Оборотень хмыкнул, я почувствовала исходящую от него неприязнь. Чувства адресовались министру.
– Он не имел права вас допрашивать, – сказал лохматый. – Но раз все уже случилось, будьте добры пересказать ваш разговор. Нам нужно скорректировать легенду.
– Простите?
Прежде чем ответить, оборотень одарил задумчивым взглядом.
– Правду о вашем появлении в седьмом мире рассказывать запрещено. Об истинных причинах второго визита даже Большому Совету не сообщили. На случай допросов Ревуш и Райлен составили легенду, она известна всем заинтересованным лицам. Нам нужно скорректировать легенду, иначе ваша ложь вскроется.
– С чего вы решили, что я лгала?
Губы телохранителя дрогнули в улыбке.
– Простите, ваше высочество, но нужно быть полной дурой, чтобы сказать правду. Уверен, вы не такая.
Я густо покраснела и опустила глаза. О Богиня! Зато теперь точно знаю, что передо мной оборотень – только блохастые на подобную бестактность способны. Ну и… мужчины из рода Даоров.
Тот факт, что меня даже не предупредили о возможном допросе, обижал, но разговор с господином Фораном все равно пересказала. А когда закончила, подняла голову и тут же наткнулась на разъяренный взгляд. Нет, ярился не оборотень, а Райлен, который стоял в дверях.
Даориец ругнулся и стремительно направился к нам. Сердце похолодело.
Только теперь обратила внимание, что лохматый телохранитель стоит непозволительно близко и сжимает мою ладошку куда крепче, чем позволяет этикет. Впрочем… этикет подобные прикосновения вообще не позволяет, по крайней мере наш, человеческий.
– Бегите, – выдергивая руку из капкана, выдохнула я.
Лицо оборотня вытянулось, брови взмыли на середину лба.
– Бегите, господин… эм… как вас там!
Снова не понял. О Богиня!
– Если вы сейчас же не исчезнете, будет скандал!
– "Скандал"? Какой скандал?
О Богиня! Он издевается, да?
Райлен был еще далеко, но я уже слышала тихое рычание и хруст разминаемых пальцев. Снова взглянула на оборотня, и… да, он издевался! Волна чужого безудержного веселья накрыла с головой.
– Господин оборотень!
– Простите, ваше высочество, – разулыбался лохматый. – Мы наслышаны о темпераменте Отчаянного, но видеть его злость воочию…
Я не дослушала – глупо проявлять вежливость, когда стоишь на краю пропасти, да еще под порывами ветра. Прошипев пару слов, слышанных в кабинете главы Особого отдела, ринулась навстречу черноглазому.
– Рай…
– Госпожа Соули, уйдите! – рыкнули в ответ и попытались проскользнуть мимо. Туда, где ухмылялся приставленный оборотнями телохранитель.
Никогда не думала, что способна на такую дерзость, но… я извернулась и заступила даорийцу дорогу. А потом еще и руки раскинула, загораживая лохматого.
– Господин Райлен, не смейте!
Только теперь на меня взглянули осмысленно, а я… я решила воспользоваться ситуацией и добавила:
– Господин Райлен, если вы и этого оборотня побьете, я буду вынуждена расторгнуть помолвку. Потому что жить со столь неуравновешенным человеком не в силах.
Лицо мага и до этого добротой не отличалось, теперь же его совсем перекосило. Мои запястья оказались в плену, а ушка коснулся очень злой шепот:
– Вы не можете расторгнуть помолвку, госпожа Соули. Если забыли, напоминаю: наша помолвка и предстоящая свадьба – чистая формальность.
Стало обидно. До дрожи, до колик, до слез! Формальность? Ну, знаете…
Каблук вонзился в ногу даорийца… сам. Ну, то есть я совершенно не осознавала, что делаю. И рука из захвата сама по себе вырвалась, жаль только пощечина не удалась – перехватил.
– Соули? – И столько недоумения в голосе, столько… обиды?
Слезы выпорхнули из глаз прежде, чем вспомнила, что стоим посреди бального зала под прицелом десятков взглядов. О Богиня! Ну почему? Почему я такая невезучая?
– Соули, ты чего? – пробормотал Райлен. Запнулся.
Спустя минуту я осознала себя на диванчике, скрытом в одной из ниш. Руки в ладонях Райлена, щеки огнем горят, во рту солоно, потому что губу прокусила, пытаясь не зарыдать в голос.
– Девочка моя, прости. Прости, не сдержался. Голову теряю, когда блохастых рядом с тобой вижу. Такого больше не повторится, клянусь.
Пришлось вновь закусить губу, но всхлип сдержать не сумела.
– Ну при чем тут оборотни?!
Маг застыл.
– Прости, не понял.
– Свадьба, господин Райлен!
– А что? – нахмурился черноглазый.
– Вы даже не спросили, согласна ли я!
На лице даорийца отразилось недоумение. Причем настолько искреннее, что я даже улыбнулась сквозь слезы.
– А вы не согласны? – упавшим голосом спросил он.
Ну что тут ответишь? Богиня, он что, в самом деле не понимает?
Несколько минут сидели молча. Я говорить вообще не могла, а Райлен хмурился и усиленно думал. Я наивно полагала, что мысли наследника герцога Даорийского посвящены невысказанному предложению и признанию в любви, но…
– Знаешь, ведь никакого посыльного не было, – наконец нарушил молчание Рай. – И я решил, что это оборотни подстроили.
– Это господин Форан, – нехотя призналась я. Инцидент с первым министром уже померк и почти стерся из памяти. – Он меня допрашивал.
– Что? – выдохнул Райлен.
Пришлось ухватить брюнета за руку, чтобы глупостей не наделал. Странно, в Вайлесе он вел себя иначе и сумасшедшим не казался.
Ниша, в которой располагался диванчик, была скрыта не так хорошо, как хотелось. Нас одаривали недоуменными взглядами и косыми улыбочками. Даже Ревуш, который проходил мимо, милосердия не проявил. Хуже того, оборотень радостно оскалился и покрутил пальцем у виска.
Да, согласна. Дров мы наломали столько, что на две зимы хватит.
– Может, у нас тоже активная фаза? – пробормотала я.
Маг не ответил, а я… я вдруг поймала себя на мысли – мне ни чуточки не стыдно. Да, я опозорилась как никогда прежде, и весь свет будет обсуждать мою выходку, но вернуться в прошлое и все исправить совершенно не хочется. Куда горше сознавать, что для Райлена наша свадьба всего лишь формальность.
– Сейчас объявят дурборский вальс, – нарушил молчание черноглазый. – Пойдем?
– Нет.
– Почему? Тебе же нравится этот танец.
Я помотала головой и отвернулась. Что-что, а дурборский вальс танцевать точно не буду. Ни при каких обстоятельствах.
– Соули… – протянул даориец. – Ну пожалуйста…
– Нет.
– Соули, нам нужно сгладить инцидент. Если выйдем на паркет, столичные кумушки и думать забудут о нашей ссоре.
– Мы выйдем на следующий танец, – заверила я.
– Следующим будет какой-нибудь скучный контрданс. – Рай перешел на шепот. – И я не смогу тебя обнимать. И кружить не смогу…
О Богиня!
– Дурборский вальс танцевать не буду.
– Почему? – не унимался тот, благодаря кому моя жизнь перевернулась с ног на голову и возвращаться в прежнее благостное состояние не желает.
Короткий взгляд на брюнета, и стало совершенно ясно – не отступится. Еще немного, просто схватит за руку и вытащит на паркет. Пришлось признаться:
– Боюсь.
– Чего? – недоуменно переспросил черноглазый.
– Боюсь, что, когда поднимете меня в воздух и начнете кружить… – я запнулась и невольно покраснела, – юбка задерется.
Маг нахмурился. Его недоумение было понятно – дурборский вальс оттого и считается крайне неприличным, что юбки во время пируэтов вверх взмывают. Не всегда, но довольно часто…
– В Вайлесе вас это не смущало, – тихо напомнил брюнет.
Я вспыхнула вся – от кончиков волос до кончиков ногтей. Но все-таки сказала:
– В Вайлесе на мне были панталоны.
