Я невольно улыбнулась. О Богиня! Как им удается столь хорошо под нормальных людей маскироваться? Стоят такие спокойные, сдержанные и даже разговаривают как должно. Всегда бы так.
А в следующий миг Центрус иллюзии разрушил – наклонился ко мне и спросил:
– Госпожа Соули, так вы беременны? Или все-таки нет?
Щеки вспыхнули в момент, взгляд приклеился к полу. Амулет, подаренный Хелгой, я не надела – просто не посчитала нужным. И даже не задумывалась, что отвечать, если кто-нибудь из магов поинтересуется.
– Да, господин Центрус, – прошептал Райлен. Я глубоко вздохнула, а черноглазый добавил: – Мы беременны.
"Мы"? Он сказал "мы"?!
– Но мы скрываем, – продолжал даориец. – И вас просим помолчать.
– Такая хорошая маскировка ауры? – изумился архимаг. – Ведь ни следа…
Кажется, он что-то еще сказать хотел, но передумал и переключился на Рэйса:
– У меня к тебе дело. Отойдем?
Герцог одарил нас с Райленом строгим взглядом, коротко кивнул и последовал за главой Ордена. Не воспользоваться таким моментом я не могла:
– Рай! Зачем ты солгал?
Как по мне, брюнет должен был развеять миф о беременности. Причем до того, как кто-нибудь из магов проболтается. Что касается самих магов – у них совершенно иные представления о жизни и приличиях, они бы поняли. Более того – они бы наверняка оценили смекалку Рая.
– Ну как тебе сказать…
– Скажи как есть!
– Ребята так обрадовались, – послав нежный взгляд, пояснил даориец. – Не хочу их расстраивать.
О Богиня! Что он несет?
– А ты понимаешь, что через девять месяцев эти "ребята" захотят увидеть ребенка, а… а ребенка не будет!
– Через восемь, госпожа Соули, – поправил мой… мой кошмар ночной – вот кто он! – Но мы что-нибудь придумаем.
У меня рот приоткрылся – то ли от возмущения, то ли от удивления. Что мы можем придумать? Если Рай решил, что буду лгать про выкидыш – он глубоко заблуждается. Такими вещами не шутят! И вообще! Какие ребята? Ну какие, к тролльей маме, ребята?! Он хоть представляет, какой разразится скандал, если тайна откроется? Меня назовут падшей женщиной! От моей и без того потоптанной репутации даже праха не останется!
– Господин Райлен… – начала было я, но меня перебили:
– Господин Райлен, простите… – Мужчина в форме дворцовой обслуги низко поклонился. – Простите, но к вам посыльный.
Маг нахмурился, а я… я глубоко вздохнула и нацепила на лицо маску невозмутимости. Как бы там ни было, а лишних поводов для сплетен давать нельзя, их и без того немерено.
– Какой еще посыльный? – вслух удивился черноглазый.
– Посыльный из гостиницы, в которой вы остановились, – пояснил лакей. – Он ждет у главного входа. Уверяет, что принес срочное письмо.
Рай напрягся, но кивнул. Кажется, он о чем-то вспомнил. Видимо, в самом деле ждал послание.
– Сейчас подойду. – И уже мне: – Госпожа Соули, прошу.
Брюнет подставил локоть, недвусмысленно намекая, что оставлять меня в одиночестве не намерен. О Богиня! Но ведь это так глупо – идти вместе с Райленом к посыльному. А что люди подумают, если мы удалимся? Уж кто-кто, а светские кумушки в историю с письмом никогда не поверят.
– Я подожду здесь.
– Нет, – решительно возразил маг.
– Господин Райлен, со мной ничего не случится. Я буду стоять здесь, ни с кем не заговорю, и…
– Уверены? – перебил брюнет.
Я кивнула, но Райлен не успокоился. Повернулся к слуге, велел:
– Разыщите господина Рэйслина из рода Даоров и передайте, что Соули из рода Астиров требуется его компания.
После поймал мою руку, поцеловал пальчики и шепнул:
– Я быстро.
Я глядела вслед магу и отчаянно силилась понять – почему он так себя ведет? С одной стороны, желает уберечь от всех и вся, а с другой… раз за разом подставляет под удар мою репутацию. Правда, он не раз эту самую репутацию спасал, да и свою бережет не сильно… Вот сейчас – вместо того чтобы пересечь зал спокойным, приличным моменту шагом, почти бежит, привлекая ненужное внимание. И если злые языки скажут, что бежал от меня, то остальные… они все равно догадаются, что причина спешки – нежелание покидать невесту.
А я? Что мне со всем этим делать? О Богиня… Кажется, я окончательно и бесповоротно запуталась. Потерялась в собственных чувствах, мыслях и… и в его поступках потерялась. Он ведь любит меня, правда? Если б не любил, не стал бы добиваться с такой настойчивостью, не стал бы драться с оборотнями и интервью Виксу Сиятельному не дал. По крайней мере не такое откровенное.
Но при этом мой черноглазый даориец продолжает скрывать свои эмоции и совершенно не спешит оправдываться за издевательства над Линаром и ту историю с вечеринкой. А ведь он не может не понимать, что слова "сожалею" мне недостаточно.
А еще он до сих пор не признался в любви. Ну а свадьба… О Богиня! Я начинаю чувствовать себя мебелью. То ли пуфиком, то ли стулом…
– Госпожа Соули?
Я повернула голову и едва не вздрогнула. О нет, только не господин Форан!
Глава 19
– Госпожа Соули, вы, как погляжу, совсем заскучали? – Толстощекое лицо первого министра озарила вежливая улыбка.
Я тоже вежливость проявила – присела в легком реверансе, ответила:
– Нет, господин Форан. Что вы! Разве можно заскучать на таком приеме?
Коротышка понятливо хмыкнул, быстро огляделся.
– А где ваши коршуны? Неужели решились оставить вас в одиночестве?
– Мои… кто?
Улыбка министра стала стократ шире, во взгляде блеснуло озорство.
– Господа Райлен и Рэйслин. Они весь вечер над вами как коршуны над голубкой.
О Богиня! С чего это господина Форана на поэтику потянуло? По рассказам герцога, господин первый министр – человек жесткий, временами жестокий, и он последний, кто на подобные эпитеты способен.
Коротышка тем временем выдернул из рукава белоснежный платок и промокнул лысину.
– Жарко здесь, не находите?
– Разве что чуть-чуть, – потупившись, пролепетала я. Отвечать решительным "нет" на такие вопросы, увы, нельзя. Даже когда дрожишь от внезапно охватившего озноба.
– В таком случае предлагаю проветриться. – Вежливая улыбка превратилась в хищный оскал, а мне совсем дурно сделалось. – Подышать свежим воздухом!
Оглядываясь в поисках Рэйса или хотя бы Остока с Ревушем, я искренне надеялась, что этот жест выглядит естественно. А не найдя, решилась на отчаянный шаг:
– Простите, господин Форан, но я обещала жениху, что дождусь его.
– По́лно, госпожа Соули! – воскликнул коротышка. – Ваш жених расстроится куда сильней, если найдет вас упавшей в обморок от духоты.
Это что, угроза?
– Я не склонна к обморокам, господин Форан. – Я все еще пыталась улыбаться. – Вы же знаете, я выросла в провинции, а там…
– Госпожа Соули, я настаиваю.
Коротышка подставил локоть и отчетливо скрипнул зубами. О Богиня!
В миг, когда моя ладошка легла на локоть первого министра, в зале появились слуги с подносами. Напитки, закуски и маленькие пирожные, выпеченные личным поваром его величества, увлекли гостей настолько, что наш уход мало кто заметил. Совпадение показалось неслучайным, но я постаралась не подавать виду.
Ушли мы недалеко – на балкон, скрытый за роскошной золотой гардиной. Тот факт, что в столь приятный летний вечер никого из гостей на балконе не обнаружилось, не удивил, в отличие от полного безмолвия. Ведь в городе торжества, а народ всегда ведет себя шумно, да и в бальном зале отнюдь не тихая музыка играет.
– Полог, госпожа Соули, – пояснил Форан. И добавил едва слышно: – Хоть какая-то польза от этой магии.
О том, что магию и магов господин первый министр недолюбливает, я знала – прочла в альбоме Рэйса. Странным такое отношение не казалось, его единственная дочь – магиня с сильнейшим даром в защитной магии.
По слухам, господин Форан категорически отказался отдавать наследницу в академию, а она, наоборот, учиться хотела. Да так сильно, что додумалась явиться в резиденцию Ордена и потребовать оградить от нападок отца и позволить сдать вступительные экзамены. Девочке на тот момент семь было… Вот теперь она учится, а господин Форан бессильно скрипит зубами. Ну и счет неоплаченный к магам имеет.
Я отпустила локоть господина первого министра и отошла к парапету. В темном небе расцветали разноцветные фейерверки, легкий теплый ветерок ласкал кожу. Хотелось притвориться, будто наслаждаюсь этими прикосновениями, но риск переиграть был слишком велик.
Говорить тоже не спешила, так что начинать беседу пришлось Форану:
– Госпожа Соули, я бы хотел услышать пояснения по седьмому миру.
– Простите? – Нет, я действительно не поняла вопроса.
– Как так получилось, что вы стали нареченной Веймор? – уточнил коротышка.
Веймор… А ведь я так и не разобралась, чем род от стаи отличается. Возможно, в представлении жителей седьмого мира это одно и то же? Впрочем, не важно. Сейчас не важно.
– Оборотни учуяли во мне родственницу.
– Неужели? И как такое возможно?
Лгать было бессмысленно – родители не скрывали близняшек от лекарей, значит, при должном желании Форан сможет установить причастность моей семьи к седьмому миру. К тому же разглядеть в Миле с Линой след оборотней любой маг способен, а они, хоть и молчуны, на прямые вопросы столь высокопоставленной шишки отвечать обязаны.
– Дело в том, что моего деда оборотень покусал. Вот мне и передалось что-то… особенное.
– "Покусал"? – искренне удивился министр. Теперь он стоял рядом – пришлось повернулся и выдержать сверлящий взгляд.
– Да, господин Форан. Понимаете, в Вайлесе… – Я замялась. Нет, родной городок не жалую, всегда считала его диким захолустьем, но говорить плохо о малой родине не хотелось. – В Вайлесе все иначе. У нас нет посольства седьмого мира, и вообще… там мало кто о других мирах помнит. Появление оборотня никого не насторожило. Ну и о том, что зверь разумен, никто даже не задумался.
– А штатный маг?
Ох, не знаю, каков был штатный маг во времена деда, а из тех, которые мне помнились, один только Райлен по-настоящему в магии разбирался.
– У нас магический фон спокойный, – повторила я. – Происшествия, требующие особого вмешательства, редки. Мы привыкли разбираться сами. Возможно, штатный маг про оборотня даже не узнал.
– Ну… допустим. И что дальше? Тот оборотень, как понимаю, из стаи Кровавых был, из рода Вейморов?
– Я о таких тонкостях не знаю. Просто когда оборотни меня увидели – сразу приняли.
– Что, даже метки не поставили?
Я стыдливо опустила глаза. С двумя золотыми кругляшами, которыми одарили Жнец и Стремительный, уже смирилась, но приличная девица просто не может выказывать радость по поводу испорченной кожи.
– Отчего же? – пролепетала я. – Поставили.
– Покажете? – огорошил Форан.
Вот теперь вспыхнула по-настоящему.
– Извините, но у оборотней так не принято, а я законы стаи нарушать не вправе.
Да, ложь. Но не объяснять же министру, что метки сейчас на животе.
– Никогда не замечал, чтобы представители седьмого мира скрывали метки.
– Мужчины не скрывают, – нашлась я. – Для женщин закон другой.
Собеседник хмыкнул и отстал. Тут ведь действительно противопоставить нечего – своих женщин оборотни иномирцам показывают редко. Сомневаюсь, что министр когда-либо удостаивался чести видеть хотя бы одну из них.
– А зачем вы ходили к оборотням, госпожа Соули?
