11. Зная хорошо положение на шоссе и имея приказ для дивизии - обороняться на 19-м километре, Волков преступно оставил медсанбат и многочисленный транспорт на участках возможного нападения противника. Вследствие этого медсанбат и транспорт были отрезаны противником, устроившим завал на 1-м километре от госграницы. Подошедшие роты пополнения вырвали медсанбат и транспорт из-под удара.
Военный совет считает, что Виноградова и Волкова надо немедленно арестовать и предать суду по закону военного времени. Виноградов нами вызван в штарм и будет держаться по сути дела под арестом до ваших указаний…" (РГВА. Ф. 33 987. Оп. 3. Д. 1386. Л. 127-132).
7
В 12 часов 33 минуты, а точнее, до вышеизложенного доклада командующий 9-й армией Чуйков доложил в Генеральный штаб:
"Военсовет опрашивал сегодня командира 25 си майора Плюхина (обморожен и находится в госпитале), командира 146 сп майора Ивлева (ранен и находится в госпитале) и начштаба 146 сп (ранен и находится в госпитале).
Кроме того, мы имели продолжительную беседу с Виноградовым и пришли к выводу о необходимости предать его суду. Приняли решение обезоружить и задержать Виноградова до вашей санкции. Ждем указаний…" (РГВА. Ф. 33 987. Оп. 3. Д. 1386. Л. 120).
Вне всяких сомнений, этот вопрос был решен положительно. И уже на следующий день, то есть 11 января 1940 года, в 21 час 41 минуту Чуйков доложил:
"…Суд над бывшим командиром 44 сд Виноградовым, начальником штаба Волковым и начальником политотдела Пахоменко состоялся 11.01 в Важенваре под открытым небом в присутствии личного состава дивизии. Обвиняемые признали себя виновными в совершенных преступлениях. Речи прокурора и общественного обвинителя были одобрены всеми присутствующими. Суд тянулся пятьдесят минут. Приговор к расстрелу был приведен в исполнение немедленно публично взводом красноармейцев" (РГВА. Ф. 33 987. Оп. 3. Д. 1386. Л. 124).
Что ж, и на этот раз суд был скорым. Но было ли следствие? Судя по документам, нет! Судите сами: 10 января Военный совет 9-й армии принял решение обезоружить и задержать командира дивизии, а 11-го его вместе с начальником штаба и начальником политотдела расстреляли. Кстати сказать, в конце своего доклада о суде над виновными в поражении 44-й стрелковой дивизии и исполнении приговора Чуйков подчеркнул: "В 44 сд работает комиссия Военсовета, на обязанности которой лежит детальное расследование всех причин и обстоятельств поражения 44 сд". Без комментариев!
8
По мнению О.А. Дудоровой, командование 44-й дивизии не было виновато в ее разгроме. Объясняет она это следующими причинами:
"Однако следует отмстить, что отсутствию должного опыта у командования 44 сд способствовала политика, проводившаяся в конце 30-х годов в отношении РККА в целом: в результате репрессий против командного состава быстро продвинулись по службе и заняли командные должности люди, не вполне соответствующие занимаемым постам и не имевшие необходимых знаний и опыта.
В этом отношении продвижение по службе командира и начальника штаба 44 сд являлось вполне типичным. Так, в послужном списке комдива-44 Алексея Ивановича Виноградова значилось, что в 1936 году он был майором, с июня следующего командовал 143-м стрелковым полком, в феврале 1938-го досрочно получил звание полковника, в марте того же года был направлен в распоряжение Управления по командно-начальствующему составу РККА. Командиром 44 сд А.И. Виноградов был назначен в январе 1939 года, и тогда же ему было присвоено внеочередное воинское звание комбрига.
Начальником штаба 44 сд был Онуфрий Иосифович Волков, назначенный на эту должность 26 декабря 1938 года. Звание капитана ему было присвоено 30 декабря 1935 года, как окончившему три курса академии имени М.В. Фрунзе, а уже 31 июля 1939 года он стал полковником.
