Я уже двумя руками размазывала мед по его спине, скорее лаская, чем заботясь о чем-либо еще, и вообще, вряд ли помня где я, что я, и зачем. И вот в тот момент, когда разум меня полностью покинул, и я решила лизнуть его между лопаток, раздался резкий звук открываемой двери и ехидный голос Руслана:
– Так-так, а что это вы тут делаете?
Меня словно в прорубь с головой окунули. Я машинально отстранилась от Кирилла, да так и застыла с раскрытым ртом, а на кончике языка уже ощущался вкус меда, и растопыренными ладошками. Мои, наверное, круглые испуганные глаза столкнулись с понимающими и хитрыми – Руслана. Я захлопнула рот, так что клацнули зубы и, запинаясь, заговорила, но краем уха слыша, как нарастает чье-то злобное рычание.
– А мы тут медом спину мажем, чтобы ты Кирилла попарил... потом, – и уже почти совсем придя в себя, – мед ты, кстати, забыл вместе со своими вещами в гостиной. И можешь не благодарить.
– Спас... – ухмылка Руслана стерлась, и он напряженно уставился на Кирилла, но мне лица видно не было, я лишь слышала его рычание, в котором отчетливо слышалась ярость.
Снова сглотнув, только уже от нахлынувшего стыда, я, окинув взглядом липкие руки, которые так и держала, растопырив пальцы, а потом, суетливо протиснувшись мимо дивана и Кирилла, шагнула на выход, ни на кого больше не глядя, в надежде, что мои красные уши и шею не заметили в тусклом свете.
Бедром открыв дверь, выскочила в коридор, так же закрывая ее. Но она закрылась не плотно, и пока переводила дыхание, смогла услышать едва сдерживаемую, старательно приглушенную, чтобы Олежка не услышал, но невероятно колоритную ругань. С трудом сдержалась от смеха, прижав одну руку к губам, а другую к колотящемуся сердцу. Никогда не слышала подобного. И все это предназначалось Руслану, всех родственников которого помянули до седьмого колена. Ага, схлопотал, насмешник. Лис попытался оправдаться, но тут я услышала звук льющейся воды, похоже, это из ведра с колодезной водой, а потом как будто кто-то встряхнулся всем телом. И глухой голос Кирилла:
– Чувствую я, что долго не продержусь в джентльменах... Может мне попробовать Пашин способ, Лида же приняла и даже некоторым образом оценила... потом...
Не одну меня пробирает, оказывается. Дальше слушать не стала, тенью скользнула дальше от двери и только потом рванула отсюда подальше. В гостиную я влетела на всех парусах и с пылающим лицом, что не осталось не замеченным Лидией. Она окинула меня пристальным взглядом, а потом осторожно спросила:
– Что случилось, Кира? Ты...
– Руслан забыл вещи, – я перебила ее, глядя куда угодно только не на нее, – и я отнесла... и мед тоже... – при слове мед я вновь вспыхнула.
Лида, подозрительно на меня поглядев, неожиданно усмехнулась:
– Поверь, Кир, тебе с ним повезло, не мужик, а сокровище.
– Не понимаю о чем ты? Я...
– Да ладно, Кир, все ты понимаешь, я же вижу, как ты на него смотришь. Послушай, Кирюш, лучше не трать время на игры в прятки. Да и не даст он тебе... Он сына потерял, понимаешь, как это на таком как он сказалось, он же сур. Пашка, вон, надо мной трясется как над умирающей, с каждым днем все больше и больше. В сложные моменты он с ума из-за меня сходит, а Кир, я не знаю, как он себя поведет, но тебе лучше привыкать к мысли, что он твой, а ты его.
Я замерла, а потом, почему-то испытывая странную иррациональную злость, спросила:
– А ты откуда знаешь? Или вы так близки, что он тебе всю душу выворачивает? Простое желание не означает...
Лида устало потерла виски, а мне тут же стало стыдно. У нее такое горе, а я только о себе думаю...
– Прости, Лида! Что-то меня ведет в разные стороны, странно все это...
– Кир, это, наверное, и твой инстинкт сработал, Кирилл совсем изменился за пару дней здесь. Пока тебя не встретили, он практически не разговаривал и просто существовал, а сейчас я вижу, что он как будто проснулся и в жизнь включается.
– Знаешь, Лида как ты правильно заметила, мы знакомы пару дней, а ты меня уже замуж выдаешь и...
Лида тяжело на меня посмотрела, снова устало вздохнула и вернулась на кухню и уже оттуда, наливая себе стакан молока, пробурчала:
– Клянусь, Кир, ты сейчас ведешь себя как я пять месяцев назад, когда мне Павел через сутки знакомства спокойненько так сообщил, что, дескать, у него на меня инстинкт стойку сделал, и теперь у нас законная семья. Ладно ты на четверть полиморф, а я столько лет в своем салоне слушала, как магички обсуждают мужиков-оборотней: то один за измену кого-то придушил, то второй чуть не прибил электрика, который без его ведома в квартире проводку чинил, да много чего я там наслушалась. Да мне любой хавшик ближе и понятнее, чем полиморфы были, а тут... 'знаешь, Лидуся, теперь мы семья, не знаю как ты, а я твердо в этом уверен'. Я сначала в панику ударилась, потом сбежала, правда, не далеко. Снова чуть на неприятности не нарвалась. Короче, натерпелась страху, а тут Пашка, и глаза такие... испуганные за меня, а ручки такие ласковые... Стресс, конечно, сначала сыграл свою роль, а уже после... влюбилась как кошка. А сейчас не представляю как жить без него смогу, если потеряю...
– Ну что ты, котенок, не потеряешь. Ты чего, устала, маленькая моя... – в гостиной появились Павел с Олегом, и мужчина сразу рванул к своей жене, прижимая и поглаживая ее по голове и шепча ласковые слова. Лида же нахмурилась и прошипела, тыкая его пальцем в грудь.
– Ах ты, рысь хитрая, подслушивал?
Заметив виноватые, но отнюдь не раскаивающиеся глазки Павла, я качнула головой и собралась заняться своими делами, но меня остановил его голос:
– Не переживай, Кира, все наладится и будет хорошо. А вообще, ты лучше скажи нам что делать, какую-нибудь работу переложи на нас, мы только за. И твоими советами не погнушаемся...
Я смутилась, пожала плечами и ответила:
– Завтра дом еще раз посмотрим ваш и начнем список составлять, что надо успеть сделать до зимы и сильных морозов, а главное – снега. Коровник подготовить, может себе коровку возьмете и другую скотину. Деревенские вам на их прокорм выделят все. И я поделюсь, чем смогу. Я увидела испуганные круглые глаза обоих супругов и добавила, успокаивая: – Не переживайте, я научилась и вы сможете. Мне Михалыч все показывал и подсказывал, он и вам инструктаж проведет. А как доить и чистить я могу показать...
– Меня тоже научишь? – этот вкрадчивый хрипловатый голос я узнаю даже через десятки лет. В гостиную зашел Кирилл в низко висящих на бедрах штанах с полотенцем на плечах.
Р-р-р-р, я снова почувствовала вкус меда на кончике языка. Смогла хрипло ответить, старательно не глядя ему в глаза:
– Научу... как-нибудь. Потом.
Его насмешливый хмык и короткое: 'Ну-ну!' Я решила сбежать отсюда.
– Лиза, Лида, нам тоже пора в баню.
– Мужчины, вам накрывать на стол, мы возвращаемся и садимся есть. Время позднее и лучше лечь пораньше, потому что вставать теперь с петухами! – командирским тоном приказала Лида. А она права, причем в прямом смысле.
Пока шли к бане, я предложила Лиде забрать моего второго петуха, потому что этот тот задирает моего любимчика цветного яркого Петьку и они вместо того, чтобы топтать кур, топчут гордость друг друга, вступая в драки и делая подлянки друг другу. Так, обсуждая достоинства и недостатки каждого моего питомца, мы и помылись.
Ужинали тихо и спокойно, я бы даже сказала умиротворенно и по-семейному. Мне очень понравилось, и судя по лицам моих гостей, и, похоже, уже друзей, если это касается Лиды, они тоже себя чувствовали комфортно.
