- Не знаю. - Губы у Кларенса задрожали. - Голос в телефоне, вот и все. Сказал, бери деньги и зажигай. Я люблю деньги, я люблю зажигать. Голос приказал мне пойти в магазин с девчачьими вещами и начать с красивого полированного стола… Наверное, все бы вышло лучше, если бы я начал с подсобки, но голос велел жечь стол… - Кларенс пугливо оглянулся. - Он здесь?
- А где конверты? Ты сохранил конверты, в которых получал деньги?
- Я их сжег. - Кларенс снова ухмыльнулся. - Люблю, когда горят вещи!
Натали чуть не сожгла курицу. И вовсе не потому, что была неумелой кухаркой. Она внушала себе: просто ей редко выпадает случай применить на практике свои кулинарные таланты, какими бы скудными они ни были.
Ругаясь и волнуясь, она вынула из духовки курицу, покрытую румяной корочкой, и отложила в сторону, следуя подробнейшим инструкциям Фрэнка. К тому времени, как соус в кастрюльке запузырился, она радостно заулыбалась. Оказывается, кулинария - не такое уж сложное искусство. Главное - сосредоточиться и действовать постепенно, шаг за шагом. Внимательно прочесть рецепт, как будто это контракт. Она погрузила курицу в соус. Не пропускать ни единой мелочи, даже того, что написано мелким шрифтом. И… Мурлыча себе под нос, она накрыла кастрюлю крышкой и огляделась по сторонам. На кухне царил настоящий разгром… Натали убрала волосы со лба и сказала себе: и еще важно после того, как все сделаешь, навести порядок, чтобы никто не догадался, каких трудов тебе стоила готовка!
На уборку кухни и приведение себя в порядок ушло времени больше, чем на готовку. Быстро взглянув на часы, она кинулась зажигать свечи и создавать нужную атмосферу. Вздохнув, села на подлокотник дивана и оглядела комнату. Приглушенный свет, тихая музыка, пахнет цветами и вкусной едой, в камине уютно потрескивают поленья… Довольная собой, Натали провела рукой по длинной шелковой юбке. Она решила, что все идеально. Где же Рай?
* * *
Он расхаживал взад и вперед по площадке перед ее дверью. "Пясецки, - внушал он себе, - не заводись. Вы просто получаете друг от друга удовольствие, и все. Никаких взаимных обязательств, никаких обещаний". Теперь, после того как Кларенс обезврежен, они начнут постепенно расходиться. Естественно. Без боли, без усилий.
Так почему же, черт побери, он топчется у нее под дверью, как подросток перед первым свиданием? Почему сжимает в руке дурацкий букет нарциссов?
Напрасно он купил цветы… А если уж решился, надо было остановиться на розах или орхидеях. Выбрать что-нибудь классное, шикарное. Вряд ли Натали придутся по вкусу простые желтые нарциссы, которые растут чуть ли не на каждом заднем дворе. И все же нарциссы почему-то привлекли его внимание. И потом, торговец так их нахваливал…
Может, положить букет под дверь соседям? Нет, от этой мысли он почувствовал себя как-то по-дурацки. Выругавшись себе под нос, он достал ключ и отпер дверь.
Он испытал странное ощущение: он дома. Хотя квартира, в которую он вошел, была не его. И все же на душе у него потеплело, а чувство, что он попал домой, было одновременно мощным бьющим наповал, словно громадный, яркий рекламный плакат, и едва заметным, как поцелуй в щеку.
Натали встала с дивана и улыбнулась:
- Привет!
- Привет!
Букет он спрятал за спиной, бессознательно заняв оборонительную позицию. Натали выглядела ослепительно. Она надела длинное, облегающее платье на тонких бретелях цвета спелых персиков. На столе горели свечи; за спиной у нее мерцал камин. Когда она шагнула к нему, он невольно сглотнул слюну, заметив сбоку на платье разрез - от лодыжки до бедра.
- Трудный был день? - спросила она, быстро целуя его в губы.
- Д-да, нелегкий. - Рай понял, что у него отнимается язык. - А у тебя?
- Неплохой. Все поработали на славу. У меня в холодильнике есть вино. - Она склонила голову и улыбнулась ему. - Если ты, конечно, не предпочтешь пиво.