Большинство личного состава 44 сд было слабо обучено и подготовлено к боевым действиям. Основная часть красноармейцев призвана накануне войны. Так, из 3229 человек красноармейцев 25-го стрелкового полка только 900 были кадровыми, т.е. менее 30 проц. всего личного состава.
Опыт боевых действий на финском фронте, в частности, соседней 163 сд, ни командованием дивизии, ни штабом 9-й армии учтен не был, поэтому изучать условия войны и постигать партизанскую тактику финнов и командиры, и рядовые должны были непосредственно в процессе боевых действий".
Но можно ли согласиться с подобными доводами?
9
В Центральном архиве Министерства обороны РФ в Подольске мне удалось ознакомиться с прохождением службы Виноградова до "Зимней войны". В Учетно-послужной карте на командира 44-й стрелковой дивизии написано следующее:
"Виноградов Алексей Иванович 12 февраля 1899 г. Русский, д. Жиганово Осташковский район Калининской области, член ВКП(б) 1930 № 2 121 149, крестьянин из крестьян-бедняков, женат.
Окончил сельскую школу д. Жеганова Осташковский уезд 1913.
Военное образование: Сумские пехотные курсы - 1922;
Высшие химические курсы - 1924.
Комбриг - 1939 № 530/п.
Бытность в походах:
Восточный Фронт против Колчака 1919-20;
В районе Орехово… против Врангеля 1920-20;
В районе Мелитополя 1920-21.
Гуляй-Поле против банд Махно.
Имеет ранение в левый бок под с. Лебедино 1919 г.
Орден Красное Знамя - 1939.
Юбилейная медаль XX лет РККА - 1938.
В РККА март 1919 г.
262 стр. полк 30-й СД Восточный фронт - красноармеец 1919 март -1920 июнь;
1-е Московские курсы краскомов - курсант июнь 1920 - август 1920;
Отдельная… бригада Южного фронта против Махно - август 20 - февраль 21;
77 Сумские Пехотные курсы - курсант - 1921 февраль - 1922 сентябрь;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО - мл. командир - сентябрь 1922 - июнь 23;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО - ком. взвода - июнь 23 - март 24;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО - помкомроты - март 24 - август 24;
Комкурсы 48-й стр. див. МВО - слушатель - август 24 - октябрь 24;
143 стр. полк 48 СД МВО - помкомроты - октябрь 24-март 27;
144 стр. полк 48-й СД - комроты - март 27 - декабрь 30;
144 стр. полк 48-й СД - начальник школы мл. ком. состава - декабрь 30 - май 32;
144 стр. полк 48-й СД - начальник штаба полка - май 32 - март 33;
4-й стр. полк 48 стр. дивизии МВО - нач. штаба полка-март 33 - май 34;
143 стр. полк 48 стр. див. - нач. шт. полка Беломор. ВО - май 1934-1937 июнь;
143 стр. полк 48 стр. див. Белорусского Военного округа-командир полка - июнь 37 - февраль 1938;
В распоряжении Управления по комначсоставу РККА - 1938 февраль - январь 1939 - НКО СССР 0236-39;
44-стр. дивизия 8-го стрелкового корпуса Киевского Особого ВО - ком. дивизии - 1939 - январь - НКО СССР - 0327.
Исключен из списков согласно приказа Глав. Воен. Совета РККА от 19 января 1940 г. за № 01 227".
Кроме этих записей, есть в УПК и записи, связанные с расстрелом командира дивизии:
"По приговору Военного трибунала 9 Армии от 11.1.40 г. осужден по ст. 193-17 и. "б", 193-9, п. "а" УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу.
Определением военного трибунала Ленинградского ВО от 17.11.90 г. реабилитирован посмертно.