Рай застыл и, кажется, онемел. Голос вернулся вместе с первыми аккордами этого страстного, неприличного, но невероятно любимого танца.
– А сейчас… сейчас на вас панталон нет?
– Нет, – отчеканила я и отвернулась. Просто выдерживать его взгляд стало невероятно сложно – глаза, и без того черные, потемнели и заблестели… странно.
Объяснять даорийцу, что панталоны нарушали силуэт платья, делали бедра чуточку шире, чем следует, не хотелось. Мужчины в таких тонкостях все равно не разбираются. Ну, за исключением мастера Эросита.
– Сейчас вернусь, – сообщил Райлен.
Он появился буквально через минуту, протянул бокал с вином.
– Выпей, поможет.
"Кому поможет"? – хотела спросить я, но промолчала.
– Что, на вас действительно нет панталон? – присаживаясь рядом, прошептал брюнет. Свой бокал он держал очень крепко, словно выронить боялся.
– Если за этот поступок вы назовете меня падшей женщиной… – зашипела я.
– Нет-нет! Что вы! – хрипло заверил Райлен, пригубил вино. А потом что-то пробормотал и выпил залпом.
Лакей, проплывавший мимо, этот жест заметил и тут же вручил герцогскому наследнику другой бокал, полный.
А я… я выдохнула и спросила:
– Господин Райлен, а вы меня на своем драконе покатаете?
Маг как раз очередной глоток делал – поперхнулся, закашлялся.
– Что, простите?
Я смутилась. Ведь ясно, что приличные девушки о таком не думают, но бронзовое чудо с острым гребнем и шипастым хвостом оставило неизгладимое впечатление.
– Я очень хочу покататься на вашем драконе, господин Райлен, – тихо повторила я. – Если вы не против, конечно…
– Я… я… – Что у него с голосом? – Я с удовольствием, госпожа Соули. Более того, я мечтаю покатать вас на своем драконе с тех самых пор…
Даориец запнулся. Потом пригубил вино и опять закашлялся.
– Простите, госпожа Соули. Простите… – сказал странно, сдавленно. – Забылся.
А после следующего глотка, который оказался столь же неудачным, как и предыдущие два, повернулся и спросил:
– А может, прямо сейчас поженимся? И ну ее, эту тещу?
Глава 20
Мечта сбылась через два дня. Правда, все случилось не совсем так, как предполагала. Я же рассчитывала на короткую воздушную прогулку, а мы… мы в Вайлес отправились. Вот прямо так, на драконе.
Причина отъезда была самой что ни на есть веской: в Вайлесе начиналась подготовка к свадебным торжествам. Конечно, меня могли оставить в столице, но так как наши с Райленом отношения получили колоссальную огласку, было решено соблюсти максимум приличий. По крайней мере, так говорил Рэйс.
Я не спорила, хотя прекрасно понимала – дело не только в приличиях. Вернее, совсем не в них. Просто "мои коршуны" пришли в бешенство от поступка первого министра и решили, что с играми пора заканчивать. Весть о телохранителях из седьмого мира тоже масла в огонь подлила, но тут только Райлен ярился.
Меня увозили, что называется, от греха подальше. И, если хоть что-то понимаю, возвращать в столичный серпентарий не собирались. По крайней мере, не так быстро.
Мнения будущей герцогини касательно отъезда никто не спрашивал, но я не сердилась. Мне вообще было глубоко безразлично, что творится вокруг, – мысли были посвящены иным, куда более важным вещам…
Это случилось в самом конце бала, когда церемониймейстер грохнул посохом об пол, а оркестр заиграл гимн Верилии. Изрядно захмелевшая аристократия вытянулась по струнке и попыталась принять серьезный, торжественный вид. Украдкой разглядывая тех, кого простой люд называет хозяевами жизни, я заметила странного мужчину. Он стоял в стороне, в тени одной из ниш. В его фигуре и позе угадывалось нечто настолько знакомое, что я неосознанно шагнула вперед и вытянула шею. Потом опомнилась и стыдливо опустила глаза – нет, таких совпадений не бывает. Я ошиблась. Точно ошиблась! Не мог он сюда прийти. А если бы и пришел, не стал был одеваться столь приметно – в бурую, украшенную металлическими пластинами куртку. Но тот, кто стоял в нише, был настолько похож, что я не выдержала и взглянула снова. Мужчина отрицательно качнул головой и растворился в воздухе. Сердце ухнуло в пропасть. Линар.
Все утро, вместо того чтоб отсыпаться после утомительного бала, я бродила по сиреневым покоям совершенно уверенная – брат вот-вот появится. Но Линар не пришел. Зато после обеда, когда в город вернулась жизнь, заявился Милан. Сердце снова ухнуло в бездну, но это был простой визит вежливости. Милан осмотрел отведенные мне покои, выпил кофы и удалился. От моей попытки поговорить о чем-то кроме погоды и минувшего праздника отмахнулся.
А вечером пришел Рай. Приличия позволяли брюнету проводить вечера в компании отца и его воспитанницы, правда, воспользовался он этим правом лишь теперь.
И снова это тяжелое тревожное чувство. И опять сердце проваливается в пустоту, замирает. Может, хотя бы Райлен что-нибудь о Линаре скажет? Ну хоть слово! Увы, разговор касался только подготовки к свадьбе, а когда перешли в малую гостиную и отгородились от слуг дверью, мужчины принялись обсуждать поступок господина Форана и произвол оборотней. Я слушала вполуха, думала: это что же получается? О появлении в столице Линара никто, кроме меня, не знает? Но ведь это противоречит здравому смыслу. Линара должны были заметить, а раз так… какая к тролльей бабушке свадьба? Какие оборотни? Какой Форан?
Часы пробили полночь, и Райлен начал прощаться. Отвесил уважительный поклон отцу, затребовал мою ручку для поцелуя…
И лишь тогда я решилась спросить прямо:
– А по делу Линара новости есть?
Мужчины переглянулись.
– Девочка моя, мы уже обсуждали, – насупился седовласый. – Ты в этом не участвуешь.
Зато Райлен оказался добрей – одарив долгим, тяжелым взглядом, брюнет признался:
– Два дня назад его видели в Доргирсе. Задержать не успели.
Доргирс? А это вообще где?
Райлен словно мысли прочитал, сказал хмуро:
– Это город в полутора часах езды от границы с Кромом.
Кром? Нет. Нет, быть такого не может. Линар тут, в столице, в самом сердце Верилии!
– А что из хранилища академии взял, выяснили?
Черноглазый кивнул, но тут же переметнулся на сторону отца:
– Соули, прости, но тебя это не касается.
Я не преминула напомнить, что речь о моем брате, вот только ответа все равно не добилась. Где-то на грани сознания вспыхнула мысль – их игры в молчанку всегда заканчиваются плохо. Но я была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на подобную мелочь.
Спустя день на рассвете мы с Рэйсом прибыли к ангарам, расположенным на северной окраине столицы. Это в Вайлесе можно посадить дракона прямо на центральной площади, тут подобные фокусы под запретом. Даже полет над городом может иметь самые неприятные последствия, вплоть до ареста.
Бронзовое чудо из ангара уже вывели. Крылатый важно восседал на взлетной площадке и в отличие от прошлого раза, был оседлан. Райлен ждал, облокотившись на чешуйчатый бок, и выглядел безупречно. Стильный дорожный костюм темно-серого цвета, черная шелковая рубашка, начищенные до блеска сапоги – казалось, брюнет не в дорогу, а на очередной бал собрался. Впрочем, мой облик также не совсем подобал случаю.
Во-первых, платье. Да, оно было дорожным – невзрачный цвет, плотная ткань, никаких излишеств вроде колец или трех дополнительных подъюбников, но, увидав отражение в зеркале, я тихо ахнула – мастерицы госпожи Куны превзошли себя.
Во-вторых, сапоги. В таких можно пройти пару десятков миль, но серебряные пряжки и искусная вышивка делали их едва ли не красивее парадных туфель.
В-третьих… В-третьих, Рэйс заставил уделить внимание прическе. Никаких тугих пучков и кос, только локоны. Ну и шляпка с мелкими текстильными розочками.
Увидав нас, Райлен отлепился от бронзового бока и, сделав несколько шагов, замер.
– Госпожа Соули… – хрипло сказал он.
Я присела в положенном реверансе, Рэйс громко усмехнулся.
– Довезешь? – спросил седовласый.
– Не уверен, – отозвался Рай с улыбкой, а я не выдержала и опустила глаза.
Совместное путешествие в рамки приличий, разумеется, не вписывалось, но мужчины из рода Даоров решили, что здесь ими и поступиться можно. Я с ними соглашалась – в воздухе ничего противного этикету случиться не может, а на земле… мы же на виду будем, верно? В смысле – те три ночевки, которые предстоят, проведем в крупных городах, а не в лесной глуши, так что наедине не останемся и поводов для сплетен дать не сможем.
Драконюхи и рабочие, приставленные к ангарам, подходить к нашей троице не решались, толпились за ограждением взлетной площадки. Сперва списала такое поведение на высокий статус гостей, но быстро догадалась – дело в драконе. Бронзовое чудо с острым гребнем и шипастым хвостом глядело на чужаков с прищуром, после повернуло голову и подарило столь же любезный взгляд мне.
Райлен реакцию чешуйчатого друга не видел, но почувствовал – повернулся, сказал веско:
– Свои.
Дракон выдохнул струйку пара и хищно клацнул зубами.
– Свои! – с нажимом повторил брюнет, а потом оскалился не хуже крылатого.
Даже вообразить не могла, что у драконов столь богатая мимика – бронзовая гора состроила обиженную рожицу, бросила еще один взгляд на меня и отвернулась.
– Танар, позволь представить тебе госпожу Соули, – снизошел до объяснений маг. Дракон снова голову повернул. А даориец продолжал: – Госпожа Соули – моя будущая жена. Слушаться ее нужно так же, как меня.
Все знают – несмотря на столь большое тело, мозг у драконов с куриное яйцо. Тем не менее во взгляде чешуйчатого появился скепсис. Стало обидно. То есть очень-очень обидно, почти до слез! Но я нашла в себе силы присесть в глубоком реверансе. Крылатый удивился ничуть не меньше мужчин, после как будто потупился и снова уставился на толпившихся за ограждением драконюхов.
– Ладно, тянуть незачем, – сказал Рэйс. – Летите, пока солнце не слишком высоко.
Райлен кивнул, подал мне руку и скомандовал:
– Танар, крыло!
Дракон с готовностью выполнил указание. На локтевом сгибе тоже шипы имелись – цепляясь за них, я и забралась в седло. Ноги при этом дрожали, и даже громкие подбадривания герцога унять эту дрожь не могли.
Райлен взобрался на драконью спину куда быстрей, устроился впереди меня. Седло было рассчитано на двоих, но места все равно мало. Я оказалась крепко прижата к спине брюнета, а он еще и талию рукой обвил. Я, само собой, не возражала, даже наоборот – пусть держит, и желательно, покрепче!
– Пристегнуть не забудь, – с усмешкой напомнил седовласый.
Райлен проворчал нечто явно ругательное, потянулся, извлек из притороченной сбоку сумки широкий ремень. Звонкий щелчок, и я приросла к седлу окончательно.
– Меня через неделю-другую ждите, – напомнил Рэйс. – И не балуйте!
– Ага, – пробормотал Рай. Потом хлопнул Танара по шее, глубоко вздохнул и выдал новую команду: – Взлет!
Попрощаться с будущим свекром я не успела.
Нас подбросило вверх, в следующее мгновение дракон распахнул крылья и ударил воздух. Опять рывок. Несколько медленных, невероятно мощных взмахов, и ангары, которые занимали едва ли не квартал, превратились в крохотные домики. Подъездная улица обернулась ниткой, а взлетная площадка блюдцем из игрушечного сервиза.
О Богиня!
– Дыши! – приказал Райлен.
Я послушно глотнула воздуха, потом выдохнула и вдохнула снова. А спустя миг не выдержала и завизжала – нет, я ведь действительно не думала, что это настолько страшно!