- Мне все равно, - негромко ответил он.
Натали подошла к окну, где стоял накрытый на два прибора стол.
- У тебя очень красиво. И ты очень красивая.
- Мы ведь сегодня празднуем… - Она разлила вино в два бокала. - Сначала я хотела отложить все до субботы, до торжественного открытия, а потом решила, что лучше сейчас. - Поправив бокалы на столе, она обернулась, протянула ему руки. - Мне нужно за многое тебя поблагодарить.
- Нет, не нужно. Я выполнял свой долг… - Рай осекся, увидев, что она изумленно смотрит куда-то вбок от него. Неожиданно он сообразил, что сжимает в левой руке букет и размахивает им во время разговора.
- Ты принес мне цветы! - Искреннее удивление в ее голосе нисколько не успокоило его.
- Их продавал парень на углу, и я подумал…
- Желтые нарциссы! - Натали вздохнула. - Обожаю нарциссы!
- Правда? - Он как-то неуклюже протянул ей цветы. - Тогда вот, держи.
Натали зарылась лицом в букет ярко-желтых трубочек. Неизвестно почему ей вдруг захотелось плакать.
- Они такие красивые, такие радостные! - Она вскинула голову; глаза у нее блестели… - Такие… совершенные. Спасибо!
- Не за что… - Рай не договорил, потому что Натали прильнула губами к его губам.
В нем как будто щелкнул выключатель, и сразу же вспыхнуло желание. Одно прикосновение, подумал он, крепко обнимая ее, и вот он уже хочет ее! Натали прильнула к нему всем телом и обвила его шею руками. Он с трудом подавил желание повалить ее на пол и дать выход своей отчаянной, исступленной страсти, возникающей всякий раз, когда она рядом.
- Ты очень напряжен, - прошептала Натали, массируя ему плечи. - Что-то случилось, когда ты допрашивал Кларенса, и ты не хочешь мне рассказывать?
- Нет. - Сейчас Рай меньше всего думал о Кларенсе Джейкоби с его лунообразной физиономией. - Просто я на взводе, наверное.
- И тебе нужно слегка встряхнуться.
- Вкусно пахнет, - заметил он, высвобождаясь. - То есть… чем-то, кроме тебя.
- Фрикасе по рецепту Фрэнка.
- Фрэнка? - Отступив еще на шаг, Рай потянулся к бокалу. - Наш ужин приготовил повар Гатри?
- Нет, он только дал мне рецепт. - Натали заправила за ухо прядь волос. - А готовила я сама.
Рай фыркнул:
- Ну да, конечно! Где ты заказала фрикасе - в итальянском ресторане?
Натали взяла бокал. Ей стало и смешно, и обидно.
- Пясецки, я сама, своими руками приготовила ужин! Включать духовку я умею!
- Ты умеешь подходить к телефону и наводить порядок. - Немного успокоившись, Рай взял ее за руку и повел в кухню. Поднял крышку с кастрюли… Да, перед ним, безусловно, оригинальное произведение, приготовленное дома. Нахмурившись, он понюхал густой, пузырящийся соус, покрывающий золотистые куски курицы. - Неужели ты сама возилась с готовкой?!
Натали в досаде вырвалась и отпила вина.
- Не понимаю, чему ты так удивляешься! Тут главное - следовать инструкции.
- Сама приготовила… - повторил он, качая головой. - С чего вдруг?
- С того, что… Сама не знаю. - Она накрыла кастрюлю крышкой; металл лязгнул о металл. - Захотелось, и все.
- Я как-то слабо представляю тебя в роли кухарки.
- Да тут и кухарить-то особо было нечего… - Натали не выдержала и рассмеялась. - А видел бы ты, какой разгром я учинила на кухне! Так что, каким бы фрикасе ни оказалось на вкус, ты просто обязан рассыпаться в комплиментах! Мне нужно поставить цветы в воду.
Он наблюдал, как она достает вазу и наливает в нее воду… Сегодня Натали выглядела немного иначе, чем всегда. Была более женственной, домашней. Она ласково гладила каждый цветок, восхищаясь, как будто он подарил ей рубины. Не в силах устоять, он нежно погладил ее по голове. Она удивленно дернулась - наверное, не привыкла к проявлениям нежности.
- Что-то случилось?
- Нет. - Ругая себя за тупость, Рай поспешно отдернул руку. - Мне нравится тебя трогать.
Глаза ее сделались ясными, в них заплясали огоньки.
- Знаю - Натали бросилась ему на шею, прижалась к нему всём телом. - Пусть курица еще немного пропитается соусом. - Она легко, словно поддразнивая, куснула его за губу. - Скажем, часик-другой. А мы пока…
- Сядем, - закончил он за нее, боясь, что не выдержит. Нет, он не станет валить ее на пол и срывать одежду прямо в кухне!
- Хорошо. - Смущенная его холодностью, она кивнула и снова взяла бокал. - Идем, посидим у огня.
В гостиной Натали свернулась калачиком на диване рядом с ним и положила голову ему на плечо. Очевидно, он что-то задумал. Надо дождаться, пока он созреет и поделится с ней. Так приятно просто сидеть, со вздохом подумала она, и вместе смотреть на огонь, пока доходит курица, а из динамиков льется голос Коула Портера.
Как будто они сидят так каждый вечер. Радуясь друг другу, зная, что у них впереди куча времени, точнее, времени хватит до конца, жизни. После длинного и трудного дня что может быть лучше, чем сидеть рядом с любимым человеком и… О господи! Мысли ее приняли совершенно другой оборот. С любимым… Она его любит!
- Что случилось?
- Ничего. - Стараясь не выдавать волнения, Натали проглотила подступивший к горлу ком. - Я просто… кое-что вспомнила. Ничего, займусь этим потом.
- Надеюсь, ты не о работе?
- Нет. - Она отпила большой глоток вина. - Вкусно.
Когда Рая нет рядом, она не может заснуть по ночам. Сегодня ей неудержимо захотелось приготовить ему ужин. Всякий раз, как он улыбается ей, сердце у нее ухает куда-то вниз. Она даже собирается пригласить его с собой в деловую поездку!
Почему она ничего не замечала? Ведь могла догадаться обо всем гораздо раньше… достаточно было лишь посмотреться в зеркало!
Что же теперь делать?
Закрыв глаза, она приказала себе расслабиться. Ее чувства - ее проблема, напомнила она себе. Она взрослая женщина и вступила в связь с мужчиной, отлично зная правила игры. Она не может - и не хочет - менять их на полпути.
Сейчас ей нужно одно: хорошенько все обдумать. Ей нужно время… Натали старалась сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно. Потом она составит план. Что-что, а планировать она умеет!
Кончиками пальцев он легко провел по ее плечу, и пульс у нее участился.
- Пойду посмотрю, как там ужин.
- Час еще не прошел. - Ему нравилось, как она лежит у него под боком; не хотелось, чтобы она уходила. Как глупо волноваться из-за того, что будет дальше, решил он, вдыхая пьянящий аромат ее волос. Им хорошо вместе - здесь и сейчас.
- Я… собиралась приготовить салат, - нерешительно возразила Натали.
- Потом.
Двумя пальцами он поднял ее подбородок. Как странно! Будто его страхи, покинув его, переселились в нее. Он наклонил голову и легко, едва касаясь, провел губами по ее щеке.
Она затрепетала.
Заинтригованный, он переключился на ее рот. Их губы и языки сплелись, а он не закрывал глаз, внимательно наблюдая за ней.
Натали пробила дрожь.
- Почему мы всегда спешим? - негромко, словно про себя, спросил Рай.
- Не знаю. - Натали решила отстраниться. Ей нужна ясная голова, иначе она не выдержит и наделает глупостей. - Принести еще вина?
- Не надо… - Он медленно отбросил волосы с ее лица, чтобы удобнее было охватить щеки ладонями. Он держал ее так, чтобы их глаза находились вровень. - Натали, знаешь, о чем я думаю?
- Нет. - Она облизала пересохшие губы, пытаясь вернуть равновесие.
- Я думаю, что мы с тобой кое-что пропустили.
- Не знаю, о чем ты.
Он прижался губами к ее лбу, отпрянул, увидев, как затуманились ее глаза.
- Мы пропустили этап искушения, - прошептал он.
Глава 10
Искушения? Ее не нужно искушать… Она сама, с самого начала, захотела его. Еще до того, как поняла, что любит, она считала, что их толкнула друг к другу сложная химическая реакция. А сейчас - неужели он не чувствует, не понимает…
Он провел губами по ее виску, и все мысли куда-то улетучились… как дым.
- Рай!
Она положила ладонь ему на грудь и сказала себе: надо говорить весело и непринужденно, ненадолго оторваться, освободиться от него. Тогда мысли придут в порядок… Но он, словно не слушая, ласкал кончиками пальцев ее ключицу, а губы неотвратимо приближались к ее губам. Натали успела лишь прошептать его имя.
- У нас с тобой много общего, Натали… Мы любим идти прямо к цели… - В нем поднималось что-то нежное и легкое. Удивленный своими чувствами, он провел языком по ее губам. - Мы движемся вперед быстро и прямо - никаких объездов. По-моему, настала пора ненадолго свернуть.
- Я думаю… - Но думать она не могла. Особенно после того, как на нее набросились его губы. Так он ее еще не целовал - медленно, глубоко, неспешно. Его поцелуй разжигал в ней огромное пламя.
Она вся обмякла; ей показалось, что она сейчас растает, как восковая свеча. Под ее ладонью гулко билось его сердце - гулко, но не совсем ровно. Из ее горла вырвался хриплый, беспомощный стон. А он все не отрывался от ее рта. Он не спешил, как будто готов был целовать ее так всю жизнь.
Ее голова безвольно откинулась назад. Он положил затылок ей на ладонь, чуть приподнял голову и продолжил целовать ее, Он пил её, наслаждался ею, дразнил, играл с ее губами, языком. У нее то и дело перехватывало дыхание. Когда он легко коснулся ее груди, ее пробила крупная дрожь. Сейчас, сейчас… Все станет привычным: сильным и быстрым. К ней вернется самообладание, и они стремительно сольются воедино. Но его пальцы продолжали гладить ее шею, щеку, даря мучительную, сладкую нежность. Защищаясь, она потянулась к нему, крепче прижимая его к себе.
- Погоди, не торопись. - Слегка отпрянув, Рай заглянул ей в лицо и прочел на нем желание, возбуждение и недоумение. Очень интересное сочетание! Хотя сам он готов был взорваться, ему хотелось распалить ее еще больше, возбуждать до тех пор, пока она совсем не растает.
- Я хочу тебя. - Дрожа, она попробовала расстегнуть на нем рубашку. - Сейчас же! Рай, я хочу тебя сейчас…
Он уложил ее на ковер у камина. Отблески пламени падали на ее кожу, плясали в волосах.
Она показалась ему золотой, как драгоценная статуя, сокровище, на поиски которого не жалко потратить целую жизнь. А сейчас, сегодня это сокровище принадлежит только ему.
Он прижал ее руки к бокам; их пальцы сплелись.
- Тебе придется подождать, - прошептал он. - Я еще не закончил тебя искушать!
- Меня не нужно искушать… - Она выгнулась ему навстречу, раскрываясь, предлагая себя.
- Посмотрим.
Он накрыл ее губы своими и стал целовать - нежно, не спеша, пока она не застыла. Руки у нее обмякли. Как часто он раньше любил ее? Они не так давно познакомились, но он не сумел подсчитать, сколько раз он одерживал над ней верх и терял рассудок вместе с ней.
Сейчас он будет любить ее с помощью разума.
- Люблю твои плечи, - прошептал он, проводя губами по нежным изгибам. - Мягкие, сильные, гладкие.
Зубами он снял с ее плеча тонкую бретельку и потянул вниз. Тонкая ткань хранила ее тепло, ее вкус, ее аромат. Наслаждаясь, он лизнул ее плечо, изящную линию шеи. Потом перешел ко второму плечу и спустил вторую бретельку.
- И вот это место… - Губы дошли до шелковой кожи на ее груди. Понимая, что мучает ее, он ласкал ее шелковистую кожу языком, а она стонала и извивалась. - Натали, расслабься и получай удовольствие. Я не хочу спешить.
- Не могу. - Нежное касание губ, его сильное тело мучительно возбуждали ее. - Поцелуй меня так еще.