Пункт приказа Главного военного совета Красной Армии от 19.1.40 г. № 01227 - отменить. Исключить из списков офицерского состава ВС СССР в связи со смертью в соответствии со ст. 64. Основание приказ МО СССР по л/с № 90 от 28.5.91 г.".
Судя по прохождению службы или по военной биографии комбрига Виноградова, можно сказать, что это типичный командир Красной Армии. Об этом можно судить как по его военному образованию, так и по его участию в Гражданской войне. Виноградов прошел все ступени пехотного командира (взвод-рота), до начальника полковой школы, после чего был выдвинут на должность начальника штаба полка (1932 г.). В 1937-м его назначили на должность командира стрелкового полка, в которой он находился менее года. А в январе 1939-го состоялось его роковое назначение на должность командира соединения. В этой должности он состоял не более года.
А теперь по существу. Нет ничего криминального в том, что в 1936 году Алексей Иванович был майором, а в 1938 году досрочно получил звание "полковник".
Во-первых, с 1935 года до 1939 года в РККА между званиями "майор" и "полковник" воинского звания "подполковник" еще не было. Это звание было введено 1 сентября 1939 года постановлением ЦИК и СНК № 2690 (объявлено приказом НКО от 26 июля 1940 г.). Так что Алексею Ивановичу несказанно повезло, вместо подполковника он сразу же стал полковником. А затем и комбригом.
Во-вторых, Виноградов, судя по всему, как начальник штаба и командир, был на хорошем счету. Об этом говорят и его награды: орден и медаль. Об этом говорят досрочные присвоения воинских званий, введенных в РККА в 1935 году.
В-третьих, быстрое продвижение Виноградова и его начальника штаба было связано прежде всего не с репрессиями в РККА, а с невиданными ранее организационно-штатными мероприятиями. Когда ежедневно росла не только численность армии, но и количество ее новых полков и дивизий.
В-четвертых, опыт Виноградова вполне позволял ему командовать полком, а вот насчет дивизии можно усомниться, тем более в боевой обстановке. Однако сам Виноградов этому назначению, безусловно, был рад. Ведь это та самая карьера, от которой практически никто не отказывается. Не думал же он, что ему очень скоро придется вести дивизию на фронт, где она будет разгромлена. Да и вообще кто думает об этом, сидя в теплом кабинете, когда у тебя тысячи подчиненных и большое военное звание. То же самое касается и начальника штаба Волкова.
Лично мне думается, что комдиву и его начальнику штаба просто не повезло. Знаете, как у нас говорят: оказались не в то время и не в том месте. Это как раз про Виноградова и Волкова. Знали бы они, что их ожидает, подстелили бы соломки да дружно отказались от таких головокружительных назначений. Но у них сложилось именно так, как сложилось. Судьбы не выбирают. Чуть бы левее или правее, и они проскочили бы свой самый черный день в жизни. Как это получилось у других командиров, их ровесников и товарищей.
По-человечески их, конечно же, жаль, но в суровых армейских условиях, когда в твоем подчинении находятся жизни тысяч людей, о жалости говорить бестактно. Командирами, как правило, не становятся под дулом пистолета или же из-под палки. Такие серьезные вещи делаются со всей серьезностью. И речь идет о том, что люда добровольно, без всякого принуждения со стороны взваливают на себя огромную ответственность, за которую иногда приходится отвечать строго по закону. Они же и забывают, что высокая должность наделена не только неограниченными правами по прежде всего высочайшей ответственностью. Поэтому люди должны осознавать свои возможности и, делая какой-то ответственный и судьбоносный шаг, подумать не единожды.
10
В апреле (14-17 апреля) 1940 года в Москве открылось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии. В своем выступлении блестящий генштабист, автор "Мозга армии", Борис Михайлович Шапошников коснулся и 44-й стрелковой дивизии:
"Дальше подтягиваются части 44-й дивизии, но командир дивизии не торопится взять руководство наступлением в свои руки и штаб армии равнодушно смотрит на это.