*****
2 ноября
Раннее утро. Сегодня, открыв глаза, я снова ощутила странное чувство. Словно праздник приближается, и все тело, и разум буквально жаждут начать готовиться к нему. Интересно, я теперь так каждое утро просыпаться буду? Учитывая мое уже осознанное желание вновь встретиться с Кириллом.
Оделась, умылась и тихо спустилась вниз, как и вчера задержавшись в дверях гостиной, чтобы полюбоваться мужчиной моей мечты. Он спал на диване, обняв подушку сильными руками и спрятав в ней нос, совсем как кот в мороз. Улыбнулась и тихо пошла в подсобку переодеваться, готовясь к своим повседневным делам.
Сначала всех покормила, а потом, повесив на крюк верхнюю куртку и оставшись в одном свитерке, уселась на широкую низкую табуретку, зажав между коленей ведро, собралась доить корову. Кошка Мотя расположилась неподалеку, щуря свои желтые загадочные глаза в свете одинокой лампочки под потолком. Моя постоянная спутница и любительница парного молочка, у нее даже своя тарелочка тут есть.
Привычные звуки, которые производят животные: корова Милка переступает с ноги на ногу, глухо стуча по деревянному настилу и мирно пережевывая жвачку из съеденного до моего появления сена, молоко, тугими струями ударяющее о дно подойника, наполняли уверенностью в своих силах и благополучном будущем. Запах животных и прелого навоза все еще раздражает нос, не привыкла я к нему пока, а возвращаясь в дом, использую бытовую магию, чтобы избавиться.
И вдруг что-то изменилось, Милка напряглась, сразу зажав молоко и дернула ногой в путах, с явным намерением лягнуть, потом развернула морду и посмотрела куда-то мне за спину. Я тоже напряглась, чувствуя опасность – близкое присутствие хищника! Живность заволновалась, тревожно замычали обе коровы, а я уже хотела резко обернуться, но мне не дали.
– Тсссс, не пугайся.
– Кир, у меня слов нет...
Кирилл присел на лавочку позади меня и буквально обтек мое тело, прижимая к себе, нависая сверху и подавляя своей мощью. Затем негромко сказал на ухо:
– Ты обещала научить меня доить и, вообще, поделиться умениями, – от его хрипловатого глубокого голоса все волоски на моем теле встали дыбом, причем явно от восторга.
Его теплое дыхание шевелило выбившиеся из-под шапки прядки волос над ухом, а по моей шее уже заструилась жаркая волна желания, растекаясь по телу. Ну что он со мной делает? Большие ладони скользнули по моим плечам, все теснее прижимая к себе.
– Ну, так как? Научишь? Давай прямо сейчас, зачем откладывать на завтра, что и так скоро произойдет?
До меня дошла двусмысленность его высказывания, но сопротивляться или возмущаться не было сил... воли, а может желания. Может Лида права? Я сглотнула, хотела сказать, давай, но поняла, что горло пересохло от переизбытка чувств. Поэтому лишь кивнула. Снова сглотнула, с трудом смочив горло, а потом прохрипела, попытавшись встать:
– Давай, я сбоку тебе советовать буду?! И подсказывать... – встать мне не дали, только еще ближе прижали к себе. Кирилл очень интимно расположился вокруг меня, теперь мои ноги и я сама была между его ног и в окружении его рук.
– Нет! Давай устроим наглядный пример. Скажем так, ты мне передашь свой опыт из рук в руки. Ты держишь корову за вымя, а я положу свои руки сверху и научусь... правильно обращаться с сосками... коровы.
'Ну, совсем обнаглел сур лохматый!' – подумала я, но высказать ему отповедь за неприкрытую двусмысленность не успела, потому что его ладони скользнули вверх по моим рукам, и даже сквозь свитер я почувствовала их жар и твердость. Вот гад, что он со мной делает...
Он, чуть прикладывая усилие, нагнул меня, заставляя приблизиться к вымени коровы ближе, а сам все теснее прижимался пахом к моей попе. А-а-а-а, да что же это происходит, я же помру от возбуждения... Успокаивающе погладив по широкому боку животинку, начала уже привычные до автоматизма движения, и струйки молока снова потекли в ведро. Коровы уже успокоились, не обнаружив явной опасности, но Милка все равно нервно перебирала ногами и косила глазом на нас.
– Вот так обхватываешь... его сверху и крепко, уверенно сдавливаешь в кулаке, а потом проводишь рукой до самого кончика соска, как бы выжимая...
Крупные мужские ладони накрыли мои узкие ладошки и начали повторять мои движения. Теперь наши руки двигались синхронно, но наши совместные действия заставляли и наши тела двигаться в унисон, все теснее сближаясь и усиливая трение между нами. К концу дойки я уже только в голос не стонала, чувствуя, что до полного освобождения моему телу надо совсем немного. Я вся горела, низ живота пылал, а грудь... караул, может мне эту корову собою подменить...
– Все! С этой закончили, теперь вторая. – Прохрипела, откидываясь назад.
Ладонь Кирилла, вновь скользя по моей руке, добралась до плеча, разворачивая меня к себе, одновременно меня пересадили к нему на колено. И вот уже одна ладонь на моем затылке, а другая – держит подбородок. В течение мгновения мы обменялись жарким взглядом, а потом прижались друг к другу в поцелуе.
Я не знала, что это может быть так сладко, так больно и так томительно одновременно. Внутри все скручивалось от неудовлетворенного невероятного желания, вкус его рта был сладок, хотелось пробовать его еще и еще. Желать и стремиться к нему. Томительно, потому что ломало все тело, так хотелось сродниться с ним, слиться в единое целое, наполнить себя им до отказа.
Мои руки скользнули по его затылку, зарываясь в черные, оказывается, жесткие волосы, массируя его затылок и вжимаясь все сильнее в его тело. Сколько счастья обладания, наслаждения... Он углубил поцелуй, и я не выдержала, содрогнулась в экстазе... и это только от поцелуя? Мой горячечный стон и его звериное рычание слились. Руки Кирилла оказались на моей груди, сминая ее, забираясь под свитер, лаская кожу, а потом...
Потом раздался сильный грохот и ведро, наполненное молоком, расплескивая это самое молоко, покатилось по полу. Черт! Черт! Черт! Я словно ошпаренная кошка отскочила в сторону от мужчины. Сейчас мы оба смотрели друг на друга, лихорадочно горящими глазами и тяжело дыша. Только его глаза напоминали сейчас два черных омута, и даже лицо немного вытянулось, явно начиная частичную трансформацию. Жуть! Но хочу его до безумия и, яснее ясного, чем дальше, тем все сомнительнее обстоят мои дела, вон как крышу сносит основательно...
С трудом оторвавшись от его глаз, я посмотрела на источник шума и, честное слово, мысленно поблагодарила Милку. Похоже, она копытом специально ведро перевернула, устав изображать мирное животное. Вот вам, хозяйка, нечего тут... Если бы не она... то я... то меня прямо тут в коровнике бы и разложили, а я бы не сопротивлялась, я бы только помогла. Какой стыд попасть в подобную ситуацию такой женщине как я. С моим воспитанием и четкими устоями в жизни... Мои щеки горели, правда, не только от стыда, но и от пережитого оргазма, а от этого было еще дискомфортнее.
– Извиняться не буду! – черные омуты предупреждающе сузились, а голос... он скорее прорычал, чем проговорил. Это меня примирило со сложившейся ситуацией, потому что я отметила, что он сам на та-а-аком взводе, что дотронусь и все... привет котеночку. Или суру...
– Действительно не стоит, – изо всех сил беззаботно улыбаюсь, чтобы разрядить пикантную ситуацию, – мы же оба постарались.
Внимательный взгляд, и Кирилл резко встал, буквально за мгновение, оказавшись возле меня.
– Мы ненадолго ЭТО отложим, волчонок, сейчас я предлагаю помочь тебе убрать это безобразие и... подоить вторую корову.
– Я подумаю над ЭТИМ, пупсик, но от помощи не откажусь, а вот доить теперь будешь самостоятельно, но под моим чутким надзором... со стороны.
Сур хмыкнул, его черты вновь стали привычными. Продолжил, притягивая меня за локоть к себе:
– Не долго думай, волчонок, тебе это явно очень понравилось. Я даже не мечтал, что ты такой отзывчивой и чувствительной окажешься...
Я нахмурилась и, не подумав, призналась:
– Сама удивилась, поверь, со мной это впервые, а... – поспешно захлопнула рот, но вернуть слова уже не возможно.
– Я рад, что это впервые случилось со мной. – Кирилл притянул меня к себе, прижимая к внушительному и чувствительно твердому достоинству, при этом поглаживая мою спину. – Уверен, не в последний раз.
Упершись ему в грудь, отодвинулась. Ноги все еще дрожали от пережитого наслаждения, но я, твердо посмотрев ему в глаза, сказала:
– Кирилл, сейчас такое время... Понимаешь, я... у меня ребенок на руках, и я отвечаю за ее жизнь. Я тебя мало знаю, не уверена, что ты останешься здесь надолго, а мне нужна уверенность в завтрашнем дне. А если я за... ну короче, с двумя детьми я просто не выживу. Поэтому нам лучше не...
Снова навис, но уже не прикасаясь. Смотрел зло, и мне показалось, что скорее как зверь, нежели разумное создание.
– Я сказал тебе вчера, что охотником с тобой мне уже себя не почувствовать, разве что в играх... постельных. Но тебе не повезло, девочка, на тебя сработал мой инстинкт защитника. Видишь ли, ты меня сильно зацепила тогда... стояла с карабином наперевес, р-р-р-р, потрясающая женщина... моя. А потом те уроды спровоцировали меня, в миг разбудив все инстинкты. Так бы мы спокойно могли познакомиться, и со временем ты бы убедилась, что я подхожу тебе как никто другой. Но теперь... ты все равно поймешь очень скоро, потому что с каждым днем он все сильнее будет проявляться. Теперь я твой, ты моя, и я твой защитник, и это неизменно и навсегда. Так что можешь не переживать, я с тобой на всю жизнь.
Ошарашенная такими откровениями, в тоже время испытала облегчение и удовольствие, но тем не менее, его жесткий бескомпромиссный тон заставил хмыкнуть:
– Ну-ну, посмотрим.
Он тоже хмыкнул и предупредил:
– Ну смотри, только осторожнее.
Резко развернулся и подошел ко второй корове, на удивление мягко погладил ее широкий лоб, скользнув ладонью по влажному черному носу.
– Не спеши, сейчас мы ей ноги и хвост спутаем, вымя вымоем и подоим. – окликнула я.
Маруська на диво вела себя спокойно, наверное, более сильное существо почуяла, это не со мной пинаться и всякий раз угощение требовать. Поэтому, быстро управившись, я скомандовала, припоминая наставления Михалыча:
– Садись как можно ближе с правой стороны, прямо, свободно, не перегибаясь в стороны и не наклоняясь вперед. Локти слегка прижми к бокам.
Кирилл уселся на скамейку, пристроил чистый подойник. Затем, повернувшись ко мне, поймал мой любопытный взгляд, подмигнул и приступил. Сначала неуверенно, приноравливаясь, а потом, уловив суть дела, уже четко и быстро работал. А я вновь засмотрелась на его смуглые сильные руки на дойках Маруськи. Корова еще какое-то время, нервно перебирая ушами, понаблюдала за мужчиной, а потом принялась за обычное занятие – пережевывание жвачки. Значит успокоилась.
Снова скользнув взглядом по широкой спине Кирилла, обтянутой свитером, ногам в джинсах в неубиваемых ботинках, вздохнула и поспешила закончить уборку. Как же мне повезло все же, что догадалась и сюда воду подвести, а то возилась бы сейчас...
Выйдя на улицу, тут же магией почистила нашу одежду, и пока шли в дом, наслаждалась этим утром. Ведь сегодня я впервые была не одна, разделив свои заботы, теперь можно сказать, с близким мужчиной, и это удивительно. Удивительно приятно и тепло на душе. А еще появилась надежда, что теперь действительно все будет хорошо. У двери бросила на Кирилла признательный, благодарный взгляд за свои сейчас испытываемые эмоции. Он успел поймать выражение моего лица, довольно ощерился, но этот оскал уже не пугал, наоборот, принес спокойствие и ощущение тепла. О-о-о, я теперь знаю, что могут эти бледные тонкие губы, и как сладок их поцелуй.