- С удовольствием.
Мощное желание поднималось изнутри, жгло его, как горящий уголь. И все же Раю удалось не потерять самообладания. Натали со стоном прильнула к нему. Ее страсть искала выхода, и вместе с тем она наслаждалась происходящим. Рай продолжал не спеша, сосредоточенно целовать ее до тех пор, пока вцепившиеся в него пальцы не обмякли, а учащенное дыхание не замедлилось и не стало более глубоким.
Ей показалось, что она поднимается вверх на облаке - невесомая, беспомощная. Наслаждаясь полетом, она лишь изредка вздыхала, когда губы Рая отправлялись бродить по ее телу. Легко куснув ее в подбородок, он принялся покрывать легкими, неспешными поцелуями ее шею, плечи. По-прежнему не выпуская ее рук, он переместился ниже, одновременно спуская с нее платье. На миг прижался грудью к ее груди, затем его язык обследовал все нежные изгибы и выпуклости. Когда он захватил в рот ее сосок, то ее словно ожгло огнем. Он чуть прикусил зубами, и она застонала и, не в силах ждать, задвигалась, подчиняясь древнему ритму.
* * *
Ему хотелось доставить ей максимум наслаждения. Натали лежала, закрыв глаза и приоткрыв рот… Она была такой соблазнительной, что он снова впился в нее, радуясь ее нежности и податливости.
Время тянулось бесконечно.
В нежности таилась огромная сила. Раньше он не догадывался об этом. Но с Натали неожиданно открыл в себе бездонный колодец нежности, великолепных, неспешных поцелуев, тихих вздохов.
Снимая рубашку, он ненадолго выпустил ее и тут же снова погрузился в ее нежность и мягкость. Погладил шелк на бедре, чувствуя, как все больше распаляется. Что-то прошептав, он нащупал разрез на ее платье, слегка лаская, дразня, просунул пальцы под кружево. Расстегнул первую пуговицу, вторую, третью, завороженный тем, как ткань скользит и послушно расходится в стороны. Коснувшись ее голого бедра, он с трудом подавил в себе порыв немедленно взять ее. Она гладила его плечи, а потом вдруг крепко сжала их.
Еще, велел он себе. Еще!
Радуясь каждому новому открытию, он безжалостно сорвал с нее платье. И обнаружил под ним кое-что еще.
Под платьем у нее оказалось нечто нежное, кружевное, того же цвета, что и платье, наполовину спущенное с нее, задравшееся на бедрах… Протяжно вздохнув, он сел на пятки и потеребил кружевную подвязку.
- Натали!
Натали чувствовала себя такой слабой, что едва могла открыть глаза. Когда же она их открыла, то увидела только его. Отблески пламени плясали в его темных волосах, глаза стали почти черными. Она потянулась к нему; ей показалось, будто из ее руки вытащили все кости. Он нежно поцеловал ей руку. - Как я рад, что ты носишь нижнее белье, которое сама же и выпускаешь! Губы у нее дрогнули. Ей почти удалось рассмеяться, как вдруг он быстрым движением дорвал первую подвязку. Она успела лишь беспомощно пискнуть.
- И какая ты красивая… - Миг - и вторая подвязка последовала за первой. - Ты лучше всех рекламируешь свою продукцию. - Не сводя с нее глаз, он стал спускать чулки с бедра, колена, лодыжки.
Перед глазами стоял туман. Она не видела его, только чувствовала. Неужели можно так остро чувствовать? Каждое его прикосновение скользит по ней, как тень, и оставляет ее совершенно беззащитной. Она даст ему все, чего он хочет, только бы он не прекращал ласкать ее!
От камина шел ровный несильный жар. Но жар от камина казался ничем по сравнению с медленным огнем, который он в ней разжигал. До ее слуха доносилась музыка - издали и приглушенно, как будто из длинного, обитого бархатом туннеля. Она стала фоном для ее собственного прерывистого дыхания. Аромат цветов и свечного воска, его вкус и вкус вина, который сохранялся на языке, - все сливалось воедино в восхитительном опьянении.
Потом он просунул палец под кружевную резинку, медленно подводя ее к очагу возгорания, а потом и обдав жаром.