Наконец подошел еще один батальон и тогда только командира дивизии мы с трудом могли заставить взять свою дивизию в руки и руководить ею.
В это время события разыгрались так: 163-я дивизия, считая свое положение угрожающим, когда се северный фланг был отброшен с рокады, с разрешения Ставки была отведена с потерями и убылью в имуществе, о котором говорил начальник снабжения Красной Армии.
С отходом 163-й стрелковой дивизии перед противником осталась одна 44-я дивизия. Надо было принимать решение - отводить 44-ю дивизию или нет. Противник, обходя с юга, начал дробить и окружать по частям силы 44-й дивизии. Если здесь вспомним об окружении 54-й дивизии, то получается интересная картина. С одной стороны, противник, который старается раздробить дивизию на мелкие части и окружить их. Такой способ действия является правильным, необходимо всегда противника дробить на части, а йотом отдельные очажки ликвидировать, С другой стороны сидят "толстовцы", которые вместо того, чтобы своевременно чистить завал из 10 деревьев, сидят и ждут, когда навалят 20. Разведки нет, фланги и тыл не охраняются. Несмотря на то что все наши уставы говорят об охране флангов, несмотря на то что Ставка 12 декабря специальным указанием о новых тактических приемах, которые нужно применять в финляндской войне, указывала, что смотрите за флангами и тылом, ничего не было сделано. Окруженные войска, как "зачарованные", сидели в лесу. Об исходе боя 44-й дивизии всем известно, я о нем говорить не буду" (Тайны и уроки "Зимней войны").
Трудно не согласиться с авторитетным мнением начальника Генерального штаба. Но было и другое мнение, солдатское. Так, бывший красноармеец полковой батареи 305-го стрелкового полка этой дивизии Ф.П. Хронатый вспоминал:
"…как подлечили нас немного, подкормили, так суток через десять, а, может, и больше, собрали всех, кто вернулся с того 27-го километра, и построили. Стоим, ждем. И вдруг привозят генерала Виноградова, командира нашей дивизии, и еще с ним четырех его побратимов. И зачитывают нам приговор: Виноградова и тех других офицеров (их фамилий я не помню) расстрелять как предателей народа. На наших глазах их и расстреляли. Я потом узнал, что расстрелять хотели больше командиров, но они сами застрелились…
Вот так. За что их? За то, что они остались живы и не дали нам погибнуть?.. Этот генерал под пулями вел себя бесстрашно. Да, мы не смогли прорвать кольцо, но была ли в том вина Виноградова?
И еще мне запомнилось: после того, как выстрелы стихли, тс, кто скомандовал "Огонь!", зааплодировали…" (Н. Филипчук. Советско-финскую войну планировали закончить за три недели).
А в октябре 2009 года рядом со старой погранзаставой "Ванжевара на месте захоронения четырехсот бойцов 44-й стрелковой дивизии был открыт памятный знак и отданы воинские почести.
Глава 10.
"ЖЕСТОКОЕ ВРЕМЯ, ЖЕСТОКИЕ ЛЮДИ"
1
Чтобы понять всю трагическую историю командира 38-й стрелковой дивизии, достаточно заглянуть на страницы истории первых двух лет Великой Отечественной войны.
Как пишет Д.А. Волкогонов в книге "Сталин", "лето сорок первого было особенно жестоким. В наших книгах и учебниках долгое время писали об этом периоде лишь как о "крахе блицкрига", "провале гитлеровских планов", "планомерном отступлении", "временных неудачах наших войск" и т.д. Но на историю незачем наводить глянец. У истории сеть одна, возможно, коренная особенность: она признает только истину, которая рано или поздно займет свое место в се анналах. Часто она там оказывалась лишней. В монографиях и многотомниках долгое время нельзя было встретить слова "поражение", "катастрофа", "окружение", "паника", относящиеся к действиям наших войск. А это было. Крупные, катастрофические поражения целых фронтов. Было, прежде чем пришли выстраданные, такие желанные, добытые огромной кровью победы".
