами. Ты должна меня понять, Пиппа.
- Мне бы хотелось… впрочем, какое это имеет значение.
- Что?
- Здесь все себе можно представить. Ведь это страна легенд, братьев Гримм и Пастушка, играющего на дудочке. Воздух наполнен волшебством. Я чувствую, в этом лесу все возможно.
- Мы сами создадим себе волшебство. Давай будем счастливы. Бери то, что идет к тебе в руки. Ведь ты любишь меня?
- Всем сердцем.
- Разве что-нибудь еще имеет значение?
- Боже мой, очень многое!
- Ничего из того, что нельзя преодолеть.
- Я никогда не смогу преодолеть стыд перед Фреей за мое предательство.
- Она еще совсем ребенок. Когда она вырастет, она поймет.
Я покачала головой.
- Мне кажется, она никогда не простит того, что это оказалась именно я.
- Забудь о ней.
- А ты можешь забыть?
- Я не могу думать ни о ком другом, кроме тебя.
- Ты такой опытный любовник. Ты знаешь, что я больше всего хочу услышать.
- Теперь цель моей жизни - доставлять тебе удовольствие.
- Пожалуйста, не говори так, - попросила я.
Он крепко прижал меня к себе. У него было необычное настроение. Как будто он думал, что в нашем пребывании в этом доме есть что-то священное. Конрад как бы подчинялся правилам торжественной церемонии.
- Неужели, ничего нельзя сделать, чтобы мы оказались простыми людьми, чтобы ты смог снять с себя свои обязанности? Тогда мы поженились бы и растили детей… и жили нормальной жизнью, - сказала я.
- Если бы Рудольф не умер, так бы и случилось. Но он умер слишком молодым… не оставив наследника…
Я рассказала ему про свое знакомство с Катей Шварц и про то, что я открыла ей свое настоящее имя. Его это совершенно не испугало. Он отметал все мысли о возможных опасностях.
- Если бы был ребенок, и твоя сестра и Рудольф были женаты, тогда мы могли бы строить совсем другие планы.
- Ты женился бы на мне?
- Я хочу этого больше всего на свете. Если бы я мог жениться на тебе вместо Фреи, мне бы ничего больше не было нужно.
- А я все равно верю, что у моей сестры был ребенок.
- Даже если он есть, это не имеет значения, потому что он не может быть наследником.
Если они были женаты, может.
Но они не были женаты.
Я уже хотела сказать, что видела запись в книге… но он собственными глазами видел, что ее там не было.
- Все было бы по-другому, - продолжала я, - если бы они были женаты и если бы мы нашли их ребенка.
- Конечно. Хотя никто не одобрил бы их брак, с ним все равно бы считались.
Во мне опять затеплилась надежда. Наверное, от волшебства, которым был наполнен воздух. От голубого тумана, гор, поросших елями и чувства, что я в сказочной стране, где все возможно.
И я полностью отдалась чувству радости от того, что была вдвоем с Конрадом в нашем новом доме. У меня появилась странная уверенность, что я найду то, что ищу…
Когда я вернулась обратно в замок, я увидела, что посыльный Конрада все еще там. Это дало мне возможность проникнуть в мою комнату незамеченной. Мне не хотелось встречаться с Фреей сразу после того, как я виделась с Конрадом. Я боялась, что выдам себя.
Я бросила пальто на кровать и села, вспоминая последние несколько часов, как вдруг заметила, что моя коробочка, в которой хранились заколки, передвинута. Я уставилась на нее без особого интереса, думая, когда я могла передвинуть ее. Это не имело никакого значения, но все равно было странно, потому что она всегда стояла на одном и том же месте. Но я быстро забыла об этом и опять задумалась о Конраде и попала в нечто между радостью и страхом - обычное мое настроение после встреч с ним. Иногда я всецело отдавалась мечтам. Я представляла себе, что мы с Конрадом вместе и все у нас хорошо. Я нашла ребенка Франсин, и он стал наследником герцогства. Конрад стал свободен, мы поженились и зажили счастливо. Надежды… мечты… как сделать так, чтобы они сбылись?
Мне пора переодеться. Гость скоро уедет. Придет Фрея и будет рассказывать про свой день. Она, похоже, повзрослела за последнее время. Теперь, когда ее свадьба не за горами, она стала больше интересоваться политикой страны, как и подобает Великой герцогине.
Мне казалось, она довольна своей жизнью. Наверное, она влюбилась в Конрада. Разве может быть иначе с такой молодой романтичной девушкой, как она?
Я повесила пальто в шкаф и достала свое платье. Потом сняла шарф и выдвинула ящик, в котором хранила шарфы перчатки и носовые платки. Странно, но перчатки лежали наверху, тогда как я всегда клала их вниз, под платки.
Теперь я уже не сомневалась, что кто-то рылся в моих вещах. Почему?
Меня охватил ужас. В одном из ящиков, который я держала запертым, я хранила документы, в которых значилось мое настоящее имя.
Если их кто-то видел, то узнал, что я не Анна Эйрз, а Филиппа Юэлл. Кто бы это ни был, он вспомнит, что имя женщины, убитой вместе с бароном, было Франсин Юэлл.
Я лихорадочно искала ключи от ящика. Я держала их на дне другого ящика, под бельем. Ключи лежали не там, где я их оставила. Я отперла ящик. Документы были на месте, но сложены по-другому.
Теперь я была уверена, что кто-то был в моей комнате, искал документы и нашел их, а потом положил ключ не на то место. Значит, мой обман раскрыт. Кто это сделал?
Первой моей мыслью было: Фрея. Мне часто казалось, что она в чем-то меня подозревает. Она странно смотрела на меня. И однажды сказала:
- Вы не та, за кого себя выдаете.
Наверное, она решила выяснить, и пока меня не было дома, полезла в мои вещи.
Я скоро узнаю.
Если она видела документы, мне придется во всем сознаться. Я расскажу ей всю историю и надеюсь, она меня поймет.
Мысль о том, что это была Фрея, несколько успокаивала.
Но это мог быть и кто-то другой.
ЧАСТЬ 8
Разгадка
В соборе должна была состояться служба благодарения в честь выздоровления Великого герцога.
Конрад, конечно, был занят приготовлениями, и граф, графиня, Гюнтер и Татьяна два дня жили в Великом замке, помогая ему.
Мы с Фреей провели за эти дни больше времени вместе, чем за все последнее время. Я была постоянно начеку, все время думая о том, видела ли она мои документы. Она не подавала виду, и это было совсем не похоже на нее. Я думала, что она ворвется ко мне в комнату и тут же сообщит о своем открытии.
Она была необычно тиха. Однако, это могло быть и из-за приближения ее свадьбы.
Мы ездили верхом в лес. Я старалась избегать и охотничий замок и мраморный зал. Фрея была слишком погружена в свои мысли, и просто ехала за мной.
В лесу мы привязали лошадей и решили отдохнуть на траве.
- Как красиво, - сказала я. - Послушайте. Слышите, где-то вдали звенят колокольчики?
- Нет, - ответила Фрея. - Я так рада, что Великий герцог наконец поправился.
- Все рады. Ведь в честь этого будет устроен общенациональный праздник.
- Если бы он умер, я была бы уже замужем.
- Вас это беспокоит? - осторожно спросила я.
- Я бы лучше подождала.
- Ну, конечно.
- А почему вы не замужем?
- Хотя бы потому, что мне никто никогда не делал предложения.
- Странно. Вы довольно привлекательны.
- Спасибо.
- И вы не старая… пока.
- С каждым днем все больше дряхлею.
- Как и все. Даже Татьяна…
- Почему именно Татьяна?
- Потому что она считает себя лучше других. Как будто она богиня.
- Я кое-кого знаю, у кого были подобные мысли о самой себе.
- Если вы обо мне, то это только из-за меня. А что такое имя?
- "То, что мы называем розой, всегда будет сладко, как ни назови".
- Опять поэзия. Анна, вы иногда меня так раздражаете. Говорите о поэзии, когда я с вами говорю о браке.
Я сорвала травинку и стала ее разглядывать. Мне не хотелось, чтобы она увидела, как запылали мои щеки. Я медленно проговорила:
- Вы влюблены в… Зигмунда?
Она помолчала. Потом ответила:
- Mне кажется, что я влюблена.
- Тогда вы должны быть очень счастливы.
- О, да. Так и есть. Вы не думаете, что мне еще очень равно выходить замуж?
- Вы еще и не выходите. Через год вы больше будете подходить для брака.
- Я думала про сейчас. Как можно узнать, что вы влюблены? О, я забыла - вы не знаете. Вы никогда не были влюблены, и никто никогда не был влюблен в вас.
- Мне кажется, можно догадаться.
- Да, я тоже так думаю.
- Так вы влюблены? - спросила я и почувствовала, что весь лес вместе со мной ждет ее ответа.
- Да, - твердо сказала она. - Я знаю, что да.
Она обняла меня и поцеловала. Я коснулась губами ее лба и подумала: поцелуй Иуды.
Я чувствовала себя подавленной и несчастной.
Служба благодарения была назначена на субботу. Улицы города были украшены, и по ним должна была пройти праздничная процессия. Жители города очень любили своего Великого герцога.
Конрад, как наследник, должен был ехать в карете вместе с герцогом. Остальные члены семьи и другие знатные персоны должны следовать за ними в своих экипажах. Армия тоже участвовала, и намечалось большое торжество.
- Я поеду с графом и графиней, - сообщила Фрея. - Татьяна страшно злится, потому что она будет на несколько экипажей позади. Гюнтеру все равно. Его мало волнуют такие вещи. Мне кажется, Татьяна меня ненавидит.
- Почему?
- О, у нее на это есть свои причины.
- И вы знаете, какие?