О Богиня! А тут-то о чем врать? Говорить про намерение Рэйса продать души и заполучить особые привилегии для рода Даор точно нельзя.
– Я сопровождала господина Рэйслина.
– А он? Что забыл у блоха… э… оборотней?
Я поморщилась, давая понять, что оговорка неприятна. Ведь Форан нарочно эту оплошность допустил.
– Не знаю. Господин Рэйс не сказал. А когда перешли в седьмой мир, слова ему не дали, потому что… ну потому, что меня заметили.
– А как получилось, что вы остались в седьмом мире в одиночестве?
– Я не одна была, а с господином Быстрым…
– Не придирайтесь к словам, – перебил министр. – Почему Рэйслин вернулся, а вы нет? Почему он вас оставил?
– Господин Быстрый поклялся, что зла мне не причинят. А я… ну… – Опять потупилась и даже покраснеть умудрилась. – Просто меня любопытство пробрало, господин Форан. Я же впервые в чужой мир попала.
Тихое сопение явственно намекало – Форану мои ответы не нравятся. Кажется, он жаждал скандальных подробностей и страха. Еще неделю назад я бы непременно оправдала надежды, но… я слишком долго общалась с Рэйсом. В сравнении с властителем Даора господин первый министр – душка. Противостоять ему легче легкого.
– Стало быть, вы – авантюристка? – выдержав ну очень долгую паузу, усмехнулся Форан.
Снова потупилась – приличной девушке на подобные слова положено отвечать либо пощечиной, либо обмороком. Ведь авантюристки только среди магинь и куртизанок встречаются.
И опять пауза, но на сей раз короткая и какая-то… злая, что ли.
– Что ж, госпожа Соули, я вас понял.
Отступив на шаг, присела в глубоком реверансе.
– Знаю, что просить не распространяться об этом разговоре бессмысленно, – продолжал тем временем министр, – но я буду надеяться на ваше благоразумие.
"Боитесь, что оборотням пожалуюсь?" – едва не спросила я. К счастью, прикусывать язык не впервой, сдержаться успела.
– Конечно, господин Форан.
Коротышка вздернул подбородок, круто развернулся и поспешил прочь. Невежливо с его стороны, но я была несказанно рада, что возвращаться в зал предстоит одной. Выждав несколько минут, развернулась и даже пару шагов сделать успела, как золотая гардина отодвинулась, пропуская на балкон девушку в белоснежном платье. За ней безмолвной тенью следовала пожилая компаньонка. Увидав меня, дамы застыли, но я точно знала – их удивление притворно. Караулили? Или это прощальная шпилька от господина Форана?
– Хм… – протянула та, что в трауре.
Графиня Ларре склонила голову набок и чуть заметно прищурилась. А глаза у нее, как и предполагала, зелеными оказались. Мне бы уйти и забыть, но путь к отступлению был отрезан. Дамы ждали, а я… поняла вдруг – не могу! Пусть мы не представлены, но притворяться, что не знаем друг о друге, бессмысленно. Согласно приличиям, я должна приветствовать госпожу Ларре первой, ведь она графиня, а я всего лишь безродная девица из провинции. Вот только… не могу!
– Соули из рода Астиров? – вздернув подбородок, вопросила безымянная компаньонка. И столько высокомерия в голосе, столько строгости.
Я кивнула. Медленно, едва заметно. А дама озвучила очевидное:
– Ваши манеры, госпожа Соули, оставляют желать лучшего.
Конечно, мне следовало устыдиться. А после извиниться и склониться перед графиней – ведь ее спутница прямо указала на оплошность, но… я не шелохнулась.
Компаньонка госпожи Ларре только этого и ждала.
– Бедный Рэйс, – прицокнув языком, протянула она, – получить в невестки такую особу… Врагу не пожелаешь! Госпожа Соули, вы совершенно несносны. Если не научитесь вежливости, свет никогда вас не примет.
Еще один шанс согнуться перед графиней Ларре и извиниться за оплошность. И еще одно доказательство моей испорченности – шанс я не просто упустила, проигнорировала.
– М-да…
Безымянная дама прям-таки пронзала взглядом, а белокурая графиня…
О Богиня! После случая с горничной я много думала о том, какая она, эта Ларре. Сперва виделась обычная заносчивая девица, каких среди именитых и благородных сотни, а потом… потом я отбросила эмоции и пришла к выводу, что Райлен бы ни за что не согласился связать свою жизнь с подобной особой. Может, он и наследник самого большого герцогства Верилии, но свое отношение к великосветским жеманницам уже показал на примере госпожи Вайи. Я мысленно наделила графиню самыми лучшими качествами и мягким, покладистым характером. Она представлялась доброй, нежной, чуточку наивной. Увы, личная встреча иллюзии развеяла. На лице бывшей невесты Райлена ни тени сострадания или сочувствия, затаенное злорадство, и только.
– Вам будет сложно соответствовать Райлену, – вновь заговорила компаньонка. – Ведь он в отличие от вас воспитан блестяще.
– Тетушка, пожалуйста, перестаньте… – пролепетала Ларре. – Я уверена, госпожа Соули обязательно научится.
– Дурное происхождение исправить невозможно! – огрызнулась дама. – Но Рэйслин из рода Даоров этого явно не понимает. Что ж, я буду вынуждена рассказать герцогу о нашей встрече и указать на ошибки.
Конечно, мне следовало испугаться – ведь это угроза, причем неприкрытая. Вот только стоило вообразить разговор с Рэйсом, губы сами в улыбке растянулись.
– Я сказала что-то смешное? – громко возмутилась безымянная.
Ответить я не успела. Гардина резко отлетела в сторону, и перед нами возник широкоплечий лохматый парень. Стильная одежда и легкий аромат парфюма звериную сущность не скрывали, даже наоборот – подчеркивали. И хотя оборотень был незнаком, обрадовалась ему как родному.
А потом случилось невероятное – парень шагнул навстречу, согнулся в нижайшем поклоне и сказал:
– Ваше высочество, простите, что вмешиваюсь, но не могли бы вы вернуться в зал? Мы волнуемся.
– "Высочество"? – недоуменно выдохнула госпожа Ларре.
Секундная заминка, и до лохматого дошло. Или он просто общую атмосферу наконец почувствовал?
Обернувшись к дамам, отвесил кивок и пояснил:
– Госпожа Соули, нареченная Веймор, признанная сестра наших Вожаков. В иерархии вашего мира ее титул равен титулу принцессы, отсюда такое обращение. – И уже мне: – Простите, нас не предупредили, что эти сведения засекречены.
– Они не засекречены, – пробормотала я, мельком удивляясь собственной смелости. – Просто мне не хотелось афишировать титул.
Бровь оборотня поползла вверх, но сил придумывать объяснения тому, чего сама не понимаю, не было. Поэтому просто протянула лохматому незнакомцу руку и позволила вывести себя в зал.
И лишь когда по ушам ударил гром музыки, спросила:
– А… а вы кто?
– Я работаю в посольстве, – тихо пояснил парень. – На этом вечере присутствую в качестве одного из ваших телохранителей.
– "Одного из"?!
– Тише, ваше высочество. Если не считать Остока с Ревушем, нас трое.
Вот теперь я спокойствие утратила окончательно.
– Почему вы не предупредили?
– Не велено, – отозвался оборотень.
– А Райлен и Рэйс о вашем присутствии знают?
– Нет. Их тоже в известность не ставили, – сказал лохматый. Добавил чуть слышно: – Чтоб не расслаблялись.
Я прям-таки захлебнулась возмущением. Ну, оборотни! Ну, жуки! А с виду такие простые и к интригам совсем несклонные!
– Значит, вы видели, как меня господин первый министр уводил?
– Видели, – признал нежданный охранник. – Мы контролировали ситуацию, если вы об этом.
– Как?
– Эмоции, ваше высочество, – пояснил блох… э… нет, не нужно их так называть, даже когда доводят.
– Но там же полог был!
– Этот полог экранирует только звук, а эмоции пропускает прекрасно. Кстати, о чем говорили с Фораном?
– О моей принадлежности к роду Веймор, – не стала лукавить я.