Далее Дмитрий Антонович приводит пример реакции Сталина на очередное отступление войск:
"Ставка Верховного Командования и Государственный Комитет Обороны абсолютно не удовлетворены работой командования и штаба Северо-Западного фронта.
Во-первых, до сих пор не наказаны командиры не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится.
Истребительные отряды у Вас до сих нор не работают, плодов их работы не видно, а как следствие бездеятельности командиров дивизий, корпусов, армий и фронта части Северо-Западного фронта все время катятся назад. Пора это позорное дело прекратить… Командующему и члену Военного совета, прокурору и начальнику 3-го управления - немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями…"
По мнению доктора философских и исторических наук, "Сталин, более всех повинный в катастрофическом начале войны, проявил исключительную жестокость по отношению к тем, кто стал жертвой его просчетов. Их собственной вины, а она, видимо, есть, никто не снимает. Но эта вина в значительной мере обусловлена сложившимися обстоятельствами, скороспелым выдвижением и, как следствие, недостаточной компетентностью".
Волкогонов не стал самостоятельно вдаваться в размышления о жестокости, предоставив такую возможность Н. Бердяеву, который в книге "Судьба России" уже сказал:
"Жестокость войны, жестокость нашей эпохи не есть просто жестокость, злоба, бессердечие людей, личностей, хотя все это и может быть явлением сопутствующим. Это жестокость исторической судьбы, жестокость исторического движения, исторического испытания. Жестокость человека - отвратительно".
Трудно не согласиться с этими мудрыми словами русского философа, на основе которых Д.А. Волкогонов формулирует фразу "Жестокое время, жестокие люди…" и дополняет ее следующими штрихами:
"Сталин с началом войны, едва придя в себя от парализующего психологического шока, для выправления положения прибег к своему испытанному средству: репрессиям и нагнетанию страха. Тысячи, сотни тысяч людей гибли на фронте, еще больше - попадали в плен. Вышедшие из окружения, вырвавшиеся из плена оказывались в "спецлагерях по проверке". Есть целый ряд донесений Берии о функционировании этих лагерей. Часть военнослужащих после проверки направлялась в формируемые новые подразделения, других расстреливали на месте, высылали на долгие годы в лагеря. Их доля была особенно горька: позор, бесчестье им и их семьям. Конечно, были среди них и те, кто сознательно изменил Родине или, проявив малодушие, не исполнил свой воинский долг. Не о них речь. Жестокость Сталина, проявленную в начале войны по отношению к советским людям, мы связывали обычно лишь с именами Павлова и генералов его штаба. Но мало кто знает, что в это же время Сталин санкционировал арест большой группы командиров".
2
8 февраля 1942 года Прокурор СССР В. Бочков в своем докладе Сталину о преступности в Красной Армии за первые месяцы войны указывал следующую статистику:
"За период с 22 июня по 31 декабря 1941 г. резко увеличилось количество уголовных дел, возбужденных по всей Красной Армии и рассмотренных Военными трибуналами. За полгода войны военными прокуратурами Красной Армии было возбуждено 85 876 дел, причем только за период сентябрь-декабрь следственный аппарат военной прокуратуры закончил расследование до 50 000 дел.
Более половины дел расследовалось в срок до 1 дня, а в срок до 5 дней были расследованы 80,6% всех законченных следствием дел.
Военными трибуналами осуждено 90 332 военнослужащих… Из общего числа осужденных Военными трибуналами приговорены к ВМП - расстрелу 31 327 чел. и 58 995 к лишению свобода" (Е. Жирнов. За полгода войны осуждено 90 322 военнослужащих).
В том же документе прокурор СССР Бочков объяснял вождю рост количества изменников Родины и его причины: